Второй взгляд

                Из сборника стихотворений
               «Второй взгляд»
                (Напечатан в 2008 г в типографии
               ООО «Регион-Инвест», г. Ульяновск)

     МЕЖДУ ДЕЛОМ

Гляди-ка, снова муза прилетела!
Мои дела неплохо обстоят!
Пишу стихотворенье между делом,
И на душе спокойствие и лад.

А много чего суетного было
Со мною, да и с целою страной.
Однако прилетела, не забыла
Меня в моей обители земной!

Какие были жуткие растраты!
Какие бесполезные дела!
Душа моя, вновь обрела крылатость
И вознеслась над плоскостью стола!

Как это было мало то, что было!
Как много было боли и обид!
И всё-таки душа моя любила,
Хоть не могла, как следует, любить.

Не всё, как подобает, получилось,
Но верным я и терпеливым был.
По этой вот единственной причине
Тебя, о, муза, в гости залучил.

Во мне прощать ты многое умела
И оценить немногое смогла.
И даже эти строчки между делом
От полного забвения спасла.

Как тут не быть счастливым и покорным,
И всё себе и миру не простить?
Готов я грызть одни сухие корки,
Чтобы тебя, о, муза, залучить!

Я между делом сочинил вот это,
И ты, о, муза, рядышком была.
Но знаю: настоящие поэты
Между стихами делают дела.

 
              ПРЕДВАРЕНЬЕ
                посвящается Ксении Некрасовой

Ты обещал прочесть стихотворенье.
Однако, перед чтением стихов
Ты делаешь большое предваренье
О том, какие встретил затрудненья,
Каких всё это стоило трудов.

Ты допускаешь крупную ошибку?
А, может быть, твой умысел таков:
Теперь уже немыслимо ошикать
Такой ценой написанных стихов!

Расчёт твой верен. Да и как не слушать,
Когда такие сделаны труды?
Вот только бы какая-нибудь Ксюша
Не затесалась в задние ряды!

Её-то умной речью не обманешь,
И зубы вряд ли ей заговоришь!
Возьмёт и ляпнет в паузе: «Товарищ,
Как это плохо!» И прощай престиж!

Эпитеты, метафоры, глаголы… -
Всё рушится от меткого словца,
Как в сказке Андерсена: «А король-то голый!»
В устах непросвещённого мальца.

Не прибегайте к прозе во спасенье
Поэзии! Не стоит тратить сил.
Стихотворенье и без объяснений
Само себя сумеет объяснить.

              КОГО-ТО Я НАПОМИНАЮ   

На земле стада лежали,
В небе плыли облака…
Вряд ли выбьется в скрижали
Первая моя строка!

Не протиснуться в анналы
Мне и целою строфой:
Дескать, есть уже аналог
У Гомера и Сафо!

Рать литературоведов
Я стихами донимал.
И всегда какой-то предок
Находился до меня,

Кто уже проделал это,
Да и лучше, говорят!
Покорясь авторитетам,
Лепечу я: виноват…

Вот и снова я пристыжен
(И немножечко польщён):
Оказалось - так в Париже
Франсуа писал Вийон!

Я тружусь, но временами
На меня находит жуть:
Я уже напоминаю
Сам себе кого-нибудь!

Точно! Все труды насмарку!
Исхитрились знатоки
Отыскать во мне Петрарку
(Три несчастные строки)!

Снова напрягаю силы,
Но опять (вообрази!)
Заявляют: это было
У поэта Бо Цзюй И!

Люди добрые, на помощь!
Что мне сделать, не пойму,
Чтобы я не мог напомнить
Никого и никому?!

                ЗАГЛЯНИ В ГЛАЗА

Ты не поймёшь в природе ни аза,
Покуда не заглянешь ей в глаза.
Она глядит на нас из глубины
Глазами звёзд, и Солнца, и Луны.
Но, глядя в человеческие очи,
Познаешь суть прямее и короче.


              ПРОЩАНИЕ С ПЕЛЕНОЙ

Как будто с глаз слетела пелена!
Гляжу вокруг и вижу, прозревая,
Что в небе светят звёзды и луна,
И светится былинка полевая!

Гляжу на целый мир почти в упор
И ни на чём не замыкаю взора.
Вдохну в себя и выдохну простор,
Чтоб не мешать движению простора.

И, кажется, уже сошли на нет
Минувшие обиды и потери.
Ведь этот мир предназначался мне,
А я ему в такой же самой мере.

И только ум, отбившийся от рук,
Мешал мне это обнаружить сразу.
Всё - для меня, что вижу я вокруг,
И даже то, что недоступно глазу!

Я в размышленьях проводил года
И очень странно слышать мне сегодня:
На ком сильней почила благодать?
Кому щедрей отверзлась длань Господня?

Слетела пелена. Мир прояснел,
Чуть-чуть, слегка приблизившись к истокам.
Душа, как почка вербы по весне,
Открылась новым жизненным урокам.

Ещё толика приоткрылась мне
Великой тайны о незримом Боге.
Он где-то там – на самой глубине,
Доступный созерцанию немногих.

Пора уж нам, пора другими стать,
Ведь мы ручаться до конца не можем,
Что вновь по четырём концам креста
Тебя мы не распнём, Единый Боже!

В том, верно, будет и моя вина,
Коль мир не сбережётся от бесчинства.
Слетай же с глаз скорее пелена,
Чтоб ничему такому не случиться!

Уже весь мир немножечко иной!
И выход есть (где нас не ждут с вещами).
Я радостно прощаюсь с пеленой,
Надеюсь, не с последнею прощаюсь!

                УСТОИ 

Я даже допускаю иногда
Такие удивительные вещи:
Что трудное даётся без труда
И что свобода зажимает в клещи;

Что я себя за локоть укусил,
Что жизнь моя кому-нибудь приснилась;
Что столбенеют от избытка сил,
А слабость – сокрушительная сила!

Какая-то во мне сместилась ось
И пошатнулись все мои устои.
Я на себя рукой махнул: авось
Да уцелеет самое святое!

Но, как бы далеко я ни зашёл,
А некоторых жизненных позиций
Не сдам я никогда и ни за что, -
Я не желаю так преобразиться!

И не поверю я, пока живой,
Что и меня, и весь мой трудный опыт
Возможно ни с того и ни с сего,
Как мелочь насекомую, прихлопнуть!

Ещё я не поверю никогда,
Что где-то в чёрных дырах мирозданья
Погибнут, не оставив и следа,
Любимые мои воспоминанья.

             ТАК ЭТО ЧТО Ж ВЫХОДИТ?

                1
Мне костромские вспомнились края
И небольшой спокойный городок
С названьем поэтическим Шарья.
А я – простой уральский паренёк –
Перед Ветлужской старицей застыл.
Мне этот берег очень даже мил!

Мне хорошо на этой стороне.
Здесь есть сосна, где лажу я давно.
Но берег тот заманчивей вдвойне,
Хотя туда попасть и мудрено.

Ведь я пока что плавать не могу.
Нет, мне не скучно. Среди прочих дел
Могу я и на этом берегу
Барахтаться безвылазно в воде.

Вдоль берега плыву туда-сюда,
Где мне воды не больше, чем по грудь.
Меня страшит глубокая вода,
Я честно опасаюсь утонуть.

Ну, а вода ничуть не холодна.
Туда-сюда плыву я без забот,
Едва руками не касаясь дна.
И вижу берег свой и берег тот,

Где целая поляна черемши,
Столетний дуб – троим не обхватить!
И всё там есть, что надо для души.
Но старицу накладно обходить –
Длинна она весьма и глубока,
И кеды стопчешь, кончится пока!

Но тут моё внимание привлёк
Тщедушный и невзрачный паренёк,
К тому решивший сплавать бережку.
Но как он плыл! С картошкою мешку

Плыть было много легче, чем ему!
Я это быстро понял по тому,
Как воду он месил, войдя в азарт,
Как задыхался, выпучив глаза.

Бедняга так пыхтел и так дышал!
И всё же он до берега доплыл,
Счастливо утопленья избежал
И рухнул там, лишившись всяких сил.

Упрямым, видно, был он, как бычок,
И твердолобым был, как видно, он.
Я ж плаваю давно и хоть бы что!
Да по сравненью с ним я чемпион!

И я поплыл не вдоль, а поперёк!
И вот на нет уж сходит глубина.
Я старицу в два счёта пересёк!
Так я умею плавать? Вот-те на!

                2
Мне сопрягать понравилось слова
И в сочетаньях смыслы находить.
Но у меня не ладилось сперва,
И опыт мой меня расхолодил.

Вновь распалялся я и остывал,
Вновь убеждался, как я мало мог.
То разгорался, то едва мерцал
Поэзии несмелый огонёк.

Вот как-то раз гуляю не спеша
И посылаю звёздочкам привет,
И не поверил собственным ушам,
Услышав чей-то окрик: «Эй, поэт!»

Я много лет чего-то рифмовал,
Всё выражал движения души,
Но так меня никто не называл!
И ты, приятель, тоже не спеши.

Жизнь такова: коль назовут горшком,
Тотчас без объяснения причин
Тебя отправят в печку прямиком
Калиться в жарком пламени печи!

Взволнованный, бродил я допоздна.
И вот уж обозначился рассвет…
Так это что ж, выходит: Я – поэт?
И самый настоящий? Вот-те на!

               СТОИТ ЖИТЬ!

Что мы знаем? – Крохотную долю
Из безмерной мудрости Творца.
За одну дарованную волю
Стоит жить до края, до конца!

И уже поэтому не надо
Чересчур томиться и грустить.
Даже в боли, даже в муках ада
Всё-таки на свете стоит жить!

Надо, надо в жизни быстротечной
Жить и не сбиваться в суету,
Сохранив равнение на вечность
И не размельчив свою мечту.

Даже если горько и обидно,
Даже если горе и беда,
Даже если выхода не видно,
Потому, что выход есть всегда!

Оцени участие живое,
Осознай поддержку Бытия.
И пускай тобой владеет воля
Твоего Божественного Я!

             ЛИНИЯ ДУШИ

На что я направляю ум?
Я вижу направленья многие,
Но выбираю наобум
Без всякой внятности и логики.

Моё обыденное «я»
О чём-то там печётся суетно.
На общем фоне бытия
Мы очень бледненько рисуемся.

Неужто же пока вела
Надежда на халву и пряники,
Рубашка к телу приросла
И моя хата стала крайнею?

Смешно, наверное, спешить,
Не зная генеральной линии.
Но линия моей души, -
Взгляните, - о, какая длинная!

Не получилось ублажить
Свои настойчивые «хочется».
Куда теперь мне дальше жить?
В какую цель сосредоточиться?

              ЛОВКОСТЬ РУК
                Н. Сафронову

Я громко закричу: «Кукареку!»
Внимание прохожих привлеку.
На кой мне ляд внимание прохожих?
В карман его, известно, не положишь!
Но у меня такая ловкость рук,
Что мне по силам этот хитрый трюк!
    
                НА ЛАПУ

Случилось розе красной как-то раз
Упасть на лапу гордого Азора.
Об этом происшествии у нас
Нагородили всяческого вздора!
Кому-то это представлялось так:
Небрежно розу стряхивая на пол,
Азор прокомментировал: «Пустяк!
Рекомендую вам свою другую лапу!»

                МУХА НА СОСНЕ
                (почти басня)

                1
На ствол сосны спикировала муха.
Была она беспечна и смела,
И не заметила, как угодила брюхом
Туда, где собирается смола.
Так влипла, что и лапками не двинет
И даже хоботком не шевельнёт!
Пропала муха бедная! Отныне
Она в янтарной капельке замрёт.
Жаль нашей мухи с талией осиной,
С невинным выраженьем милых глаз.
Она себе такой казалась сильной,
Беда покуда с нею не стряслась!
Нет, не на радость здесь она присела!
И некого в случившемся винить.
А муха так летать ещё хотела,
Любимой быть хотела и любить!
Без помощи не выбраться отсюда,
Об этом даже думать не моги!
И вдруг (и это было словно чудо!)
В глухой чащобе слышатся шаги!

                2      
Кто это шёл походкою неспешной?
Какого лешего здесь, посреди тайги,
Закручивает тропки он в круги?
Да это и взаправду бродит леший!
Кому уж он там голову морочил
Останется загадкою для нас.
…Тут зажужжала муха, что есть мочи!
Ну, муха, неужели дождалась?
Твоё спасенье близко, очень близко,
Вот-вот и обретёшь свободу ты!
…К несчастью для неопытной солистки
Тот леший был поборник красоты.
Мушиное он не приметил горе,
Не разглядел больших мушиных глаз.
Он так сказал: «Ты что жужжишь в миноре?
Почто в природу вносишь диссонанс?
Ты что буровишь, маленькая муха?
Я это компетентно говорю –
Твоя проблема главная – со слухом.
Я вижу, ты питаешь к янтарю
(В его начальной стадии, конечно)
Мне лично очень близкий интерес.
У нас (ну, разумеется, у леших)
Коллекции диковинные есть!
К чему метать растерянные взоры?
Ты обрати вниманье поскорей
На то, какие дивные узоры
Зелёный мох сплетает на коре!»

                3
…Тут повернулся леший и пропал,
Как будто бы и не было его.
И где теперь лежит его тропа,
Кто знает? Морок, чары, колдовство…
Теперь его не сыщешь днём с огнём:
Забился под колодину и спит,
Иль обратился обгорелым пнём
И на лесной обочине стоит.

                4
Печальная история такая…
Я в ней немного смысла нахожу,
Когда меня ты бурно упрекаешь,
Что, мол, искусством я не дорожу,
Что книги не читаю и подавно,
Что мне уже пейзажи не милы…

А я уже, быть может, пропадаю,
Как эта муха в капельке смолы.

                ГДЕ ЦВЕЛИ САДЫ ЭДЕМА

                1

Мне представлялся до сих пор Багдад
Каким-то уникальным средоточьем
Базаров, минаретов и палат
Из тысячи одной волшебной ночи!

Наверно, это сказка, это миф
Все эти джинны, гурии все эти,
И мудростью прославленный калиф,
Дарами осыпающий поэтов.

Смешенье правды, вымысла и лжи…
Но почему-то мне необходимо
Считать, что в бедной лавочке лежит
И прозябает лампа Аладдина.

О ней позабывает белый свет,
Она покрылась окисью и пылью…
Но стоит разгадать её секрет
И снова сказка обернётся былью!

Наследьем предков сказочно богат
Старинный край! Но всякий знает ныне,
Что самый лучший драгоценный клад –
Журчащие фонтаны нефтяные.

                2

Но с горечью заметит пилигрим
На фоне неба и песчаном фоне,
Как почва раскалённая горит
У ног солдат в пятнистой униформе.

Зачем они стреляют? Что хотят
Увидеть здесь крутые парни эти
Из дальней части света, невпопад
Однажды наречённой Новым Светом?

Нет, этот Новый Свет уже не нов!
Видали мы ещё во время оно,
Как, порождая трепет у врагов,
Стремились в небо башни Вавилона.

Теперь одни руины здесь стоят,
Они уже не выглядят надменно.
А там, где льются Тигр и Евфрат,
Цвели сады прекрасные Эдема.

Кто нападает первым, тот слабей
В каком-то высшем, безусловном смысле;
Тот низко пал, кто силою своей
Решил себя над прочими возвысить!

Да, только те, кто духом поослаб,
Бывают так надменны и спесивы!
Что ощутил бы капитан Синбад,
При виде устрашающих армад,
Кроящих гладь Персидского залива?

            ЦЕНА ЛЮБВИ

Чтоб Менелаю возвратить жену,
Уходят греки дружно на войну.
В три года с небольшим вопрос решён
Ценой вдовства десятков тысяч жён.
Включите в счёт потери у врага, -
Любовь была безумно дорога!

                ЦЕЛЬ

Когда к тебе неблагосклонны боги,
Стократно удлиняются дороги!
Из армии победоносной греков всей
Всех дольше возвращался Одиссей.
Хотя от Трои до родной Итаки,
Считая расстоянье по прямой,
Всего-то вёрст пятьсот, наверно, с гаком,
Он двадцать лет не мог попасть домой!
Спросите у себя: «А мы смогли бы
Проделать этот легендарный путь,
Где встретятся и Сциллы, и Харибды,
Где слишком много шансов утонуть;
Где алчные сирены и Цирцеи
Влекут в другую сторону от цели;
Где столько бурных вод и грозных скал?»
Но если цель ясна и высока…

               МИР ОКАЗАЛСЯ НЕ ТАКИМ

Пока ещё передо мной лежит
И манит вдаль туманная дорога,
Во мне сомнений нет: я буду жить!
На то есть воля и моя, и Бога!

Пусть иногда накатывает грусть,
И не изжита до конца тревога,
Уже я тайны мира не боюсь,
Ну, разве что совсем-совсем немного.

Рассеялся тот морок, тот обман,
Который длился долго, очень долго,
Когда казалось мне (точнее, нам),
Что мир вокруг лежит как на ладони,

Что перспективы, в общем-то, ясны,
И обозримы будущего дали,
Что остаётся только объяснить
Последние нюансы и детали.

Тогда я верил здешним мудрецам,
Живущим с властью в дружном симбиозе,
Сочувствуя наивным праотцам,
Столь легковерно «опочившим в Бозе».

И я, как неизбежность, принимал,
Хотя и безо всякого азарта,
Что даже в самом распрекрасном завтра
Мне уготован лишь один финал!

И что бы я ни делал, всё одно
(До этого и сам я докумекал)
Мне избежать распада не дано
На кучку незатейливых молекул.

И я решил (а что уж тут решать?)
Не отводить от лика смерти взора.
И этот выбор странно не мешал
Мне оставаться прежним фантазёром.

Как это получалось, я не знал.
И я не знал, что называлось мною.
Вот так, на мель попавшая, волна
Теряет связь с пославшей глубиною.

Мир оказался вовсе не таким.
Я был неправ, я заблуждался, люди!
Живое не бывает неживым!
Такого не было и никогда не будет!

Бескрайнее пространство бытия
Я разменял на локти и сажени…
Как хорошо, что заблуждался я,
А мир не впал со мною в заблужденье!

                ДЕВИЗ

Искусный мастер заповедал внукам,
В натуре воплотив свои мечты:
«Сии часы не штука красоты,
Сиречь механики расчётливая штука!»

Сам царь, смотря на чудный механизм,
Дивился, а придворные тем паче!
И я не прочь такой избрать девиз,
Немножечко его переиначив.

Была верна у мастера рука,
И своему искусству знал он цену.
Но слишком разны люди и века,
И время ставит разные акценты!

Слова большого мастера я чту,
По нраву мне хорошая работа.
Но я превыше ставлю красоту,
Не чуждую точнейшего расчёта.
 
                БЕЗ СВИДЕТЕЛЕЙ
              (детективная история)

- Он умом, наверно, блещет,
Речью мудрою дивит?
- Мы видали и похлеще,
Чем подобный индивид.

- Он ведёт себя инако,
Словно прочим не чета?
- Я бы не сказал, однако,
Есть престранная черта!

- Не замешан ли в делишках
Подозрительных?
- О, да!
Он стихи исправно пишет,
Только где же и когда?

Ночью спит он беспробудно,
На работу ходит днём.
Ничего такого люди
Не сказали бы о нём.

Если ум его пылает
И кипит живая кровь,
Почему не оставляет
За собой черновиков?

Поневоле будешь взмылен
От вопросов роковых:
Где свидетели прямые?
Кто последний видел их?

Может, что и сочинил он,
Да весомых нет улик.
Почему же не в чернилах
Руки, уши и язык?

               ВИТАНЬЕ
                В. Павлову

Сказали мне: я в облаках витаю!
Я что-то за собою не открыл
Ни свиста характерного винтами,
Ни шелестенья распростёртых крыл.

Пред мирозданья глубочайшей тайной
Почтительно я голову склонил.
Лишь там витаю я, где обитаю,
Где удержаться мне хватает сил.

Я в небесах витаю? Что за чудо!
Однако в этом нет ещё вины.
Хочу спросить: смотрели вы откуда?
Не из земной ли тёмной глубины?

Но обратимся к способу витанья
(Я ваш вопрос слегка опередил):
Как обстоит там дело с пропитаньем,
Где я витал? И был ли я один?

И что я там, прошу прощенья, делал?
Витал себе и как бы отдыхал
На облачке одном крахмально белом?
А сапоги случайно не тачал?

За въедливость, конечно, извините.
Ещё мне очень хочется узнать:
Вам не хотелось, мой невольный зритель,
Вот также безоглядно повитать?

За чем же дело стало? Тут же мухой
Взовьёмся в небо повитать вдвоём!
Я буду вашей лучшей повитухой!
Я покажу вам собственный ваш дом!

Не утомили вас мои мечтанья,
Хотя и любопытные зело?
Так вы сказали, будто я витаю?
- Низёхонько! Над самою землёй.

              УРОЧНЫЙ ЧАС

Проснулся в самой сердцевине ночи.
Сижу себе на кухне. Свет включил.
Меня он днём порядочно морочил,
Но, между прочим, всё-таки светил!

По давней ли привычке к стихоплётству,
Которой днём минутки не нашлось,
Сижу себе тихонько, по-сиротски,
А про себя-то думаю: авось,

Стихи возьмут и явятся! Урочный
Для них, как говорится, час настал.
Да будет вам известно, между прочим, -
Я этот час обычно просыпал.

На это были у меня причины.
Ну вот, хотя бы, первая из них:
Достойна ль пресловутая овчинка
Известной выделки? С чего я возомнил,

Что грады будут рады мне и веси
За мой ночной и незаметный труд?
Ну, оплеух, пожалуй, не навесят,
А гонорар навряд ли подадут!

Я как-то разложил свои книжонки:
У вас, мол, деньги, у меня товар.
Он не дороже газетёнки жёлтой!
С какою неохотой отрывал

Наш симбирянин от себя копейку!
Как обречённо лез за кошельком!
Расшевелить Обломовых сумей-ка!
Ну, в общем, вышел у меня облом.

Не удалось на пиво заработать:
Одну продал, а десять подарил.
С чего бы вдруг взялась тогда охота
В разгаре ночи с миром говорить?

Всё дело в кашле. Это он, коварный,
От сна меня жестоко оторвал!
А в этом сне все мыслимые лавры,
Все-все без исключенья я пожал!

Вот это будет посерьёзней пива!
Ведь я когда-то дал себе зарок:
По мере сил не допускать разрыва
Меж сном и явью. (И сдержать не смог)

Но стоит всё же предпринять попытку,
Покуда сохраняется порыв.
Одною лишь дневною белой ниткой
Не сшить такие разные миры.

Как видите, ничуть не приукрашен
Мой небогатый, мне присущий быт.
Годится в дело и докучный кашель,
И даже то, что ноет и болит!

              РОКОВАЯ ВСТРЕЧА

Гуляя с дамой по аллее,
Я встретил личного врача.
Он заступил мне путь, ворча:
«Ай-яй! Себя мы не жалеем!
Справлялся я: у вас моча,
Увы, совсем без улучшенья.
А вы сбежали от леченья!
Не возражайте! Всё я вижу.
Хоть вы и подлечили грыжу,
Но я весьма на вас сердит:
Ваш геморрой и простатит
Не шутки! Что у вас со стулом?
Прошёл ли ваш метеоризм?
Поберегите организм!»
…Тут даму словно ветром сдуло!
С изяществом моих манер
Я был блестящий кавалер!
А стал я кем-то не от мира.
И вот, едва-едва плетусь,
И в сердце ощущаю грусть,
И жжение, и аритмию.

                ПРИКОЛ
 
Привык я смысла здравого держаться
И не могу спокойно слышать слов:
«Мне всё равно: страдать иль наслаждаться!»
Ах, всё равно? Ходи же без штанов!

Но, поразивший мир подобной фразой,
Поэт не принимал её всерьёз.
Вот он укладкой занялся волос,
И в зеркало глядит он раз за разом;

Подбрил виски, подкрасил седину,
Потом припудрил резкую морщинку;
Пиджак одёрнул, с лацканов стряхнул
Ему лишь только видную пылинку…

Пройдёт ещё примерно суток треть
И наш поэт уж собран для визитов.
Он и штаны не позабыл одеть,
Ничто не упустил из реквизита.

Он томно скажет в избранном кругу:
«Мне всё равно: страдать иль наслаждаться!»
И дам прекрасных восхищённый гул
Ему дороже длительных оваций.

           ПОРА ПОДУМАТЬ О ВЕСНЕ

Пора уже подумать о весне,
О ней, всегда любимой и желанной!
Пока ещё не начал таять снег
Подумать о весне уже пора нам.

Она давно бы устремилась к нам,
Да только надо ей собраться с силой.
Пусть в нас не сомневается весна:
Она не раз мечталась нам и снилась!

Ведь мы её не просто жадно ждём
И на неё с надеждой уповаем,
Но ей навстречу весело идём
И радостные песни распеваем!

Давайте загодя, пока не тает снег,
Пока ещё она от нас далече,
Все вместе дружно думать о весне!
И плодотворней будут наши встречи!
   
