Из сборника стихотворений
«Мерцание тайны»
(Напечатан в 2001 г. издательством
НИИХ СПбГУ совместно с издательством
«Четверг», г. Санкт-Петербург)
ЗДРАВСТВУЙ!
Здравствуй, мой читатель милый!
Я тебя не удивил?
Я молчал, что было силы.
Значит, мало этих сил!
И хотя я плохо знаю,
Чем и как тебя развлечь,
Но, как опытный дизайнер,
Разукрашу жизнь и речь!
Здесь виньеточки развешу
На изысканный манер,
Там решительную ретушь
Наведу на интерьер.
Малость затопырю уши,
Нос слегка укорочу.
И сведу с ума старушек,
Навертев на торс парчу.
В общем, проявлю сноровку,
Как могу, разнаряжусь.
И, глядишь, красивым, ловким
И счастливым покажусь!
Но пока ты смотришь мимо,
По своим делам спеша,
Мной состроенная мина
Бесполезно хороша.
ПЕСНЯ КУКУШКИ
У простенькой песни кукушки
Загадка какая-то есть.
Часами её можно слушать –
Не может она надоесть.
Не в силу особых вибраций,
Весомо звучащих в ушах, -
Кукушкиной песней сказаться
Сумела лесная душа!
Любой человек уникален,
Но, «лыко вплетая в строку»,
Почтительно я умолкаю,
Заслышав родное: «ку-ку!»
СОРОКА
Хвост распуская синим веером,
Сорока падает на снег.
Крылами что она навеяла?
Что память связывает с ней?
Неугомонная сорочая
Меня достала стрекотня:
Разбередилась, заворочалась,
Заныла память у меня.
О чём душа печётся? Платится
Какою красною ценой
За незаметное предательство
Того, что называлось мной?
…Уже давно затихло в воздухе,
И растворился шорох крыл,
А память всё рождает отзвуки.
Выходит, всё-таки, я был?
ЕДИНСТВЕННЫЙ ОТВЕТ
Слагается скупыми йотами
От альфы до омеги путь.
И мимолётными вопросами
Спешат мгновения блеснуть.
Проносятся вопросы праздные
(О, только бы не отвечать!),
И будет всякий раз по-разному
Ответ единственный звучать.
УСТРЕМЛЕНЬЕ
Всё что-нибудь гудит, звенит, стрекочет,
Елозит, трепыхается, зудит…
Как будто сговорилось и не хочет
Возможность дать о времени забыть.
И в тихий час безветрия ночного,
Когда земля объята мягкой мглой,
Упругий пульс биения живого
Я осторожной чувствую рукой.
И это вездесущее биенье,
Сдвигая настоящее слегка,
Рождает чистый трепет устремленья,
Которым только жизнь и велика.
Приметное едва биенье это,
Подталкивая худеньким плечом,
К необозримой цели незаметно
Громаду мира дольнего влечёт!
ВОСПОМИНАНЬЕ
Естественней, светлей и проще
Жилось когда-то на земле.
Прекрасные тянулись рощи,
И птицы пели веселей,
И люди не дышали смогом,
И ветры не вздымали пыль,
И так цветов родилось много,
Что сказкою казалась быль!
И люди были словно дети,
Не совращёнными пока
Разнузданным многопредметьем.
Но за веками шли века,
И мир, забыв о единенье,
Стал растекаться вдаль и вширь
По нишкам, в замкнутость, в отдельность,
И возомнил себя большим.
Он пробавлялся пустяками,
Игрушками для малышей.
И мне распущенность такая
Была не очень по душе.
Я стал, возможно, староватым?
Но ангел мой меня хранил
И в пропасть не давал сорваться
Всей мощью белоснежных крыл.
Когда порой меня сминали
Соблазны - форма, звук и цвет,
Он оживлял воспоминанье
Далёких, ранних, детских лет:
Бреду я с мамой по дороге,
Скрипит под валенками снег.
И мы немножечко продрогли.
Но как же счастливы мы с ней!
Безлюдно, сказочно, морозно…
Идти вот так бы да идти!
И в небе так сияют звёзды,
Что трудно взоры отвести.
Вершины сосен индевеют,
И холодит щеку слеза…
Такого горнего доверья
Предать забвению нельзя!
И если что-то изменилось
За давностью прошедших лет,
Всё та ж Божественная милость!
Всё так же ярок звёздный свет!
НЕНАДЁЖНОЕ ОСНОВАНЬЕ
Память нередко свою упрекаю,
Трудно порой на неё положиться.
