Благоразумной будь, не изводи
Меня своим пренебреженьем злым.
Не то моя печаль меня снабдит
Словами, чтоб я боль свою излил.
Хотел бы мудрость я тебе привить,
Чтоб, не любя, внушала мне любовь.
Так вспыльчивый больной не сможет жить
С известием врача, что – нездоров.
Я от отчаянья сойду с ума
И на тебя произнесу хулу.
Клеветников в безумном мире – тьма,
И тех, кто клеветою тешит слух.
И чтобы с ней не встретиться в пути,
Пребудь со мной, а сердце отпусти.
Be wise as thou art cruel; do not press
My tongue-tied patience with too much disdain;
Lest sorrow lend me words and words express
The manner of my pity-wanting pain.
If I might teach thee wit, better it were,
Though not to love, yet, love, to tell me so;
As testy sick men, when their deaths be near,
No news but health from their physicians know;
For if I should despair, I should grow mad,
And in my madness might speak ill of thee:
Now this ill-wresting world is grown so bad,
Mad slanderers by mad ears believed be,
That I may not be so, nor thou belied,
Bear thine eyes straight, though thy proud heart go wide.