Зарубки на память

                Из сборника стихотворений
                «ЗАРУБКИ НА ПАМЯТЬ»
               

                * * *

Пролегла вуаль тумана,
Укрывая лес в низинках.
Скоро сумерки настанут -
Потеряется тропинка.

Погасает день неброский
Под заоблачной стремниной.
Белокорые берёзки
Мне укажут путь к любимой.

Свет стекает к горизонту
Вслед ушедшему светилу,
А берёзовая звонкость
Закружила, подхватила!

Краски зорь отпламенеют,
Тихий вечер звёздно взорван.
Надо мною и над нею
Небо призывает взоры.

Луч закатный отпылал в нём,
Но ещё блистает речка,
Ослепительно и плавно
Прорезающая вечность.

                ПРИВИДЕНИЕ

Крепко спит усталая мать.
За окном ни зги не видать.
Только ветер протяжно свистит,
Частый снег на землю летит.

Вдруг мелькнула тень у окна,
И глаза на спящих глядят.
Дети спят, тревожней нет сна.
Страшен немигающий взгляд.

Губы шепчут, а что не слыхать.
Дети тихо плачут во сне.
Пропадёт оно, и опять
Застывает в мёрзлом окне.

Вот малыш с кроватки встаёт,
Весь дрожа стоит на полу.
А оно малютку зовёт
И уже припало к стеклу.

Но споткнулось о куклу дитя.
Мать проснулась, малютку бранит.
…За окном только тучи летят,
Только месяц в просветы глядит.

             ДЕТСКИЕ ГОДЫ

Долгие детские годы.
От красок в глазах рябило!
С трепетом ждал восхода,
И каждый раз всходило
Тёплое наше светило.
В травах сверкали росы.
Сколько чудес таила
Дней предстоящих россыпь!

Каждой ликуя жилкой,
Лес привечал радушно.
Был я не праздный житель
В чащах и на опушках.
Радугу я запомнил,
Что после дождя и грома
Тёплый ещё от молний
Неба венчала омут.

Дорогу ночную помню,
Раздвигающую пики сосен.
Через лес ледяной и сонный
Шла запоздалая осень.
Хотелось решить мне очень
Вопрос очень важный и новый:
Сидят ли на ветках ночью
Большие мохнатые совы?

             ИНОГДА

Иногда я вижу мир иначе,
Словно пелена спадает с мира!
Наполняюсь счастьем, даже плачу,
И дороже не бывает мига!

И тогда с любовью и волненьем
Я бреду куда-то наудачу,
И ликую, словно луч весенний,
И как свет, как птицы что-то значу!

Чувствую своё единство с миром,
Каждую травинку примечаю,
И спешу куда-то мимо, мимо
К площадям, вокзалам и причалам,
 
К шорохам, движеньям, разговорам,
Через очищение слезами.
И любовь во мне вселенским хором
Так гудит! Так жаден я глазами!

              НЕ УПРОЩАЙ!

О, как ты любишь упрощать,
Смешав цвета движеньем смелым!
Ты не боишься обнищать
И радугу закрасить белым?

Да, всё на белом свете есть,
Но так устроена природа,
Что будут нам сиять и цвесть
Все краски нынешнего года!

          ОШИБКА

Очередной марая лист,
Я воплощал саму невинность.
Вдруг рамы с треском разошлись,
И грозный ангел мне явился.

С мечом в натруженных руках,
Сложа напудренные крылья,
Изрёк он, явно впопыхах
От пережитого усилья:

"Замри на месте, человек,
От гнева Божеского слова!
Смирись! Не замышляй побег!
Я покарать готов сурово! -

Мечом ужасным он махал
И часто-часто шмыгал носом -
Ты виноват! Ты задолжал
Соседу три кулёчка проса!

Терпенье лопнуло! И вот
К тебе я послан, чтоб отныне
Пресёкся твой нечестный род
Моими средствами простыми!"

Я срочно выпил валидол
И вдвинулся поглубже в кресло.
Какой дичайший произвол
В наш век науки и прогресса!

А страшный меч уже навис
И возвещал конец беседе.
"Нелепейший анахронизм!
Не знаю никаких соседей!

