Когда неуёмная вита совсем не дольче,
В какие одежды её ты ни облачай,
Когда ты решился немедленно с ней покончить,
Но только способен рассыпать на кухне чай,
Когда беззастенчиво суетный мир кружится
Вокруг ускакавшей от всадника головы,
Тогда ты, с похмелья напившийся из копытца,
Ревёшь троекратным: "Увы мне, увы, увы…"
И вот, у судьбы заблудившийся под ногами,
Ты смотришь наверх, на источник твоих обид…
А небо с овчинку. И валится шерсть клоками
С паршивой овцы. И не тает. Летит.
Летит.