Еремей.
Пробравшись потёмками в сени,
Потом на крыльцо через дверь,
Он чуть не упал на колени,
Сарай выл,рычал словно зверь.
Ерёмушка был не из робких,
К сараю прошёл,не таясь.
Как вдруг из окошка,как пробка,
Какая-то прыгнула мразь.
К окну подошёл вдоль стены он,
В сарай заглянул чуть дыша.
Горло сдавило,выдавил стон,
Заплакала болью душа.
Туманом стелился дым табака,
И черти сидели шалея.
А на пеньке силуэт лешака,
И рядом сидела Верея.
Яга,словно бармен, полнила плошки,
Сваренной ей же отравой.
Вальяжно сидел Боли Бошка,
Рядышком с лешим по праву.
Разум у парня тут помутило,
И мысли помчались вразброс.
Горечью душу,как жгут закрутило,
Стал ясен ответ на вопрос.
С ужасом понял,куда он попал,
К кому привели его бесы.
И тут же решил,пока не пропал,
Сорваться из этого леса.
Узрев этот шабаш,дрожа от обид,
Метнулся обратно в избу.
Быстренько принял божеский вид,
Анчуток загнал он в трубу.
Чтоб не мешали бесята бежать,
Связал их,заслонку закрыл.
И приказал им тихонько лежать,
Пока он их здесь не зарыл.
Прыгнул в окошко прямо во тьму,
И стих за ним шорох кустов.
Ночью по лесу блуждать одному,
Не зная дорог,был готов.
Шёл в темноте и в клочья одежду,
Рвал он,продираясь сквозь лес.
Душу грела одна лишь надежда,
Увидеть вновь солнце с небес.
Долго плутал,слушая чутко,
Путаясь в травах болотных.
Лишь бы не пёрлись следом анчутки,
Ведь нюх то у них-добротный.
Уже в небесах загорелся рассвет,
И стало светлее в чаще.
Только дороги не видно,нет,
Здесь лишь Еремей пропащий.
А солнце над лесом всё выше,
Устал бродить наш молодец.
Вдруг шум он какой-то услышал,
Неужто мученьям конец?
Пошёл на него собрав силы,
Усталый и еле живой.
Ничто ему было не мило,
На этой дороге кривой.
Он шёл,спотыкаясь о кочки,
Спасенья ища от беды.
Надеясь поставить,всё ж,точку,
Кошмара стереть все следы.
А лес становился всё реже,
Всё больше просветы полян.
Подул ветерок-свежий,свежий,
И вскоре открылись поля.
Он из лесу выбрался,вышел,
Случаются всё ж чудеса.
Виднелись какие-то крыши,
Синели вверху небеса.
И он напрямик,через поле,
Пошёл к тем далёким домам.
Ему придавала сил-воля,
Воля!В глазах слёз туман.
Из мрака лешачьего царства,
Он в мир возвращался живой.
Но мы здесь упустим мытарства,
Ерёмы, в дороге домой.
Не сказка-избитая проза,
В простой суете тех дорог.
А в сердце сидела заноза,
Верею забыть он не мог.
Её изумрудные очи,
И шёлк золотистых волос.
И ласки горячечной ночи,
Как ноги он еле унёс.
Подранком душа завывала,
Да пальцы сжимались в кулак.
Не знало сердечко,не знало,
Что может случиться вот так.
Печаль не укрыть за делами,
Забыть её не было сил.
И в мысленном этом бедламе,
Он понял,что он полюбил.
Вернёмся однако к болоту.
В ту ночь упилася вся нечисть.
Ещё бормотал кто-то,что-то,
Бал кончен,погашены свечи.
Верея вернулась в избушку,
И вдруг,словно в сердце кинжал.
На ложе,на смятой подушке,
Любимый её не лежал.
От боли в груди вдруг сдавило,
Стоит,руки к сердцу прижав.
Ерёма,Ерёмушка,милый,
В ночи от неё убежал.
От печки раздались шорох,и стон,
Она заглянула в очаг.
Ей стало понятно,как вышел он,
Охранники только мычат.
Освободила Верея от пут,
Да те,что-то воле не рады.
На шкурах черти почуяли кнут,
За всё их усердье награда.
Схватив за хвосты бедолаг,
Не глядя,что строят глазки,
Кнута от души влупила им так,
Что плен показался сказкой.
Досталось бесятам по рожкам,
Скуля и вопя от боли,
Просто порхнули в окошко,
И растворились на воле.
Крики и шум услышав в избе,
Леший примчал тут же к дому.
И в лоб получил-не по злобе,
Стул был назначен другому...
Да,тут вовсю бушевала гроза,
Нечисть укрыться спешила.
Молнией били Вереи глаза,
Будто всех сжечь порешила.
И только под утро всё стихло,
Повисла свинцом тишина.
Верея устало поникла,
И сил всех,и чувств лишена.
Как только гроза миновала,
Оставив Верею лежать.
Вся нечисть собралась в подвале,
Снова совет свой держать.
Держался за голову леший,
Бесята дрожали в углу.
Он вновь лапшу начал всем вешать,
Вновь звал всех в засаду,во мглу.
Но начали вдруг препираться,
Все черти.И тут Боли Бошка,
Заметил,что хватит,мол,драться,
Пусть выскажет всё бабка-ёшка.
Яга в лешака впилась взглядом,
Уж ты меня,брат,извини,
На кой мне,скажи,тебе надо,
Раскрашивать девкины дни.
А в доме,тем часом,в светлице,
Очнулась Верея от сна.
Хоть кошки скребли у девицы,
В подвале ор слышит она.
Взяло любопытство за душу,
Кто вновь там затеял торги?
К двери подошла,стала слушать,
Как раз с речи бабы яги.
И с каждым старушечьим словом,
Давила боль камнем на плечи.
Застыть было сердце готово,
От бабкиной чувственной речи...