Какое просо? Что за вздор!
Все пункты обвиненья шатки!
Да я не знаю до сих пор
Соседей с лестничной площадки!"

Тут, вынув мятый циркуляр,
Вчитался ангел и отпрянул,
И прошептал: "Я очень стар!
Ах, бес попутал окаянный!

Прошу прощенья за эксцесс!
Но столько дел - конец квартала!"
И он, кряхтя, в окно полез,
И вот его как не бывало!

Горланят где-то петухи
Вторые, либо даже третьи...
Он - слава Богу! - не заметил,
Как прятал я свои стихи!
    
               РЯБИНА

Кисти рябинные взору приманчивы,
Осенью ранней огненно рдеют.
Помню ещё неуверенным мальчиком
Смутно тянуло к прекрасному дереву.
            
Кисти рябинные - красное зарево.
Сколько тоскующих взоров проброшено!
Мне бы на яркие краски не зариться,
Не докучать бы любовью непрошеной!

Красной рябины броские кисти,
Долгая песня полупризнаний...
Что же изведать я торопился
Осень бесплодных моих притязаний?

Но обожгло их дыхание зимнее,
Ёжатся зябко ажурные листья.
Белое кружево первого инея
Тронуло холодом нежные кисти.

Этой зимы ледяные угрозы
Мало хорошего мне предвещали:
Боль охлаждения, поздние слёзы...
Сорвана красная гроздь на прощанье.

Чуть я пригубил - самую малость! -
Сок красных губ, и застыл удивлённо,
Слыша, как сердце моё проникалось
Сладкой отравой любви разделённой.

                ЕСЛИ ПОЙМУ

Откуда такая свалилась беда?
Какая муха тебя укусила?
Иду туда, не знаю куда,
Потому, что ты меня попросила.

Хрупкой мечты моей пыльный чертог
Снова в дали, недоступной для взгляда.
Я отыщу то, неведомо что,
Если пойму, для чего это надо.

             ТРЕВОЖНАЯ ПАМЯТЬ

Тревожною памятью мир наделён,
И в ней оживает поныне
Свинцовыми тучами взятый в полон
Кусочек пронзительной сини.

Уже до седых, до ковыльных волос
От сердца земли не отхлынет
Тягучая песня тележных колёс
Над облаком душной полыни.

И марева круто берущих годов
Из памяти не упразднили
Поверх белобрысых ребячьих голов
Рыданья на свежей могиле.

Вольно же любить нам малиновый звон,
Зарю, что разнежилась ало,
Погожего дня голубой небосклон!
И всё же…. как этого мало!
                31.1.1982 г

               ЛЕКЦИЯ

Толпа смиренно засыпала,
Над нею сонный дух витал.
И голос мерно содрогал
Воздушное пространство зала.

Оратор проявлял старанье
В подборе и прочтенье слов,
Водой окатанных, без граней,
Без резкостей и без концов.

Он подготовлен был на редкость!
В деталях зная мастерство,
Он ловко избегал конкретность,
Он упразднял предместность слов!

Я разгрызал гранит науки,
Но тут, как слепенький щенок,
Я тыкался в слова и звуки,
И ничего понять не мог!

Я волю мобилизовал,
Булавкой острою кололся!
Но это было как обвал
На дно прогнившего колодца.

 
                НАПОМИНАНИЕ

Ночное небо ждёт открытия
И жаром звёзд на землю пышет!
Творилось это по наитию
И непременно где-то свыше:

На самом краешке сознания,
У самых ласковых глубин,
Как вечное напоминание:
Ты не потерян, ты любим.

               ИСКРЫ

Кружится планета,
А над ней кометы
Оставляют меты
В хронике земли.
Сонные ландшафты,
Мокрый луг, ольшаник...
Тропкою заветной
Мы с тобой брели.

Ты глядела в небо,
А видала полог,
Звёзды называла
Каплями росы.
А в меня впивалась
Через звёзды полночь,
А во мне стучали
Звёздные часы.    