Вдруг заупрямится и пропускает,
Не замечая, иные страницы!
Тянутся в ней, как резина, мгновенья.
Годы, как карты летят при раздаче.
Тщетно ищу я пропавшие звенья,
Сопоставляя, что есть, наудачу.
Важные встречи, события, даты
Спрятаны где-то в огромном архиве.
Можно годами блуждать без возврата,
В эти попав лабиринты глухие!
Всяких ненужных подробностей мелочь
Вдруг ни с того, ни с сего наплывает…
Можно ль составить сужденье о целом
На ненадёжном таком основанье?
Не доказать непрерывностью стажа
Степень родства со вчерашним собою.
Как это люди становятся старше,
Не замечая нисколечко боли?
ВКРУГ ДРЕВА ЖИЗНИ
Для твёрдо верующих в атом,
Как мироздания кирпич,
На небе слишком пустовато,
Чтобы хотеть его достичь.
А звёзды в беспредельных высях
От нас настолько высоки,
Что дерзко им бросают вызов
Насквозь трухлявые пеньки!
Предметов тьма разнообразных,
Вещей, теснящих белый свет.
Как по цепи всё ходит разум
Вкруг древа жизни много лет.
Рукой потрогать, смерить взглядом –
На что ещё способны мы?
Лишь сердце знает – это рядом!
И заблуждаются умы.
И я порой брожу уныло
И лишь вздыхаю тяжело:
Зачем мне так бывает мило,
Что так вторично и мало?
Зачем я так чураюсь нови,
Так склонен доверять уму?
Что день грядущий мне готовит?
Что я готовлюсь дать ему?
ДУША ПУСКАЕТСЯ В ФАНТАЗИИ
Душа пускается в фантазии, -
Уходит в плаванье корвет.
Всё ярче, всё разнообразнее
Себя выказывает свет!
Наполненный ненужной ветошью,
Жилища жалкий пыльный склад
Коралловой багровой веточкой
Украсит капитан Синбад.
И в интерьерах одинаковых,
Где всё имеет бледный вид,
Одна тропическая раковина
Мгновенно всё преобразит!
И тут же в воздух застоявшийся,
В вещей унылых муляжи
Струёй ворвётся настоящая,
Как море, истинная жизнь!
РАНЕНОЕ ЧУВСТВО
О чём ты прошептала мне на ухо,
В то время, как докладчик рокотал,
Я не расслышал. Мухой-Цокотухой
Громадною жужжал усталый зал.
А на трибуне всё ещё вещали
И в массы информацию несли.
Нас тяготило это совещанье,
Далёкое от нужд родной земли.
Не так и не о том там говорилось!
А в это время жаждалось землёй,
Чтоб раненое чувство утолилось,
Чтоб я услышал тихий шёпот твой;
Чтоб нас укрыл июньский тёплый вечер
И спрятал нежной зеленью своей
От никому не нужной длинной речи;
И чтобы пел над нами соловей!
Но мы с тобой, как сонные тетери,
Прослушали все речи до конца.
И только за внушительные двери
Ступили – осознание потери
Пронзило наши бедные сердца!
ТЫ ПОВЕРИЛА
Т. Лотоцкой
А ты поверить, милая, смогла
В огромный мир души моей усталой
И так в неё решительно вошла,
Как будто ничего и не решала!
И ничего не убоялась ты!
Наветы, сплетни, грубость площадная
Скользнули по тебе, не задевая,
Твоей не замутняя чистоты.
И все дела ты делала любя.
Так я не мог, хотя полжизни прожил.
Но я теперь богаче на тебя
И на тебя красивей и моложе!
Гляжу в глаза глубокие твои,
А ты в мои. И наши души слиты.
И занимаюсь пламенем любви,
И Богу шлю сердечные молитвы.
ВЫШЕ КРЫШ
От меня до тебя – шагать
И чащобами, и болотами.
А хотелось бы мне взмывать
Выше крыш прямо в синь глубокую,
И лететь, подобно стрижам,
Курс сверяя с луной непогашенной,
А не просто за прутик держась,
Как лягушка, в рассказе Гаршина.
И хотя я традиции чту,
Доказательством от противного
Вижу в небе двойную черту
Самолётика реактивного.
Шесть часов или семь спустя
В небе может он быть над Афинами!
При теперешних скоростях
Как понять нам печаль журавлиную?
Но хвалебная песнь кулика
Этой ясной порой предотлётною
Раздаётся ещё пока
Над Ласьёганскими болотами.
Я хочу жить планетой всей!
И в районе, приравненном к северу,
Помнить Нильса, его гусей,
И злосчастную Шейку Серую.
