Ломали печь,
согреет газ,
на кирпичи,
в пыли и соре.
И радость лиц,
и радость глаз
плескалась, как
под солнцем море.
Изба теряла
прежний вид,
но городской
она не стала...
И грусть, как дождик,
моросит,
о прошлых днях,
в душе усталой.
Да жизнь другая, быт стал легче,
забыты уголь и дрова,
но тихою и нежной песней,
всё та же грусть, забыв слова...