                ОБМАН ЗРЕНИЯ

Я встретил нищего-бомжа:
Пережидая непогоду,
Он речь эффектную держал
В подземном людном переходе.

Была в ней мысли глубина,
Изящество и верность тона.
Летела веером слюна
Из губ второго Цицерона.

Два чувства - зрение и слух -
Во мне затеяли сраженье:
Какому же из этих двух
Отдать я должен предпочтенье?

И только я закрыл глаза
Так, что и векам стало больно,
Как голос мастера позвал
Меня в дорогу за собою.

Его надёжная рука
Вела меня к высокой цели.
…Я вдруг очнулся от толчка.
Да что же это? Неужели

Всё это было не со мной?
Куда девался мой вожатый?
Не перешёл ли в мир иной,
В иные будущие даты?

Вновь окружающий народ
Меня увлёк своим теченьем,
Как будто знал, куда течёт,
И знал своё предназначенье.

И вглядывался я в глаза
До слёз. Но были безуспешны
Старания проникнуть за
Предел, «его же не прейдеше».

Мои глаза – два поплавка -
Поверхности вещей держались.
И снова жизнь меня влекла
Обманчивыми миражами. 

             НЕЗАМЕТНОЕ ВОЛШЕБСТВО

Чем я твоё вниманье привлеку?
Растерянными взорами да речью?
Я нагоняю жуткую тоску
На некоторых шустрых человечков.

И я тобою незамечен был,
До той поры тобою незамечен,
Пока однажды не заговорил
Простой и ладной речью человечьей.

Запали в душу милую твою
Мои слова, невидимо для прочих.
Душа твоя сказала: «Узнаю!
Да, это он! Я это знаю точно!»

И видел я, как дрогнула рука,
Взметнулись ввысь твоих ресничек стрелы.
И на меня ничуть не свысока
Ты просто и смущённо посмотрела.

Так просто совершилось волшебство!
Так многое свершается на свете…
Никто и не заметил ничего,
Так ничего никто и не заметил.

                ПОЙМИ

Ещё одно пойми, что я - стихия,
И мне непросто властвовать собой.
Во мне заряды копятся глухие,
Как жарким полднем в туче грозовой.

И пусть тебя не вводит в заблужденье
Молчанье и бездействие моё.
Невидимое миру напряженье
Мне усидеть на месте не даёт.

Пусть даже я по виду тих и смирен,
Но ты могла бы чувствовать душой,
Как от меня пытливый лучик-стример
Искать пути-возможности пошёл!

О, как же подточила наши силы
Борьба с природой собственной своей!
…Где прежде жизнь цвела, плодоносила,
Всё голо, и гуляет суховей.

            ВТОРОЙ ВЗГЛЯД

Гляжу на эту жизнь который год.
Она могла бы стать Эдемским садом.
Когда-нибудь так и произойдёт,
По крайней мере, в это верить надо.

Мне чудится в природе недочёт.
Мне время представляется Эллады:
Едва пастушья дудка запоёт,
Уж тут как тут и нимфы, и наяды.

Я наблюдаю ласточек полёт,
Я слышу соловьиные рулады…
На всём заметен горечи налёт, - 
Вовсю полынь цветёт со мною рядом.

И эпизод сменяет эпизод.
Есть в смене их неведомый порядок.
То жизнь, не зная устали, идёт.
Что ждёт её: расплата иль награда?

На первый взгляд в ней всё идёт вразброд.
Достоинства, гармонии и лада
Определённо ей не достаёт.
…Я терпеливо жду второго взгляда.

           РЫЦАРЬ ПЕЧАЛЬНОГО ОБРАЗА

Костёр играет пламенем
И разгоняет тьму.
И всем своим молчанием
Я подалась к нему.

И не пошевелиться мне,
Как будто нет меня.
Сижу с печальным рыцарем
У зыбкого огня.

А небо грезит звёздами,
Аж боязно глазам!
Когда печальным образом
Ты жизнь свою связал?

Я знаю – сердце доброе
Стучит в твоей груди.
Давай с тобой попробуем
Ребёночка родить?

Костёр погас. Над озером
Зарозовел восток…
Не вышел ты из образа,
Наверное, не смог.

              ТИЛЬ
 
Луч коснулся благодатный
Поседевшего виска,
Оглядел мою палатку,
Словно что-то здесь искал.

С высоты ему виднее!
Вот и я увидел сам:
Нежно трепетную Нэле
Гладил он по волосам.

Вышло что-то вроде нимба!
В суете житейских дел
Всё куда-то мимо, мимо
Слишком часто я глядел.

Вот и сам я засветился
В глубине родимых глаз!
Я не знал такого Тиля,
Ну, быть может, только раз.

В час полночный, в час тревожный
Так меня видала мать.
Ты во мне сумела тоже
Лучик света увидать.

Я подолгу и почасту
Сторонился главных слов,
Видно, был тогда для счастья
Откровенно не готов.

Хоть и рядом ты ютилась,
Хоть и пел отменный бас:
«Тили-тесто! Тесто-тили!
Тиль невесту не предаст!»

Ты был прав, дружище Ламме!
Ведь и ты, толстяк, помог
Вспомнить мне о самом главном,
Том, что глубже всяких строк!

             ПИСАТЬ СТИХИ

Писать стихи? – Так это просто,
Пока не думаешь о том,
И за определеньем броским
Не мчишься с поднятым сачком!

И разве я себе хозяин?
(Валю всю правду напрямик!)
Ведь, если честно, я не знаю,
Кто это тянет за язык

Меня, которого заслуга
Лишь в том одном и состоит,
Что ручку взял в часы досуга
И сделал надлежащий вид?

И я не знаю так же точно,
Как и читатель этих строк:
В какие «области заочны»
Мой путь затейливый пролёг?

Писать стихи? – Так это сложно,
Что и не выразить словам!
…Но отнести к разряду ложных
Я строчку первую не дам!

            ЭСТАФЕТА

Начать советую сейчас же,
По крайней мере, через час!
И я, как тайный соучастник,
Лучом, сквозь стёкла просочась,

Звезды какой-нибудь далёкой,
Бог весть какой величины,
Увижу Вас влюблённым оком,
Услышу Вас из тишины.

И если даже песня спета
Запальчиво и сгоряча,
Продлится Вами эстафета
Мной сбережённого луча.

Какою бы преградой с Вами
Мы ни были разобщены,
По сути мы родны сердцами,
И жители одной страны.

И если Вас не замечают,
О том не стоит сожалеть.
Того, о чём мы так мечтали,
Всё больше, больше на земле!

               ЗАДАЧА
                «Она пришла с мороза,
                раскрасневшаяся…
                А. Блок

Уж если говорить начистоту,
Я не Парис, но и не Квазимодо.
Взлелеял я красивую мечту
И одеваться стал согласно модам.

Всё в памяти по полкам разложил,
Хлам вынес вон и мусор следом вымел.
И, сделав так, по-новому зажил,
Пусть не красивым, но уже любимым

По-первости ещё самим собой,
Уже в ладу своих души и тела.
И вижу вдруг, что я уже седой,
Да и причёска сильно поредела.

И вижу вдруг: наивна и чиста,
Заходит в дом, румяная с мороза,
Моя же воплощённая мечта,
Прекрасная, как утренняя роза!

Я эту встречу после опишу
По памяти. Она верна ещё мне.
(Забывчивость, которой я грешу,
Становится с годами изощрённей)

Я даже угадал Её чуть-чуть,
Едва увидев контур заоконный.
И, странным образом, я пожалеть хочу
Судьбу в обличье милой незнакомки!

Заворожённо перед ней стою,
Заговорить с красавицей не смею.
Чем оправдать Ей красоту свою?
Задача эта будет потруднее

                ПРЕДНАЗНАЧЕНЬЕ

Жить легко, без терзаний и новых мучений
Ты не можешь. Понять тебя трудно, прости.
Ты красива, и в этом твоё назначенье,
Вдохновенней и выше уже не найти.

Что-то ищешь всё время, себя же забыла.
Как посмела ты быть недовольной собой,
Если, походя, сотни людей вдохновила
И безумно влюбила десяток-другой!

Ты, не зная того, послужила причиной –
Не последней в ряду наиважных причин -
Что немало хорошего в жизни случилось,
Пели радостно птицы, журчали ручьи…

Неужели тебе не сказали об этом
(Очень в это непросто поверить, но вдруг?)
Живописцев портреты и оды поэтов,
Наконец, доктора всевозможных наук?

Выше этого сыщется ль предназначенье?
Так забудь о тоске и гляди веселей!
Красота ведь сама по себе приключенье,
Увлекательней, может быть, нет на земле!

                НА ДЕНЁК

Всё густеет туман. Валит хлопьями снег.
Вправо, влево ли глянуть – пушистая муть.
Впереди – всё-всё-всё! И свидание с ней.
Позади лишь одно – мною пройденный путь.

Я попутчицу встретил с бидоном в руках,
Шла она, не спеша, за целебной водой.
- Как бы мне поскорей очутиться в Дубках?
- Поскорей это можно, пока молодой.

Не сворачивай, парень, и мигом дойдёшь!
Мне же скоро направо – там будет родник.
Хорошо, если дышишь легко и живёшь!
Ты на отдых сюда иль проведать родных?

- Отдохнуть я не прочь. Здесь у вас благодать.
 И, едва не забыл, - замечательный вид!
 Хоть, по правде сказать, ничего не видать.
 Ну, а воздух такой – поневоле роднит…

Повернула она, и туман её взял.
И её, и бидон – точно не было их.
Я зачем-то ей вслед запоздало сказал:
«На денёк я приехал. Проведать родных».

И шагал я, и мне терпелось шагать.
И в глаза не терпелось родные взглянуть.
Неужели опять получилось солгать?
Неужели опять суждено обмануть? 

             ВСЁ СБЫВАЕТСЯ КОГДА-ТО

С этой будущею встречей
Много связывалось мной.
Я желал её сердечно,
К ней стремился всей душой.

Я мечтал неудержимо,
Я прокладывал пути,
Чтобы ненароком мимо
Этой встречи не пройти.

Жил, надеждой молодея,
А в душе таил на дне
(Никуда его не денешь)
Горький опыт прежних дней.

Мне реальность тесновата,
Мне привольнее в мечтах.
Всё сбывается когда-то!
Но сбывается не так.

Где же то, о чём мечталось? –
Я когда-нибудь пойму.
Лишь бы что-нибудь сбывалось!
Там посмотрим, что к чему.

               ВАЖНЫЙ ДОВОД

Я не знаю: а, может быть, вовсе не надо,
Находясь в, пассажирами полном, купе,
Под прицелами их любознательных взглядов,
Изливать свои нежные чувства к тебе?

Я немного нарочно ломаю свой почерк,
Чтобы чей-нибудь липкий непрошеный взгляд
Видел чёрточки только, кружочки и точки,
По листочку разбросанные невпопад.

Только ты, ты одна в этом хаосе внешнем
Различаешь доверчивой чуткой душой
Стройность мысли моей и глубокую нежность,
Ту, что я неожиданно в сердце нашёл.

Сколько будет препятствий и доводов против!
И один только довод единственный за!
Для меня он важней и существенней прочих:
Просто надо осмелиться глянуть в глаза.

Я решился! (Но, может быть, чуточку поздно)
Если ты, в свою очередь, что-то решишь,
Не оправдывай выбор моею же пользой,
Не оправдывай благом моей же души!

Я тебе запрещаю так думать! Ты слышишь?
Свои чувства не прячь, не скрывай свою суть.
Что лежит в глубине, то ниспослано свыше,
Я тебе не помощник себя обмануть!
 
               МУХА
          (псевдофилософский трактат) 

Я муху сотворил из ниток,
И получилась, как живая!
Так силы творческий избыток
Шалит, на волю вырываясь.

Надеюсь, вам не показалось
Моё занятье недостойным?
Оно не хуже, чем вязанье,
И к тем же сводится истокам.

Уместно также вспомнить парок,
Вдали от лепета событий
На оборудованье старом
Прядущих жизненные нити.

Вот вам и ветхие старухи!
Да нам бы надо обожать их!
…Но разговор пошёл от мухи
И ею должен продолжаться.

Иной читатель передёрнет
Брезгливо зябкими плечами:
Мол, ниже красных помидоров
Предметов мы не замечаем!

Напомним нашему эстету:
Судить о том, что благородно,
Едва ли можно по предмету,
Хоть это просто и удобно;

И что высокие понятья –
«Душа» и далее до «Бога» –
Вполне подвержены склоняться
И бесполезно, и убого;

И можно острый луч вниманья
Вполне ответственно и дерзко
Направить на любую малость
И самую большую мерзость.

Всё дело в том, с какою целью,
И кто, и как затеял это?
…Творя очередной бестселлер,
В грязи увязнешь незаметно.

Я сам не жалую чернухи,
Все эти смакованья – низость!
Поэтому вернёмся к мухе
Со всем возможным оптимизмом.

Она не центр мирозданья,
Всего лишь звёнышко Вселенной,
Вполне достойное вниманья,
И я его не пожалею.

…О, сколько возражений разом
От партии помытых ложек!
Но суть их рядом с унитазом.
Отложим это. И продолжим.

И, удивляя вас немало,
Как ревностный поборник правил,
К полузабытому началу
Я возвратиться постараюсь.

Итак, была вначале муха,
Мной сотворённая из ниток,
Раз жужжанувшая над ухом
В предсмертной слабенькой попытке.

Неправильно её я сладил,
И к ней испытываю жалость,
Хотя она, сказать по правде,
Как следует, и не рождалась!

Я просто смял пучок из ниток –
Остатков от шитья одёжи,
И с рвением иезуита
Смотрел: на что это похоже?

Сей труд проделав пресловутый,
О палец пальцем не ударил.
Но кажется мне почему-то,
Что я не справился с заданьем!

Да, не хватило мне силёнок,
А также знанья и уменья,
Поскольку я ещё ребёнок
В делах подобного творенья.

Не всё ещё выходит гладко.
Но огорчаться я не должен!
Я с мухи начал по порядку,
А после слоником продолжу.

Вас всё ещё смущает тема?
(Подумаешь, всего лишь муха!)
Нда.… Вот ещё одна проблема
Помимо зрения и слуха!

Тогда вы вправе однозначно
Ответить, если бы спросили:
«Что это было?» - «Чушь собачья,
А также бред кобылы сивой!»

А я уж более не стану
Переводить слова на звуки,
И точку жирную поставлю
И, как хирург, умою руки.

               ПАМЯТНАЯ МЕЧТА

              «И будет памятник стоять в Рязани мне»
                С. Есенин
              «Мне поставят памятник на селе»
                Н. Рубцов

То честят меня нещадно,
То оказывают честь.
Вы бы там посовещались
И решили, кто я есть!

Вы чего там, в самом деле?
Разве нас, таких, вагон?
Дайте дело Церетели,
Без него скучает он!

Что вам памятника жалко?
А не жаль мою мечту?
Я тоскую, как русалка
В Копенгагенском порту.

Я уже и сам от скуки
Перемерял много поз:
То стоял я, руки в брюки,
То сидел, большой вопрос

«Быть или не быть» решая,
Напрягаясь головой.
Даже доктору Рошалю
Не понять диагноз мой!

Ну, так кто же я? Доселе
Не решается вопрос.
Пацанёнка из Брюсселя
Я давненько перерос.

            НЕНАРОКОМ

Я-то думал: вниманье твоё не купить,
И цены не найдётся на свете такой!
Оказалось – лишь надо тебя угостить,
Просто выпить с тобою разочек-другой;

Да ещё в коридоре с тобой покурить,
Потрепаться о том и о сём, не спеша;
Удивиться тебе и тебя удивить… -
И уже нараспашку открыта душа!

А в друзьях у тебя знаменитости сплошь!
Вот и я ненароком набился в друзья.
И какой ты обоймой меня обоймёшь,
Может быть, очень скоро узнаю и я.

Ну, а в Англии чопорной нас не поймут,
Там российская наша смешна простота:
Там тебя не уважут, тебе не нальют!
Там обычай не тот и культура не та.

Но и день на другой не бывает похож! -
То обрушит с холодной водою ушат,
То засушит, и вёдро голимое сплошь...
Но и этим, наверное, жизнь хороша!

                РОЛИ

Что за странные манёвры
Совершаю я порой?
Хочется казаться новым
И в другую вжиться роль!

Маловат мне что-то список
Предлагаемых ролей:
Толстопузый мистер Твистер
(А в кармане – сто рублей!),

Лысоватый Казанова,
Потерявший прежний шик
(И костюм давно не новый,
Да и скверненько пошит!),

Отпрыск Бендера Остапа
(Ну, типичный управдом!)
И Левша подслеповатый
(Руки ходят ходуном!)

Мне сыграть бы Робинзона,
Вот бы вышел Робинзон!
(В пик курортного сезона,
А иначе не резон)

Я сыграл бы Монте Кристо!
(Без отсидки в замке Ив,
И, конечно, степень риска
До предела сократив)

Мне бы надо быть скромнее,
Мне бы гонор усмирить,
Дутым став миллионером
Для красотки Мэрилин!

Но, разнежась от мечтаний,
Я поверил (и всерьёз!)
Будто стал я англичанин –
Знаменитый Шерлок Холмс!

Поскромней бы надо мне-то,
Ну а я пошёл вразнос:
Взял и дедуктивный метод
На себя вдруг перенёс!

Как же так? – Себя героем
Столько времени я мнил,
А свои родные роли
Так бездарно провалил!

Положенье – на смех курам!
Из заоблачных орбит
Возвращаюсь в ту же шкуру.
Шкура терпит и трещит.

         НАСТЫРНАЯ ТЕНЬ

Идти вперёд хочу я без оглядки,
Но кто-то наступает мне на пятки
И дышит мне в затылок горячо,
И давит на усталое плечо.

Пристало так невежам и плутам!
Кто там ступает по моим пятам?
Не так я сноровист, как Ахиллес.
Там, впереди, мой главный интерес!

Оборочусь – за мною только тень
Настырная плетётся целый день,
Цепляясь за деревья и кусты.
Цель далека и призрачны мечты.

Я с этой тенью тёпел, не горяч.
Она причина многих неудач.
Её отсечь бы! Чай, не развалюсь!
При свете солнца странно я двоюсь.

О, как же трудно с нею мне идти!
Тем более что нам не по пути.

            ОСТАНОВКА

Все дети малые красивы,
И я не хуже прочих был,
И без малейшего усилья
Для всех оказывался мил.

Когда, бывало, с мамой еду
В трамвае троечки маршрут,
Со мною взрослые беседу
Всенепременно заведут!

Один такой весёлый дядя,
Свой потирая красный нос
И на меня лукаво глядя,
Мне задал каверзный вопрос:

«Какая это остановка?»
А ну-ка, малый, отвечай!»
И было мне молчать неловко,
Но я растерянно молчал.

Ведь я не ведал, что там было!
Мне шёл тогда четвёртый год.
«Запомни, - мне сказал верзила, -
Тут лакокрасочный завод!»

Таким наставническим тоном
Он это «знанье» преподнёс,
Что я, совсем ещё ребёнок,
Отнёсся к этому всерьёз.

Я был польщён его вниманьем,
А «знаньем» просто потрясён!
Лишь мать не удивил нимало
Его обширный лексикон.

Но я с тех пор навек запомнил,
На весь, едва початый век,
Нет, вовсе не того пропойцу,
А как одну из важных вех

Ту городскую остановку
И резких запахов букет!
И снова мне слегка неловко
За неготовность дать ответ.

Я был тогда наивным малым
(Ну да, мне не было пяти),
Ещё мне только предстояло
Процесс взросления пройти.

Я жизнью дорожу иною,
Но есть во мне такой отсчёт:
Трамвайная та остановка,
Тот лакокрасочный завод.

                ДЕТСТВО
                венок сонетов

                1
Я вспоминаю детские года.
Окончилась, не знавшая пощады,
Война. А в память всё не помещалась
Прошедшая, казалось бы, беда.

Война была без правил и границ.
Не раз, невольным ужасом охвачен
При виде страшных обожжённых лиц,
Я убегал и заходился в плаче.

Но навидавшись сирых и калек,
Воров и нищих, и пьянчуг горчайших,
Я никого из них не обличаю.
«В чём виноват конкретный человек?» -
Спроси меня и я пожму плечами
Спокойно и немножечко печально.

                2
Спокойно и немножечко печально
Я вижу эту лестницу в подвал.
Теперь здесь склад, на нём замок с печатью.
А прежде кто здесь только ни живал!

Здесь открывались комнатные двери
В скрипящий под ногами коридор.
Загадочный и сказочный мой терем,
Ты обеднел и съёжился с тех пор!

Я от кошачьих вздрагивал концертов.
Ещё я вспоминаю, трепеща,
Как строгий врач снимал с руки пинцетом
Картошку из пролитого борща.
Здесь моего не сыщешь и следа!
Я должен знать, каким я был тогда.

                3
Я должен знать, каким я был тогда!
Дымами в небо целились заводы.
В громадных домнах плавилась руда.
И я под прокопчённым небосводом

Всё принимал буквально «на ура»,
Предпринимая «дерзкие походы».
Мне скромная растительность двора
Казалась первозданною природой.

Двор заменял мне рощи и поля,
Кленовыми пропеллерами сыпал.
Раскачиваясь ветром, тополя
Играли роли самых первых скрипок.
Припомнить тщусь малейшие детали
И всё, о чём мечталось мне вначале.

                4
И всё, о чём мечталось мне вначале,
По небу зыбким облачком неслось.
Но в кажущемся странным и случайным
Была своя невидимая ось.

Вот кабы знать, что всё идёт как надо!
(Мне это уяснилось, наконец)
Железное дыханье Танкограда
Вносил с собою в комнату отец.

В прожжённой робе сварщика, казалось,
Созвездья искр погасли не совсем.
И огоньки разъездов и вокзалов
Меня манили из уютных стен
Потрогать, надышаться, рассмотреть!
Век торопил, и я хотел успеть.

                5
Век торопил, и я хотел успеть
Переиграть все мыслимые роли.
И мне казался целый белый свет
Огромной увлекательной игрою.

Мой белый свет был явно розоват
От розовых, с кистями, абажуров.
Безудержной фантазией богат,
На швабре мчался я лихим аллюром.

И выше самых развысоких гор
Я залетал чудесной колесницей:
На фоне звёзд посверкивали спицы…
(Здесь сцена из кино «Багдадский вор»)
Уже и голос матери не слышен.
Всё дальше, всё быстрее и всё выше!

                6
Всё дальше, всё быстрее и всё выше,
Всё веселее вдаль катила жизнь!
С неимоверным грохотом мальчишки
На самокатах по двору неслись.

Им шарикоподшипники стальные
Служили парой маленьких колёс –
Конструкция неведомая ныне,
Судьбу которой делит паровоз.

Он был тогда ещё в зените славы
И в блеске поршней всех и шатунов!
И, поражённый видом величавым,
За сухость не ручался я штанов.
Конфуз изрядный! (Мучивший и впредь)
И невозможно было не взрослеть.

                7
И невозможно было не взрослеть.
Меня томило странное желанье:
Потрогать я хотел и рассмотреть
Свою соседку – нежное созданье

С косичкою и аленьким бантом.
Вся эта прелесть называлась Лизой.
Я тоже ей понравился!.. Потом
Отцу прислали долгожданный вызов,

И мы подвал сменили на барак,
Где светлая ждала нас комнатёнка:
Сестру, братишку, бабушку и тётку,
Да мать с отцом… Себя забыл никак?
И было нелегко под общей крышей,
И невозможно оказаться лишним.

                8
И невозможно оказаться лишним.
У каждого законный свой черёд.
Казалось мне: и для меня был вышит
Узорами созвездий небосвод.

Хранил я долго в памяти картину
Из тысячи дрожащих огоньков.
Слились земля и небо воедино,
И надо всем – Божественный покров.

Но в те года так не умея думать,
Я благодарен тем своим годам,
Что ни минуты не был я угрюмым
И озлоблённым не был никогда,
И звёзд в своей душе не проморгал.
Где этот увлечённый мальчуган?

                9
Где этот увлечённый мальчуган?
Что от него со временем осталось?
Он так светло и радостно мечтал,
Как мне уже давненько не мечталось.

Но время шло, неумолимо шло.
(Да я и не молил его помешкать)
Ему со мной, пожалуй, повезло!
(Везенье обоюдное, конечно)

Уже мальчишка дожил до седин
И в детях узнаёт себя и внуках!
Кто говорит: ученье позади?
Старенье тоже важная наука!
Мой оптимизм не кончится со мною
Холодною и долгою зимою.

                10
Холодною и долгою зимою
Я, помнится, держался молодцом!
Я и теперь, при случае, замолвлю
За наши зимы доброе словцо.

Ни свет, как говорится, ни заря,
Без понуканий и без уговоров
Я выбегал под небо декабря
Разгорячённым «парубком моторным».

Я допускаю здесь украинизм –
Дань памяти неведомому деду.
Однако не спешите укорить,
И я повествованье не замедлю.
Но мог ли думать, что зима долга,
Влюбляющийся в белые снега?