БЕДНЫЕ НАЗВАНЬЯ
Я разучил названия созвездий!
С тех пор, гарцуя в звёздной вышине,
Я небо клячей бедною заездил,
Азарт спортивный утолив вполне.
Бывало, мельком взгляд на небо брошу
И в тот же самый миг потороплюсь
Увидеть очертания галоши
Созвездья Близнецов: Кастор, Поллукс...
День ото дня не делался я плоше,
Но как-то странно бедствовал душой,
Лишь только узнавал: вот это ковшик
Созвездия Медведицы Большой!
И Тайны изумлённое мерцанье,
Дойдя до ручки, теша праздный взор,
Я разменял на бедные названья:
Мегрец, Мицар, Алькор… ещё Алькор!
Куда заводит звёздная дорога?
Застыну, звёзд почуяв торжество...
Я знаю лишь одно названье Бога,
И больше я не знаю ничего.
РАЗГОВОР
Бывает, что в разгаре дня
Значенье слова позабуду.
Оно неясно для меня
И незнакомо мне как будто.
Я просто слышу, как впервой,
Забавных звуков сочетанье,
Когда-то связанных со мной
Какой-то позабытой тайной.
Как трудно было их связать!
Как эту связь легко нарушить!
…Мир проясняется опять,
Беднее делаясь и суше.
И вновь становятся для нас
Слова привычными мостами,
И весь словарный мой запас
К моим услугам предоставлен!
И нет недавних бездн и гор,
Скрывающихся за словами.
…И вновь пустячный разговор
Готов продлиться между нами.
ЧТО ЕСТЬ СЛОВО?
Ты знаешь, а я ничего не умею!
Я долго и нудно ровняю слова,
И вот они вроде бы стали на место,
А что означают, я помню едва.
Словам, отбывающим с лёгкостью номер,
Непросто забытые связи вернуть.
Они каждый раз означают иное,
В них зыблются смыслы и мечется суть.
Напрасны усилия точной науки
К местам пригвоздить и прибрать их к рукам.
Легко они здесь рассыпаются в звуки
И вновь собираются где-нибудь Там.
Что слово? Лишь форма. Порою могила,
Порой – колыбель, где рождается новь
Любовью – великой Божественной силой!
Однако, не всякая сила – любовь.
ТАЛАНТ
Таланту свойственно блистать,
Врываться в будни словно праздник!
Бессилен горделивый разум
Подделать эту благодать.
Он как целительный бальзам!
В нём сладость мёда, горечь хины.
Он двери отворит глухие
Волшебным именем «Сезам»!
Ты можешь долго прозябать,
Но в сфере яркого таланта
С твоей души слетают латы,
И впору по небу летать!
И чудо явственней для глаз,
И горних сфер слышней звучанье.
И Бесконечность помечает
Незримым крестиком - «сейчас»!
ДАР СВОБОДЫ
Мало же у нас свободы,
Не даётся нам она!
Кто же нам её не додал?
Чья промашка? Чья вина?
Коли ты с рассудком дружен,
Не спеши ответы дать.
Так ли уж взаправду нужен
Нам свободы тяжкий дар?
Пусть её намажут мёдом,
Пусть вином её запьют,
Всё в понятии «свобода»
Есть горчащий неуют!
С ней ведь надо что-то делать,
А не так, как прежде, жить!
Ну, положим, как идеей,
Можно ею дорожить.
Ну а если сжиться с нею
Так, чтоб ею бился пульс?
Я, признаться, не умею
И уметь не тороплюсь.
Сгоряча, спервоначалу
Что бы ей ни присягнуть?
Но ведь это означает
Вникнуть в собственную суть!
Без труда такого рода
(А ведь он весьма тяжёл)
Разве мыслима свобода?
Так, всего лишь произвол.
НЕ О ТОМ!
Всё живу с какою-то виною.
В чём же я конкретно виноват?
Жил одною жизнью со страною,
Разве что немного невпопад.
Вроде бы я делаю всё то же
И не хуже, чем окрестный люд.
Только снова чем-то потревожен
Мой неустоявшийся уют.
В общем-то, живётся мне неплохо.
Но ведь как у нас заведено?
- Каждый чих ввести в контекст эпохи,
Да и оправдаться заодно!
Вот и я переносить пытаюсь
Личный свой душевный разнобой,
Собственную личную усталость
На страну, на целый шар земной.
Звон в ушах гремит по всей Вселенной
И с её враждует немотой.
А в своих глубинах сокровенных
Чувствую: опять я не о том!