Я терзался бездной,
В глубине которой
Долго, бесполезно
Сам себя искал.
Чиркнув метеором
О кремень небесный,
Кто-то неизвестный
Искры высекал.

           ХОЧЕШЬ МЕНЯ ПОНЯТЬ?

Хочешь меня понять?
Веришь, что я не жалок?
Слушай, как не унять
Жалобный плач весталок;

Слушай, как пьяный гул
Чуткие ночи глушит;
Как на сыром лугу
Хвалится хор лягушек.

Солнечный луч в пыли
Не позабудь отметить;
Яростный выкрик: "Пли!"
Жгучую подлость плети.

Разве же не во мне
Ярость, любовь и ложь?
… Сыщешь меня вовне,
Значит, в себе найдёшь.

               ВАЖНО

Хотя б признанием Сорбонн
Хмельная слава увенчала,
Мне важно быть самим собой
И к своему придти концу,
Не издержав своё начало.

              ВЕДЬМА

Когда черна ночная мгла
И звёзды светят ярко,
Забьётся в уголке метла,
Как пламя от огарка.

К вещам обычным впопыхах
Приходит беспокойство.
Им крик полночный петуха
Придаст иные свойства.

С лицом испачканным в золе,
Сжав черенок ногами,
Взлетает ведьма на метле
Над сонными дымками.

И звёзды жаркие в мешок
Рукой сгребая жадной,
Довольный выдавит смешок,
И небо - безотрадно.

         СТОИТ ЖИТЬ!

Ах, что за щебет! Как он смел!
Какая удаль в птичьем пенье!
Так я ещё не закоснел,
Способен чувствовать влеченье?

И мне ещё дано любить!
Как хорошо, что эти слёзы
Естественней дождей любых,
Без примеси малейшей позы!

Так я не сдался, не устал,
А я уж думал - всё в прошедшем!
А я ещё не пролистал
Страницы дивных происшествий!

Такая чудная строка
Сейчас во мне прострекотала! -
Как из задетого стручка
Горох в пространство сеновала.

И что же я тогда поник,
Когда предчувствую и знаю,
Что не иссякнет тот родник,
Который я собой питаю,

Что хватит силы не тужить
И непогоду встретить пеньем,
И славить утро с упоеньем!
Ведь только так и стоит жить!
                8 июля 1980 г

               СТРОКА

Стихи хорошие прочтёшь
И без подсказки и совета
Почувствуешь в себе поэта,
И труд поэта разовьёшь.

И повод сыщется стократ
Дарить стихам воображенье.
И вновь раскроется строка,
Слегка дрожа от напряженья!

Так летней звонкою порою
Нам напряжённость выдают:
Звучащий слаженно и стройно,
Натруженного улья гуд,

И беспрерывное снованье,
Мелькание жужжащих строк,
Буравящее расстоянье
По трассе пасека - цветок.

                СОМНЕНЬЕ

Прочитал о любви
Кипу умных статей.
Но сомненье в крови -
Ведь язык без костей.

Прочитал о любви
Безразмерный роман.
Внять словам лобовым?
Пить цветистый туман?

Отрицаньем - судьбы
Не поправишь своей.
Антураж вроде был:
Ночь, луна, соловей...

И весна регулярно
Подступала, дрожа.
И, бодрясь по-школярски,
Я весне подражал.

               ДЕРЕВЕНСКИЙ МОТИВ

Из дремучей ночной немоты
Отворилось окошко упруго,
И нахлынули запахи луга,
Небывалой ещё густоты.

Окропивший окрестности дождь
Вызвал светлое, дивное, раннее,
Оживил свежесть прежних желаний,
Заронил в сердце сладкую дрожь.

Накатила глубокая полночь
В ароматах земли и травы,
Сокровенные чувства напомнив,
Память прожитых лет растравив. 

В ней блистали холодные росы,
Звоны слышались знойных лугов,
Отбиваемых кос отголоски,
Скрип тележный и цокот подков.

Редко помнится. Ладно ль живём?
Иногда лишь пробьётся стихами
Деревенский мотив с петухами,
Да цветастый лубок с журавлём!

