Да, 30 лет, пожалуй, это - срок…
Америку, конечно, не открою.
Но я пишу тебе, а между строк
Журчу, журчу, журчу водой живою…
Да. Тридцать лет, пожалуй, это срок…
Изба твоя краснела пирогами,
И ты меня в уютный свой мирок
Взял тёпленькую голыми руками!
А первое свидание помнишь ты?
Холодный день и снег остекленелый,
И фрезии, весенние цветы,
В руках твоих, как в солнечном апреле?
А два билета на двойной сеанс?
Ты помнишь, мы подряд тогда сходили?
Ты на кино истратил весь аванс.
На два сеанса весь аванс свой, милый.
Шёл фильм Успех, и шёл ещё один,
Наполненный весь сказочным зарядом,
Ну, в общем, сказкой той, где Насреддин
Со сказочною был Шахеризадой.
А платья подвенечного фасон?
Ты помнишь, как мой ум над ним трудился?
Как он кроил, как шил? Сам Мендельсон
На свадьбе этим платьем умилился!
А сколько было разного потом!
Сады и школы, университеты…
Но крепостью прекрасной был наш дом.
Все 30 лет и более, при этом.
Союз с тобой был крепости залог,
Скажу я всем, и от тебя не скрою.
Пишу письмо, а мыслями меж строк
Журчу, журчу, журчу водой живою…