1
Ягущая смерть, ты сегодня в фаворе,
И тот, кто тебя затащил на престол,
Себя прописал в гробовом договоре,
Играя на жизнь с самой сущей из зол.
Уже не коса - арсенал утружденья,
Реальный комбайн, истребляющий плоть,
Придуманный плотью с таким наслажденьм,
Себя убивать, изощренно молоть.
2
Как это все сейчас приватно,
непоэтично и сто раз,
Бывало в разных вариантах,
и вновь, и вновь давался шанс, -
Пополнить память, вылить слезы
За прерванную нить родов,
И в сладостной метаморфозе
Увидеть много чудных снов.
Как это все уже достало,
плевать в себя через забор,
Войны долгонько не бывало,
пора, пора достать топор.
И ценности то ножевой, саксонской,
Не может по природе быть,
А прелести своей масонской,
Тебе в века не износить.
Была с железа англичанка,
Мальвинам бросила укор,
Теперь, по предкам лютеранка,
хохлов манит на свой простор.
Был крест железный и глазишки, -
Всем миром пыжился рулить,
Орал – «зиг хайль», в свои усишки,
Усы придумал победить.
Ну, пейте пиво в мерседесах,
отдали вашу вам стену -
Не бейтесь лбом в угоду бесам,
достать восточную страну.
Европа, девка дорогая,
Во всех раскладах ты любовь,
Попробовала, Грета с Раей,
Адам с Джузеппе – «пипус кво».
Пока перед заморским братством,
ты, маршик бьешь через гольфстрим,
По улицам твоим баварским
во всю клубит турецкий дым.
Нет, немцы нам не надоели -
Трудом восставши из руин,
Нас подкупает рейнский гений,
Но ваши штурманы, нам, блин…
Прекрасный край разумной воли,
Германия - страна на пять:
Свет забубенных технологий,
голы - ученье забивать,
Творить в халатах, созидая,
Вдыхать безлюдный интеллект,
Вся эта азбука простая –
Какой еще желать директ?
Какя цель все время манит
Педаль нацистскую нажать, -
То пораженье отмайданить,
И новую резню начать.
3
Вот смерть выходит из подкорки, -
Комбайн молотит по крови,
И в Подонцовье плачут горько,
Вдрызг Сирия, в страх Тель-Авив.
Вся дьявольская поступь въяве,
Но только есть другой учет,
И суд другой, другая слава,
И каждого придет черед.
А смертушка - ягушка скажет,
Какие кто счета открыл,
Какою кто бесовской кашей,
Ее в неистовстве кормил.
Все патриархи, папы, мамы,
Ответят Пастырю свое, -
Кто мерк на дню, кто шаробамил,
Косил и огребал жнивье.
Записан каждый ход до боли,
На лбах отмечен каждый файл,
Комбайн смолотит это поле,
Там разнесут, тех в ад, тех в рай.