– Папаша! кто строил эту дорогу?
– Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!
Стирают имена не геростратов,
А истинных подвижников –
В ночи, как тать.
Чтобы не помнить, не понять, не знать,
Что называлось истиной когда-то.
А Герострат циничен и живуч.
Но что без Этих – имя Герострата?
Он к истине отмычка, а не ключ!
Он был ремесленник, раб буден,
И назвать
Ему хотелось – словом, как печатью,–
Ту немоту, которой, как проклятью,
Обречены «незначащие люди».
(А это так знакомо прозвучало,
как сказанное только что вчера –
Вот начало
Размаха Раскольниковского топора!)
Ведь был другой при этом Герострат:
Рожденный кем-то, понятый, любимый,
Непринятый и принятый, гонимый
И знающий в холодной ясной злости,
Что истина бесправна и слаба,
Она служанка, шлюха и раба
И Время на нее играет в кости.
Средь благ других
Не выбрал, между тем, не выпросил
Ни славы, ни богатства,
А выхватил бессмертие. – Зачем?!
И жизнью заплатил за святотатство.
Но сколько в мире разрушали храмов
Под знаменем гуманнейших идей,
В бессовестной, корыстной круговерти,
В разгуле самых низменных страстей,
И даже – без претензий на бессмертье!
Конечен человек,
в той жизни дальней
И Герострат разрушен, словно храм.
Осталось только имя. Шум печальный.
Есть недосказанность в простых вещах:
Круг. Циферблат. Шаг, сделанный назад.
Меня тревожит призрак Герострата,
Как иногда тревожит душу взгляд.
Пробел. Намек. Как ждущая расплата
Или как тень на солнечных часах.
… Песчинки золота в названьях, именах
И в этих шрифтах самых разных видов.
Обмолвки Времени, заметки на полях
Из древней пыли книжной Атлантиды.
Свидетель века – малая пылинка.
Посланцем тайных снов и темных недр
Так явно представляется травинка,
Пробившаяся меж тяжелых плит:
Есть в нашей жизни много Атлантид.
2011 г. – 04. 07. 2015 г.