Я закрываю глаза и прислоняю руки к земле. Медленно, сначала касаясь трав. Чувствую, как они колются и гнутся под ладонями. Насекомые разбегаются. Земля встречает меня влажным теплом.
Я прислушиваюсь к её шёпоту, движению корней, к ритмичному стуку маленьких кротовых сердец. Я растворяюсь в звуках и петрикоре, дыша размеренно и глубоко, словно стараясь вместить в лёгкие весь засыпающий лес.
С веток срываются капли и впитываются в мою грубую шерсть, блестят на рогах, текут по застывшей в каменном спокойствии морде. На миг мне хочется раздражённо смахнуть их, но меня привлекает новый звук.
Тихий.
Такой далёкий, что едва различим.
Я веду ухом и мысленно представляю, откуда он доносится. Вижу реку, мокрые, скользкие камни и мелькающие между ними радужные спины форелей. Вижу грязные сапоги, раздавившие пару серых улиток. Вижу дрожащие губы и белые руки, в страхе сжимающие разбитый компас.
Мой желудок урчит, и я поднимаюсь с земли. Открываю глаза, выпиваю зрачками ещё жидкий, розоватый сумрак и иду навстречу путнику.
Иду, не спеша, тихо насвистывая, и свист мой уподобляется шелесту ветра.
Мои копыта глухо стучат. Тук-туук. Тук-туук.
Так же, как и сердце моего гостя.