Год идёт за пять.
Чем дальше, тем тяжелее:
Пережили «флэт», но никак не построим дом.
Государыня спит калачиком у батареи –
Не спаслись кислотой, так что теперь - серебром.
Город помнит, как мы просыпались слегка за двадцать,
Отмывали корку с запёкшегося лица,
И теперь, не стыдясь, продолжает мне улыбаться
Камергерским, который убил моего отца.
Год идёт за пять.
Проснёмся слегка за тридцать
В тесной двушке ли, в хоромах ли на Тверской,
Боже! Кроме десятка слов, будет нечем гордиться.
Вдох запахнет кварцем, постель – гробовой доской.
Ты, в которого я не верю, добр из мести.
Ты идёшь по Вернадке с архангелом на плече.
И всё враньё, будто я не хочу постареть вместе –
Дело в том, что я не желаю стареть вообще.
Кто-то смотрит зелёными, щурясь в пустом вагоне.
Циферблаты сбоят, и время бежит с виска.
Я стою на платформе, схватившись за таймер ладонями.
И подрагивают обрезки от проводка.