Голубая идиллия ставен
Потому ль ещё в сердце моём,
Что успела коса остриём
Шрам, как месяц, на пальце оставить?

Почему знаю я, горожанин,
Эту тягу земли, эту власть?
Не с того ли она повелась,
Что в богатом земном урожае
Я его своевольная часть?

                ТРОПИНКА

Слова искусные сластят,
Но, избежав игры и позы,
Стоят высокие берёзы,
И белизной глаза слепят!

По гладкой белой бересте
От основания к вершинке
Взбегают серые щербинки
И исчезают в высоте.

И на мордашке мальчугана,
Как представляется отцу,
Веснушки вовсе не изъяны,
Когда так к месту, так к лицу!

И много лучше простота,
Чем чопорная безупречность!
И мне милей тропинка та,
Что не уводит в бесконечность

От милых и родных берёз
В холодные для нас высоты,
Где сразу возле ярких звёзд
Зияют мрачные пустоты.

               СОЖАЛЕНИЕ

Я весь в мечтании о жизни,
Весь в предвкушении её!
Я сожалением принизил
Существование своё.

Когда б не знал я, как иначе
Могла сложиться жизнь моя,
И я бы весело судачил
О вечной тайне бытия.

              ОТКРЫТИЕ ДНЯ

Ветер свеж, он летит во весь дух!
Раз взметнувшихся вежд не сведу.
Слишком долго не помнил меня
Светлый праздник открытия дня.

А роса поутру - будь здоров!
Дальний слышится чих тракторов.
Разгоняет рассвет облака, -
Их рельефная рябь глубока.

Словно под перепёлкин свист
Размечтался на миг тракторист
И, забыв про заботу свою,
В синезёмы повёл колею!

               С ЛИСТА

Ночь почивала, но уже
В ночи забрезжило свеченье.
В оконном тёмном витраже
Пространство обрело значенье.

Хрусталики последних звёзд
Вылавливает тучный невод
Сырого, пасмурного неба,
Опухшего от частых слёз.

И всё же птичка-невеличка,
Дрожа от клюва до хвоста,
Поёт! И, видно, ей в привычку
Петь утро раннее с листа!

                ЛИШЬ ТАМ               

Себя в прошедшем не найдя,
Я жажду будущее полнить.
Лишь там, страдая и любя,
Я обрету привычку помнить.

          НА ДРУГОМ БЕРЕГУ

Дальний берег за водной гладью
Ожидает неспешных шагов,
Призывает влюблённые взгляды
Красотою пологих лугов.

Там за каждым крутым косогором
Глянет ласково поля лоскут,
В деревеньках старинных соборы
Глубоко в синем небе блеснут.

И, ветвями всплеснув, перелески,
Предо мною представ наяву,
Мне окажут почёт королевский,
Рассыпая под ноги листву.

               ПРЕОДОЛЕНИЕ

Я узость грёз одолеваю
И, изменяясь, как змея,
Души чешуйки оставляю
На острых гранях бытия.
                10.10.1980 г

               АТЕИСТ   

Я по природе атеист,
Но вера в сотворимость чуда
Мной допускается, покуда
Потребность в чуде не каприз.

              КУЧА

Зимою снег и вёдро летом,
Весной журчащие ручьи...
Как много вдохновенья в этом
И счастью тысячи причин!

Будь то мороз или жара,
Мне мир окрестный не наскучил.
Вдруг вижу посреди двора
Большую угольную кучу!

Я много знаю о таком,
Изящней что, нежней и лучше,
Но вот растроган пустяком -
Обычной угольною кучей!

Что вспомнил я, что позабыл?
Перрон пустынный полустанка?
Сокрытый жар, забытый пыл
Иль черноту грача-подранка?

И я стоял и был томим
Воспоминанием о главном,
Волной нахлынувшим, родным
И жизненному смыслу равном.

И что-то зыбкое, как сон,
Наносное, с меня слетало.
Я был буквально потрясён!
Ничуть меня не волновало,

Что кто-то, проходящий здесь,
Острил, заметив, что я плачу.
Ведь я-то думал: "Что я есть?
И что же я такое значу?"
                8.10.1980 г

             ФАНТАСТИЧЕСКОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
                (могущее быть 12.10.1980 г) 

Я звал волшебников искусства
На миг оставить мир теней,
Чтоб понимающе и грустно
Им улыбнуться в тишине.

