Баллада о трёх врагах

Баллада о трёх врагах

     Враг первый

На нестеровском заборе
Устраивал он засады.
И по утрам притихшим,
И вечером под закат.
Громадный,
Как чёрт крылатый,
На голову злобно падал
И клювом долбил затылок –
Не всех!
По выбору – гад!

Меня петух ненавидел!
Хоть был я тих и покладист.
Конечно, размахивал палкой,
Да ускользал, бандит...
И он,
Как фашист проклятый,
Всегда подбирался сзади.
А я не слыхал в те годы
Слова «антисимит»!

В Россию война вползала.
Пылала овсами, ржами.
Катилась рекой кровавой –
Для всех – горька и лиха!
Я видел,
Как немцы ржали.
И косточки обгрызали
Врага моего – «бандита» -
Нестеровского петуха...

* * *


    Враг второй

Был немец мордатый и сытый.
И возвышался глыбой.
И отпускал подзатыльники
Мне ни за что на ходу.
И обжирался курами.
И обжирался рыбой
Той,
Что глушил гранатами
В нашем совхозном пруду.

И пацанву зарецкую,
Кто попадался под руку,
Гнал в ледяную воду
Свой собирать убой.
И кидал пацанёнку
Обалдевшую щуку.
Был он фашист, конечно,
В общем не очень злой...

Жил в нашем доме
В зале –
Нас пятерых – в клетушку.
Был тыловым мастером
Велосипедных дел.
Даже однажды подбитую
Отремнотировал пушку
И раздавать подзатыльники,
Гад, хорошо умел...

Бил всякий раз и чмокал: «кхе»!
Бил и левой и правой.
Бил за то, что не прыгнул я
В ледяное окно.
Просто тонуть не хотелось –
Я почти что не плавал –
Так, бултыхался в речке,
Булькал и шёл на дно...

Снова ухали пушки –
Наши вышли под Рузу.
Немцы, замёрзшие до смерти,
Драпали со всех ног...

Вдруг, заревев по-бычьи,
Немец в наваленном грузе,
В заледенелом фургоне
«Вальтер» найти не мог...

Бегал к фургону и к дому –
Пса паршивого вроде,
Чухался будто в исподнем
Баловалась блоха.
И за что – непонятно,
Снова мне врезал по морде...
Он же не знал про долю
Нестеровского петуха...


       Враг третий

Встречал меня Рыжий на лавах
(Мосток через речку Рузу).
Он был для меня
Страшнее и злее любых собак.
И часто ханыга подлый
Меня доводил до конфуза –
Мне было всего-то десять.
А он уже знал табак...

Пятнадцать! А может – шестнадцать!
Глаза, как подтаявший студень,
Ползли из-под рыжей чёлки.
Шипел:
«Ну, жидёнок, давай!
Порой за меня заступались,
Идущие в город люди:
«Нашёл с кем связаться, дурень!»
А кто-то ворчал: «бугай»!

А он огрызался злобно.
Кривлялся: «Скажи кукуруза!»
Руками- крюками, как слегой...
А рядом была война.
И, честно скажу, порою
Хотелось броситься в Рузу,
Да мамку любил я очень –
Останется с кем она?!

Ему отдавал картошину,
Что мамка в школу давала.
Ощупывал все карманы,
Вытряхивал мой портфель.
И падали в речку тетради.
И плыл «кораблик» пинала...
Бежал я ловить к излучине –
Была там зыбкая мель...

Минаев Петька!
Я помню!
А может забыть бы надо.
По жизни часто шныряет
Вытрушенная труха...
А Петька весной под лесом
Крутил взрыватель снаряда...
Не знал же он доли печальной
Нестеровского петуха...

* * *