Я распят на позорном столбе,
Я камнями публично закидан,
Я сожжен был, утоплен в воде
Четвертован, подвешен для вида.
Тридцать раз я был палками бит
И кнуты мне о спину порвали.
Я из тех, кто на кольях сидит,
Я из тех, кому ноги сломали.
Я не помню за что, или как
Я впервые был отдан на плаху,
Но традиция есть, вот пустяк,
Каждый день кровью пачкать рубаху.
Кто вязал по рукам по ногам,
Издевался порой надо мною.
Вы убейте, раз хочется вам!
Если нет, то кончайте с собою.
И за это я снова был бит,
И на копья подняли однажды.
Я мучительно снова убит,
Что стремился и делал мне каждый.
Меня резали – снова тупик
И вязали меня как-то к скалам.
Лучше вырвите, звери, язык,
Чем бросать на съеденье шакалам.
Мне читали плохие стихи –
Хуже этого только разбиться.
Разбивался, лишался руки,
Заставлял сам себя утопиться.
Меня часто кидали с горы,
Разбивая о камни все злее.
Полежу я в гробу до поры,
И на землю чем раньше сильнее.
Я на плаху ходил сотни раз,
Я в петле провисел без заботы.
И без рук, без зубов и без глаз
Я вставал, воскресал до субботы.
Созидающий лишь пустоту,
За одну только клятву берусь:
Не отправить меня в темноту,
Полежу, погнию и вернусь.