А я снова и снова собираю себя по частям, натягивая до хруста маски, улыбки, смех. В этом городе я – единственный человек, а душа моя грязная выжжена по краям.
А в висках моих бьётся пульс тысячи планет - я их сам рисовал, когда убегал во тьму. Я боялся, что твой тихий, но тёплый смех мне напомнит, как больно в мире быть одному.
Призрак твоей души, замерев на моих ресницах, тянет за руку в мир – чуждый, едва знакомый. Город детства в еловой хвое мне часто снится, снится мой родной город, где для меня нет дома.
Где оставили мы что-то безумно ценное - бесполезно искать меж рёбер давно разбитое. Я шепчу тебе в губы самое сокровенное, в сотый раз, ограждая твой взгляд от безумной скверны.
Я дарю тебе тайны, что смог, наконец, постичь в новой жизни без тех, кто всё же сбежал во тьму. Их я смог безжалостно холодно отпустить, но твой добрый и нежный взгляд, кажется, не смогу.
Как не смог я стереть твои губы под летним ливнем, звонкий смех, переливами в сердце моём звучащий. Ты же слышишь, как вновь и вновь оно бьётся чаще…
Я шепчу тебе в губы: «Помню. Люблю. Спасибо».