Снег осыпается с неба в ладонь Солоны. Каллен смущается, в пальцах сжимает плащ. На темных кудрях снежинки - почти корона, он изумительно бел на свету, блестящ. Каллен в ладони ловит ее запястье, Каллен целует в лоб, подавляя стыд. Леди Солона смеется - во взгляде счастье. Если и было страшно - то страх забыт.
Каллен и рад бы думать, что так и надо, только вот правда колет в доспехе грудь: маг и храмовник, конечно, по жизни рядом, и служба их, в общем, единый проходит путь, да только, по-честному, быть им всегда врагами, слишком уж много лет их росла вражда.
Снег колет губы, ломается под ногами, леди Солона шепчет смущенно: "Да", - Каллен ее целует с нелепым пылом. Над жалом в груди ее твердо лежит ладонь. "Слышишь, Создатель? Хочу, чтоб всегда так было!" - молится, вдруг не стыдясь за капризный тон.
Только вот строить планы - прогневить Бога, так говорят, и должно быть, совсем не зря. Круг Ферелденский, сильный, спокойный, строгий, в крови утопила всего лишь одна заря.
Каллену в клетке крови Солона пела, Каллен ее не слушал, болтая вслух. Он видел снег, он красный был, а не белый, он видел взгляд Солоны, как тот потух, как на ошметки распалась грудная клетка. Каллену солоно в губы от красных слез.
Каллен пытается вспомнить хоть Песню Света, но помнит он только снежинки в кудрях волос.
Серому Стражу в косу втесалась осень, и Каллен почти не может ее понять. Поэтому он, не вставая с коленей, просит - нет, умоляет! - жизни не оставлять. Серый - эльфийка с осенними волосами, - ему обещает, что все будет хорошо.
Каллен хотел сказать бы: "Решайте сами", - но думает лишь о снеге. Он сокрушен.