Сказка о том, как матрос Нечипоренко
королю служил и что из этого вышло
Предисловие
В государстве Синих Роз на принцесс огромный спрос,
ведь богаты и умны, меж собою все равны,
да ещё за сотню метров их достоинства видны:
ножка, ручка, глаз да бровь, ну, а главное-то – кровь!
А с обратной стороны – на фига кому нужны:
ни корову подоить, ни телёнка накормить,
ни стирать, ни убирать, за пол-литрой не слетать,
платье новое не сшить, мужа скалкой не побить,
лишь одно они умеют – по-французски говорить!
Часть первая
В государстве Синих Роз проживал один матрос –
не урод и не красавец, не чистюля, не засранец,
правда, был он иностранец, а точнее – малоросс, -
оттого на девок жаден и немножечко курнос.
Был матрос уже в летах, пропадал на БермудАх,
что имелось из хозяйства, умещалось в двух шкафах,
а из личных сбережений – лишь наколки на руках.
Дело к пенсии идёт, а ему в любви не прёт:
то кривая попадётся, то на голову урод.
Был матрос не то, чтоб смел, но понравиться умел,
да ещё костюм приличный у него в шкафу висел.
Как-то раз, на берегу, встретил бабушку Ягу,
(не совсем, чтоб ту – из сказки, а наставницу «Вуду»).
Бабка искоса глядит и такое говорит:
«Ты, милок, поди помойся, у тебя кошмарный вид,
причешись-ка да побройся, прояви свои индивид,
да ещё почисти зубья – от тебя вином разит.
Суждено тебе, милок, встать на якорь в нужный срок:
это значит, что жаниться будешь в ближний четверок».
Наш матрос её узрел и легонько охренел,
оттого и отвечает: «Я к женитьбе не созрел,
я годок лишь сорок первый, слава Богу, одолел!»
Отвечает бабка так: «Ты, наверное, дурак,
в жонки взять принцесску можешь, дав за девку аж пятак!
При нормальном-то раскладе это для тебя пустяк:
ну, не выпьешь кружку пива – ты ведь вроде не босяк,
а полцарствия получишь – ейный папа не бедняк».
Наш матросик вроде б рад взять невесту без затрат,
только как тут объегорить репрессивный аппарат:
там советники и маги, тут юристы и купцы,
генералы, адмиралы, колдуны и мудрецы,
и заморских претендентов свахи, мамки и отцы.
Чешет репу морячок, а старуха его – «чок»
по затылку перстеньком, и пропала за углом!
День прошёл, идёт другой, наш матросик сам не свой:
и на месте не сидится, и не естся, и не спится,
нервно дёргает ногой, в общем – слабый и больной.
Из своих последних сил пятачок он уплатил,
да и местную газетку на почтамте прикупил:
полистать да поглазеть, что-то новое узреть,
объявленья почитать, да в сортире помечтать.
Глаз намётан, глаз привычен, мыслей ход давно обычен:
цены, просо и овёс, помер кто и кто понёс.
...Зрел тогда один скандал, он то тлел, то затухал,
жить в покое и достатке синерозцам не давал:
их сосед, Пороша Пятый, правя евонной страной,
поступал как друг заклятый и не брезговал войной.
То бомбил рыбачьи лодки, то захватывал слободки,
в общем, он для синерозцев был проблемой головной.
Вот и в нынешнем моменте нет покоя у границ:
подрывные элементы – инородцы и студенты
портят девок и телиц. В общем, «пятая колонна»
из газетных прёт страниц.
...Жирный шрифт, подвал, петит. На матросика глядит
с фото юная душа – до чего же хороша!
Щёчки, бровки, ротик, глазки, всё другое – как из сказки,
из корсета грудья прут, в общем, морячку «капут».
Ну а ниже, крупной буквой, (всё для мира, всё для нас),
то ли «брюква», то ли «клюква», но написано «Указ»:
«Мы, король Нипук Второй, правя Нашею страной,
издаём Указ бессрочный, а конкретно, вот какой:
«О покое бдя страны, мироносны и умны,
Мы считаем, что границы быть должны защищены.
Посему, не медля боле, посылаем в чисто поле
нацвойска и спецотряд, чтоб они, как говорят,
навели порядок строгий, тех найдя, кто виноват!
Кто плюёт на Наши бденья или тянет с вожделеньем
лапы в сторону казны – с миром и душевной лаской,
без суда и без огласки будут срочно казнены.
Остальному населенью Мы подарим мир и лад,
остальное населенье будет кушать шоколад.
