Проистекающая явь, как пыль на дне его карманов.
Рождалось зло среди туманов, и он принёс его гремя.
Стряхнул небрежно грязь и страх, взглянув лениво-равнодушно.
Оторопелая кукушка в часах сумела крикнуть:"Ах!"
Жена молчала. Что сказать? Что нелюбима, некрасива,
Что всё давно уже остыло и не расправлена кровать.
Живая кровь, цвет алый губ, всё это - было, было, было.
До исступления любила того, кто так сегодня груб.
На белый цвет её плечей луна смотрела отстранённо.
Он воду лил в стакан гранёный и не было таких вещей
Которых он хотел сберечь, которых он желал коснуться.
Был дом подобием конструкций из сплавов, не дающих течь.
А он всё шёл, и шёл, и шёл сюда, где мертвенные звуки,
Осточертевшие до скуки, где воздух спёртый и тяжёл.
Зачем? Быть может это блажь, страдая причинять страданья?
И балансировать на грани... Где оба были лишь мираж.