Пролог.
Крыши красные
Крыши-кровельки
Что вы кроете?
Счастье тёплое?
Горе блёклое?
Смех да радости?
Грех да гадости?
Всё, что найдено?
Всё, что брошено?
Кому сдадено
Мое прошлое?
Как давно же я чуждым странником
По над крышами теми шастаю
Пролетаю душой словно раненой
Окропляю их кровушкой красною
Выжимая её как ностальгию
Пульсогенную, артериальную ...
Да уймут мои грёзы напрасные
Крыши красные, крыши красные
Часть первая. Понары
Там, где Нярис змеится Закрентом*
Омывая понарские пущи
Где Мицкевичем небо воспето
Как никем за историю лучше
Словно призрак стоит город древний
На холмах и озерах зеленых
Сотни лет был он домом евреям
И обителью мудрых Гаонов
Был он маленьким северным Римом
Для католиков и православных
Но однако и Иерусалимом **
Слыл он в хрониках тайных и явных
А когда над обрядами меру
Репрессивно чинили в России
Принял край этот и староверов,
Впрочем, всех, кто укрытья просили
Здесь конфессии так уживались
Что для Господа избранной дачей
Долго эти места оставались
Словно новый Сион, не иначе....
Вся Европа больна юдофобством
Толерантность лишь здесь удержалась
В Литве жили евреи комфортно
А Община их все умножалась
Говорят, больше трети народа
В Вильно, в Ковно - писались евреи
Под влиянием их год от года
Города эти лишь богатели
Выходили из всех поколений
Этой общины, славной и дружной
Клерикалы, врачи и юристы
Маляры, музыканты, артисты
Да ученые всех направлений
И казалось: чего еще нужно?
Синагоги, не делая шума
Возносили Всевышнему славу...
И никто б никогда не подумал
Что все к черту пойдет на забаву
Но еврейской истории жернов
Повернулся вновь в веке двадцатом
Амалек вновь нагнал свою жертву
Обратясь крикуном бесноватым
Докричался до сердца германцев
Заразил их идеей нацизма
Мол, во всем виноваты евреи
От бесплодия до коммунизма
Всю еврейскую скользкую тему
Он навеки закрыть собирался:
Превратил истребленье в систему
Грабежом и враньем не гнушался
Смерть по странам Европы восточной
Как цунами с войной покатилась
Маховым колесом Голокоста
Над еврейской судьбой раскрутилась
Поэтапным изгнанием: в «Гетто»
Под прикрытием «переселенья»
В лагеря, где убийство – конвейер
После рабским трудом изнуренья
Катастрофа того геноцида
Отличалась цинизмом системным
А жестокость особого вида
Потрясла всё видавшее небо
И Литвы большинство населенья
Преклонилось пред «бесом нечистым»
Да еще пред прорвавшимся рвеньем
Местных коллаборационистов
Не секрет: от расправы бежали
И просили укрытья евреи
Кто давал – напоказ убивали
Неповадно чтоб было соседям
Страх и ненавись, зверство и травля
В эти годы Литвой управляли
А безумия жертвою главной
Авраама наследники стали...
Там, где Нярис змеится, Закрентом
Омывая понарские пущи
Где Мицкевичем небо воспето
Как никем за историю лучше
Добрым словом уже не помянем
Паняряй**** . Навсегда обесчестен
Туда толпы евреев сгоняли
Чтоб расстреливать бесчеловечно
Их валили в лесные овражки
Засыпали на скорую руку
Эти цифры назвать даже тяжко
А представить, как было - нет духу
Сотня тысяч, чуть меньше, чуть больше
Эту массу не скроешь, не спрячешь
- Бог, ты как допустить это можешь
Может спрятался где-то и плачешь?
Наконец, Твоя власть пробудилась
Как десницы простертая сила:
Вспять на запад война покатилась
И расплаты пора наступила
Но пока фронт топтался и рвался
Всех добить торопились садисты
Гений мысли нацисткой старался
Убивая, готовить "зачистку"
И под видом бригады рабочей
На Понары мужчин пригонять
В штабелях «труп-полено» чтоб ночью
На кострищах улики сжигать
Тот чудовищный росчерк злодеев:
Гон, и массовое умервщленье
А затем – на костры поскорее
Словно жертвенное всесожженье
Пал навек несмываемым пеплом
На лесов заповедные ниши
На поэтом воспетое место
Да на Вильнюса красные крыши
Крыши-кровельки
Что вы кроете?
Счастье тёплое?
Горе блёклое?
Смех да радости?
Грех да гадости?
Всё, что найдено?
Всё, что брошено?
Кому сдадено
Мое прошлое?
Как давно же я чуждым странником
По над крышами теми шастаю
Пролетаю душой словно раненой
Окропляю их кровушкой красною
Выжимая её как ностальгию
Пульсогенную, артериальную ...
Да уймут мои грёзы напрасные
Крыши красные, крыши красные.
(Продолжение следует)
* от польского слова Zakret – изгиб, которым в Вильнюсе традиционно называют крутые повороты реки Нярис (Вилия – в славянских языках).
** «Иерушалайм бэ Лита» - Иерусалим на территории Литвы - так до сих пор величают евреи этот город за те свободы, которыми они там пользовались, а также за расцвет еврейского образования и культуры в период между 17 и 20 веками.
*** Вследствие вековой вражды, господствовавшей между евреями и амалекитянами, имя Амалек сделалось у позднейших каббалистов синонимом начала зла и нечистой силы. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон 1890—1907
**** Паняряй - литовское название местности - пригорода Вильнюса (по-польски: Понары), который стал историческим аналогом Бабьего Яра вследствие массового
истребления евреев в период 1941-1944 (годы гитлеровской оккупации Литвы).