                11
Влюбляющийся в белые снега,
В крещенские ядрёные морозы,
В сугробы я глубокие сигал
И выходил из них здоров и розов.

Наверное, снегами замело
В глубинке русской, в Чашинском районе
Тукманное – отцовское село,
Там дедушка второй мой похоронен.

И месяца блестящая серьга
Висит над тем селом и всей Россией.
Пройдя через морозы и снега,
Она прибавит в свежести и силе.
Но где же мальчик, с книжкой под полою,
Меня напоминающий порою?

                12
Меня напоминающий порою,
Он о себе не раз напоминал
Какою-то нездешней простотою,
Открытостью грядущим временам.

Он слишком был стеснительным и нежным!
Но, попадая в жизненный тупик,
Я ощущал в себе его поддержку,
Которой на базаре не купить.

Я пёрышко жар-птичье проворонил,
И много из того, что намечал,
Не выполнил. Но чибис у дороги
Вослед мне одобрительно кричал.
Внимая миру, лиру я подстрою.    
Он чувствует мой взгляд непосторонний.

                13
Он чувствует мой взгляд непосторонний,
И неподдельный интерес, и грусть.
Случайно с ним столкнувшись на перроне,
Охотно я всегда посторонюсь.

Да кто же он? Вы мною сбиты с толку:
Мир или взгляд мой, мальчик или век?
Кто вящего внимания достоин?
- Простой, обычный самый, человек.

Но я-то знаю, как он необычен!
И что ещё не поздно как-нибудь
Отбросить предрассудки и привычки,
И в собственное детство заглянуть,
Как в гладь воды глядятся берега.
И мне его поддержка дорога.

                14
И мне его поддержка дорога.
О, моё детство, отрочество, юность!
Ну, мог ли я когда предполагать,
Чтоб это всё когда-нибудь вернулось?

Всему свой срок. Всё постепенно зреет:
Любовь и горечь, радость и беда.
И тот, кто это видеть не умеет,
Штурмует и сердца, и города.

Речной поток, отнюдь, не из кокетства,
Изрядно по долине наплутал.
Не говорите: он впадает в детство.
Я из него ещё не выпадал!
Но как едины были мы тогда!
Я вспоминаю детские года…

                15
                (магистрал)

Я вспоминаю детские года
Спокойно и немножечко печально.
Я должен знать, каким я был тогда,
И всё, о чём мечталось мне вначале.

Век торопил. И я хотел успеть
Всё дальше, всё быстрее и всё выше.
И невозможно было не взрослеть,
И невозможно оказаться лишним.

Где этот увлечённый мальчуган,
Холодною и долгою зимою
Влюбляющийся в белые снега,
Меня напоминающий порою?
Он чувствует мой взгляд непосторонний,
И мне его поддержка дорога.

            ИНОЕ ВРЕМЯ

Какие такие преданья
О времени этом пойдут?
Мы долго об этом гадали,
И вот эти годы грядут!

А кто-нибудь горько заметит,
Обиду в себе затая:
Зачем изменения эти
Страна приближала моя?

И мне это будет досадно!
Но буря утихнет во мне
От реплики краткой: «Так надо!
Могло быть намного больней!»

«Кто больше, кто меньше виновен?» -
К чему этот рыночный гвалт,
Когда уже время иное
Готовит иные слова?

А мы, как всегда, как обычно,
С привычкой-натурой своей
С опаской глядим на обличье
Таких неожиданных дней.

И надо сквозь звуки рыданий
И скуку постылой тоски
Провидеть нездешние дали.
О, как же они высоки!

               НЕДОТРОГА
             Подражание Т. Мельник

Тот, конечно, не мог не прибавить немного,
Кто тебе до меня рассказал обо мне.
Создалось впечатленье, что я недотрога.
Может быть, это правда, а, может, и нет!

Я, конечно, тебя взглядом встретила строгим,
Но потом, снизойдя, протянула ладонь.
Мной искусно разыграна роль недотроги –
Мол, такое начнётся, попробуй, затронь!

Чересчур я была в этой роли искусна.
Ты затронуть боялся меня, как огня.
Это было забавно! И всё-таки грустно,
Что и ты мне поверил, и не понял меня.


               ВЫПАЛ СНЕГ
               Подражание Т. Толоконниковой

Выпал снег. За окном так бело и туманно!
Непривычна глазам эта чистая даль.
Ворожит и колдует, чарует и манит,
И зовёт за собою, и гонит печаль!

Лишь недавно была только слякоть и сырость,
И от ветра промозглого зябла душа,
И поладить казалось немыслимо с миром.
Всё укрыла пороша. О, как хороша

Эта шаль, эта связь мириадов снежинок,
Этот их неожиданный общий порыв!
Как идётся легко, как по-детски бежится!
Как волшебно украшены наши дворы!
 
             
                КОЛЛЕКЦИЯ

Увёртливый мой современник,
Как ни спешил ты, ни юлил,
С моим упорством и уменьем
Тебя я всё же подловил.

В каком-то сложном интерьере
Ты потерял ориентир,
И я прижал тебя к портьере.
И ты смирился, и притих.

Освободиться ты пытался,
Но убедился, что никак,
Когда я твой зелёный галстук
Смотал на нежный свой кулак.

В дальнейшем инициативу
Из рук уж я не упускал:
«Какой ты всё-таки счастливый!
О, если бы ты только знал!

Мой вкус изящный всем известен
И мой незаурядный ум.
Я разделю с тобою честно
Свой поэтический триумф!

Моим очередным шедеврам
Досуг ближайший посвятим.
Ты будешь слушателем первым,
Почти наперсником моим!

Забудь о времени на время.
С тобою часик или два
Витать мы будем в эмпиреях,
Вникая в чудные слова.

Нас ждут такие перспективы!»
…Куда же это ты? Постой!»
 - Умчался словно реактивный,
И галстук мне оставил свой.

Беглец бежал быстрее лани!
Чего бы ради так спешить?
Своим он поведеньем ранил
Меня до глубины души.

Да разве я какой-то шулер
Или бездарный баламут?
…И снова я вдоль улиц шумных
Брожу, не нужен никому.

Зайду-ка я в трактир, согреюсь.
Вина трактирщик наливай!
Ну что ж! И Александр Сергеич
Печали сей не миновал.

Устал от шума я и гвалта.
И всё же нет напрасных дней:
Есть, наконец, зелёный галстук
В цветной коллекции моей!

                ИГРА
            Посвящается телевизионному
            клубу знатоков «Что? Где? Когда?»

«Что наша жизнь? – Игра!»
И нам она по вкусу.
Вступающий в игру,
В союз вступает наш.
                Вы, помнится, вчера
                Мне не давали спуску?
                Сегодня же беру
                Решительный реванш!

Вы вправе не принять
Наш добровольный выбор:
«Да мало ли кому
И что взбредёт на ум?»
                Но можно ведь играть
                В «козла» и «ловлю рыбы»,
                В «работу» и  «тюрьму»,
                В «опалу» и «триумф».

Вы скажете: «Эге!
Да вам живётся легче!»
А кто мешает вам
Играючи пожить?
                Возможно и в игре
                Не проявлять беспечность,
                И цену знать словам,
                И честью дорожить.

Тут не при чём года.
Кто говорит, что поздно?
Ах, вам зазорно брать
Урок у детворы?
                Но почему тогда
                Так муторно серьёзно
                Спешите вы играть
                В «отсутствие игры»?

                ЛИЛА
                На Востоке существует представление о том, что
                мир был сотворён Богом в процессе игры – Лилы.

                Шахматная партия, сыгранная в Лондоне в 1851 году
                между Андерсеном и Кизерицким, получила название
                «бессмертной»
               
Пускай ещё стеснительно и редко,
И с тонкостями правил не знаком,
Играю я с берёзовою веткой
И на окне с гераневым цветком.

С волчком играю серым и овечкой,
Играю с ветром в поле, и рекой,
С крутой тропой и рюкзаком заплечным,
Играю с поэтической строкой.

Играю с высотою и обрывом,
Когда стою часами на краю,
Играю часто с чайками и рыбой…
И никогда играть не устаю!

Я знаю, что мой опыт ограничен,
Что я бываю скучным игроком!
Но иногда достойно и прилично
Я с луговым играю мотыльком.

Со слякотью играю и с морозом.
(Игра бывает очень нелегка!)
Известен даже небу я и звёздам
В своей привычной роли игрока!

Уже я знаю, что найдётся кто-то –
Любитель ковырнуть исподтишка:
«С игрой всё ясно! Как насчёт работы?
Работать доводилось или как?»

А, впрочем, ничего, вопрос нормальный
(А цель его уже вопрос второй!)
А чем я, извините, занимаюсь?
Я и умру за этою игрой!

Наговорил я откровенно много.
Но перед тем как лечь и помирать,
Я упрошу о личной встрече Бога,
Чтоб партию бессмертную сыграть!
 
               ДВЕ РОЗЫ

О нежной и красивой розе,
Завядшей на большом морозе,
Напишут: «Опочила в Бозе».
Но что сказать о розе той,
С её бессмертной красотой,
Застывшей в конвульсивной позе
С диагнозом: «Ошибка в дозе»?
 
              СОВЕТЫ

Не надивиться щедрости людской
По части раздавания советов!
Как раз на днях мне встретился такой
Любитель бескорыстно делать это.

Хотя я просто мимо проходил
(Да мы и были с ним едва знакомы),
Он и меня советом наградил:
Бумагу, дескать, надо экономить!

Совет, бесспорно, ценный для меня.
Однако я, как поняли вы сами,
Имея дело с этими стихами,
Не очень им себя обременял.

Но что-то в мелком эпизоде этом
Сумело с общим опытом совпасть:
Нельзя ни в коем случае Советам
Давать неограниченную власть!

                ХИТРОСПЛЕТЕНЬЕ

Молчащего всегда воспримут хорошо.
И мне ли да не знать, как скромность украшает?
Но мало ли людей с украшенной душой?
Вам этого добра и без меня хватает!

Я не настолько прост, как выглядеть хочу,
И не со слов чужих довольно точно знаю
О том, как вы бедны на выраженье чувств;
О том, что, как на грех, душа у вас тройная!

Одно на языке, другое на уме,
А на сердце ещё чего-нибудь найдётся!
И с этим как-то жить вам надобно суметь.
Хочу поздравить вас: вам это удаётся!

При случае любом вы можете учесть
Хитросплетенье трёх таких различных планов.
Не знаю точно я, кто вы такие есть,
И этого за вас определять не стану.

Настал и ваш черёд отвесить «комплимент»,
Поверьте в то, что я снесу и не такое:
И брань на языке, и зависть на уме,
Ведь на сердце у вас намеренье благое!

                ЧУЖАЯ ВОЛЯ

Опять живёшь ты, преклонясь
Перед чужой и чуждой волей.
Безоговорочная власть
Сладка. Он может быть доволен.

К нему – в портрете на стене –
Так трогательно ты прижалась!
Но он доволен не вполне.
(По крайней мере, это мне
Так почему-то показалось)

Почти неслышимо другим
Звучала нота беспокойства:
В тебе он чуял очаги
Чуть тлеющего самовольства.

Поклонник женской красоты,
К тебе внимателен как будто,
Он делал всё, чтоб погасить
Малейшую возможность бунта:

Вручал шикарные цветы,
Дарил браслеты на запястья… -
Чтоб из его верховной власти
Вовек не выходила ты!

                МЕНЯЛА

Есть почему-то в русских сказках
Такой несказочный сюжет:
Мужик какой-то несуразный,
Предмет меняя на предмет,

В конце концов, ни с чем остался,
Весь клад профукал золотой!
…А я читал и удивлялся,
И что-то чувствовал не то.

В той сказочке мужик беспечный
(Вот, в общем, фабула и вся)
Менял телёнка на овечку,
Менял на уточку гуся.

Менял, и всё своё богатство
К такому минимуму свёл,
Что стало нечему меняться,
И дальше налегке пошёл.

Про это всякий раз читая,
Всегда я недоумевал:
Ну, где здесь волшебство и тайна,
И добрый сказочный финал?

Да нет, такого быть не может! –
Так мне казалось, малышу.
Но я с годами осторожней
Свои оценки выношу.

Уже сам опыт беспристрастный
Так утверждает без прикрас:
Да это вовсе и не сказка,
А правда горькая о нас!

                В ДОРОГЕ               
                венок сонетов

                1
Не спеша, уплывает дорога назад. 
Я глазею на мир из окошка вагона.
Убыстряясь, навстречу летят и летят
Ели, сосны, осины, берёзы и клёны.

Промелькнёт переезд и обходчик с флажком,
Старушонка в платке, пацанёнок у речки… -
Целый мир, по которому плачу тайком,
От которого я не умею отречься.

Простота отношений, бесхитростный быт,
И ветра, и отсутствие веяний моды…
И не понят ещё, а уже позабыт
Этот мир! И всё дальше дорога уводит.
А сама почему-то на месте лежит,
Утопая в родной среднерусской природе.

                2
Утопая в родной среднерусской природе,
Поезд мчит меня вдаль всё вперёд и вперёд.
Где-то здесь по лугам зачарованно бродит
Босоногий мальчонка. Куда он бредёт?

Он стремится быть мной. Он мечтает о славе!
Он когда-нибудь тоже узнает, родной,
Сколько много себя за собою оставил,
Сколько много потерь за моею спиной!

Может, стоит сойти и вокруг оглядеться?
Так легко и знакомо по небу летят
Облака из страны безмятежного детства!
Но давно позабыта дорога назад.
И к стожкам, и к плетням, как последнее средство, -
Привязаться напрасно пытается взгляд.

                3
Привязаться напрасно пытается взгляд.
Где-то здесь я был юным когда-то. И всё же
Невозможно найти заколдованный клад:
Он зарыт и в земле, и во времени тоже.

Если всё это было, и всё же прошло
Так, как будто и было оно понарошку,
Не пора ли и мне поменять ремесло
И, друзей удивляя, запеть под гармошку?

Ну а вдруг у всего существует цена
Не условная - вечного золота вроде,
И отыщется  вскоре такая страна,
Где ничто никогда ни за что не проходит?
Но, пока на земле неизвестна она,   
Время стрелки свои второпях переводит.

                4
Время стрелки свои второпях переводит,
То замедлит свой бег, то помчится стрелой!
Вот и схлынуло чувств молодых половодье.
Посмотри на себя: что осталось с тобой?

Ты считал, что тебе это принадлежало
И пребудет с тобою навек, до конца.
Оказалось: за жизнь ещё надо держаться
И хорошую мину держать у лица.

Наше время – такое оно дорогое!
Ну а мы восседает себе, возлежим,
И во времени, словно в плацкартном вагоне,      
Без труда возрастные берём рубежи.
И, глядишь, на последнем уже перегоне!
И покажется призрачной прошлая жизнь.

                5
И покажется призрачной прошлая жизнь.
Мы проходим. И время стирает за нами
Наши жизни, как жарких пустынь миражи,
На зубах лангольеров в труху разминая.

Узнаёте свою неприглядную суть
В балахоне глухом из бездарного клипа?
Капюшончик откиньте, осмельтесь взглянуть - 
Пустота ухмыльнётся подобием лика.

Вы напуганы мною до мозга костей.
(Мир фантастикой Стивена Кинга запуган)
Всяк крутился, как белка, в своём колесе,
Не сумев отыскать в своём времени друга,
Не блистая ничем, незаметно совсем.
…И поманит собою обочина круга.

                6
И поманит собою обочина круга.
Но постылый покой твой упрямо хранит,
Перспективы иные вмещающий трудно,
Мир, который соткал ты из сотен границ.

Хороша ли твоя пресловутая взрослость?
Назови мне хотя бы одну из причин,
Чтобы мог я понять, почему так непросто,
Так мучительно день ото дня отличить?!

Я такой же, как ты. Не суди меня строго.
И такого же поезда я пассажир.
Так же точно, как ты, не достиг я итога,
Для которого только и стоило жить.
Но гляди: продолжается наша дорога,
И волшебный клубок по тропинке бежит.

                7
И волшебный клубок по тропинке бежит,
И спешит колобок на свиданье с лисою.
И над самой землёй по старинке летит
Ступа с бабой Ягой – старожилкой лесною.

Проплывает по небу ковёр-самолёт.
Кот мурлычет Баюн. А в светлице высокой
Молодая царевна усидчиво ждёт:
«Где-то нынче гостит Финист, ясный мой сокол?»

И поныне живёт этот сказочный мир,
Только это не наша с тобою заслуга.
Когда мы расхотели остаться детьми,
Он свернулся клубком и запрятался в угол.
Но сменяются виды, стремясь удивить,
И пейзажи охотно сменяют друг друга.

                8
И пейзажи охотно сменяют друг друга,
И у каждого свой отведённый черёд.
Вот лесок занял место мелькнувшего луга,
А на смену ему деревенька бредёт.
 
В этой смене текущих картин и явлений
Торопливости и сожаления нет.
Только я почему-то немного жалею,
Не успев рассмотреть предыдущий сюжет.

Сколько много всего за моею спиною
Только тем и живёт, что любовью живой!
Ну а что без присмотра оставлено мною,
Зарастает глухою забвенья травой.
И не будь этой вечно волнующей нови,
Я бы мог в свою память уйти с головой.

                9
Я бы мог в свою память уйти с головой.
Но при самом хорошем моём отношенье,
У меня с моим прошлым такой уговор:
Ног не путать моих и не виснуть на шее.

Неужели от длительных этих мельканий,
От обилия всех заоконных красот
Наступает апатия и привыканье,
А когда-нибудь даже и это пройдёт?

Ну, конечно же, нет! Это всё ерунда.
И какие бы мне ни отмеряли сроки,
Я себя самого никогда не предам,
Значит, буду всегда терпеливым и стойким.
Благодарно внимая прожитым годам,
Взбаламутить свои опасаюсь истоки.

                10
Взбаламутить свои опасаюсь истоки,
Умалить свою юность неправым судом.
Вряд ли станут обильнее прежние соки,
Вряд ли станет просторнее старенький дом.

Если верить, что прошлое всё-таки было,
И таким, как ему и положено быть,
И душа, несмотря ни на что, сохранила
Заповеданный дар – безоглядно любить,

Это прошлое выше любых сожалений!
Даже опыт, столь нежно лелеемый мной,
Перед ним не стыдится упасть на колени,
Непокрытой склоняясь своей головой.
И уже не стыдясь, и глазами влажнея,
Я склониться готов у былинки любой.

                11
Я склониться готов у былинки любой
В память прожитых лет и пройдённой дороги.
Как покорно стелилась трава подо мной,
Как любовно ласкала мальчишечьи ноги!

Я, похоже, об этом уже говорил,
Да и вам не впервой было слышать об этом.
Я желаю и вам прибавления сил,
Чтоб исполнились юные ваши обеты!

Чтобы в самом скупом прозаическом дне
Иногда вспоминались любимые строки,
Чтобы не было скучно вам наедине,
Чтобы вы не казались себе одиноким,
Чтобы ваши сердца колотились сильней
У куста бузины, у болотной осоки…

                12
У куста бузины, у болотной осоки
И у вербы, нависшей над тихой рекой,
Трясогузки порхают, стрекочут сороки…
Ну и что там ещё не замечено мной?

Почему даже в этом нехитром покое
И в размеренной жизни растений и птиц
Мне всё время мерещится что-то большое,
И в зарницах мне чудятся взмахи ресниц?

Почему для меня в очевидности этой
Изнутри иногда проступает другой,
Согревающий душу собою, заветный
Мир, однажды беспечно потерянный мной?
Понимаю одно: перед ним я в ответе
Всей своей беспокойной нескладной судьбой.

                13
Всей своей беспокойной нескладной судьбой,
Разделившей вполне эти качества с веком,
Я стремился к тому, чтоб назваться собой,
Я стремился к тому, чтобы стать человеком!

На пути к этой цели немало препон,
К этой цели вели не любые дороги.
И порой сам себе шёл я наперекор.
В кровь сбивая свои терпеливые ноги.
 
И, бывало, с прохладцей, а то и с ленцой
Я ноктюрну внимал на трубе водосточной
На пути, где прошли до меня Виктор Цой,
Борис Рыжий, Тальков, Башлачёв и Высоцкий…
И казался себе я скрипучим скворцом
Перед тайною их назначений высоких.

                14
Перед тайною их назначений высоких,
Перед тайною света и тайною тьмы,
Перед тайной всего я робею настолько,
Что готов отступить в наше общее «мы».

Но уверен: в глазах у меня отразилось
Даже то, что когда-то я прочно забыл,
Все подъёмы пути моего и низинки,
Все забытые мною изгибы судьбы.

Не подумайте лишнего: я не из робких!
Равно дороги мне и восход, и закат.
Сокровенное что-то мне шепчет природа,
Несказанно я шёпоту этому рад!
Всей душою вперёд устремляюсь, по ходу.
…Не спеша, уплывает дорога назад.

                15
                (магистрал)

Не спеша, уплывает дорога назад,
Утопая в родной среднерусской природе.
Привязаться напрасно пытается взгляд.
Время стрелки свои второпях переводит.

И покажется призрачной прошлая жизнь,
И поманит собою обочина круга.
И волшебный клубок по тропинке бежит,
И пейзажи охотно сменяют друг друга.

Я бы мог в свою память уйти с головой, -
Взбаламутить свои опасаюсь истоки.
Я склониться готов у былинки любой,
У куста бузины, у болотной осоки
Всей своей беспокойной нескладной судьбой
Перед тайною их назначений высоких.

                ПОДМОГА

Я за собою, как это ни странно,
Порою ощущаю прорву сил.
Есть мир подспудный, но такой желанный,
Стремящийся в реальность прорасти.

Я этому вернейшая подмога.
(Нельзя же всё навешать на Творца!)
 Куда бы ни вела меня дорога,
Я верю, что не будет ей конца.

И разве же мне надо привыкать
Жить с ощущеньем приобщенья к Чуду?
Ведь я так жил. Я так живу и буду.
И это знаю я наверняка.

               РЕАЛЬНОСТЬ И ГРЁЗЫ

Сон манил незаезженной далью своей
И, цветущими словно невесты, садами.
Там звучала свирель, чаровал соловей
И красавица женщина шла на свиданье.

Сон меня обнадёжил. Я верил ему.
Даже солнечным дням столько не было веры!
Пробуждение было уму моему
Потрясеньем, и болью расшатанным нервам.

Знаю: грёзы сладки, а реальность горька.
Этой смесью питается много событий.
…На сей раз между ними ревела река,
Обрывая живые последние нити.

Средь реки – островок, и кренящийся дом,
И в знакомом окне моя тень просквозила…
Что случилось потом, вспоминаю с трудом.
Да и было ли то, что действительно было?
 
          СБЫВАНИЕ МЕЧТЫ

Это случилось, но как-то не так:
До обидного буднично и бесцветно
Даже в сравнении с картинкой,
Построенной моим бедным воображением.

Вроде бы это произошло,
И в графе «исполнение желаний»
Можно смело проставить галочку.
Но, если это было не так,
То было ли это вообще?

Краткое определение «это»
Скрывает за собой длинный перечень.
Так сбываются мечты
Или я сбываю их с рук?

                ЦВЕТОК

Где недавно ещё бушевали бураны,
В стороне от домов и бетонных дорог
Сам собою пророс из сплошного бурьяна
Никогда здесь невиданный прежде цветок.

Стебли он потеснил, разорвал паутину
И на мир неуживчивый нежно взглянул.
И увидел пустырь, и потёртую шину,
Ржавый руль от мопеда и сломанный стул.

Он не знал, что бывают другие ландшафты,
Где и зелень почище и краски пестрят.
Надивиться никак он не мог, надышаться,
И всему, что увидел, был искренне рад.

Не настолько он пышен, не так он изящен
По сравнению с оранжерейным цветком.
Но ведь он не придуманный, он настоящий,
И его аромат всей округе знаком!

И - кому-то, быть может, покажется глупо –
Но сильнее всего, что он видел вокруг,
Он пленился обычной пластмассовой куклой,
У которой к тому ж ещё не было рук.

Свежим был её маленький, аленький ротик,
Глазки были чисты её и голубы,
Взор наивен и так восхитительно кроток,
Что цветку он казался подарком судьбы.

…Чем аукнется жизнь в моей памяти гулкой
Где-то там, в неизвестном своём далеке?
Вот и всё, что я знаю о брошенной кукле
И нежданном негаданном этом цветке.

               «ГЕНЕРАЛ»

Хотя и были встречи частые
В лесу, у речки и в саду,
Но эти двое были счастливы
У всей деревни на виду.

Он ловко жёлуди прокалывал,
Нанизывал и ей вручал:
- Вот ожерелье Вам с кораллами!
- Благодарю, мой генерал!

Он нитку ягодок рябиновых
Ей на запястье примерял:
- А это Вам браслет с рубинами!
- Благодарю, мой генерал!

Нет оснований для неравенства,
Коль есть духовное родство.
Была невеста «генеральская»
Принцессой царства своего.

