Васенька, Провидица и Кукушка пьют водку.
ВАСЕНЬКА: А где же все?
ПРОВИДИЦА: Не дома. Кто где. Поразбежались.
КУКУШКА: Где мои семнадцать? Ох, уж эти дети...
ПРОВИДИЦА: Им еще вредно. А мне в самый раз. Наливайте, Васенька!
ВАСЕНЬКА: Извольте, дамы!
ПРОВИДИЦА: А я судьбу предсказываю.
БАЗИЛИО-КАЛИФ-ХУАН (появляется и ложится): И какова моя судьба?
ПРОВИДИЦА: Горькая.
БАЗИЛИО-КАЛИФ-ХУАН: Обидно, что горькая. Как, впрочем, и ваша идея.
ПРОВИДИЦА: Обидная?
ВАСЕНЬКА: Национальная?
БАЗИЛИО-КАЛИФ-ХУАН: Горькая.
ГЕР ШРЕДИНГЕР и РАФАЭЛЬ выводят под руки ПОЛОРОТУЮ.
ГЕР ШРЕДИНГЕР: Оно всегда, знаете ли, уместно.
ВАСЕНЬКА: А так все хорошо начиналось...
ПОЛОРОТАЯ: А мы снова начнем! Вот с силами соберемся и сразу начнем! И это будет все по-другому, лучший мир, с правильными идеями и справедливыми решениями. И каждый будет знать, что ему делать и куда идти.
КУКУШКА: А не пойти ли Вам прямо сейчас? Васенька!
ВАСЕНЬКА: Может...
КУКУШКА: А ты меня не перебивай! Я им всю жизнь отдала, лучшие годы. И где благодарность? Где, я спрашиваю?
ПОЛОРОТАЯ: И не будет несправедливости, и все будет хорошо!
ПРОВИДИЦА: Что-то мне нехорошо. Нет-нет, все в порядке, я немного отдохну и встану. (ложится)
ГЕР ШРЕДИНГЕР: Оно всегда, знаете ли, уместно.
Гер Шредингер отпускает Полоротую, ложится. Полоротая падает, тянет за собой Рафаэля, тот тоже падает.
КУКУШКА: И дела никому нет. (опускается на колени, затем на пол)
ВАСЕНЬКА (поет): Бывали дни веселые, ходил я... (запинается о Кукушку, падает).