Не надо ничего говорить. За тебя скажут факты
По факту вопросов, заданных в темноту зашторенной комнаты.
За меня - мои незалепленные пластЫрями гештальты,
У меня ж всё на пластыре по жизни.
Ну да, вы поняли...
И пластыри - серпантины по кораблям из прошлого,
Провожающих не приклеить.
Чего ты хочешь?
Какую преследуешь цель?
Я пошлая, да?
Я чрезвычайно пошлая,
Когда корабли, отходя от причала, садятся на мель.
Когда забиваю пробоины автоклавированной марлевой салфеткой,
Пустыми расходниками мыслей или кривой строкой...
Ты думаешь, что ты чувствуешь содержимым грудной клетки,
А на самом деле гормонами, феромонами и чуть-чуть головой.
Ах, подоконники падают в тот момент, когда дома рушатся!
Переклеить бы заново всё, да пластыри одноразовые.
Соприкасаясь ладонями хотелось бы ещё душами!
Хотя бы по выходным. Хотя бы на уровне фантазии.
Хотя бы на пластыре. Пластырь - синоним нежности,
Который отрывают с эпидермисом, волосами и свежим струпом.
Последний корабль утонет в районе промежности,
Навсегда, как "Титаник".
Не правда ли - очень глупо?
А мир - он пронизан связями. Чувствуя их вибрации
Начинает казаться, что все абсолютно - знакомы.
А я думаю, что сказанное мной выше - проявление депривации,
Что синяки под глазами превращаются в гематомы.
Почти что по Бродскому:
"Не выходи из комнаты".
Не выходи из своей искусственной комы.
Попробуй для отплывающих побыть пророком и пастырем,
Революционером, вождём, констатирующей аксиомы,
С глазами невротика, веки которых под пластырем
Находятся постоянно и хронически просят внимания,
Не получая которого излучают в себя же агрессию...
Когда подоконники падают, есть две крайности:
Гипомания,
Или привычная, как ожидание лучшего, субдепрессия.