Бывают же такие чудаки!..
Как из-за юбки распаляются внезапно,
Но только не душой – другой резон.
Хотя и судят о любви превратно,
Самый никчемный – дока в мире сём.
Он не позволит чувствам разгореться
Своим и заявляет: «Нет греха»!
А женское о чём тоскует сердце
Неинтересно знать наверняка?
Любовь чужая принимается как должное.
А полюбить слабО? Тяжёлый, видно, труд.
И на тупой, пардон, мужичьей роже-то
Следы самодовольства расцветут.
Коль уж порой случается влюбляться,
То формы ценятся превыше всех заслуг –
Попользуются как бы «в темпе вальса»
Да и избавлены потом от адских мук.
В хмельном угаре топят все печали,
Себя жалея больше, чем подруг,
А предают – так ненароком и случайно,
И не кончается на том порочный круг.
По нраву гордость в женщинах и нежность,
Но ведь ломает и калечит их иной,
С натурой тонкой обращается небрежно,
Наивно полагая, что герой...
Если бросают грубых (по заслугам!),
Те бесятся, не веря и глазам,
Самонадеянно – или с испуга –
Упрямо ждут, что вновь откроется Сезам.
Но редко посчастливится вторично:
Что Умерло, воскреснуть не должно.
Ценить бы в женщине заведомо и личность
И за добро отплачивать добром.
Опомнятся ль, когда уходит поезд,
И кто-то явно лишний пассажир?
Не вдруг, а лишь в содеянном пороясь,
Осознаётся, сколько нагрешил.
Кому-то на роду написано спиваться,
А сильные находят новый смысл...
Судьбой опять закружит в вихре вальса –
Красивый танец, несомненно, но не жизнь.
Эх, вы!..
Так настоящие не поступают мужики.
1996