Я непримирим с самим собой, пока я не с тобой. Прости меня, я знаю эту боль, точившую твердыню душ, как ледяной прибой на самой кромке мира. Нас разлучили призраки и километры рельс. Мне кажется, что ты и есть мой Лес, мой лучший мир, рождённый из чудес, где век играет лира. И в имени твоём затерян тайный клад и драгоценности в тебе молчат, боясь сорвать заветную печать свободы в венах. А я прислушиваюсь, зная, ты вблизи. И иногда я слышу скрипку, клавесин, когда мне кажется, что я совсем один во всех вселенных. И я пою в глухую пустоту, рассказываю о тебе коту, баюкаю безумную мечту увидеться однажды. Тобой пропитаны предметы, зеркала, осколки разноцветного стекла в моих костях, я вовсе не скала и мне так страшно. И ночью мой рассудок бродит, ищет, ждёт. Ну, как ты там и кто тебя спасёт? И только пролетает самолёт, сорвав молчанье. И страх растёт во мне, как огненный цветок: здесь каждый сломлен, каждый одинок, но свет мой поцелует твой висок сквозь расстоянья. Я буду верить, что ты слышишь мои сны, что ищешь по ту сторону стены и чувствуешь, как мы с тобой сильны, когда сплочённы. И треснут стены и беда сравняется к нулю и солнце улыбнётся кораблю
И мир, в котором я тебя люблю не будет чёрным.