Анкета скучная, бумажная
Твердила: «Родом из крестьян».
Но васильками и ромашками
Был чтим её высокий сан.

И вся усыпана подарками,
Которым не было цены,
Она ему шептала жаркое:
- О, только б не было войны!

Ни тучи комарья, ни оводы
Им не мешали быть вдвоём.
Когда любимы мы и молоды,
Ликует с нами бытиё.

И дни сплошным казались праздником,
И опьяняли без вина…
Но наползла на небо ясное
Свинцовой тучею война.

Не обошла она, не минула!
Повыел очи едкий дым
В тот час, когда, простившись с милою,
Он стал обычным рядовым.

Нет у солдата обязательства
Беречься для невест и жён.
От пуль трусливо он не прятался
И лез порою на рожон.

Достиг он званья капитанского,
И в этом звании своём
В сраженье с вражескими танками
Не уберёгся для неё.

Где между прочими могилами
Его? – Неведомо родным.
Единственные и любимые
От пуль не заговорены.

Не зря предчувствие тревожило:
- «О, только б не было войны!»
Вот из таких историй множества
Слагалась летопись страны.

Уже в года послепобедные
Жизнь уместить не мудрено.
Ну что такого я поведаю,
Войну увидевший в кино?

Будь моя воля маломальская,
Сюжет бы я придумал свой:
Присвоив званье генеральское,
Героя возвратил домой.

Таков был замысел мой творческий!
Но – в этом нет моей вины –
Не получилось так, как хочется.
Был свой сценарий у войны.

И если скажут современники:
«Что старое-то ворошить?»
Отвечу: «Мы – послевоенные
По состоянию души».

               ВОЙНА

Какая это страшная ловушка –
Война! Когда приходится опять
Двум воинам, двум незнакомым душам
Друг друга  исступлённо убивать!

Но почему какой-то чуждой волей
Какого-то безумного вождя
Обречена на муки и на боли
Душа полунебесная твоя?

Я не хочу трусливым быть и слабым.
Я, может быть, готов уже (как знать?)
Стать Пересветом новым и Ослябей,
Но почему я должен убивать?

Да, есть душа бессмертная! Иначе
Во всех, как есть, баталиях земных
Нет никакого смысла и, тем паче,
Резона нету числиться в живых.

            ПИЧУГИ

Знать, в лесу им не сидится –
Провода облюбовав,
Шустрые лесные птицы
Провожают наш состав.

Неужели изменили
Царству сосен и берёз
Ради копоти и пыли,
Ради рельсов и колёс?

Как леталось им, как пелось!
Честь пернатым и хвала!
А теперь им захотелось
Человечьего тепла.

Только мудрено согреться
Возле просек и дорог.
Крайнее, пожалуй, средство –
Кисло пахнущий дымок.

Эх, пичуги! Мы и сами
Скуповаты на тепло –
Еле-еле продышались
Сквозь вагонное стекло.

Даже лапушки-берёзы
Сильно им обделены.
Вот и льют обильно слёзы
В дни погожие весны.

                СЛУХИ

Да, стихотворцам нынче тяжело,
Им впору зубы складывать на полки.
Но, чтоб своё забросить ремесло?
Вот этому не верю я нисколько

Я верю, что их гонят из газет,
И что в журналах им совсем не рады.
Но даже это выльется в сонет
И в смелое подобье Илиады!

Я верю, что засалились слова,
Что рифмы ощутимо постарели,
Поскольку мафиозная братва
Всё под себя гребёт в Венесуэле.

Всё меньше почитателей стихов,
И славные ряды их постарели…
Но разве из-за этих пустяков
Перестают писать стихотворенья?

Такого быть не только не должно,
Такое невозможно по природе!
По крайней мере, здесь, в России, но
Такие слухи по России ходят.

Я не пускал бы даже на порог
Разносчиков такого рода вздора.
По крайней мере, я-то не умолк!
И замолчу, наверное, не скоро.

               ВАМ НЕСПОКОЙНО

Вам неспокойно. Вам давно не спится.
Всё как-то зыбко, ненадёжно всё.
У горизонта плещутся зарницы,
И ветер сор по улице несёт.

Закрыть окно, плотней задёрнуть шторы!
На бархате трясётся бахрома.
Прогнать уютом бури все и штормы,
Вдохнуть духов любимых аромат!

По стенам тени мечутся, как птицы,
Свеча готова вырваться из рук…
Вы к памяти хотели обратиться
И этим самым победить испуг.

Когда невзгоды чудятся и беды,
Когда страшит неизъяснимый рок,
Всего вернее, к памяти прибегнув,
В ней отыскать надёжный уголок.

Припомните: когда-то мы любили.
И в свете всё представится другом!
…Но Вы уже и память изменили
Большим, нечеловеческим трудом.

Там всё уже не так, там всё иначе.
Там вечно все кого-то предают!
И там бесцельно бродит неудачник,
В котором я себя не узнаю.

Вы поменяли даже и погоду!
Там летний день на стужу обречён,
Там все цветы пожухли Вам в угоду,
Чтоб Вы не пожалели ни о чём.

              ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ

Теперь ты счастлива, небось?
Теперь тебе я не мешаю?
…Мы очень долго жили врозь,
Покуда небеса решали,

Что нас пора объединить
Для нашей пользы обоюдной.
То были радостные дни,
Столь не похожие на будни!

Мир словно розами пропах,
И счастье было не измерить!
В твоих светящихся глазах
Читал я нежное доверье.

Но вот, для счастья полноты,
Ты свежее нашла решенье.
Мне нужно – так решила ты –
Кое-какое улучшенье.

Взялась ты крепко за меня,
Неровно на меня дышала,
Настойчиво, день ото дня,
Всё улучшала, улучшала.

Составив планчик наперёд,
Ты вся в заботах закрутилась.
Вот так же делался ремонт
Семейной маленькой квартирки!

Была задача нелегка,
Но ты почти её решила.
Вела меня твоя рука
К непререкаемым вершинам.

Тебе в союзе нашем власть
Была доверена большая.
Но ты уж очень увлеклась,
Меня так сильно улучшая!

Могло так сделаться с другим,
Но только не со мной! Напротив,
Я словно был неистощим
На заблужденья и пороки.

Я словно ими дорожил,
Я словно бы за них держался!
Я даже будто и не жил,
Когда тобою улучшался.

Мне жаль потраченных ночей
И дней. Чего же ты добилась?
Твой труд закончился ничем,
И я забыл всё то, что было.

Во мне признательности нет
Ни на граммульку, совершенно.
Ищи себе другой объект
Для коренного улучшенья!

Да, я такой отпетый тип!
Возможно, я тебя не стою.
И совершенство мне претит –
Вот что ты сделала со мною!

Теперь живу я, как бирюк,
Забыв то лучшее, что было.
И так об этом говорю:
Да разве ты меня любила?

Но фото, что при мне нашлось,
Порой слезами орошаю.
Теперь ты счастлива, небось?
Теперь тебе я не мешаю?

          ТЫ ИЩЕШЬ ИСТИНУ

Ты ищешь Истину? Она
Тебе упорно не даётся,
Таясь в хитросплетеньях сна,
Мерцая в глубине колодца.

Скрываясь в дебрях до поры,
Она мелькнёт в лесном прогале,
И в небе коршуном парит
Величественными кругами.

Ты ищешь Истину? С такой
Отменно благородной целью
Ты смотришь ночью в телескоп,
А днём стучишь в монашью келью.

Её пытался ты прочесть
В страничках толстого талмуда, -
Ведь если где-то Она есть,
Известна же Она кому-то!

Ты ищешь Истину? Она,
Не почивая мирно в святцах,
В мир столь глубоко внедрена,
Что с ним не хочет расставаться!

Представь, что прямо вот сейчас
Открылась к Ней тугая дверца! –
Не тяжеленько ли плечам?
Не утомительно ли сердцу?

Ты ищешь Истину? Взгляни
Туда, где в поле ветер рыщет:
А ну, попробуй, догони
И замани в своё жилище!

Ты ищешь Истину, дружок?
- Жил с Нею, стало быть, отдельно?
Так можно получить ожог,
Который может стать смертельным!

То вроде бы Она близка,
То вновь куда-то запропала…
Но тщетно б ты Её искал,
Когда б Она нас не искала!

               ТАК НЫНЧЕ МНОГИЕ ЖИВУТ

Я снова делаю не то,
О чём так искренне мечтаю.
Однако, этого никто
Вокруг меня не замечает.

Меня ругают не за то,
И одобряют за другое –
За мой характер золотой
И за терпенье золотое.

Всё остальное у меня,
Отнюдь, не самой высшей пробы.
Живу, к чужому применясь,
К навязанному приспособясь.

Так нынче многие живут,
Устроясь в подходящей нише,
Покорно делая тот труд,
Который кто-то им предпишет.

И только я ещё ропщу:
Вдруг, выражаясь фигурально,
Я ноши не свои тащу
И роли не свои играю?

И эдак тоже можно жить,
И хлеб насущный есть недаром.
А мне бы Космосу служить,
А не всего лишь государству!

                ОТЗЫВ

Ты делами заморочен,
Всё в бегах, да впопыхах.
Обо мне твой отзыв точен:
Помешался на стихах!

А на чём ещё мешаться?
Если мне в твоих делах
Никаких не светит шансов
И, выходит, дело - «швах»!

Пусть сужу я не по праву
(Да и ты в сужденьях лих!),
Только мне мои забавы
Подороже дел твоих.

Ты да я.… А ну, попробуй,
Наши разности сложить!
Мы во многом антиподы,
Но меж нами нет межи.

Нет меж нас границы чёткой.
В общее житьё-бытьё
Каждый вмешивает что-то
Неподдельное своё.

Отзыв твой, конечно, верен.
Я почти согласен с ним.
Только жаль, что в полной мере
Он ко мне не применим.

Темы петы-перепеты?
Я забочусь не о том:
Не мала ли будет степень
Помешательства стихом?

            ЕДИНОЕ ЧУВСТВО
                Т.Л.

Опять я заброшен судьбою
В далёкие эти края.
И мысленно снова с тобою
Учусь разговаривать я.

Опять я на месяц заехал
В свою несусветную глушь.
Но это, отнюдь, не помеха
Общению родственных душ!

Разлука не делит на части
Единое чувство любви.
Ветрами попутными мчатся
Ко мне поцелуи твои.

              ЧТО ЗНАЧИЛИ ТВОИ СЛОВА?

Мне как-то не по нраву был
Весь этот стиль викторианский.
Я сходства с ним не находил,
К нему в доверье не втирался.

Он мою душу леденил.
А эта въедливая сырость!
И даже этот лунный нимб
До мутной бледности застиран.

Мне чопорность не по нутру,
И быть не надо ясновидцем,
Чтоб видеть: я не ко двору.
А ты могла бы пригодиться!

Но ты приехать не смогла,
Ты где-то там не отпросилась.
А то бы рядышком была
И белой курточкой форсила.

И лужи возле твоих ног
Лежали бы и отражали,
Как смирный баскервильский дог
С немым взирает обожаньем.

И ты сюсюкала бы с ним,
Таким счастливым и довольным!
Чем, кстати, можно объяснить
Успех творений Конан Дойля?

Будь это даже Бейкер-стрит,
Мне здесь чего-то не хватает.
Всё суетится и пестрит,
Как там, на площади Восстанья.

Что значили твои слова?
Я в них упёрт до паранойи.
И ясное, как дважды два,
Уже какое-то иное.

И дело, видимо, не в том,
Что стоит мессы, что обедни…
Потом когда-нибудь, вдвоём
Мы и не вспомним эти бредни.

Я загляну в твои глаза
И, замирая от блаженства,
Почувствую, что ни аза
Не понимал в натуре женской!
 
               БЕЗ ЦЕРЕМОНИЙ
               
Вот так я, милая, живу.
Я сам себе присвоил право –
Всему, что только мне по нраву,
Дать воплощенье наяву.

Я захватил тебя врасплох.
Ты изумилась мне по-детски
От изобилья этих слов
И неожиданных, и дерзких!

Прости же (если хватит сил)
Мне (как поэту, а не мужу),
Что высоко тебя ценил,
Но не как женщину, а музу.

         ВСЁ УЖЕ СДЕЛАНО

Что надо делать, чтобы стать
И женщиной моей, и музой?
- Восторг во взоре прочитать,
Быть помощью, а не обузой.

Ну, может быть, поцеловать,
Пригладить волосы рукою…
Но стоит ли перечислять,
Что делать Вам и быть какою?

Уметь красиво танцевать,
Владеть «наукой страсти нежной»…
Ну что бы Вам ещё сказать,
Чего Вы не слыхали прежде?

Я мог бы предоставить целый
Трактат многостраничный, но
Вам ничего не надо делать,
Всё сделано уже давно!

                ЛИШЬ ПОТОМУ СЛОВА ИМЕЮТ СИЛУ

Объяты мы с тобой единым светом.
Нас всё должно на свете единить!
И буду я сегодня же об этом
Наедине с тобою говорить.

И буду я внимательным и милым.
И ты поймёшь, услышав речь мою:
Лишь потому слова имеют силу,
Что я словам значенье придаю.

Я не бываю скрытным и суровым,
Когда упорно, истово молчу.
…Вот почему тебя взволнует снова
Всё, что тебе я тихо прошепчу!

            БЕДНЯЖКА

Это небо с облаками,
Этот солнечный закат
Незамеченно мелькают
И ничей не тешат взгляд.

Люди заняты делами.
Ну, ещё бы! Как-никак
За труды им уделяют
Скромную толику благ.

А душа, она, бедняжка,
Средь искусственных затей
Так порой страдает тяжко!
Так невыносимо ей!

Что же ей неймётся, словно
Эта жизнь не хороша?
Или хочется сосновым
Ароматом подышать,

Горькую полынь понюхать,
На ромашке погадать
И, к земле приникнув ухом,
Конский топот услыхать?

             ЗАОДНО

Тебе не нравятся дожди?
Но как же так? А ты попробуй
Представь, что с миром ты един
И заодно со всей природой!

Тогда сумеешь ты опять
С любой былинкою поладить,
Всем существом хотя впитать
Живительные капли влаги!

Попробуй на мгновенье стать
Иным и подлинным собою,
И пальцами дождя ласкать
Листву покорную и хвою.

Стань этим ласковым дождём
Хотя бы на одно мгновенье!
И это станет первым днём
Великого преображенья.

             ПАРЕНЁК

Даль шумела. Дождь устало прыскал.
От земли курчавился парок.
На волнах покачивалась пристань, -
Швартовался старый катерок.

Он пыхтит, старается, трудяга,
Несмотря на пенсионный стаж.
Пассажиров буйная ватага
Узкий трап берёт на абордаж.

В общем оживлении и гаме,
За привычной этой суетой
Ненароком люди проморгали
Паренька с какой-то там мечтой.

Редкостное зрелище прошляпил,
В общем-то, приметливый народ!
Тот чудной парнишка не по трапу,
По небесной радуге идёт!

Не спеша, идёт он, с лёгким паром!
Замечтался и не чует ног
Под собою. Молодчина, парень!
Я бы так, наверное, не смог.

             УЩЕРБ
                памяти Льва Трунова

Мы многое теряем незаметно,
И даже тех, кто был незаменим.
Смерть, как всегда, удар наносит метко
По самым одарённым и живым.

Такие толпы возле них вращались!
А некому бывает хоронить.
Устроим наспех скорое прощанье,
Расщедримся, быть может, на гранит.

Поохаем немножечко, опешим,
И в новые прожекты поспешим.
…И всё же незаделанные бреши
Зияют где-то в глубине души.

Но мы так мало думаем об этом,
Жизнь продолжая прежнюю влачить!
И только светом, только чистым светом
Ущерб душевный можно залечить.

            ВСПОМНИ ПУШКИНА
   
Омрачился тучей чёрной
Для меня весь белый свет.
Где же кружка? Выпью с горя,
Как сказал один поэт.

Думаю, что вам не нужно
Классиков напоминать?
Кстати уж, нашлась и кружка,
Да и жидкость ей подстать.

Вижу-вижу, пригодились
Вам занятия лит-рой!
Понемногу все учились,
Инда вспомнится порой:

«Ну, куда вы удалились,
Дни весны моей златой?»
Прежних нет уже идиллий,
Но спасибо и за то,

Что живём пока и можем,
И искусство нам, как мать!
(Здесь два «и» подряд - похоже,
Что собрался я чихать!)

Как там было? - Выпьем с горя?
Это мне не подойдёт.
Так.… Сейчас найдём другое…
Наконец-то, вспомнил! Вот

Нужный тост: за здравье музы!
(Разум тоже в свой черёд
Помянуть бы!) И к тому же
За друзей! Который год

Нет иных, а те далече.
Ход событий нарочит.
Время, как известно, лечит,
Может вусмерть залечить!

Много есть занятий разных,
В каждом меру разумей!
Вспомни Пушкина и сразу
Сердцу станет веселей!

                «ФРУКТ»

Вот опять я склоняю душу
По законам шести падежей.
Я трясу её словно грушу:
Ну-ка, что уродилось в ней?

Из души я не делаю тайны,
И на ваш полагаюсь суд.
Вряд ли смоквы в ней произрастают,
И кокосы едва ли растут!

Неспроста я задался вопросом:
Что я буду за «фрукт» такой?
Знаю только, что не абрикосом
И тем более не айвой.

Можно точно сказать по плоду,
Что за дерево дарит плод.
Кстати, жёлуди входят в моду,
Их охотно жуёт народ.
   
                КРЕДО

Надо жить не из протеста,
Не для будущих наград,
С верой, что найдётся место
Под названьем «райский сад».

Мне такая вера что-то
Не внушает оптимизм:
Дескать, надо заработать
Нашу будущую жизнь!

А без райских груш и яблок,
И доступных райских дев,
Перестал работать я бы,
Помрачнев и поскучнев?

Вряд ли! Я останусь прежним,
Хоть совсем меня лиши
Сразу веры и надежды
В кущи райские души!

У меня простое кредо,
И меня с него не сбить:
Скучно быть на свете вредным
И трусливым скучно быть!

Говорю предельно честно,
Весь мой опыт тут как тут:
Жадным быть неинтересно,
Плохо жадные живут!

Скверно жить на свете злому,
И погано жить ворам.
Жить не стану по иному
И без грозных: «Аз воздам»!

Ну а будущее будет
Лучше, чище и милей,
Лишь бы только мы, как люди,
Жили-были на земле.

             НА ПЕПЕЛИЩЕ

О, время, время! Нет с тобою сладу.
Так щедро ты и так жестоко ты!
Молю тебя и требую пощады
Твореньям хрупкой, дивной красоты!

Пытаюсь тщетно я на пепелище,
Поросшем беспризорною травой,
Узреть великолепное жилище
И нежный облик девы молодой.

Вот здесь она порхала и парила,
И посреди изящной кутерьмы
Пленяла без усилий, и пленила
Блестящие таланты и умы!

Да было ли такое, в самом деле:
Вся эта роскошь, красота, уют?
Но живописцы их запечатлели
И усомниться в этом не дают.

Я видел эти славные творенья.
Меня пленил навеки образ той,
Что, мне казалось, победила время
Почти уже бессмертной красотой!

Казалось мне: черта любая пела,
И жизнь сама вокруг неё цвела!
…Но и она однажды постарела,
А после смерть её превозмогла.

Прошли года. Наверное, так надо.
Мертвеет жизнь, на миг один застыв.
Но я молю и требую пощады
Твореньям хрупкой, дивной красоты!
 
Не за себя прошу я и радею.
Свой жребий уготованный приму.
Я красоту люблю не за идею,
Я в красоте люблю её саму.
 
               СРЕЗ

Зрячий, потому и вижу.
И порой того стыжусь,
Что всего лишь только нижний
Срез явлений нахожу.

Не во всех делах успешен,
Не всегда я зван на пир.
На эротике замешан
Круто мне известный мир.

Я ведь тоже, если честно,
Сам неравнодушен к ней,
Слеплен из того же теста,
Что на два яйца сдобней.

Глянешь мельком телевизор,
Приоткроешь «СПИД инфо»:
Примитив и дешевизна -
Вам зелёный светофор!

Выпрыгнуть всегда готовы
Казановы из штанов.
Неужели век наш новый
Только тем и будет нов?

Не аскет я и не стоик,
Но и то сдаётся мне:
Надо как-то попристойней,
Подушевней, поскромней!

            ПАЛИТРА

Почему с такой опаской
Вы глядите на меня?
Я всего лишь чёрной краской
Остальные оттенял!

Я и розовых поклонник,
И сиреневых тонов.
Слава Богу - не дальтоник,
Не люблю бесцветных слов!

Вы, наверное, и сами,
Всяк на свой и вкус, и лад,
Этот мир живописали.
То-то красками пестрят

Эти солнечные дали,
Эти рощи и холмы!
Тут тебе и Гжель, и Палех,
И палитра Хохломы.

              ПОЭТИЧЕСКАЯ МЕСТНОСТЬ

И такая есть работа –
Дать свободу голосам.
Хвалят кулики болота,
Хвалят иволги леса!

Значит, мир всё так же прочен,
Жизнь всё так же дорога.
Славно в жаркий день стрекочут
Разнотравные луга!

Землю дождиком напоит,
И раздышится земля,
Жаворонками над полем
Радуя и веселя.

Вот и радуга, раскрылясь,
Под своё берёт крыло.
На творцов щедра Россия,
На поэтов ей везло!

Поэтическая местность,
Поэтический народ!
Нынче и для наших песен
Наступает свой черёд!

             Я ТЕБЕ НЕ ПОМЕШАЮ

Ты немножечко смешная:
Ты боишься, как огня,
Что тебе я помешаю.
Плохо знаешь ты меня!

Я тебя не знаю тоже,
Но умею угадать,
Что ещё не очень сложен
Опыт твой в твои года.

Ты не скоро убелишься
На висках, подобно мне.
Зря ты, милая, боишься
Наших встреч наедине!

Робость эта объяснима.
Но тебе ничуть не жаль
Проходить куда-то мимо
В светло-радужную даль.

Не дано мне отразиться
В глубине твоих очей.
Слишком опыт наш разнится!
И закончится ничем

Эта маленькая шалость –
Сил неведомых разгул.
Я тебе не помешаю
И, увы, не помогу.

                ПОЧЕМУ?

Почему, чтобы стать мне счастливым вполне,
И хитрить, и таиться приходится мне?

Почему, чтобы жизни узнать полноту,
Я какие-то ловчие сети плету?

Я, как вор, озираясь, иду по дворам,
А ведь я ничего и нигде не украл!

Почему, распираем богатством души,
Должен я месяцами томиться в глуши?

Почему до такой я дожил до поры,
Что прошу на коленях: примите дары!

То ли время не то, то ли люди не те,
Чтобы жить мы в душевной могли полноте?

                ТЫ САМА

Ты сама и придумала этот закон,
Чтобы сердце своё содержать под замком.

Ты свой норов на цепь посадила сама,
И сама для себя ты и суд, и тюрьма.

И, себя заключив под домашний арест,
Ты смиренно несёшь свой надуманный крест.

Ты - такая. Но я-то совсем не такой!   
Я машу тебе с воли призывной рукой!

Вряд ли ты мне поверишь, ведь, как ни смотри,
Вся свобода моя уместилась внутри.

Смотришь ты на меня из своей тесноты
И такого же узника видишь, как ты.    

               ДЕЛО ЧЕСТИ

Вы спросите: «А что за дело?»
И, тавтологий ярый враг,
Отвечу я примерно так,
Как думаю: «Не Ваше дело!»

Такой невежливый ответ
Не заслужили Вы, читатель!
И я готов, хотя отчасти,
Пролить на это дело свет,

По вынужденности скупой
И, в сущности, одни намёки.
Но Вы, читатель дорогой,
Всё замечательно поймёте!

Я знаю: Вы – большой мастак
Гаданий на кофейной гуще.
За Вами не поспеть никак
Строке, стремительно бегущей!

Но вот уже какой куплет
Вы ходите за мной, как нищий,
С рукой протянутой! А пищи
Для измышлений нет и нет!

Я упущенье сознаю
(В забывчивости нет подвоха)
И эту пищу Вам даю,
Отмерив тщательно, по крохам.

…Решительно мне не поспеть
За вами! Вы прознали где-то,
Что женщины известной честь
В известной степени задета!

Я безгранично верю Вам,
Друзьями счесть готов своими,
Позвольте лишь не называть
Означенной особы имя!

И мне и Вам присущий такт
Подскажет должное приличье.
Ну, в общем, дело было так…
Никак! Ну, то есть, как обычно.

            МОИ НАМЕРЕНЬЯ ПРОСТЫ

Где нет начала, нет и продолженья,
И почвы нет для малого ростка.
И у меня одни предположенья
О Вас, и ничего наверняка.

Где нет причин, там не бывает следствий.
Не нами это так заведено.
Весь мир разнообразный только средство
Дабы постичь великое Одно.

Мы проявляем редкое старанье
И глушим в наших душах семена.
И думаем, что сами выбираем,
И что невыбор это не вина.