Я ждал сквозь лёгкое смятенье,
Что в дальнем от меня углу
Родные шевельнутся тени,
Разгрезив угольную мглу.

Вдруг резко распахнулись двери
И отлетела тишина.
И бас знакомый и уверенный
Спросил: какого, мол, рожна?

И втиснув всю свою фигуру,
Которой мал дверной проём,
Изрёк: "Ты что подумал сдуру -
Мы песни райские поём?

Что в облачно-пуховом небе
Нам хорошо сейчас соснуть,
Томясь в бездействии и неге?
Какая голубая муть!

Из нас плохие кандидаты
На ангельский дейсусный чин.
И рай, и ад нам тесноваты!
Надеюсь, звал не без причин?"

Я речью был смущён суровой.
- Лишь убедиться я хотел,
Что, да, реальна та основа
Высоких дум, могучих дел!

- Но впредь в стихах ищи мой голос,
Реальней он, чем мой приход!
Ну мне пора. Забот по горло!
Початых дел невпроворот!

Он умудрился, хлопнув дверью,
Кус штукатурки отколоть.
Теперь я в призраков не верю!
Могучая, живая плоть!

И я вослед ему смотрел,
И видел я, с какой охоткой
Шёл по земле (а не летел!)
Он энергичною походкой!

            НЕУДАЧНОЕ СВИДАНИЕ

Луч гуляет по зданию,
По литым медным литерам.
О, какое свидание
Подступало медлительно!

Как добился, что стоило,
Всё затмилось сиянием,
Всё теперь предыстория.
Мир звучит с нарастанием!

День купается в золоте,
Вечер светится лицами,
И решётка узорная
Изгибается птицами.

Всколыхнул первый колокол
Даль ударами гулкими
И застыл заколдованно
Над парными проулками.

Что за сила дремала в нём,
В этом звонком заклятии?
Сшиблись два гулких баловня
И застыли в объятии…

Лишь последнего звона
Откатилось волнение,
Я, звучащий влюблённо,
Ощутил вдруг сомнение.

Не придёт! Разве мыслимо
Ликование вечное,
Чтобы радость возвысила
И продлилась до вечера?
                12.10.1980 г

               КРАСНЫЙ КОНЬ

Вечер тихо очи клонит
В голубую грудь земли.
В запылившейся попоне
Скачет красный конь зари!

Хлещет гривою косматой
По запаленным бокам.
И тугих копыт раскаты
Слышно, слышно нам!

Конь летит на грани риска
Кованой грозой.
Он с копыт роняет искры
Там, за горизонт.

Он летит - и стынет тело
В мускульном броске -
В край, где небо закоснело
В каменной тоске.
                14.10.1980 г

               МОЖЕТ БЫТЬ

Ещё не вся перебродила
Во мне хмелящая волна.
И вызревает моя сила
Неторопливо, как весна.

И, может быть, в иную пору
Я удержу в своих руках
В одной упряжке мыслей свору,
Что рвётся от меня в стихах.
                19.10.1980 г

               ЗА ДАЛЬЮ
             "Ты знаешь ли, какая малость
               Та человеческая ложь..."
                А. Блок

Там, за далью неизвестной,
Свет изысканных светил.
Да отдёрнуть занавеску
Мне в моей каморке тесной
Не хватило сил.

Эта матовая бледность,
Что зовётся белым днём,
Прикрывает нашу бедность
Пред пылающим огнём.

Опасаясь потрясений,
Мы иллюзии храним,
Тем, что избегаем тени
И в часы ночных смятений,
Отрешась, спокойно спим.
                28.10.1980 г

               ВОТ ЧТО СДЕЛАЛОСЬ СО МНОЙ

Я пустился в этот мир
Без вещей и без одежд.
Я гранил, как ювелир,
Бриллиант моих надежд.

Мудрость старцев, вздор невежд
Совмещая, я взрослел.
Бриллиант моих надежд
Уменьшался и тускнел.

