Как сказали бы прежде - ликует прекрасный Лель,
Ведь такую весну невозможно встречать иначе.
Комиссар, доложить разрешите - у нас апрель,
Расступаются тучи, и пахнет смолой горячей.
Несошедшие льдины от света таятся зря:
Размокая, ломаясь, становятся серой ватой;
И румяное солнце, былые снега коря,
На лазоревом небе сидит золотой заплатой.
Я сегодня в вагон заходила почти зимой,
Было пасмурно, сыро, и ветер гудел остылый.
Так бы, верно, закутаться в шарф и бежать домой,
Против зябкого ливня - наотмашь, как с фронта - к тылу.
Находясь в полудреме слепящего ложью сна,
Мы гадали - погода к субботе наметит сдвиги?
А потом в скорый поезд как будто вошла весна,
Освещая и грея страницы потертой книги.
Захотелось работать, усталость, как прах, сложить
На шипящие угли и мелкой развеять пылью.
Комиссар, это чувство - как будто по-новой жить,
За спиной не имея тоски, а имея крылья.
Расскажите мне лучше, как пахнет в Москве теперь
И не близко ли немец ступил к городским воротам?
Расскажите про всё - как скрипит и стенает дверь,
Если резким порывом ее отворяет кто-то,
Как, нахохлившись, птицы бесстрашно спешат к рукам,
Как они благодарны и корке ржаного хлеба,
Как в окне пролетают пушистые облака,
И бордовый закат - точно винный - скользит по небу.
Солнца луч, эти хрупкие льды до конца ломай!
Пусть ничто от тебя не уходит на этом свете.
И в Москве, и у нас наступает цветущий май.
Только Вас, Комиссар, почему этот май не встретит?