Я Вас не знаю. Вы меня не знали
До той поры, пока я не шагнул
Навстречу Вам. И, вроде, навязался,
И, вроде бы, на что-то посягнул!

Всё очень просто, даже если сложно.
Мне сталкиваться с этим не впервой.
Вы для меня – хорошая возможность!
И я для Вас – возможность, но чего?

Ах, кабы знать, что мне необходимо!
И всё ж мои намеренья просты:
Не промелькнуть безмолвной тенью мимо,
Не стать для Вас фигурой пустоты.

           ГОДЫ ЛЕТЯТ

Чаще прежнего стал я
За собой замечать:
Надо мной птичьи стаи
Стали реже летать.

Лес и тот стал пониже,
Зори стали бледней.
Больше прежнего вижу
Сухостоя и пней.

Поубавилось страсти
В песнях летних цикад…
Видно, годы не красят,
А они ведь летят!

Словно что-то затмилось
Серенькой пеленой…
Лишь бы это не с миром,
Лишь бы это со мной!

           НАЗНАЧЕНИЕ

Ты заладила: не надо!
Твой неправеден запрет!
Красота цветёт во взглядах.
У неё другого нет

Назначения на свете,
Права нет не разрешать.
Но дано ей мир приветить
И собою украшать!

Можешь взять себе девизом
Этим гордые слова!
А немножечко каприза
Позволительно… сперва.

Ношу красоты достойно
Ты по жизни понесёшь.
Не в одних лишь взглядах только,
Но и в ласках зацветёшь!

           НЕ СПРЯЧЕШЬ

Под эти тёмные очки
Ты спрятала свои зрачки.
Но разве спрячешь за очками
Тугую молодую грудь?
И остаётся лишь вздохнуть,
Слюну скорёхонько сглотнуть…
Вот так свободу пьют глотками!

               МАДРИГАЛ
                И. К-вой

Вдруг, поправляя жалюзи,
Вспорхнула ты на подоконник
Проворно так! Вообрази,
Я долго это буду помнить!

Я о тебе уже писал.
А нынче (важное отличье!)
Тебе я адресую лично
Пространный этот мадригал.

Прости, что перешёл на ты!
Не специально это вышло.
В стихах я смелый (даже слишком!),
А в жизни робок, словно мышка,
И сам не перейду черты.

За много лет я притерпелся
К размерам, рифмам.… Ну и пусть
Раскрашенным индейцем в перьях
Кому-нибудь я покажусь!

С тобой почти я не знаком!
Но разве это означает,
Что буду я юлить речами
И ни о чём, и ни о ком?

О, я найду, о чём сказать
И чем заполнить эти строчки,
Свиданием с тобой заочным
Подогревая свой азарт!

Ты как-то говорила мне:
Нельзя, мол, в жизни без отдушин.
И гордым ритмом кастаньет
Я прозу дней своих нарушил!

               У ТЕБЯ ВСЁ ИДЁТ ЧЕРЕДОМ

Что за дело тебе до меня,
До моих недосказанных слов?
Я не стану тебя донимать,
Отрывать от привычных основ.

У тебя всё идёт чередом,
И устойчив налаженный быт.
Обихожен твой маленький дом,
Чисто в нём и нигде не сквозит.

Я изъянов в тебе не найду.
Чудный мастер тебя изваял!
Отчего же томится твой дух
И душа не спокойна твоя?

Может быть, - я не знаю пока,
Но сейчас угадаю, вот-вот! - 
Безоглядной свободы глотка
Одного тебе не достаёт?

             ПРОЧИТАЙ И ЗАБУДЬ

А такое бывало с тобой
(Если нет – прочитай и забудь!):
На животик пленительный свой,
На свою обнажённую грудь 

Ты смотрела одна, не таясь,
И твоей красоте вопреки
Вырывалась обида твоя
И ответы казались горьки?

Ну, чего тебе больше желать?
Разве поступь твоя не легка?
Твоя кожа чиста и бела,
Твоё лоно нежнее цветка…

Может быть, я жестоко не прав -
Ты не думала так никогда?
Это просто свой вспыльчивый нрав
Не могу я никак обуздать?

              ОКОЛЬНОЙ ДОРОГОЮ

Я заеду окольной дорогою
В этот дом, где давно меня ждут.
И рукою, немножечко дрогнувшей,
Постучусь в твой домашний уют.

Будет слышно за дверью движение
И ключа копошенье в замке.
Усмиряется воображение,
Мне служившее там, вдалеке.

И пространство объёмно и стерео
За дверной распахнётся проём,
Где стоишь ты немного растерянно
В полинялом халате своём.

В своём милом домашнем халатике!
Мне он будет отлично знаком:
И цветочек на нём аккуратненький,
И овальный кармашек на нём.

Ты такая покорно-послушная!
Верю я твоим нежным глазам.
А слова твои – правильно-скучные,
И совсем не относятся к нам.

Это что-то уж очень вчерашнее,
От чего на душе холодок.
Так сказать, заготовка домашняя
И тобою исполненный долг.

Даже здесь, в этой замкнутой комнате
Напряжён твой внимательный слух,
Будто что-то совсем беззаконное
Промеж нас совершается двух.

Но мои не напрасны старания –
Всё ненужное сброшено с плеч.
И забьёшься ты птицею раненой
Перед тем, как на ложе возлечь.

Всё, что мною намечтано, сбудется!
Охнешь ты, все слова растеряв.
Я когда-то считал тебя будничной, -
Как же был глубоко я неправ!

Мы с тобой – неделимое целое!
Это сказкой мне кажется, сном!
Шепчешь ты: «Что со мною ты делаешь?
Что ты делаешь, милый, со мной?»

Будут утром весёлые лучики
Разбираться: где я, а где ты,
Освещая по правую рученьку
Совершенство твоей наготы.

Ты с постели – такая крылатая! –
После ночи бессонной вспорхнёшь.
Как цветочек хорош на халатике,
И карманчик овальный хорош!

Распрощаюсь с тобой, птицей райскою,
Оглянусь на знакомый балкон…
А ведь ты и взаправду мне нравишься!
А ведь я, в самом деле, влюблён!

                ТЕРЕМ НА ПЕСКЕ

Я напридумал лишнего. Весьма
Уединенье этому способствовало.
Так на песке возводят терема
Красивые и хрупкие особенно.

Растратил я энергию мечты,
Ажурные конструкции монтируя:
Что быть могло, когда бы я и ты…
Но не хочу тебя компрометировать.

Я был своей работой упоён,
Известную запамятовав истину,
Что невозможно в одиночку выстроить
Всего того, что строится вдвоём.

Зачем напрасно силы я растрачивал?
(И это делал явно не впервой!)
И взгляда было твоего достаточно,
Чтоб развалился шаткий терем мой!

Уже мне знать по возрасту положено:
Здесь не моя стезя и колея.
Берясь за это дело безнадёжное,
Что думал я? …А разве думал я?

              БАРХАТНАЯ ТЕНЬ

Ты много лет блистала на свету,
И не было на целом свете силы,
Способной скрыть такую красоту,
Какую ты собою уявила.

Но время шло. Ты сделалась не та.
И потому к себе питаешь жалость,
Что и твоя земная красота
За многие лета поиздержалась.

И с грустью глядя в светлое окно
На радостные игры молодёжи,
Ты знаешь, если многое дано,
Тогда и спрос придирчивей и строже.

Так знай и то: когда приходит день,
Он красоты твоей не умаляет.
Она сама тактично отступает
В таинственную бархатную тень.

И, знаешь, эта грусть тебе к лицу,
Такой щемяще-трогательной, милой!
О, как же ты душевно изменилась,
По внешнему равняясь образцу!

           ПОД ПРИЗЫВЫ К ВОЗДЕРЖАНЬЮ

Жизнь всё время дорожает.
Не поэтому ль народ
Призывают к воздержанью
Уж какой, не помню, год?

Я с большим трудом влезаю
Не в штаны, а в свой бюджет.
И законам обрезанья
У меня поддержки нет!

Вообще-то, я не против,
Я не реакционер.
Но меня с души воротит
От казённых крайних мер!

Сноровисто, как и прежде,
Пояс туже затяну.
Чай, себя не перережу,
Да и голод обману!

Я правительству радею
И готов ему служить.
Но ведь сколько надо денег,
Чтобы всем нормально жить!

Под призывы к воздержанью
Я старательно тружусь,
Будто сам на содержанье,
А не прочих содержу!

Соскребу вторичный признак
Острой бритвою со щёк.
Воздержание от жизни?
Что сказать на этот счёт?

И ценя искусство жеста
И наглядность пантомим,
Я, отнюдь, не из протеста
Вынимаю из штанин

Головастый и клювастый
(Ясно всем, о чём тут речь)
Свой родной российский паспорт,
Чтоб сильней его беречь!

                О КАРЛЕ И К°

По извилистым лекалам
Карла скроена душа:
Он, позарясь на кораллы,
Обокрал бедняжку Клару
И оставил без гроша.

Руку я держу в кармане,
Нежно мелочь шевелю, -
Опасаюсь клептоманов!
Вот маленько оклемаюсь,
Всех их скопом заклеймю!

Ишь, их сколько расплодилось!
Чуть завидят огород,
На укропчик и редиску,
На огурчики и дыни
Разевают жадно рот!

И пронырливы же, шельмы!
Вот и карла Черномор:
(Нет стыда в нём совершенно!)
В спальню влез без приглашенья
И жену Руслана спёр!

Или нет на них управы?
Стибрят, глазом не моргнув,
Тощий портмонишко рваный,
И заслуженную славу,
И родимую страну!

Стопроцентных нет рецептов,
Как укрыть от жадных глаз
Сберегаемую ценность.
Будь мудры вы словно Цеткин,
И на вас найдётся Маркс!

               ОТ ВОСХОДА ДО ЗАКАТА

Народ мечтает о нормальной жизни.
Он спит и видит радужные сны.
Не знает он (когда бы ему вызнать?)
Насколько нормы всё-таки скучны!

Но знает он, живя предельно скромно
Десятки и, пожалуй, сотни лет,
Что с этой самой пресловутой нормой
Прохода в царство будущее нет!

Пускай ему живётся небогато,
Не так, как в этих западных кино,
Живёт он от восхода до заката,
Держа равненье выше всяких норм!

И для него земные наши дали
Не застилают звёздный небосклон.
Он за страною помнит мирозданье,
А за собою помнит Бога он!

                ПРАВДОЛЮБ

Он с правдой был запанибрата,
Гусей он вместе с нею пас!
И этого от нас не прятал,
И это обижало нас.

Он умудрился сжиться с нею,
Составить с нею симбиоз.
А с нами было всё сложнее,
А с нами был большой вопрос!

Мы эту правду не любили
И дулись на неё всерьёз,
И на того, кто в изобилье
Её широким массам нёс.

С ней было невозможно спорить!
Мы пасовали всякий раз,
Когда, как будто из брандспойта,
Она нацеливалась в нас.

Мы озирались виновато,
Как нашкодившие коты:
На одного не многовато ль
Свалилось столько правоты?

И, пятнышко на нём заметив,
Как дружно радовались мы,
Как ликовали, словно дети!
Хотя и не были детьми.

Нас эта правда подавляла,
Встав перед нами в полный рост!
…Так стаскивают одеяло
И выставляют на мороз -

А нам так хочется обратно
Аж до истерики, до слёз!
…Вот так ведут из тёплой хаты
В комендатуру на допрос.

Но отчего на свете правда
Неравно распределена?
Одним – тюремная баланда,
Другим – подарки, ордена…

По пайке выделить на брата –
Вот наступило бы житьё!
…Но разве правда виновата,
Что мы уродуем её?

               Я БУДУ СПРАВА

И ты, приятель, Истину несёшь?
Какие ты с неё снимаешь пени
Для гордости и самоуваженья,
И как себя при этом подаёшь?

Ведь Истина содержится и в том,
Как мы её являем содержанье!
…Ну, как мы с нею смотримся вдвоём?
Я буду справа – в розовой пижаме.

               СОСТОЯНЬЕ НАШИХ ДЕЛ

Должны мы сами положить предел
Всем нашим смутам, мерзостям и дрязгам.
Уж очень состоянье наших дел
Похоже на клинический диагноз!

Всё динамичней нашей жизни ход,
Всё драматичней череда коллизий!
Сумеет ли наш человечий род
Себя преобразить для новой жизни?

Число землян заметено подросло,
Но, невзирая на число любое,
Решать проблему надо не числом,
Но верою, надеждою, любовью!

А принимать благообразный вид
Умеют даже демоны и черти.
Исчерпан нами подлостей лимит,
Лимит ошибок начисто исчерпан!

Не верю я, что есть конец времён,
Есть время подведения итога!
И если будет мир преображён,
Осталось ждать совсем-совсем немного.

                ЭТО

А жизнь была совсем не то,
Чему старательно учили.
И, стало быть, другой итог
Мы в результате получили.

И ты была не той, и я
Не тем, кем надо, оказался.
И сильнодействующий яд
Нам был водой артезианской.

Мы в свет подмешивали тьму
И песни пели не такие,
И подпевали не тому
От радости ли, от тоски ли.

Не то мы делали, не там!
И видели оторопело,
Как расползалось по кускам
Родной страны большое тело.

Сильнее трудно наказать!
И, несмотря на все старанья,
У нас буквально на глазах
История устаревала.

И были, кажется, у нас
Другие и отцы, и деды.
Не так страна у нас звалась!
Не те мы славили победы!

Но вдруг какой-то новый ток
Вошёл в нутро родной планеты,
Невесть откуда вышло То,
И многие узнали Это!

             СЛУЖЕНИЕ
                И.Бродскому

Метель завеивает путь
Со тщанием и рвением.
И сладко-больно мне тонуть
В пространстве и во времени.

Где юные мои лета,
В какую Лету канули?
И всё чарует красота,
И всё идут искания.

Заискивающе в окно
Смотрю во тьму метельную.
Я знаю – утро мудрено,
Да нынче спать не велено.

И вот сижу себе, и всё
Слежу в окно за далями:
Не заскрипит ли колесо
Махины мироздания?

А утром вихри опадут
И местность приосанится.
И люди вынесут свой суд
Без права на кассацию:

Опять без дела просидел
На шее у рабочего?
Теперь на хлебе и воде
Ты посидеть не хочешь ли?

И хмуро так посмотрят все.
А я скажу небрежное:
Служил чекою в колесе
И смазкою тележною.

           ПОТОК ВРЕМЕНИ

Время золотым потоком
Проливается на землю,
Растекается широко,
Всё живущее объемля.

Неуклонно, постоянно,
Как из рога Амалтеи,
Заживляя наши раны,
В наших душах золотея.

Если ты, оставшись в прошлом,
Станешь поперёк потока,
Будешь ты легко отброшен
Беспощадной силой рока.

Но когда, с потоком дружен,
Ты, как друг, ему угоден,
Станешь времени ты нужен,
Станешь истинно свободен.

                БЕСЕДА

Снег под солнышком искрится
Словно блёстками слюды.
Жизнь, что чистая страница -
Жалко оставлять следы.

Только как прожить без следа,
Даже следуя тропой?
…Завелась во мне беседа
Просто так, сама собой.

А со мною кроме тени
Ровным счётом ни души!
Запросто меняем темы,
Память детства ворошим.

Ну, куда же мне без тени!
Да и ей нельзя одной.
В разговоре нет системы,
Даже темы нет сквозной.

Это ж нас, выходит, двое?
Всё одно – повеселей!
Всё отпущено на волю
Волей собственной моей.

Нам вполне хватает сути,
Растворённой в суете
Самых бестолковых суток,
В самой гулкой пустоте!

               ВДАЛИ ОТ ДОМА

Я живу вдали от дома
Словно в собственном дому.
От тепла твоих ладоней
Отбиваюсь почему?

Знать, на это есть причины.
Мне ли этого не знать?
Значит, надо научиться
Всё, как надо, принимать.

Оттого ли, что в другое
Я пространство помещён,
Сладость превратится в горечь
Иль во что-нибудь ещё?

Неужели поменяю
Радость светлую на грусть
Оттого лишь, что иная
Жизнь за окнами? И пусть!

Хоть куда меня сместите,
Я везде один и то ж!
Почему же, друг мой ситный,
Ты меня не узнаёшь?

Если так всё изменилось
В человеке дорогом,
То не надо (сделай милость)
Ничего кричать вдогон.

                ОТКРОЮ ДУШУ

Перед вами открою душу
И скажу вам, как на духу:
Нелегко ваш покой нарушить,
Ваши уши склонив к стиху!

Заявляю со знаньем дела,
Я пытался так делать сам –
Голова неделю гудела
Так, что даже не мог писать!

С той поры я и понял, кстати,
На какой пожизненный срок,
Верный слушатель мой и читатель,
Я бездумно тебя обрёк!

Как же мне за тебя не держаться?
Как же можно тебя не любить?
Мне обидно порой за державу –
Вас могло бы и больше быть!

Нда, поэтам у нас не климат.
А читателям каково ж?
Тут от комиксов да от клипов
Поневоле с ума сойдёшь!

Нет, в рекламу меня не надо,
Как какое-то пиво, совать!
Я, читатель, готов к тебе на дом
Приходить и пылинки сдувать!

Ничего, я давно не гордый, -
Постою и за кресло держась.
Очень боязно мне с народом
Потерять свою тонкую связь!

Что без этого жизнь поэта
И земные его труды?
Я боюсь за родную планету –
Ведь рукою подать до беды!

Долго ль самую жизнь утратить?
А какой бы могла быть жизнь!
Я держусь за тебя, читатель,
Но и ты за меня держись!
 
              ЮНОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Знакомые буквы,
Теперь вам не скрыться!
Конечно же, тут вы –
На каждой странице.

Вразбивку вам худо,
А встретитесь вместе –
Рождается чудо:
Рассказ или песня.

Любой ученик
Вас легко прочитает.
И в каждой из книг
Заключается тайна.

Мир очень заманчив!
Ты станешь охотно
Бродить по Ла-Манче
С копьём Дон Кихота.

С командой матросов
Ты скоро откроешь
«Таинственный остров»
И «Остров сокровищ».

И будут с тобою
В одном экипаже
Беспечный Том Сойер
И Данко отважный!

            СОЗРЕВАНИЕ
                «…Что не знаю сам, что буду
                Петь, - но только песня зреет»
                А. Фет

Просыпаюсь на заре я,
Летней радуюсь заре.
Чувствую, что песня зреет.
Почему бы ей ни зреть?

В поле созревают маки,
В огороде огурцы.
Слышу гавканье собаки,
Слышу блеянье овцы.

Вроде всё идёт, как надо.
Жду явления стихов.
На лугу пасётся стадо -
Слышно чавканье коров.

И, обмахиваясь веткой,
Под кустом сидит пастух.
Славные индиго-детки
Словно на дрожжах растут.

Изумляет неба колер.
А в лесу иной расклад:
Словно капельками крови
Земляничинки горят.

Полосатые арбузы
Срок мотают на бахче...
Каждый час общенья с музой
Для меня большая честь!

Зреют брюквы, зреют смоквы,
Клюква, тыквы и айва...
По каким законам буквы
Сочетаются в слова?

Зреют финики и фиги,
И салата кружева...
Для моей грядущей книги
Зреют нужные слова.

              СТРАННЫЙ ХАРАКТЕР

До чего же характер странный:
Вдруг накладываю табу
На любое бумагомаранье,
И молчу, как мертвец в гробу.

И на пять минут не пытаюсь
Усадить сам себя за стол.
Ну, была бы душа пустая
Иль хотя бы в душе застой!

Так ведь нет! Что-то там ершится,
Даже просится из глубины.
Вот и в горле уже запершило
От проглоченной наспех слюны, -

Это я по причине тайной
Эдак сглатываю слова.
То ли им пора не настала?
То ли птичьи у них права?

Сам себе я кажусь растеньем,
Запретившим себе цвести.
А уже первый месяц осенний
О себе холодком возвестил!

Сам себя я зачем-то сузил,
Норов свой посадил на цепь.
У морозоустойчивой музы
Есть какая-то скрытая цель.

Не бесцельна же цепкость взгляда
И внимательных глаз прищур!
Есть такие, кому ещё надо
То, что я так прилежно ищу.

Благо, что впечатлений масса,
Настоящий пчелиный рой!
Не бывает душа напрасной,
Но молчащей бывает порой.

             УЛЕТАЮ

Вот опять я залезаю
На любимого конька.
А куда я улетаю,
Мне неведомо пока.

Подо мною горы, долы,
Реки, сёла, города…
Всё какое-то другое,
Не такое, как всегда.

Мир застигнут мной с поличным:
Всюду тайна, новизна…
Потому ли, что привычкой
Не зашорены глаза?

Неужели эти строки
Что-то могут прояснить?
Мир един в своём истоке
И другим ему не быть.

Что гадать на «чёт» и «нечет»?
Ход событий предрешён.
Устрашает Бесконечность
Ограниченных душой.

Ну, так я и не гадаю!
А на что ещё гадать,
Если верить в Мирозданье,
Как в родных отца и мать?

Грех унынью поддаваться,
Верой будет всяк спасён!
Стоит ли всего пугаться,
Если только это Всё?

           НАЗНАЧЕНЬЕ

Пёстрые значки на карте
Завораживают взор.
Неужели примелькался
Нам отеческий простор?

Николаю Гумилёву
Африка была родна.
И моя душа готова
Мир почувствовать сполна!

Не всегда же ей таиться
И бояться перемен!
И на острове Таити
Пригодился Поль Гоген.

Итальянцы живописца
Чтут Сильвестра Щедрина.
Человек не раб прописки,
И душа его вольна!

Я не ратую, однако,
Всем податься в тот же миг
В Ла-Валетту и Монако,
Бангалор и Геленджик.

Я к чему клоню упрямо,
Я о чём здесь речь веду?
Может Ясная Поляна
Быть у мира на виду!

Можно быть Отчизне верным,
Но с душой, как океан.
Домоседа Жюля Верна
Знает каждый капитан!

Кто-то нынче в пене рифов,
За штурвалами застыв,
Держит курс на Тенерифе,
Вырастающем, как миф?

Джунгли, прерии, саванны…
Жизнь чарующе нова!
В полноте существованья
Назначенье существа!
 
И держа свечи огарок,
Освещая пыльный склад,
Можно помнить Ниагару
И ревущий водопад!

                В ОКЕАНЕ ЖИЗНИ

Душа моя странствует где-то, когда-то
По белому свету, меня не спросив.
И вдруг оживляет старинную дату,
Причудливый вид, непривычный мотив.

Ей ведомо больше, чем принято думать.
Я думал наивно, что ею рулю,
А жил, уподобясь дремучему трюму,
А, в случае лучшем, всему кораблю.

Он грозным стихиям открыт океана,
Он горечь волны ощущает на вкус.
Но твёрдая воля его капитана
Проложит ему предназначенный курс!

Мелькнут за форштевнем далёкие земли,
Где люди совсем по-иному живут…
Но некая тайна корабль мой объемлет:
Мне трудно понять, что я делаю тут!

Моё положение шатко и странно:
То юнга я шустрый, то боцман, то кок,
То штурман, а то самого капитана
Могу иногда подменить на чуток!

То вдруг я на марсе с трубою подзорной
И слышу, как мне говорит капитан:
«Скажи, голубок, что там справа по борту?»
И я рапортую ему: «Красота!»

И чувствую: рифма слегка подкачала.
Зато океан-то уж не подкачал!
Ажурную белую пену кораллов
Недаром я вижу во сне по ночам!

И вот что особенно важно и странно,
Чего я никак не могу объяснить:
Всю силу и мощь самого океана
Могу иногда я в себе ощутить! 

            ЗОВУТ НАС ПРИКЛЮЧЕНЬЯ НОВЫЕ

Им будет хорошо, добравшимся
До южных солнечных широт.
Так сердцу страждущего бражника
Лоза янтарная поёт!

И мною эта местность чаема,
И мной намечтана давно,
И вдохновенье неслучайное
Пьянит, как доброе вино.

Уже я полон восхищения,
Не дожидаясь путешеств,
От одного лишь предвкушения
Броженье чувствуя в душе.

И под берёзами и липами,
К чему-то новому спеша,
Секвойями и эвкалиптами
Уже пленяется душа!

И, мне известная урывками,
Невиданная мной, страна
Уже легендами и мифами
Заранее облачена.

Зовут нас приключенья новые,
Неслыханные голоса,
И пальмовые – не сосновые
И не еловые леса.

Там даль как будто бы на выданье,
И розы там, и соловей…
А ты попробуй неожиданно
Прожить на Родине своей!

              МОИ ГОДЫ

Я каждым годом жизни дорожу.
Уже немало я на свете прожил.
Но, к новому приблизясь рубежу,
Я становлюсь взыскательней и строже.

А были мои годы нелегки.
(Хотя, конечно, всякое бывало)
Но как же они были далеки,
Ужасно далеки от идеала!

Я много дней растратил, упустил, 
И, всё-таки, скажу определенно:
Нет среди них совсем уже пустых,
Значением и смыслом обделённых!