Каждый воин, коль вернётся, будет сыт и будет пьян,
а ещё, когда придётся, коль на родине неймётся,
(будь он хучь и хулиган), без особого досмотра
сможет плыть за окиян. А ещё есть Наш сурприз,
королевский Главный Приз: самый храбрый из вояк,
пехотинец иль моряк, даже будь он подл лицом,
встанет с девой под венцом – Мы, нимало не смущаясь,
дочку замуж отдаём!»
Морячок легко вздыхает, морячку не привыкать:
он ещё с Синопа знает, как с врагами воевать.
В пять часов, попивши чаю, собирается герой:
вилку, ложку, чашку, флягу, туалетную бумагу
морячок берёт с собой; щёки густо мажет сажей,
к каске вяжет колоски, и берёт, на всякий случай,
шарф и тёплые носки.
...По-над площадью базарной
колокольный льётся звон –
то ль набат гудит пожарный,
то ли враг напал коварный,
то ли едут с похорон.
Перед замком королевским
рынок, как котёл, кипит,
перед замком королевским
объявление висит:
«Добровольцы нам нужны,
вы – надёжный щит страны!
Ваши жёны и невесты
будут вам всегда верны.
Добровольцы, встаньте в строй,
тот кто с нами - тот герой»!
…Наливают всем согласным,
тут же очередь к столу:
все здоровы, все прекрасны,
все собрались на войну.
Голосят надрывно жёны,
дети виснут на отцах,
и отчаянно поклоны
бьёт на паперти монах.
Кто-то пьян уже неслабо,
рвёт кого-то от вина,
всё равно: брюхата ль баба,
хороша собой, иль жаба,
в общем – праздник дурака!
А похмелье будет позже –
где-то там, где Бога нет,
где от молодцев полегших
не останется примет.
…Хорошо растёт пшеница
там, где праздновала смерть,
только павших в поле лица
из прекрасных, белых булок,
из душистых, тёплых булок,
будут вас глазами есть!
Часть вторая
Вдоль шеренги ходит сотник, на «нацгвардию» глядит,
с отвращеньем сильным сотник новобранцев материт:
«Эй, вы, сучьи паразиты, вам бы только баб сношать,
рожи гнусные не бриты, бога-в-душу-вашу-мать!
Кто из вас под пули лазал? Кто из вас бывал в бою?
Чеканутые «шлимазел», я вас всех в дерьме сгною!»
…Подготовка, как обряды: строевая, классы, тир,
и, естественно, наряды – драить кухню и сортир.
А матросу всё в привычку – знай себе, шагает он,
и две красненькие лычки, две полоски, две сестрички,
разукрасили погон.
...Месяц козликом двурогим в облаках дрожит – продрог,
сотня скачет по тревоге, норовя попасть в сапог.
На плацу шеренги стонут, рассчитались – и айда:
на ружьё – пяток патронов, сухпаёк ещё не тронут,
в касках лбы и уши тонут, в флягах булькает вода.
Добирались две недели до околицы страны,
но добрались, огляделись, смотрят – вороги видны:
маршируют вдоль ограды, скалят рожи, дули гнут,
и на три известных буквы синерозцев смело шлют.
Топчут землю – пыль до неба, палят пачками в зенит,
и кричат, что мало хлеба поле ихнее родит,
оттого у жён и девок голова всю жисть болит,
и мужицкий главный орган пятый год, как не стоит!
…Блиндажи, накат дощатый и траншеи в полный рост,
«синерозцам», «супостатам» – всем попробовать пришлось.
Дрался бритый и косматый, бились так, что пух летел,
бились даже те солдаты, кто сражаться не хотел.
Пули чиркали по каскам, высекал огонь кремень,
каждый смертью был обласкан и на фронте жил лишь день.
По ручьям и по канавам кровь стекала в океан:
виноватым или правым, молодым ещё иль старым,
толстозадым, сухощавым – всем дорога к праотцам!
А матросик как то выжил, (знать, Яга была права!)
даже в офицеры вышел, и как раз на Покрова.
Перед этим самым делом отличился он в боях:
сильно сотника задело сразу в нескольких местах:
шея вдруг осиротела – там ядро прошло насквозь
и лежат, расставшись с телом, ноги сотника поврозь.
И солдатики, узревши, что убит начальник их,
затаились, оробевши, с толку сбивши остальных.
А противник наседает, бьёт из ружей и мортир,
и матросик вмиг смекает: нужен новый командир.
