Николай Медведев 4
Глава 1.Уцелевшие вздыхают.
Как одиноко стоит столица,
а прежде людьми кишела,
прежде была ты царицей.
теперь смотришь робко из щели.
Безудержен плач по ночам,
никто не утешит тебя,
к твоим воспалённым очам
никто не приникнет, любя.
Предали столицу друзья,
а многие стали врагами.
Жить в рабстве спокойно нельзя,
беда забодала рогами.
Дороги Сиона скорбят,
никто не приходит на праздник,
А в храме руины вопят,
не видно здесь девушек разных.
Враги града празднуют бал,
не зная забот и тревог.
Сион под халдеями пал,
за грех наказал его Бог.
Пошли его дети в неволю,
князья, как олени без трав.
«Надолго, -сказал Бог, -изволю
лишить этих грешников прав».
Когда беда вступила в дом,
то сразу вспомнил этот град
всё дорогое, что с трудом
он создал, не боясь преград.
Иерусалим очень грешил
и для создателя стал мерзок
и наш Творец тогда решил
остановить того, кто дерзок.
Пора свести с неверным счёты,
он наг, беспомощен, обижен,
а на одежде – нечистоты,
врагом разорен и унижен.
На всё, на самое святое,
тянул враг нагло свои руки:
у храма море взяв литое,
в неволе нас обрёк на муки.
Народ вздыхает, ищет хлеба,
меняя злато на еду,
с молитвою взирает в небо:
«Останови, Господь, беду».
Ужели проходящим мимо
до этих грешников нет дела?
Молись, пророк, неутомимо,
людским страданьям нет предела.
Послал огонь Бог с высоты,
чтобы горели мои кости,
чтоб мы не жили, как скоты,
чтоб знали: на земле мы гости.
За всем Бог пристально следит,
в его руках – мои поступки.
За грех мой на меня сердит,
я от него не жду уступки.
Он моё войско разбросал,
против меня созвал собранье
и юношей всех раскромсал
в бою с врагом на поле брани.
Я оттого, Владыка, плачу,
из глаз моих течёт вода,
я взор свой от тебя не прячу,
не удаляйся никогда.
Сыны повержены мои
и превозносятся враги.
На нас свой гнев ты умали,
стать праведными помоги.
Сион протягивает руки –
нет утешителя его:
«Вновь обреки врагов на муки,
гони с владенья моего».
Моих попов иссякла пища,
все мои органы кипят.
Душа моя бунтарства ищет,
меч сеет смерть средь нас опять.
Слышишь, как горьки мои вздохи?
Где утешитель верный мой?
Враг торжествует, что мы лохи,
верни ни с чем его домой.
Пусть пред тобою всё их зло
со всею мерзостью предстанет.
Сурово накажи козлов.
Может, судить меня не станешь?
Глава 2. Иегова уподобился
врагу.
О, Боже мой, как в своём гневе
закрыл ты тучами Сион
и красоту Иуды с неба
бросил сюда для всех времён.
Ты поглотил дома Иакова,
ни одного не пожалел,
и наказал в Иуде всякого,
за грех от ярости шалел.
Сломал Бог рог теперь Израилю,
отвёл десницу от врага.
О, как страна моя изранена!
Вражине обломай рога.
Как враг, он руку прижимал,
всех убивал, кто дорог глазу:
погиб в шатрах и стар, и мал,
за грех излил весь гнев Он сразу.
Бог уподобился врагу,
разрушил башни, укрепленья.
Больше скорбеть я не могу,
моё закончилось терпенье.
Он разоряет свой шалаш,
шалаш для отдыха в саду,
но этот гнев Его – не блажь,
за грех – возмездие в аду.
Господь свой жертвенник отверг,
Он пренебрёг своим жилищем.
В руки врагов отдал в четверг,
за то, что Бога мы не ищем.
Бог протянул свой мерный шнур
и в скорбь поверг стену и вал.
Сион был молчалив и хмур,
Бог укрепленья разбивал:
стена рассыпалась дотла,
осели города ворота,
дым валит, как из–под котла,
возмездью нету отворота.
Вожди Сиона – средь народа,
сидят пророки без видений,
молчат и аксакалы рода, -
откуда это наважденье?
Глаза слезами истекают,
льётся на землю моя печень.
У деток силы иссякают,
тяжёлый гнёт лёг нам на плечи.
О, девственная дочь Сиона,
утешить чем тебя смогу?
Все твои пали бастионы,
ты в руки отдана врагу.
Что засвидетельствуешь ты?
С чем я могу тебя сравнить?
Все города твои пусты,
рвётся наследственности нить.
Видения твоих пророков
были без пользы и пусты
и ты не видела в них прока,
с дороги сбилася в кусты.
С презреньем хлопали в ладоши,
глядя на дочь Ерусалима:
«Это ли здесь жили святоши»? –
сказали люди, идя мимо.
Град совершенной красоты
и воплощение мечты
лежал в руинах, слое пепла,
о коем ликованье крепло,
росло в былые времена,
но всё разрушила война.
На град враги раскрыли пасти,
скрипят зубами, поглощая,
послал Всевышний нам напасти,
всем преступлений не прощая.
Господь исполнил своё слово
и, что задумал, совершил.
Торжествовать врагу дал снова,
зря рвались из последних жил.
Потоки слёз лей день и ночь
и не впадай в оцепененье,
а наберись, Сиона дочь,
для Божьей милости терпенья.
На чьи – то козни не кивай,
вставай и завывай в ночи,
пред Богом сердце изливай,
о трупах детских не молчи.
Взгляни же, Владыка, на тех,
с кем ты обошёлся сурово:
едят мамы деток не ради потех,
пророков метут, как полову.
Тьма трупов лежит среди улиц:
и мальчиков, и стариков.
Девчат порубили, как куриц,
пленили парней для оков.
Как в праздник, собрал отовсюду,
по странам, разбросанный люд.
Гнев Господа стал горьким блюдом,
последнею чашей, что пьют.