Рассказ о счастье на чужие уши
порой ложится дико и нелепо,
как текст бесед голодного с горбушкой...
С присоленным созвездиями небом
до света не могу наговориться.
О чём, согласен слушать ветер в поле -
глухой загородившись, загордился,
безруким недосуг, зубами ловят
удачу; гордый трудно тащит к раю
своё, хребет от тяжестей немеет:
"Был первым в Риме... Лучшим в весе.... Был сильнее,
богаче всех... Смеялся, умирая..."
----------------------
На мерке счастья надпись: "мне хватает",
а вместо дна - извилистое русло:
понять, помочь... Корабликом - мечта, и
дар вечной жажды - чувствовать, как вкусно
слизнуть хоть взвесь со ската ржавой крыши
перед прыжком, сморгнув, перекатиться
на спину, вспомнить дальних... тех, кто ближе...
Простят? Простить. Попробовать проститься,
шепнув: "Дай Бог им... " без вопроса, даст ли?
------------------------------
...Железо греет. Сверху - ветки, птицы
и звёзды. Cнизу те, о ком молиться
не научиться стыдно... Сколько счастья!
А у Него? Мои молитвы? Мало...
Горизонтально вытянувшись в рост, я
шлифую заскорузлым взглядом звёзды -
пусть ловят свет созревшие кристаллы,
пусть, падая, надеждой солят землю,
а мне пусть шепчут - не устану слушать,
что свалкам ночью снятся плуг и семя,
что смерть ветров пустыне горло сушит,
не моет кровь - ей можно только пачкать,
что помнить больно, забывать - погибель,
свет - для несмелых, темнота - для зрячих,
святые не снимают на ночь нимбы,
что не отдавший остаётся нищим...
О счастье рассказать бывает нужно,
как, умирая с голоду, горбушкой
делиться с другом... с кем-нибудь... с таким же...