Он тотчас хватает знамя и кричит, что было сил:
«Братцы, Родина за нами!», в общем, подвиг совершил.
Жаль, осколком бит по морде, но в бою он победил
и большой Железный Орден от Нипука получил.
Позже вышло замиренье меж враждующих сторон,
и в столицу назначенье получает вскоре он.
А ещё (что больше ценят), за спокойствие в войсках
получает много денег и коттедж на островах.
Часть третья
Всё прекрасно, всё отлично, жизнь, что пряник расписной,
только женщины приличной и к нему небезразличной
не нашёл пока герой.
Но однажды он за чаем, в скучном ворохе газет,
вдруг статейку замечает и знакомый нам портрет:
щёчки, бровки, ротик, глазки, остальное – как из сказки,
грудья из корсета прут и, как прежде в нашей сказке,
морячку пришёл «капут».
Ночь не спал, кофей не попил и, лишь чуть повеял бриз,
во дворец моряк потопал – получать желанный приз.
Сапоги блестят зеркально, офицерский жмёт мундир –
прямо маршал натуральный, сразу видно – командир.
Офицерский Крест и каска, аксельбанты на груди...
Но полнейшее фиаско ждёт матроса впереди.
...По над площадью базарной колокольный льётся звон:
то ль набат гудит пожарный, то ли враг напал коварный,
то ли едут с похорон.
Перед замком королевским рынок, как котёл, кипит,
перед замком королевским полк Нацгвардии стоит.
Сам Нипук ряды обходит, мнёт ладонь богатырей,
войск ревизию проводит, ни минуты не находит
для жены и для детей.
...Шёл гусиным шагом, браво, к каске руку приложив,
в соответствии с Уставом так Нипуку доложил:
«Лейтенант Нечипоренко, не студент, не диссидент,
а на руку вашей дочки найпервейший претендент.
Я не многих здесь глупее (хоть не ясен аргумент),
но зато с собой имею очень важный документ.
Подвиг в книги не записан и нигде не отражён,
но я к Гвардии приписан и Крестом вознаграждён!»
Изумлён Нипук немало, рот открыл и говорит:
«К сожаленью, мало знаю ваш портрет и индивид».
Подскочили адьютанты, что-то шепчут королю,
кличут хором коменданта, а один кричит: «Убью!»
А матрос газетку кажет, в кулаке зажав портрет:
«Пусть мне кто-нибудь покажет где красоткин кабинет.
Я сражался с ворогами, литр крови потерял,
и не кашу с пирогами я под пулями искал.
«Отвечайте, коль писали!» – дерзко воин говорит, –
дочку замуж обещали? слово верное давали?
Выполняйте свой вердикт»!
Тут гвардейцы набежали, крутят руки, морду бьют,
так, что стекла дребезжали, а все думали – салют.
Несколько лет спустя:
В каземате сыро, тесно, в стену вделано кольцо,
на цепи сидит матросик – сказки главное лицо.
Что на воле – неизвестно, здесь и днём сплошная мгла,
здесь вопросы неуместны, знать ответы – интересно,
ложь и правда – повсеместны, вот бабка соврала.
Жизнь – театр, а мы – актёры в исполнении ролей,
надо б честно жить героям – солеварам, китобоям,
землепашцам и ковбоям, и кумирам, и изгоям –
я секрета не открою: нет не врущих королей!
…Вот история какая, вот какой случился казус –
я и сам теперь не знаю, где тут правда, а где нет.
Но, и стоя перед Богом, я скажу, что не виновен,
что не я придумал этот фантастический сюжет.
02.07.2015 – 26.07.2021
Послесловие автора
Спустя какое-то время после окончания работы над произведением я решил, что это вовсе не сказка.
Тогда что же я написал? А вот что: памфлет с явными признаками «театра абсурда» – со всем тем, что присуще этому жанру, где всё подчинено одной цели: созданию сказочного, а может быть и ужасного, настроения.
Легко узнаваемы персонажи памфлета: Пороша Пятый (уже после окончания работы я не поленился сосчитать всех президентов одной из «дружественных» стран), и оказалось, что он, действительно, «пятый».
А Нипук Второй? Нужно ли вам, мои читатели, объяснять, кто стал прототипами этих героев и о каких странах идёт речь? И не абсурдно ли всё то, что творится в пределах этих соседствующих стран?
Я ставил перед собой единственную задачу: в рамках одного произведения показать нелепость, гротескность и бессмысленность продолжающегося до сих пор противостояния двух, некогда братских, народов.