Византия.
около 700 года н.э.
Открыл чернила Арнульф-монах,
Их пурпур кроваво рдел
В вечерней зари косых лучах;
Пергамент пред ним был серебряно-бел.
"Базилевс" - ибо так начал он -
"Храбрым воином, царски мудрым рождён,
Пример любому герою;
На фракийской статной женился вдове"...
"Тихо!" кричат за спиною.
Сверкал в палитре зелёный - он
Как от стрекоз отражён,
Цвет жёлтый блеском достоин корон,
Сиял лазури прозрачной тон
Свеж, словно синь океанских вод:
"А багрянородная Зоя вот-вот
Станет князю, дряхлому пню, женою,
Неутешителен вид его"...
"Тихо!" кричат за спиною.
Обрамлял чудесный узор цветов
И птиц пергамента край
И жёлтых, спелых уже плодов,
Это осень цвела как май.
(Столько морщин на майских щеках!)
"Базилевса дочь", продолжал монах,
"Златокудра, так хороша собою -
Очень Зоя-мачеха с ней нежна"...
"Тихо!" кричат за спиною.
Толпа святых, королей, попов -
За текстом каждый глядел;
Даниил уютно сидел средь львов
И, не смущаясь, пел
В бронзе, в шлеме, с копьём Самсон:
"В железных руках королевы трон,
Стар король, ослаб головою,
А норман Торкил красив и смел"...
"Тихо!" кричат за спиною.
Джордж Уолтер Торнбери
***
The Court Historian
The Monk Arnulphus uncorked his ink
That shone with a blood-red light
Just now as the sun began to sink;
His vellum was pumiced a silvery white;
"The Basileus " — for so he began —
"Is a royal sagacious Mars of a man,
Than the very lion bolder;
He has married the stately widow of Thrace — "
"Hush! " cried a voice at his shoulder.
His palette gleamed with a burnished green,
Bright as a dragon-fly's skin:
His gold-leaf shone like the robe of a queen,
His azure glowed as a cloud worn thin,
Deep as the blue of the king-whale's lair:
"The Porphyrogenita Zoi the fair
Is about to wed with a Prince much older,
Of an unpropitious mien and look — "
"Hush! " cried a voice at his shoulder.
The red flowers trellised the parchment page,
The birds leaped up on the spray,
The yellow fruit swayed and drooped and swung,
It was Autumn mixed up with May.
(O, but his cheek was shrivelled and shrunk!)
" The child of the Basileus, " wrote the Monk,
"Is golden-haired — tender the Queen's arms fold her.
Her step-mother Zoi doth love her so — "
"Hush! " cried a voice at his shoulder.
The Kings and Martyrs and Saints and Priests
All gathered to guard the text:
There was Daniel snug in the lions' den
— Singing no whit perplexed —
Brazen Samson with spear and helm —
"The Queen, " wrote the Monk, " rules firm this realm,
For the King gets older and older.
The Norseman Thorkill is brave and fair — "
"Hush! " cried a voice at his shoulder.
George Walter Thornbury