Ещё мои не кончены дела,
Ещё от них столь многое зависит!
И жизнь моя как будто удалась
В каком-то высшем, безусловном смысле!

И если неожиданно черёд
Душе настанет распроститься с телом,
Никто на мой не выскажется счёт,
Что жизнь моя без пользы пролетела.

Но, если честно, думается мне,
Что этот день пока ещё не близок.
Ещё, лучами тёплыми пронизан,
Я «поскачу на розовом коне»!

Ещё я не придерживал полёт
Своей мечты, и планов не умерил.
Ещё я даже, как ни странно, верю,
Что в будущем со мной произойдёт

Большое, удивительное что-то,
О чём я и не думал, не гадал!
…За то, что я живу и жить охота,
Я благодарен прожитым годам!

            ВАШЕ ДЕЛО МОЛОДОЕ

Ваше дело молодое,
Ну а наше каково?
- Мёртвой спрыснуться водою
И в могилу с головой?

Или можно, скрючив спину
И глаза потупя вниз,
С головою жить повинной,
Как отживший организм?

Разве из ума я выжил?
Разве молодость хулю?
Возрастного шовинизма
Я и на дух не терплю!

Молодость не значит мода
Мерить всех на свой аршин.
Для природы время года
Словно возраст для души.

Снисходительность и жалость?
Это что за лабуда?
Лучше нету урожая,
Чем прошедшие года!

            МНЕ ОБИДНО

Чувства горького не выдам,
Но обидно мне до слёз:
Как же ты, меня не видя,
К старикам меня отнёс?

Слово пущенное ранит,
Ноет раненая грудь.
Возраст мой тебя обманет,
Но меня не обмануть.

Несуразность резкой фразы
Вряд ли ты уразумел.
А ведь я ещё ни разу,
Да, ни разу не старел!

Ты меня не называешь –
Умаляешь и клеймишь!
Много ли ты понимаешь
Из того, что говоришь?

Разве ты, капризный мальчик,
В существо моё проник?
Да и что такое значит
Слово странное «старик»?

Если это лишь названье,
Извини, не отзовусь.
Если это состоянье –
Я к нему не отношусь.

Лично отвечает каждый,
Что с его сорвётся уст.
Может быть, и я однажды
С этим словом примирюсь.

Знаю я – слова заразны.
Ты врасплох меня застал.
А ведь я ещё ни разу -
Никогда - не умирал!

            МОЯ НАГРАДА

Ты меня не открываешь,
Значит, так тому и быть!
Разве же по мне, товарищ,
Можно правильно судить?

Ну, ничем я не блистаю,
Да и прежде не блистал.
Я уже другим не стану,
Если всё ещё не стал.

Я в заплечную котомку
Не накапливаю грусть.
С благодарностью потомки
Не помянут? Ну и пусть!

Значит, так оно и надо!
Тем насущное милей.
Я умел свою награду
Видеть прямо на земле.

Пусть всего лишь краем глаза
И не каждый миг, отнюдь.
Ум мой спрятался за разум,
Больше нечем обмануть.

Ненасытны жизни дали!
Вот ещё один замолк,
Чуя перед пропаданьем
Вещий гибельный восторг!

И кому откажешь в праве
Предвкушать бессмертья зов
Даже в собственном бесславье,
Изнутри сумбурных снов?

            НЕ СМЯТЬ МОТЫЛЬКА

Вам охота копаться в чужой биографии?
Ваше право! Копайтесь себе, не спеша,
Но без этого вот снисхожденья жирафьего!
В перспективе подобной мелеет душа.

Я в порядочность вашу и бережность верую.
А иначе зачем разговор заводить?
Обладая высокою личною мерою,
Можно всё же не высокомерными быть!

Пусть, – внимание ваше заведомо чувствуя, -
Взор ничей не померкнет нигде, никогда
В опасенье, что злобную свору науськивать
Станет кто-то, пуская её по следам.

Пусть живут они, милые, без опасения,
Любят нежно, ласкают друзей и подруг!
Рифма здесь не при чём – вспоминаю Есенина
В окружении своры матёрых бандюг.

Кто навёл эту гнусь? Вот известность поэтова!
Мы привыкли завидовать ей за глаза.
Сколько домыслов было по случаю этому:
Перебрал, мол, поэт и решил «завязать»!

А душа у Есенина – чистое золото!
Вот и всё, что известно нам наверняка.
И пытливость должна быть такой не назойливой,
Чтобы в прошлом случайно не смять мотылька.

В книге жизни иные страницы утрачены.
Слишком вольно толкуя о том и о сём,
Не заметим, как всё уже переиначено.
И за это ответственность мы понесём.

Я люблю пылкий нрав и суждения свежие!
Но порою коробит от мнений иных.
Как же можно вот так? По живому ведь режете!
Как же можно не чувствовать боли живых?

Значит, мы в свой черёд будем в прошлом замечены
И ко всем своим слабостям пригвождены!
Будто больше ничем помянуть будет нечего,
И от нас только тягость и чувство вины!

Без вчерашнего дня наше завтра родится ли?
И народ эту истину чует нутром.
И недаром бытует такая традиция:
Поминать исключительно только добром!

                ПРОЩАЮ СЕБЯ

Ничего, я ещё не такое успею,
Даже если ещё ничего не успел!
Что-то ведь понемногу таинственно спеет
Поперёк и вразрез самых будничных дел.

Как всегда, трачу многие силы напрасно,
Не жалея ни сил, ни отпущенных лет.
На крутых и усыпанных публикой трассах
Мне уже не добиться блестящих побед.

Я прощаю себя и за то, и за это,
И за всё, что уже навсегда упустил.
Это внешне, быть может, не очень заметно,
Но какую даёт экономию сил!

Я прощаю себе всех непознанных женщин,
Даже леность и трусость простить я сумел!
Меньше стало во мне рассекающих трещин,
Больше делаться стало существенных дел.

Я прощаю себе непройдённые тропы,
Те вершины, каких покорить не пришлось.
Я прощаю себе несусветную робость
И привычку в делах уповать на авось.

Я прощаю себе свою несовременность,
И душевный сумбур, и смятение чувств.
Даже это корявое стихотворенье
Я когда-нибудь тоже прощать научусь.

          НЕИСПОЛНЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ
                Г. Зарудневой

Обещал, но не исполнил
В суматохе разных дел.
Потому ли, что не вспомнил
Или вспомнить не хотел?

А ведь, вроде, был не против,
Сам же помощь предложил!
Ум мой очень изворотлив
И неудержим во лжи.

Я в себе души не чаю,
Мне мила моя душа.
И себя я уличаю,
Как врунишку-малыша.

Но от этой процедуры,
Как её ни назови,
В рамках собственной натуры
Не убавилось любви!

Может, так оно и надо?
Сколько можно – сам да сам?!
И расплату, и награду
Предоставим небесам! 

                АЗБУКА ДЕТСТВА

Во дворе затевается важное что-то.
Мажу хлеб маргарином, сахарю и айда!
Проношусь метеором четыре пролёта
И во двор выбегаю. А там – «чехарда»!

Или «куча-мала» - тоже нужное дело.
А ещё карусель – так возьмёт в оборот!
Лидка Лаптева не удержалась – слетела;
Вон она машет гипсом – кого-то зовёт.

Милый двор! Вспоминаю о нём или грежу?
Здесь играли мы в «чижика», «штандар», «лапту», -
Я однажды по мячику битою врезал
Так, что мог бы и спутник сшибить на лету!

А ещё «вышибалы» - отличная штука!
Я неплохо ловить научился голки.
Ну и «прятки»… И каждого надо застукать,
А такие укромные есть уголки!

Превращенья большие случаются с нами:
Вот с портным и сапожником дружненько в ряд
Сразу царь и король со своими сынами
На крылечке златом неразлучно сидят!

Бомбоубежища серая будка…
А, давай, кто быстрее? Наперегонки!
…Да, тебе хорошо, ты вон в кеды обутый,
А мой правый сандалий слетает с ноги.

Понемногу ещё подтянулись ребята.
Кипятимся, решаем: во что бы сыграть?
У больших пацанов на уме голубятни,
Да и жёстку они мастера набивать.

Не сыграть ли нам в «кондалы»? Где моя пара?
«Матки, матки», - решайте скорей – «чей допрос?»
«Роза или ромашка?», «весло или парус?»
«Лошадь или телега?», «шуруп или гвоздь?»

Получились две равных по силам команды.
Ну и, чтобы прибавить игре интерес,
Приглашаем девчонок. Они будут рады.
Мы ещё в них не чувствуем чьих-то невест.

Грудью цепь разорвав, выбираю Лариску
И с триумфом в свой стан пополненье веду.
…Говорила подружкам: «Хочу быть артисткой!»
Я бы лётчиком стал – вся земля на виду!

Повезло же Лариске! Представьте, недавно
Телевизор купили! На целый подъезд
Он единственный. Вот я теперь и гадаю:
Вдруг Ларискиной матери поднадоест

Каждый вечер гонять ребятню из квартиры –
Поздно, дескать, и шумно, и грязно от вас!
Я залез бы под стол и сидел бы там смирно,
Без отрыва в экран вожделенный глядясь!

…Надо будет заклеить разорванный мячик.
И уже за уроки садиться пора.
Ну а «классики» это забава девчачья!
Я играл, вообще-то, немного вчера.

Жизнь двора.…Этой темы коснулся я вкратце.
Колька-рыжий свой велик важно сводит с крыльца.
Иногда он даёт мне на нём покататься.
…Что-то долго с работы не видно отца.

Поквитаться пора уже с бандой Косого,
Чтоб не трогали нашего Ваську-кота!
Жизнь двора… Она завтра продолжится снова
Та же самая или немножко не та.

Где-то нынче всё это? И была ли хотя бы
Эта азбука детства в моей долгой судьбе?
Адрес намертво в память впечатан: Челябинск,
Дом пятнадцатый номер, не «А» и не «Б».

             НА ИСХОДЕ НОЧИ

Утром, на исходе ночи
Вспоминаю имена.
Сколько их? - не помню точно.
От иных остался прочерк –
Даже нечем вспоминать.

Неясны, туманны лики,
Каждый словно маячок
В том забвении великом:
Лиза-девочка, Чилика-
Сашка, Тата-дурачок…

Лодочек бумажных детства
Не щадил напор реки
Времени. Хочу вглядеться –
Невелик эффект от действа:
Так, отдельные мазки.

Ничего не помню больше,
Цельности в картине нет:
Сашка с мамой - «прокуроршей»,
Рио-Рита, плат в горошек,
Абажуры, первый снег…

Не полно моё забвенье.
Так далёкая страна
Чем-то смутным слабо веет:
«Марэкьярой», «Сибонэем»
Сквозь пространства-времена.

         ПРОШЛОЕ О НАС НЕ ЗАБЫВАЕТ

Памятью нечёткой и нестрогой
Припадаю к прожитым годам,
И бреду по пройденным дорогам,
И не возвращаюсь никогда

Тем же самым. Не летает птица
Времени за собственным хвостом.
И судьбы последняя страница
Будто знать не знает о былом.

Прошлое.… Всё призрачней и реже
Видится его размытый след.
Мы его высматриваем: где же?
И не видим дорогих примет.

А оно одежды поменяло
И на нас участливо глядит.
И о чём-нибудь напоминает
Даже самый непривычный вид.

Прошлое о нас не забывает,
Пребывая всюду и во всём.
Только не дословных, не буквальных
Повторений мы не узнаём.

Потому похожим на транжиру
Кажется нам весь окрестный мир.
Нет, не может то, что было живо,
Сгинуть прахом и полечь костьми!

             УТВЕРЖДЕНЬЕ

Ночная тишь. Безветрие. Покой.
Бессонно светят звёзды над рекой.
И мы стоим под ивою вдвоём,
Уверенные в том, что не умрём.

И много-много тысяч лет назад
Вот так же звёзды радовали взгляд.
И через много-много тысяч лет
Всё так же будет литься этот свет.

Любимая, встречала ль раньше ты
Такое сочетанье красоты
И высоты в явлении одном?
Мы никогда с тобою не умрём!

Пока на свете существует свет,
Нам не понять такого слова: «нет»,
Ведь каждая горящая звезда
Есть утвержденье радостное: «да»!
 
              ВСЮДУ ЖИЗНЬ!

Есть жизнь своя у мышц и у костей,
У печени, у сердца, у желудка…
Поморщится отъявленный эстет
И, может быть, решит, что это шутка.

Однако, что такого я сказал,
Что было бы для вас совсем уж ново?
Живое и разумное нельзя
Из косного создать и неживого!

Не сможете вы это отрицать
И это прояснится очень скоро.
…Волками рыщут, рыщут без конца
И всё чего-то ищут ваши взоры!

Представьте только, что у вас внутри
Воистину бесценное богатство!
Вам всё ещё нужны поводыри?
В самих себе боитесь затеряться?

Я этого не ставлю вам в укор.
И мне давно почувствовать пора бы
В самом себе немереный простор
И снарядить для плаванья корабль!

Я вижу путеводную звезду!
…А вам по первым строчкам, вероятно,
Представилось, что вас я заведу
Смотреть анатомический театр?

                СТРАНА ДЕТСТВА

Негоже нам, как прежде, отрицать,
Что, стоит лишь попристальней вглядеться,
Отыщется меж тридевятых царств
Страна неумирающего детства!

Там наши сказки добрые живут,
Там перед нами выпукло и зримо
Предстанет всё, что незаметно тут.
Там любят нас и нами всё любимо.

Там на зелёной сочной мураве
Резвятся наши милые игрушки.
Там даже муравьишка – человек!
Малюсенький, но очень добродушный.

Там небо лучезарней и синей,
Там не бывает монотонных буден.
Кто побывал в той сказочной стране,
Тот никогда об этом не забудет!

Там живы наши лучшие мечты,
Там может лишь хорошее случиться!
Никто оттуда не пришёл пустым:
Кому досталось пёрышко жар-птицы,

Кому сирени пятый лепесток,
Кому счастливый проездной билетик…
Здесь мог быть список в сотню с лишним строк!
Да вы и сами знаете об этом. 

             ПРЯТКИ

Нежданно туча налетела
И ну окрестность полоскать!
Мне до неё какое дело?
И начал дело я искать.

Когда природа помрачнела
И сам я сделался мрачней.
А лампа на столе горела
Во сто, не менее, свечей!

Ветвям деревьев, тем досталось
От ветра и от хлёстких струй.
А я окно закрыл на ставни
И не играю в ту игру

С названием «июньский ливень».
(А прятки помнятся, небось!)
И как-то сделалось тоскливо,
Что не промочен я насквозь,

Что в неге я сижу и холе
Средь взбудораженного дня,
Что на удобства свою волю,
Свою свободу променял;

Что ради маломальских выгод,
За сухость тела и тепло,
Я из природной жизни выпал
Природе собственной назло.

              ЛЕТО КРАСНОЕ

                «О, лето красное! Любил бы я тебя,
                Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…»
                А. Пушкин

Люблю я лето красное
Всей силой зрелых лет,
Его теплом и ласкою
Любовно обогрет.

Могу о нём рассказывать
И помолчать о нём
Берёзками и вязами,
И плавным ковылём.

Люблю его по-разному,
Люблю таким, как есть!
С грязюкой непролазною,
С пылищей до небес,

С назойливыми мухами
И алчным комарьём,
И с травами пожухлыми…
Со всем, что будет в нём!

За всё ему признателен,
А не от сих до сих!
Без всякого изъятия:
За шорох и за штрих,

За всё разнообразие,
За молнию и гром!
За всё, что с летом связано,
И что связалось в нём.

За пышных роз роскошество,
За клевер и осот;
За всё, за всё хорошее
И, вообще, за всё!

За щедрость и радушие,
За звёзд ночной салют!
Люблю его за Пушкина,
За Бунина люблю!

               ФОРМАЛЬНЫЙ СОНЕТ

Кто формою владеет, к содержанью
Торит неторопливо верный путь.
Уж нет в руках досадного дрожанья,
Намерения нету ускользнуть.

В душе отвёл я чистую страницу
В четырнадцать как раз искомых строк
И жду, пока душа приноровится.
И этот срок, похоже, недалёк.

Тем самым больше, чем наполовину
Уже моя задача решена.
И вот – пора! Нельзя тянуть резину,
Пусть даже тема вовсе не ясна.
А для начала взором я окину
Квадратный космос своего окна.

                МЕЖДУ НАМИ
                Т. Л-кой

Наверно, жить и значит - изменяться,
Из старой своей кожи вырастать.
Тебе и мне давно уже не двадцать.
Я речь завёл об этом неспроста.

К испытанному мной когда-то чувству
Навеки я себя не пригвоздил.
Но «свято место» не бывает пусто
И я тебя ещё раз полюбил.

Да, сдержаннее, да, немногословней.
Но, может быть, и тоньше и нежней.
Любить как прежде тою же любовью
Я не могу. И дело не во мне,
И не в тебе. А в том, что между нами
Мы называем прежними словами.

           ДРУГАЯ МОДА

Разрешите вам признаться
Честно, без обиняков,
Почему решил я взяться
За писание стихов.

Труд подобный пиететом
Был когда-то окружён.
Невнимание к поэтам
За дурной считалось тон.

Даже знатные вельможи,
Дюже гордые собой,
В замки личные и ложи
Звали их наперебой.

Ну, да это всё в минувшем!
А теперь, спрошу я вас:
Вам когда поэта слушать
Довелось в последний раз?

Да, теперь другая мода!
Прямо с места и в карьер
Красных девушек в уродок
Превращает модельер.

Что за чудная карьера:
Натаскав девичью стать,
Украшеньем интерьера
И шикарной штучкой стать!

Впрочем, мною обнаружен
И такой ещё процесс:
Превращение дурнушек
В изумительных принцесс!

Вот на этом сложном фоне
Потерялся наш поэт.
Он бродягам посторонним
Впаривает свой сонет,

Как какой-то хлам последний,
Как вторичное сырьё,
Где одни пустые бредни
Да безбожное враньё.

А ему «друзья народа»
Намекают светом фар,
Чтобы чинно-благородно
Он очистил тротуар.

Он пришёл по ваши души
По веленью ваших душ!
…Но опять он бьёт баклуши,
Глубоко забившись в глушь.

Но, когда вернётся мода,
Он своё ещё возьмёт:
На глазах всего бомонда
Душу вынет на испод!

В ней немало червоточин,
Озабочена она:
Как бы тяпнуть, между прочим,
Со стола бокал вина!

Но откуда мне известно
Это всё в моей глуши?
- Я и сам могу уместной
Рифмой строчку завершить.

Здесь мой труд не будет лишним.
(Если б он ещё кормил!)
Что-то видел, что-то слышал,
Что-то просто сочинил.

Как же я дошёл до ручки
С чёрной пастой на конце?
Вот ответ из самых лучших:
Это средство мне и цель,

Чтобы чувствовать полнее
Окружающую жизнь!
Неужели перед нею
Неуклюжий пейзажист?

Почему решил я взяться
За писание стихов?
- А куда ещё податься,
Если только я таков?

                САГА

Это называют – время,
Это – мир, а это – жизнь.
Не вдаваясь в словопренья,
Ты на веру положись,

Что за этим бездна смысла,
И что замысел велик.
Он во снах тебе не снился
И не брезжился из книг.

Если есть в тебе отвага,
Но без трепета души,
Постигать огромность блага
Ты, пожалуй, не спеши.

Труд такой малополезен,
Даже если он фетиш.
Много ли в тебя полезет?
Да не больше, чем вместишь!

Ничего, что бедолагам
Не даётся жизни суть.
Это только всем на благо!
Жизнь слагается, как сага,
Не пытайтесь посягнуть!

Даже если канонадой
Отзывается в ушах,
Жизнь слагается, как надо,
И не надо ей мешать!

                ВАЖНЫЙ ОПЫТ

Я хотел от жизни пресной
Отойти хоть на вершок.
Сочинить мне, что ли, песню?
Вот бы было хорошо!

Ну а что? Возьмусь, пожалуй!
Мне такое по плечу.
Если даже оплошаю,
Важный опыт получу.

Разве я унылый бездарь?
Ну а если даже так,
Это лучше, чем в подъезде
О футболе рассуждать.

Кто упёрся в телевизор,
Кто уткнулся в детектив…
У кого бы только вызнать,
Как рождается мотив?

Да, такое дело сладить
Хорошо бы! Только как?
Это вам не на бильярде
Кием шарики толкать!

Это лучше, чем попкорном
Набивать свои зобы!
Мне ли стариться покорно
Под ударами судьбы?

Взялся я за труд охотно.
Через часик стал зевать.
Но зато умею ноты,
Как положено, назвать!
 
Раздалась и загудела
С непривычки голова.
Или для такого дела
Я немного грубоват?

Где-то здесь была таблетка.
(Сами мы себе врачи)
С грустью вспомнились отметки,
Что когда-то получил

На уроках пенья в школе.
Пригодилось бы сейчас!
Я тогда путём окольным
Знанье жизни получал.

Что-то мысли не по теме
Словно овцы  разбрелись.
Я же вроде бы затеял
Выдать песенный сюрприз!

Не выходит, хоть ты тресни,
Хоть сотрись ты в порошок!
Да и как напишешь песню
Незвучащею душой?

                ДЕБЮТ

Мне придётся вас помучить
Эти несколько минут.
Поздновато почему-то
Я решился на дебют.

Только что же здесь такого?
Я такой уже давно!
Был бы здесь Андрей Тарковский
Получилось бы кино.

Ну, а я пытаюсь песню
Предложить на общий суд.
Вам, конечно, интересней
Слушать Аллу и Алсу.

За собой подобной прыти
Прежде я не замечал.
Будь Москва здесь или Питер
Я бы в тряпочку молчал.

Но уж больно спеть охота!
(И сыграть, само собой)
Лишь бы не попалась нота
Роковая – си бемоль!

Из меня не вышел тенор –
Эту ноту не тяну.
Путь солиста полон терний.
Мне бы розочку одну

Вон от юной той красотки,
Что с меня не сводит глаз!
Красотою мир спасётся, -
Значит, есть у мира шанс:

У стрижей, снующих быстро,
У рябин и у дубов,
И у города Симбирска,
И у прочих городов.

Оборву на этом список
Из того, что я люблю,
И за краешек кулисы
Эдак скромно отступлю.

Я ведь всё-таки решился
И не выдал петуха!
Разве мало мы грешили
Опасением греха?

              КАТОК
             (басня)

Я нынче раздосадован всерьёз,
Но вы смеяться будете заочно:
На днях один водитель-виртуоз
Своим катком мне выбил зуб молочный!

Мораль такая: берегись катка,
Не распускай ни рук, ни языка!

              МУТАЦИЯ
    (ария мистера икс-игрек)

Я, конечно, человек особенный.
Но, когда начнётся чехарда
С этими моими хромосомами,
Запросто случается беда!

То как заяц я с губой раздвоенной,
То похлеще сыщется напасть –
Жуткими народ пугаю воями,
Широко раззявив волчью пасть.

Это ещё горе невеликое!
Но порой случается и так:
Я брожу бесцельно и хихикаю,
И слюну роняю изо рта.

Новшества такие – ну их к лешему!
Жуть берёт за свой иммунитет,
Если между прочими затешется
Хромосома каверзная «зет»!

Нет, пускай слыву за ретрограда я,
Но зато останусь невредим.
Я хожу себе и не нарадуюсь
Игрекам и иксикам родным!

                СТРАННОЕ ЗАНЯТИЕ

Мы выясняем отношения,
Но слабо движется процесс.
Да разве станешь совершеннее
От саркастических словес?

Но это странное занятие
С тобой мы выбрали вдвоём,
С трудом заканчивая затемно,
Легко затеянное днём.

Когда-то бывшее забавою,
Полынью на губах горчит.
Ни ясности нам не прибавилось,
Ни поубавилось кручин.

Все эти наши выяснения –
Пустая трата сил и слов!
И только холоду осеннего
На ложе наше нанесло.

И всех несчастий в довершение
Нас ждёт пришествие зимы.
Мы выясняли отношения,
Но что же выяснили мы?

               Я БЫЛ ТЕБЕ ВЕСНОЙ

Досадно! – Месяц май,
А грозами не пахнет.
И снова сыплет снег,
И всё запорошил.
Похоже, что зима
В бой рвётся рукопашный,
И не сдержать весне
Превосходящих сил.

Умаялась! Но нет –
Сдержала натиск грубый.
Продолжилась борьба.
Тут дятел подскочил
И улучил момент –
И полы белой шубы
К разлапистым дубам
В два счёта пристрочил.

Рванулась тут зима,
Запнулась и упала.
И гонор вышел весь,
Пустилась слёзы лить.
Давно уже не март, -
С чего ты бушевала?
Тебе не место здесь,
Изволь-ка уходить!

…Я был тебе весной
И майскою грозою.
Ты ж мне была зимой.
Так странно ли тогда,
Что ты, борясь со мной,
Не справилась со мною?
А плач бессильный твой
Что полая вода.

                ВЗГЛЯНИ ИНАЧЕ

Ничего, что слова я бросаю на ветер?
Он – живой, да и скучно бывает ему.
Может быть, и тебя по дороге он встретит?
А не встретит – и ладно, и быть посему.

Этот ветер, куда ему хочется, веет,
Он немножко сумбурен от мыслей моих.
Ты не слышишь меня, а ему ты поверишь –
Он умеет ласкаться, покорен и тих.

Потому, что он прост, этот взбалмошный ветер,
Обнимающий нежно дома и мосты,
И цветы, и кусты… Беззаботный, как дети.
Нам с тобой не хватает его простоты.

Сомневаюсь во всём. Рада ты иль не рада?
Я осмелиться мог бы на слово «люблю».
А всего-то иначе взглянуть тебе надо,
А не так, как глядят на зелёную тлю.

Не хочу быть превратно тобой истолкован,
Не сочти за придирчивость просьбу мою.
Я, бывает, срываюсь на резкое слово,
А порою пустячной обмолвки боюсь.

От тебя мне не так уж и многого надо,
Не речей восхищённых, не пылких похвал! –
Одного небольшого душевного взгляда,
А не так, как глядят на коленчатый вал.

                НЕ ЖЕЛАЮ БЫТЬ ПЛОХИМ

Я недостаточно хорош
И не особо интересен,
Поскольку ты чего-то ждёшь
Помимо слов моих и песен.

Тебя не трогает ничуть,
Что я в стихах своих нагрезил,
А по хозяйству хлопочу –
И ты растрогана донельзя.

Я не желаю умалять
Твоих житейских представлений,
Но я – посредственный маляр
И в деле плотницком не гений.

Да, я одна из тех натур,
Что слишком в облаках витают.
Я – неумелый штукатур.
Но если надо – попытаюсь!

Я не желаю быть плохим,
Я мастерства азы освою!
…Какие могут быть стихи,
Пока ты, милая, со мною?

             ЮРИСТ НА ПРОГУЛКЕ

Гулял я как-то беззаботно,
Мурлыкал песенку под нос.
Вдруг на меня из-под забора
Залаял громко злобный пёс.

Я любовался цветом вишен,
Душою влёкся на Парнас,
А тут, как пень, застыл, услышав
В природе явный диссонанс.

И до того обидно стало
За столь неласковый приём,
Что даже розочка завяла
На стильном пиджачке моём.

Я разобрать сумел по лаю,
Чего же хочет этот пёс,
Хоть по собачьи понимаю,
Как говорится, с гулькин нос.

Столь грубиянских выражений
Не встретишь и на площадях!
В присутствии прекрасных женщин,
Их чувства нежные щадя,

Смягчая всё, что только можно,
Даю примерный перевод:
«Позвольте, господин хороший,
Дать от ворот Вам поворот!

Позвольте Вам посредством лая
Поведать без обиняков,
Что здесь не место для гулянья
Таких вот маминых сынков!

Всей полнотою полномочий
Я здесь де-факто наделён.
Какой у Вас дешёвый очень,
Дурманящий одеколон!

А ежели моё внушенье
Не возымеет результат,
То я, прибегнув к укушенью,
Ваш понятийный аппарат

Могу существенно поправить!»
Я был, конечно, возмущён
Бесстыдством, с коим попираем
Мной уважаемый закон!

Я сделал новых два-три шага.
Как настоящий джентльмен,
Я не терплю, чтобы дворняга,
Как быть, указывала мне.

На место я решил поставить
Вконец зарвавшегося пса.
Да будь он Цербером стоглавым,
Но, мне обиду нанеся,

Он поступил весьма бездумно
И на себя навлёк позор
Несоблюдением презумпций
И всяческих моральных норм!

По всем статьям я прав. Однако,
Он недееспособным был,
И укусил меня, собака!
Да как пребольно укусил!

Теперь я больше не гуляю
В том неприветливом краю,
И даже издали по лаю
Собаку эту узнаю.

Теперь одним я озабочен
(В очередной, признаться, раз)
Как поэффектнее закончить
Свой незатейливый рассказ.

Я постарался быть правдивым.
А так хотелось мне приврать,
Чтоб не разрушить перспективы
Победы света и добра!

                ЭТО НЕ ДЛЯ МЕНЯ

Не такой уж и труд – оправдать ожиданья
И дожить до скупых и надёжных похвал.
Да и много ли надо ума и старанья,
Ведь никто от тебя ничего и не ждал!

Надо не суетясь, без чрезмерных усилий,
Понемножечку что-нибудь делать одно,
Даже если вокруг тебя словно сбесились –
Лезть готовы из кожи своей и штанов.

Это не для меня: выход в стойку на уши,
Крепкий хват, кувырок… и уж ты на коне!
Трудно лада и строя души не нарушить,
Торопясь преуспеть в этом мире теней.

                «АВТОРИТЕТ»

Человек предполагает,
Но тебе не привыкать
И друзьями, и врагами,
Как собой, располагать.

Ты идёшь, крутой парниша,
Напрямик и напролом.
Для тебя всего превыше
Настоянье на своём.

Но и ты, по сути, связан:
Много-много дней и лет
Ты обслуживать обязан
Свой большой «авторитет».

Он не может без поддержки.
Лишь расслабишься и вот -
Кто-нибудь такой же дерзкий
Ладит вылезти вперёд.

Назначаешь ты разборки
И, рискуя головой,
Думаешь, что над тобою
Не найдётся никого.

За тобою силы много,
Но всегда тебя сильней
Тот, кто покорился Богу
Доброй волею своей.

               ЖИЗНЬ СЛАГАЕТСЯ В «СИНИЦАХ»

Время есть и я свободен.
Почему же так близка
(Видимо, подстать погоде)
Неуёмная тоска?

Что так сердце жмёт и давит?
Как сумел я превратить
Жизнь в сплошное ожиданье
И в намерение жить?

Вечно в планах завиральных
И в несбыточных мечтах,
Устремясь за «журавлями»,
Я «синиц» не замечал.

Поздно вышло осениться
(Прежде мысль не прижилась):
Жизнь слагается в «синицах»,
А, отнюдь, не в «журавлях»!

Если было бы иначе,
То, в минувшее глядясь,
Я бы разразился плачем:
«Жизнь, увы, не удалась!»

Я же, видите, не плачу,
Не горюю: «Жизнь прошла!»
Видно, в ней немало значат
Не великие задачи,
Не геройские дела.

                НЕ ОТНЯТЬ!

Я леса представляю с пашнями,
Гусь Хрустальный и Спас-Клепики…
В отношенье народа нашего
Напридумано много зряшного,
Несуразицы и нелепицы.

Существуют, видать, на Западе
Те, кому мы очень не нравимся!
Краха нашего ждут внезапного
И приблизить его стараются.

Замышляют дела нехорошие,
Норовят у народа русского
Отобрать наше славное прошлое,
Навязать нам понятье узкое.

Но напрасно они надеются,
И плюются слюной отравленной.
Никуда мы с земли не денемся
И со всеми бедами справимся!

Что бы там ни решали в ратушах,
Как бы там о нас ни злословили,
Не отнять у России-матушки
Ни надежды, ни чести, ни совести!

                ПО РОССИИ

Я ещё не сошёл с дистанции,
Но, похоже, уже заплутал.
Я пошатываюсь от усталости,
По лесным пробираясь местам.

Разом рвенье моё поубавилось –
Сделал я семивёрстный крюк.
То ли леший со мной забавится?
То ли север сошёл на юг?

Нынче и не такое станется!
Уж такие пошли времена.
Всё никак не увижу станции,
А давно уже быть должна.

Не слыхать гудка тепловозного,
Кукареканья петухов…
Вижу, дело моё серьёзное!
Парой стоптанных башмаков

От него навряд ли отделаться!
Засыпаю уже на ходу…
Остаётся одно – надеяться
На какую-нибудь звезду,

Что отыщет просвет меж тучами
И на небе знакомо блеснёт…
Мне бы надо, пожалуй, мучиться,
А меня только смех берёт!

Я сдержать его тщетно силился…
Не подумайте, не пропаду!
То берёзами, то осинами
По России родной иду!

                ЭТОЙ НОЧЬЮ

Ничего, что этой ночью
Птицы ёжились в укрытьях,
И отложен на полгода
Соловьиный бенефис!
           Мириадой светлых точек
           Снег сияет неубитый,
           И восторг такого рода,
           Что не вскрикнешь: «Браво бис!»

Торопливость неуместна,
Только плавность и величье.
Громких слов и резких линий
Не приемлет тишина.
           Всколыхнулась занавеска,
           Но, застигнута с поличным,
           В тот же миг угомонилась,
           Притулилась у окна.

У меня одна забота
Невеликая, но всё же:
Это трепетное нечто
До утра не расплескать,
           И таинственное что-то
           Не спешить неосторожно
           Сузить к малости конечной
           И по имени назвать.

                ОДНА НАГРАДА

Ну да, я многого не знаю.
Но в этой бездне бытия
Ещё одно, одно сказанье
Сложить осмеливаюсь я.

Пускай я многого не знаю.
Мне опыт подтверждает сам,
Что не бесплодным делом занят,
Приглядываясь к небесам.

Ещё я верю и надеюсь,
Что я не плут, не прохиндей,
И мною названное дело
Не хуже многих прочих дел.

Ещё бы верить мне хотелось
(Нет, знаю я наверняка!),
Что рифмы я беру и темы
От неба, а не с потолка.

И для меня одна награда:
Узнать, что люди говорят
Не злое «будь оно неладно!»,
Но «да продлится этот лад!»

             ЧУДЕСНЫЙ ОБОРОТ

Мы все немножечко пророки,
Нам это просто, как дышать!
Моя укоренённость в прошлом
Даёт на будущее шанс.

Предугадать хочу-стараюсь:
Куда заводит нить судьбы?
Себе не обещаю рая,
Но твёрдо обещаю быть.

Быть твёрдым троечником скучно,
Я рад покинуть эту рать!
Мне надоело бить баклуши,
Портками парту протирать!

Усвоил я не очень твёрдо
Ньютона мудрого бином.
Писал стихи, решал кроссворды,
Смотрел: ну, что там за окном?

Премудростей науки высшей
Я, к сожаленью, не постиг.
Учёный из меня не вышел,
Я был неважный ученик.

Ученье было мне не мило,
Но не хочу его хулить.
Всего-то мне и надо было
Аудиторию сменить!

Весьма банальная идея,
На редкость тривиальный ход!
Но сразу принимает дело
Другой, чудесный оборот.

Я часто допускал огрехи.
Потом, когда-нибудь, не здесь
Достанется мне на орехи
На высшем совести суде.

Мне всех не угадать деталей,
Но знаю с некоторых пор:
Пойдёт, отнюдь, не дилетантский,
И откровенный разговор.

И разговор тот будет строгим,
И, непременно, по душам…
Мы все немножечко пророки,
Нам это просто, как дышать.

               ВЫСОКИЙ ПОСТ

Ничего, что на мне колпак,
Задевающий потолок?
Мой убор головной это знак,
Смысл которого прост и глубок.

Неспроста его остриё
Постоянно нацелено ввысь.
Ввысь стремится вниманье моё,
И туда моя рвётся мысль!

Изукрашен небесный свод
Бриллиантами дивных звёзд.
Я – влюблённый в свой труд звездочёт!
Мне высокий доверен пост!

Знаю я, что у каждой звезды
Есть послание для людей!
Но порой земные труды
Не дают его разглядеть.

Хочешь душу свою испытать? –
Загляни в ночной небосвод.
Может быть, земной капитан,
Осознаешь своё родство.

И пронзит тебя вещий луч,
И раздастся в душе хорал.
Отомкнёт он тебя, как ключ,
И войдёт он в тебя, как в храм!

                ПРОТЕЙ
                Елене Токарчук
               
Снова в моде карнавалы, -
Жизнь, она своё берёт.
Стало быть, не унывает
Горемычный наш народ!

Вот и мне нашлась забота:
Чем знакомых удивить?
Был уже я звездочётом,
Кем на этот раз мне быть?

Вариантов много разных,
Но какие предпочесть,
Чтобы в новогодний праздник
Никому не надоесть?

Образ храброго Тарзана
Я решительно отмёл!
Южным пальмам и лианам
Предпочёл я твёрдый пол.

И разбойником-пиратом
Я не буду наотрез!
В печке сгинул безвозвратно
Мой берёзовый протез.

Стать бы Карлсоном для смеха!
Но реальность такова,
Что от собственных успехов
Ходит кругом голова.

Карлсон отпадает тоже.
Жаль! Хоть я и тощ с лица,
По комплекции мы схожи,
Как два брата-близнеца.

Кем же буду я? Об этом
Столько думано, а зря.
Потому ль, что незаметно
В голове моей царя?

До сих пор не представляю,
Чей мне образ предпочесть.
Потому ли, что не знаю
Совершенно, кто я есть?

Я расстроен и потерян.
Но сквозь мысленный свой гул
Образ юркого Протея
Мне спасительно мелькнул.

Я – Протей! Из формы в форму
Без усилия теку.
Рады ли вы мне такому,
Как Яге с её клюкою,
Как Ивану-дураку?

              МОНОЛОГ ЗМЕИ

Черна, и блестяща, и вкрадчива я,
Не выроню лишнего звука.
Так кто же я буду такая? – Змея!
А если точнее – гадюка.

Пусть вас не смущает моя чернота –
Моя основная примета.
Да разве же это плохая черта?
Всего лишь отсутствие цвета.

О, да, не лечу я, всего лишь ползу,
Но здесь же не горние выси!
А тот, кто находится в самом низу,
От тяжести меньше зависит!

По глупости можно меня оболгать.
Но, слыша мой вкрадчивый шёпот,
И птицы, парящие там, в облаках,
Порою срываются в штопор!

Я щедро сумею того наградить,
Кого не смущают наветы,
Того, кто пригреет меня на груди.
Я слов не бросаю на ветер!

О, как же не терпится мне отдохнуть
В объятиях милого друга!
Не я Клеопатру ужалила в грудь –
Родня моя дальняя с юга.

Я – мудрости символ! И славный Сократ
В последние жизни минуты
Охотно избрал бы змеиный мой яд –
Он действенней сока цикуты.

Нередко хулят понапрасну меня,
Живущие в неге и холе.
Из черепа я выползала коня
Орудьем Божественной воли!

Помянут, как следует, вещий Олег
Друзьями на горестной тризне.
Свершил он свой подвиг! А ты, человек?
Всё так же глядишь телевизор?

О, да, я всего лишь простая змея,
Змея сокровенная ваша!
Но мастер недаром меня изваял
Обвившей чудесную чашу!

Сотрём же налёт серых дней, наконец,
С очей, поутративших ясность!
Он ведал, что делал, безвестный творец,
И нас сочетал не напрасно.

На прочных основах ли мы утвердим
Свои сокровенные чаши?
Какие мы в жизни свершаем труды,
Достойные хроник Акаши?

                СОСТОЯНЬЯ
               
Снова жизнь не даёт нам зажиться.
Вот и этой метельной порой,
По сугробам порхая снежинкой,
Ты играешь Снегурочки роль.

А морозный искрящийся воздух,
Этот снег, что отчаянно бел,
Так влияют, что дедом Морозом
Я легко представляюсь тебе.

А потом, после первой капели,
И в апреле сильнее всего
Я кажусь тебе ласковым Лелем,
Удивляющим глаз синевой.

Зачарует весна соловьями!
Так всегда происходит весной.
Но и это моё состоянье
Не на вечные веки со мной!

Жарким летом (ну чем мы не пара?)
(Ты, пожалуйста, не прекословь!)
Расцветает в тебе Купава,
Побеждает тебя любовь.

                ШАЛАШИК

Твои, жеманница, капризы
Мне сильно осложняют жизнь!
Но радуга - хороший признак,
Что я - твой маленький каприз.

Ну, кто так радуется встрече,
А сам при этом хмурит бровь?
Пошли гулять, шугнём овечек,
Разгоним молодую кровь!

Известна мне одна поляна –
Отсюда полчаса ходьбы,
Там все шедевры Левитана,
И земляника, и грибы!

Малевичи там отдыхают!
И оживляя весь пейзаж,
Стоит в цветах благоуханных
Уютный маленький шалаш.

Мы сразу сделаемся ближе,
Когда внезапная гроза
Обрушится! И я увижу
Твои блестящие глаза.

Мы облюбуем тот шалашик,
Всё в целом мире возлюбя.
Пусть струйки льют в обитель нашу,
Им не добраться до тебя!

            АРОМАТ КОФЕ

Кофейком бы мне взбодриться! –
Над обыденностью дня
Воспарить подобьем птицы
Иль крылатого коня!

Помогай, кофейный запах,
Разогнать хандру и лень.
Пусть покажется внезапным
Даром мой обычный день!

Прочь обманное обличье!
Всё отчётливей во мне
Растворяется обычай
В проступившей новизне.

И цвета уже не жухнут,
И возобладает лад,
Если утречком на кухне
Веет кофе аромат.

                ВОТУМ НЕДОВЕРИЯ

Целый день прошёл впустую,
Никакого толку в нём!
Время спать, а я бастую,
Не согласный с этим днём.

Я ему, такому, вотум
Недоверья выношу:
Получай, что заработал!
Тут тебе и весь фэн-шуй!

Просто недоумеваю
На период свой дневной:
Было времени навалом,
Ну и где теперь оно?

Призраком в старинном замке,
Анфиладой зал пройдя,
Улетучилось внезапно,
Не оставив и следа.

Мне бы утреннюю свежесть,
Из меня бы вышел толк!
Но провальный сон медвежий
Мозг усталый заволок.

Видимо, уже исчерпан
Мне отпущенный лимит.
И давно уж не вечерний
За окном простёрся вид.

И ни цветиков, ни ягод
Мне, похоже, не видать…
Всё равно в постель не лягу,
Чтобы лень не поважать!

Довести хочу до точки
Свой расплывчатый «трактат».
Мой девиз: «Ни дня без строчки!»
Впрочем, это плагиат.

Юрий Карлович Олеша
Говорил когда-то так.
В мыслях путаюсь, как леший
Бородой в густых кустах.

Но бреду, не удручаюсь,
В дебрях ночи наугад.
И до муз не докричаться,
Да и голос хрипловат.

Ни просвета в тёмной чаще,
Ни на небе огонька.
Изо мглы сова таращит
Два внимательных зрачка.

Не спеша, мало-помалу
Намечается рассвет.
Я себе режим ломаю
Ради будущих побед.

Наверстать пытаюсь ночью
Всё упущенное днём.
Но плитою потолочной
Мой придавлен окоём.

И фантазия, и память
Разом стали бастовать.
Сладко-сладко засыпаю,
До обеда буду спать.

Сплю. Но и во сне отныне
Буду веселей глядеть.
…За мои дела ночные
Отдуваться будет день.

                ПРИШЛА ПОРА

Рака с тленными мощами
Не пущает нас вперёд.
Скромный идеал мещанский
Не прельщает наш народ.

Потому, что мало чести
Отсидеться на задах!
На одном и том же месте
Сколько можно прозябать!

Надо жить светлей и чище!
Самая пришла пора
Искусившую скучищу
Гнать метлою со двора!

Мы становимся моложе
От движения вперёд.
Никому сидеть не гоже,
Если стронется народ!

Сразу лица посвежеют,
Сыщутся занятья всем.
Где искать, как не в движенье,
Разрешения проблем?

Сделать выбор в нашей власти.
Ну а если будем ждать,
Век нам не увидеть счастья,
Век нам воли не видать!

                МОЙ ПУТЬ

Моё знанье такого нехитрого рода:
Чуть в сторонку свернул, заблудил и пропал!
То ль моя человечья подкачала природа?
То ль природа дремучей, чем я ожидал?

Но ничуть моего не убавится пыла,
Моего не умерить почтенья Творцу!
Ибо если бы всё да по-моему было,
Мир давно бы уже прикатился к концу.

Я далёк от подобного рода иллюзий.
Остро чувствую: мал я, и грешен, и слаб!
Моё бренное тело легко отвалтузить,
Только я этим телом себя не обузил.
Я Есмь Дух - Бога любящий сын, а не раб!

Путь мой путан и крив, но не ведаю лучше,
Если путь этот мой, а не чей-нибудь путь.
Вновь ко мне из-за туч пробивается лучик:
«Светел ты и летуч, как и я, не забудь!»

Я ещё не забыл и уже не забуду,
Потому, что до этого дня не забыл
То, как я присягал жизни вечному Чуду!
Как же можно не быть, если я уже был?

             НЕ МОИ ТЕМЫ

Понимаю, к чему так упорно ты клонишь.
Внятны доводы мне и мотивы ясны.
Я прекрасно тебя понимаю – всего лишь!
И во мне ни малейшего чувства вины.

Да, народ наш унижен, сильны бюрократы,
Нет достойной зарплаты, нет поддержки семьи…
Это так! Но пойми и меня не превратно:
Темы эти важны, но они не мои.

Дело вовсе не в том, лучше я или хуже.
Я другим озабочен, себя не виня:
Быть не где-то, а там, где единственно нужен,
Где никто заменить не сумеет меня!

                ПО НАПРАВЛЕНЬЮ ВЗОРА

Есть в недрах скучных дней таинственные ниши,
И если только ум достаточно остёр,
Ты можешь видеть их. Но твой блуждает взор
Вовне. И всякий раз то ниже он, то выше.

Будь начеку! Всегда отыщется возможность.
И если ты готов, и скукой не убит,
Один мелькнувший миг – блистательный художник –
Чудесно всё вокруг тебя преобразит!

Но снова ты спешишь, и снова будет поздно.
Напрасно не ликуй, мой взор перехватив.
Ведь там, где он упал, не расцвела мимоза,
Не вспыхнул огонёк, не зазвучал мотив.

Ты там не разглядишь ни славы, ни позора,
Куда ты так давно уставился в упор.
Что можешь ты узнать по направленью взора,
Не увидав того, кто бросил этот взор?

                ВЗОРЫ
               
Всё на свете, что мне замечать
Удаётся по линии взгляда,
По идее должно вдохновлять.
А на деле – какая досада!

Не блуждает ли эта мишень
И не сбита ли мушка в прицеле?
Мир, построенный мною в душе,
Окружению не равноценен.

Хорошо ли ему ощущать
Напряжённое чьё-то вниманье?
Ждать пощады ль ему, трепеща
Иль надеяться на пониманье?

И когда наблюдает в упор
Электронный прицел микроскопа,
Всё, на что направляется взор,
На тот свет отправляется скопом.

Взоры есть наводящие жуть,
Есть ласкающе-нежные взоры…
Что я делаю? – Просто гляжу.
И о чём тут вести разговоры?

                ВЛАСТЬ ИМУЩИМ
                С.Н.Ермакову

Я верю тому, что о Вас говорят,
Поскольку хорошему верить так хочется!
В душе ведь у каждого сыщется клад!
Хотя и другого чего наворочено…

А тут, что ни день, то развилка дорог;
Идти по иным и опасно, и хлопотно.
Хочу, чтобы каждый желающий мог
Найти применение силам и опыту!

У каждого чем-то отлична стезя.
Стезя это громко, наверное, сказано?
Да только порою иначе нельзя!
Хоть много чего говорим несуразного…

Нельзя же всё время давать кругаля,
Всё обиняками, да экивоками!
Иначе забудет планета Земля
Торжественный лад и понятья высокие.

Заигрывать с властью (А Вы это власть!)
У всех на виду, чуть бряцая веригами?
- Вот вывернутая наизнанку боязнь!
Но этому я не желаю подыгрывать.

С каким сладострастием власть костерим!
Есть что-то ущербное в этом и мелкое,
Когда ни за что отвечать не хотим
И всюду суёмся с холопьими мерками!

Однако, без власти, какой-никакой,
Нет и человека, никчёмного самого!
И я ведь не просто владею строкой,
Но властвую! (Что уж себя-то обманывать?)

Ну, да, я  бываю не к месту речист,
Хотя не стремлюсь избираться в президиум.
Ужель я душой недостаточно чист,
Чтоб цыкать, вовнутрь обращаясь: изыди, мол?

И мной иногда недоволен народ
(Что он там выделывает в строю моём?):
Опять в огороде моём недород
Излюбленных массой сатиры и юмора!

Народ, государство.… Какие слова!
Разок увидать бы конкретно мне: где они?
Французик один так себя называл,
Но это история будет отдельная.

Вам больше досталось, чем многим другим,
И я Вам желаю без устали властвовать,
Намереньям следуя самым благим,
Стараясь отнюдь не заигрывать с массами!

                ГАМБИТ

Я простоты не выдержал обет,
Когда вокруг была такая буча!
И наважденьем знаний неминучих
Подточен бедный мой иммунитет.

Гудит и распухает голова!
А прежде было ясно всё и просто,
Когда со дня рожденья до погоста
Ты постигал, что значит дважды два.

Не обойдёшься ватками в ушах,
На всяк роток не наберёшься кляпов.
И, значит, на мозги нам будут капать!
Нельзя же просвещению мешать!

Меня завидки форменно берут
На устроенье райское простое:
Адам да Ева.… Это, значит, двое!
И всякий третий – третий лишний тут.

Им ни к чему одежда «от кутюр»!
На редкость нашей паре подфартило!
Им не нужна отдельная квартира,
Не нужен им заморский гарнитур.

Лукав был змей и знал, что говорит:
«Познанья древа плод крупней и слаще».
…И в наши дни аукнулся, блестяще
Когда-то им разыгранный гамбит!

И всё, что мы безудержно плодили –
Протезы наших органов и чувств!
…Я выброшу на свалку холодильник
И, может быть, немного опрощусь.

Не стану я, наверное, луддитом,
Но, голову немного подлечив,
Маркетингом займусь и аудитом,
И мониторингом ближайших перспектив.

                ЗАЧЕМ?

Куда же мы себя-то денем?
Бездельем маемся, скучаем.
Нехватку замечаем денег,
А совести не замечаем.

Дорога нас не волновала
Пока стелилась нам под ноги.
Зачем насущного так мало?
Зачем ненужного так много?

Что толку, если суд присяжных
Добавит две иль три минутки,
Когда безжизненная важность
Сменила жизненную нудность?

Зачем выигрываем мелочь,
Чтоб проиграть в итоге крупно,
И задаём вопрос: «Что делать?»,
Когда бездействие преступно?

                ДОЗОР

Полярно могут отличаться
Фасад и что стоит за ним.
Но чередой разоблачательств
Мы часто души стервеним.

Конечно, что-то делать надо!
Но очень разнятся дела.
…Идут дозорные отряды
Искоренять побеги зла!

Ужо воздастся греховодам
И магам чёрным и крутым!
На нашей почве плодородной
Взросли махровые цветы.

Идут дозорные отряды,
Куранты бьют двенадцать раз.
И мир, казавшийся парадным,
В пучине мерзости погряз.

Чу, загорелись чьи-то очи!
Вампиры! До чего бодры!
Зато страдают худосочьем
Художественные миры.

Да разве так уже непрочен
Наш мир? И всё, что мы творим,
В один слагается порочный
И беспросветный лабиринт?

Кому-то надо быть в дозоре,
Но… поглядите-ка вокруг:
Вот это лес! А это море!
А это вот цветущий луг!

Живут гармония и радость,
И красота, и благодать…
И нам бы этого не надо
Неблагодарно забывать!

                ЛАД

Светит солнышко, и ладно!
Веселей, народ, гляди!
Всякому, поди, повадно
Чуять теплоту в груди?

Мы и помнить позабудем
Все былые нелады.
Любо лебедям и людям,
И побегам лебеды!

Несказанная отрада!
Чаша неба голуба.
И нельзя окинуть взглядом
В поле спелые хлеба.

Вот и ты себя забыла
В свете солнечной любви
И, не помня как, открыла
Мне объятия свои.

Да и разве бы могла ты
По-иному поступить?
Светит солнышко и ладно!
Мне ли Ладу не любить?

            НЕ УЕЗЖАЙТЕ!
                Ирине К-вой

Вы пользовались бы успехом
В столице на показах мод.
Но для чего туда Вам ехать?
Дивить пресыщенный бомонд?

А сколько там милашек цепких
Из пухлых кошельков трясут
Амортизации проценты
На молодость и красоту!

Вы там добились бы успеха!
Легко Вам перещеголять
С Тверского яркого проспекта
Любую…  Мне ли да не знать

Стиль куртуазного повесы?
Я запоздало спохвачусь,
Что он не очень-то уместен
Для описанья чистых чувств.

Не ограничусь я столицей:
Парижем, Лондоном, Москвой…
А надо ли туда стремиться?
И если надо, то на кой?
 
- В среде любовных браконьеров
Открыть охотничий сезон?
Шикарной штучкой интерьера
Вам становиться не резон!

«Да я ведь и не уезжаю!» -
Вы скажете. Вот это плюс.
За это Вас и уважают,
А я так даже и влюблюсь!

Извольте, буду Вашим другом?
А коли шуточки резки,
Моя щека всегда к услугам
Для Вашей миленькой руки!

Я буду счастлив, как туземец,
Эффектный услыхать хлопок:
И разгадал коан из дзена,
И Вам развеяться помог!

               Я УЖЕ НЕ ВОЗРАЖАЮ

Смело я предполагаю,
Что для Ваших нежных чар
Я и скучный, и плюгавый,
Да ещё, пожалуй, стар!

Очевидная нелепость,
И досадная весьма!
Но от миленьких прелестниц
Я не требую ума.

Я уже не возражаю,
Только руки развожу,
Потому, что содержаньем
Пуще формы дорожу.

               КРАСКА

Я только цвет, всего лишь краска
В палитре мировых красот.
Вы зря встречаете с опаской
Мой неожиданный приход.

Вы для меня – частичка спектра,
Заворожившая мой взор;
Та песня, что ещё не спета;
Отрадой веющий простор.

Не подрываю я устои,
Не сотрясаю я основ.
Но, может быть, поверить стоит
Тому, что светится из слов?

Не принц я из волшебной сказки,
Не обо мне молва идёт!
Я только цвет, всего лишь краска,
Которой Вам не достаёт.
 
              СНИСХОЖДЕНЬЕ

Ну, какие у нас отношенья?
Две-три встречи случайных на дню?
Замечаю твоё снисхожденье,
Понимаю и даже ценю.

Нежных роз лепестками не устлан
Путь расчисленный жизненный твой.
Но всегда ты владела искусством
Оставаться самою собой!

И любые сравненья хромают
В описанье походки твоей!
Вот такими принцессы бывают
Голубых, самых чистых кровей!

Я мечтаю о скромной награде,
Вспоминая библейский псалом:
Об одном нерассеянном взгляде
Суламифи новейших времён!

Из какого ж ты сделана теста?
Не из пены ли вышла морской?
И, моё не последнее место
Огибая, свой шаг не ускорь!

Ты от прочих меня отличала,
Ты была и добра, и мила.
…Но меня отродясь не бывало
Там, куда ты ко мне снизошла!
   
                ПУТИ ПРАВДЫ

Быть правым и благополучным?
Но разве правота – фетиш?
Путь, если правильный он лишь,
Ещё не означает - лучший.

                ПРОСТОЙ ЗАКОН

В мире действует много законов,
Не жестоки они, а жестки.
Их неплохо бы было запомнить
В суете и заботах мирских.

Через них устроение мира
Нам дано. Но – беспечный мы люд! –
Крепко номер заучим квартиры,
А законы – того! – подождут!

А законы не ждут и не дремлют
(Слава Богу, нельзя нам отпасть!)
И, спускаясь на грешную землю,
Неуклонно вершат свою власть.

И тогда мы мятёмся и ропщем,
Оказавшись с судьбой не в ладах:
«Покороче бы нам и попроще,
Чтоб уже не забыть никогда!»

И услышал Божественный Отче,
Подал голос из самых глубин:
«Возлюби же и делай, что хочешь!
Но, конечно, сперва возлюби!»

              ПОКАЯННЫЙ СОНЕТ

Богат, разнообразен белый свет!
Кому-то посчастливилось придумать
И теорему, и велосипед,
И форму скрипки, и устройство чума.

Не все творенья были хороши.
Когда б на то был мой свободный выбор,
Я выветрил бы из души фашизм,
Неблагодарность, каторгу и дыбу.

Я начисто из памяти бы стёр
Иные исторические даты,
Бесчестье наше, низость и позор
Собой запечатлевшие когда-то.

Но это невозможно до тех пор,
Пока мы покаяньем не богаты.
 
              ЦВЕТЫ ДОБРА

Да разве можно так писать об этом?
Так невозможно, так нельзя писать!
Читаю я известного поэта,
Чтоб не попасть когда-нибудь впросак.

В какой-нибудь компании приличной
Отыщется, наверное, знаток,
Ко мне с вопросом, как комар, прилипнет
И после не отстанет ни за что:

«Как лично Вы относитесь к такому?»
Боюсь, что я ответить не решусь:
«Поскольку мы с ним вовсе не знакомы,
То я к нему никак не отношусь!»

Я буду глупо выглядеть при этом.
И, даже не сказав ни бэ, ни мэ,
Я перед всем почти что белым светом
Сведу на нет родное реноме.

Как говорится, знанье не обуза.
Чтоб оправдать нерусское словцо,
Скажу одно, что я читал француза,
И вот оно, влиянье, налицо!

Отмечу переводчиков немалый
Упорный труд. И буду трижды прав,
Сказав, что мне язык оригинала
Запомнился по песенкам Пиаф,

Ну и Матье (она в строку не влезла).
Эге, да я почти что эрудит!
Как говорится, что кому полезно,
Тому оно ничуть не повредит!

Читатель сникнет тут неискушённый,
Но сделает охотно умный вид.
Я, впрочем, не люблю амикошонства,
И панибратство тоже мне претит.

Но мне пора по наущенью музы
(Давно меня за ухо теребит)
Вернуться к злополучному французу,
Который мною малость подзабыт.

- Нет, так нельзя! Да мне и неповадно.
А я, пожалуй, смог бы, да нельзя.
Но он француз, с него и взятки гладки,
Потомственный француз, ни дать, ни взять!

Ну и стихи! Порой вставало дыбом
Всё то, чем голова моя форсит.
Нет, так нельзя! Но, всё равно, спасибо!
Моё ему почтенье и мерси!

Мне далеко до этого поэта,
Так далеко! Но этому я рад.
В моей душе, порою незаметно
Для ваших глаз, растут цветы добра.


                СЧЁТ
                Валерию Крылову, автору
                книги по нумерологии

Стремился я свой увеличить счёт,
Чтоб там, где было "два", скорее "три" настало,
А после мне и "трёх" казалось мало,
И "четырёх" уж наступал черёд!

Читатель мой, тебе хватило такта
Не перебить меня до этих пор!
Тебе не в радость этот счёт абстрактный
И в тягость отвлечённый разговор.

Я воздержусь, конечно, от укора,
Я сам отчасти в этом виноват:
Не всё, что волновало Пифагора,
Нас в той же мере будет волновать!

Исправлюсь я, уж ты поверь на слово,
Твой распалю угасший интерес!
Отмечу лишь известных цифр условность
И явно их связующий прогресс.

Как истончилась ниточка вниманья!
Меня готов ты выругать в сердцах
И позабыть! И будешь прав формально,
Не дочитав мой опус до конца.

Я доводить до этого не буду
И за твоё вниманье поборюсь.
Читатель нудный и писатель нудный -
 Не представляю этакий союз!

И я готов спешить тебе на помощь,
Все позабросив "если" да "кабы".
Я жажду цифру каждую наполнить
Богатою конкретностью судьбы!

Читатель, я души в тебе не чаю
И ни за что тебя не обделю.
Ты будешь знать, что цифры означают,
И что я увеличивать люблю!

Трёх этих цифр секреты я открою
 (А что тебе известно о "семи"?):
Стихи ли то, написанные мною,
Любовные ли подвиги мои?

Твой интерес подстёгнут мной и взвинчен,
Уже тебя не удивить ничем:
Ни состояньем дел моих наличных,
Ни содержаньем сахара в моче...

Раскрою карты я (не все, да и не сразу)!
Читатель, ты не будешь обделён!
...Но ты и сам, наверное, проказник,
Давно уж догадался обо всём!
               
                ПЕРЕХОД

Лозою виноградною увитый,
Где тихий и уютный наш домок?
Там жили мы, как Мастер с Маргаритой,
Без суеты, волнений и тревог.

Житейский опыт, детскую беспечность
Умели мы неплохо сочетать.
Казалось нам, что это будет вечно!
Да только вечность не считала так.

Нам жалко той идиллии прелестной,
Привычной, безмятежной жизни той!
…Но это было нам уже известно,
И это был заведомый повтор!

Мы видели: уже такое было.
Мы знали, что должно произойти.
Хорошее нас так заворожило,
Что к лучшему закрыло все пути!

Как быть нам? До последнего держаться
За прежние мгновенья и года,
А старое всё будет продолжаться
И нового не будет никогда?

Не может быть подобного вопроса,
Поскольку есть единственный ответ:
Пусть будет всё не гладко и не просто!
Других ответов не было и нет.

А то, что мы считали окончаньем,
Вдруг обернётся точкой с запятой,
И переходом в новое начало
И в новый неизведанный простор!

                СВЕЖИЙ ВЕТЕР

Посвежело - это верно.
Не противься - освежись!
Ветер - это перемены,
Перемены - это жизнь.

Не борись с порывом ветра, -
Туже в плащик завернись.
Крепко держится за ветку -
Не сорвать! - зелёный лист.

Он пронёсся, этот ветер,
Рощей девственных берёз.
Он порвал твою газету
И клочки её унёс.

Чувств нахлынула лавина,
Мыслей нету никаких.
Нам досталась середина
Разыгравшихся стихий.

Эта свежесть, этот ветер,
Этот дружный шум берёз -
Самая макушка лета
И его апофеоз.

              «БАЛОВЕНЬ»

Живёшь себе, и выясняешь вдруг
В известном возрасте и далеко не юном,
Что ты знаток каких-то там наук
И прямо-таки баловень фортуны!

Поверить однозначно мудрено
Счастливому такому обороту.
Ты просто делал что-нибудь одно,
Забыв дела другие отчего-то.

И вот ты с удивленьем узнаёшь,
Что и твои оценены усилья,
И на тебя равняться молодёжь
Призвал один знаток из «Лит. России»;

И что один влиятельный чудак,
Из тех, что вечно на виду мелькают,
Завидовал, что не умеет так!
(Недаром в этот день тебе икалось)

Другой тебе советовал – скромней
Себя вести, избрав тебя мишенью…
Ну, что вы? Разве это всё ко мне
Какое-то имеет отношенье?

           ТЫ ЕЩЁ ПРИДЁШЬ

Я жду, когда же ты придёшь,
Но вижу не без сожаленья:
Всё менее ты придаёшь
Знакомству нашему значенья.

Похоже, зная, что почём,
Толк зная в жизни быстротечной,
Ты нашим встречам предпочёл
Какие-то другие встречи.

Своим стремленьем к новизне
Меня едва ли ты обидишь.
Но это, новое, во мне
Ты, к сожалению, не видишь.

Меня, как книгу, второпях
От корки ты «прочёл» до корки?
И вряд ли думаешь опять
Искать её на книжной полке.

Пройдёт ещё немалый срок,
Тебя раскаянье не сгложет.
Ты вспомнишь обо мне! (Знаток
Столичный этому поможет)

Звонок раздастся. Отворив,
С персоной встретившись твоею,
Скажу: «Вот тапочки твои.
Сейчас чаёк тебе согрею».

Отставлю в сторону рассказ
И шахматы протру от пыли.
- «О чём с тобою в прошлый раз
Мы так и не договорили?»

             МЫ БЫЛИ ТОГДА ЦВЕТАМИ

Мы были тогда цветами
И на просторе земли
Радостно, без роптаний
И без сомнений цвели.

У каждого была тайна!
В сердцевине цветка,
Окружённая лепестками,
Она была глубока.

Каждый уже от рожденья,
Синь ли был, бел ли, ал,
Знал своё предназначенье
И его исполнял.

Многое, бывшее с нами,
Поздней назовут судьбой.
Разными именами
Нас нарекали с тобой.

Мы были с тобой цветами...
Мы давно не цветём!
Смутные воспоминанья
Остались о времени том.

Мы действуем, рушим и строим,
   Мы берём рубежи…
Но всё это вместе не стоит
Короткого слова «жить».

              ДВА ЛИСТКА

Серо-бурых, прошлогодних
Два берёзовых листка
Закружило по дороге
Дуновеньем ветерка.

Неприметных два листочка
Среди множества иных,
Две пустые оболочки
Жизней, наспех прожитых!

Дождь их мочит, солнце сушит.
Безответных, неживых.
С интересом наши души
Наблюдают танцы их.

И, от прочих отличая
Два берёзовых листка,
Беспечальными очами
Наблюдают свысока.

      ЭТО ЗНАЮТ И ЧУВСТВУЮТ ДЕТИ

Я порой откровенно дурачусь -
Трачусь на лотерейный билет.
Я не верю в такую удачу,
Но в удаче сомнения нет.

Почему это так, я не скрою,
И не надо рядить и гадать.
Потому, что удача со мною,
Потому, что так было всегда!

Этот день, что был вовремя начат,
Этот вечер на смену ему -
Несомненно, большая удача!
И не спрашивай, друг: почему?

Это знают и чувствуют дети.
Разве есть несчастливый билет?
Только что тебе можно ответить,
Если жизнь для тебя не ответ?

               СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ

Для содержанья без ущерба
Я сотни пролистнул страниц
И убедился в том, что щедрость
Творца не ведает границ.

                * * *      

Сияет бриллиант в оправе,
А жемчуг потаённо бел.
И мы переменить не вправе
Нам предназначенный удел.

                * * *    

Я знаю – существует время
(Никто его не отменял),
Но этот алгоритм старенья,
Уверен я, не про меня.

                ПРОМЕНАД
                «Как упоительны в России вечера»
                «И вальсы Шуберта и хруст французской булки…»
                В. Пеленягрэ

Как упоительны в России вечера!
Как Виндоусы окнами мерцают!
Завью усы покруче: мне пора
Проветриться, пока не спал с лица я.

Я вам поэт и виртуоз пера,
А не какой-то олигарх безродный!
Но и поэтам тоже нужен роздых.
Как упоительны в России вечера!

Я выхожу вальяжно на бульвар,
Где молодёжь устраивает игры,
Походкою заслуженного тигра,
Что в уссурийских дебрях побывал.

Суха весьма теория, друг мой!
И лекции лицея, то бишь школы,
Пропущены, и банка кока-колы
Допита, и отброшена ногой. 

Бреду себе и грежу наяву,
Мурлычу про бараночки-конфетки
И шустрой гимназисточке-нимфетке
В буфете назначаю рандеву.

Как упоительны в России вечера!
Французской булки хруст, неспешные закаты…
А финские рулеты-сервелаты!
А пицца! А мацони! А икра!

Бродвей-Арбат, вечерний променад
И флаер на крутую дискотеку…
Положим, эта речь не про меня,
Но как немного надо человеку!

Пусть жизнь не та, и век уже иной,
Но, кажется, всё той же узкой тропкой
Вихрастые Егорки и Антропки
Бегут за сладкой ягодой лесной.

Ах, да, конечно, век наш не из тех!
И пацаны мечтают, может статься,
С американских горок покататься,
А после всласть попкорном похрустеть.

Теперь стада ковбои лишь пасут,
А не мальчишечки – сплошь вылитые Лели.
И стройная блондинка с укулеле
Поёт ремейк на песню «пять минут».

Ах, что за жизнь роскошная была!
Сады, пруды, аллеи и беседки,
Коса до пят у дачницы-соседки, -
Она худа, но, в сущности, мила.

Но ждёт меня раскрытый Метерлинк
И мой последний стихотворный опус…
России ли робеть перед Европой?
Она сама огромный материк!

Маман, благослови меня на труд!
Поосторожней: возле этажерки
С утра до ночи бьются Том и Джерри,
И на законы физики плюют.

И будет «хэппи энд» и «вэри гуд»,
Как где-то в Голливуде на сеансе,
Пока над нами два орла сиамских
Одну восьмую суши стерегут.
             
                ПЕСЕНКА

Хорошо я начал песню! –
Пробирает аж до слёз!
Я же преданный без лести
Красоте родных берёз!

Ладил соколом забраться
На небесные верха, -
Как бы мне при этом, братцы,
Да не выдать «петуха»!

И за хором не укрыться, -
Всё в солисты норовил!
Нда, в пуху, признаться, рыльце.
Мне бы брать по мере сил!

И чего мне не сиделось,
Не гляделось на экран?
Утомился от безделья
Мой обломовский диван!

Он всегда такой упругий,
Но обидчив и ревнив.
И предать такого друга
Ради смутных перспектив!

Мир известности обманчив,
Он на гребень вознесёт
И.… Но ждёт меня диванчик
И жена, наверно, ждёт;

Ждут пижама и газета,
Ждёт бутылочка вина…
Оказалось (вот те на!)
Песенка-то наша спета!
Да пелась ли она?
 
               БОЮСЬ!

Опять до экстрадикции дошло,
А тут ещё импичменты витают…
Ну что тут скажешь, если, как назло,
Всей эрудиции наличной не хватает?

И рад бы я консенсус обрести,
И относиться к миру адекватно!
Боюсь за имидж свой и свой престиж,
Боюсь быть истолкованным превратно.

По возрасту я зрелый человек,
Но, словно впав в период пубертатный,
Я опасаюсь мысли дать разбег,
Ведь ни словечка не вернуть обратно!

Я кое-как с депрессией борюсь
Аутотренингом и средствами другими.
Какою ты была, Россия, Русь!
Куда деваться мне от ностальгии?

Уж я и так от многого отвык,
Меня блокбастер напрягает жутко!
Боюсь сломать и проглотить язык,
И слечь от несварения желудка.

              ОБМАНЧИВОЕ ЛЕТО

Ожидал с нетерпением лета,
Строил планы, лелеял мечты…
И куда, непонятно, всё это
Подевалось, бесследно почти?

Усомнишься: да было ли лето?
Листья сброшены, сад занемел…
И по многим бесспорным приметам
Ясно всякому: дело к зиме.

Не похож на небесную манну
Снег, слетающий с мутных высот.
И зимою ты будешь обманут,
Ну, а там за весною черёд!

Я бы запросто мог поручиться
(За собою трудней увидать),
Что не там пролегает причина
Постоянных твоих неудач.

Так какого ты ищешь ответа
Столько лет, и часов, и минут?
Потому и обманчиво лето,
Что умел ты себя обмануть.

                УПОВАНЬЕ

Того, что происходит за окном
Погодой и назвать то неудобно!
Метёт, да так, что ходит ходуном
Мой бедный дом, потрескивая в рёбрах.

Гляжу в окно. И взглядом по верхам
Наносов снежных с лёгкостью скольжу я.
Всё главное сейчас творится там –
Снаружи. Ну, а я сижу, дежурю.

Есть в доме свет, и в печке есть дрова,
И плотно мхом заделаны все щели.
Есть прочный стол, и прочная кровать,
И прочное такое ощущенье,

Что в сути мира – кровное родство!
И с крышей и скрипучими полами,
И с каждой клеткой тела своего
Я разделяю это упованье.
         
                ПЕЙЗАЖ      

                1
Я отодвинул тюлевую штору.
Как долго не давала мне она
Увидеть мир, все те его просторы,
Какие можно видеть из окна!

И я увидел тонкие берёзы
На чистом и подтаявшем снегу.
Так трогательно это и так просто,
Что передать словами не могу!

А чуть поодаль лапами качала
Высокая и стройная сосна.
Как можно жить печалясь и скучая,
Когда такое видно из окна!

                2
Пейзаж хорош, а всё-таки не полон.
И мне его помогут довершить
Столбы с провисшей сеткой волейбольной.
Давно здесь не бывало ни души.

Такой пейзаж. Он многих поскромнее.
(Мы навидались всякого в кино)
Добавлю пару зрительских скамеек, -
На них никто не сиживал давно.

Едва ль фотографическую точность
Обрёл мой незатейливый пейзаж.
Пора уже, пора поставить точку
И отложить в сторонку карандаш.

Надеюсь я, что мною обозначен
Сибирский округ, а не штат Техас.
…А в жизни всё сложнее и богаче,
Не так, как на картинах и в стихах.

           НЕ В УКОР

Я, конечно же, зиму люблю
И души в ней порою не чаю.
Но бывает и так, что терплю,
По теплу поневоле скучаю.

И мила, и желанна зима!
Но уже за февральской метелью
Мне всё чаще мерещится май
И лучистое небо апреля.

Белоснежный и чистый покров
Нашим северным землям отрада.
Но во время февральских ветров
Нежной зелени хочется взгляду.

И хотя я люблю наяву
Видеть лёт шаловливых снежинок,
Обожаю весну и траву,
И листву – до зубцов и прожилок!

Это нашей зиме не в укор,
Потому, что, блаженствуя в тёплом,
Я не раз ещё вспомню узор
На морозом прихваченных стёклах.


               НО КАК ЖЕ ТАК?

Идут года. Иначе быть не может.
И жизнь вокруг без устали течёт.
А дума подступила и тревожит:
«Да мне-то что? Да я-то здесь при чём?»

Жить хорошо. Негоден только способ,
Каким я это делаю, бедняк.
Ответил я на множество вопросов,
А вот один остался: « Как же так?»

Один вопрос, лишающий покоя
Немало зим моих и даже лет.
Кому и как поведаешь такое?
Когда и где отыщется ответ?

Мне надо бы моё недоуменье
В формулировку чёткую облечь,
Но ум молчит, и сердце онемело.
Так выручит ли правильная речь?

Но если вам и ясно всё и просто,
Вам не понять смятения души,
Такого немудрящего вопроса
«Но как же так?» не смогшей разрешить.

Меня и прежде что-то волновало.
И вот теперь не знаю, как мне быть.
Чтоб дать ответ, мне этой жизни мало
И этой недостаточно судьбы.