День за днём я обрастал
Домом, садом и женой...
Вот каким я взрослым стал!
Вот что сделалось со мной!
                30.10.1980 г
         
               ЗАВЕТ

Едва лишь наступает ночь,
Мне тихий звон мерещится.
Он чем-то хочет мне помочь,
И мечется, и плещется.

Он проступает в тишине,
Он обо мне заботится.
Высказывает что-то мне
И бьётся, и колотится.

Я этой ночью не заснул,
И мне всё больше кажется,
Что этот колокольный гул
Не стихнет, не уляжется…

Но знает музыку новей
Вся слышимая даль.
Ни колоколен, ни церквей
Здесь нет, и очень жаль!

Тогда бы я вообразил,
Что это глас веков,
Пробившийся сквозь чад, сквозь ил,
Бряцание оков;

Что это мой родной народ
Из горя и огня
Мне свой завет передаёт,
И он зовёт меня.

И забредает в этот дом,
Чтоб утвердить во мне
И упоение трудом,
И мужество в войне.
                31.10.1980 г

               В МИРЕ

А в мире так растворено
Очарование в обиде!
Поэзию в чистейшем виде,
Увы, увидеть не дано!

И тем прекрасней воскресенье,
Тем притягательнее ширь,
Чем глубже будет потрясенье
И возмущение души!
                31.10.1980 г

               НЕВОЛЬНИК

Привычек тесные объятья -
Невольничество без оков.
То у других могу принять я,
Что уж и сам постичь готов.
                12.11.1980 г

             НЕ СУДЬЯ

О. как живучи заблужденья!
Но я Вам в этом не судья.
Пускай в объятья наслажденья
Несёт Вас лёгкая ладья.

Пристало Вам и Вашим летам,
Во всём обласканной судьбой
И с детства сознающей это,
Быть всем довольной и собой.

Вы - центр всеобщего вниманья
Друзей, знакомых и родных.
И в том нет Вашего старанья
И устремлений показных.

Но Вашим просвещённым мненьем,
Представьте, я не дорожу,
И ни одним своим движеньем
На Ваш упрёк не возражу.

И Ваше чувство превосходства
Я не разрушу никогда
Вам, бед не знавшей и уродства,
Любимой всеми и всегда.

Пусть Вас не достигает плач,
Пусть счастье Вам не изменяет!
Но я и горечь неудач
На Ваше счастье не сменяю.
                10.11.1980 г

              ИСКУШЕНЬЕ

Мельтешат за окнами метели,
Заметают бледный отсвет дня.
Искушенье белое постели,
Долго ж ты морочило меня!

Утро утрясёт не все вопросы,
И не все сомненья разрешит.
Утренняя ясность не по росту
Мудростью прикинуться спешит!

За окном взлетают вихри круто.
И постель мечтает поглотить
Жизнь мою минута за минутой,
Спеленать, унять, окоротить!

Я уже полжизни прожил праздно,
Мне нельзя тревоги усыпить.
И лилейной белизне соблазна
Я не дам себя заворожить.

Скрипнет дверь, тихонько стукнет ставень…
Но не там опасность для меня!
В миг один обкрутится, как саван,
И на мне застынет простыня!

И тогда спокойно и не мучась
Я умру, а вроде как засну…
Нет и нет! И, предрешая участь,
Я пошире двери распахну!

Чтобы, измочаленный метелью,
Двигаясь в горячечном бреду,
Я не знал, заворожённый целью,
Где и как однажды упаду!

Чтоб, когда холодная заря
Поутру окрестность озирала,
Не было запора на дверях,
И постель несмято пустовала!
                13.11.1980 г
 
            ВЕРНАЯ ДОРОГА

Реет грозный кречет
Ночи неминучей.
Давит мне на плечи
Гнёт лобастой тучи.

Радость и тревога
В сердце не стихают.
Верная дорога
Не собьёт дыханье.

Я ещё быстрее
Над землёю мчусь!
В чёрной туче зреет
Напряженье чувств…

Хлещут пуще ветви,
Скор мой шаг летящий.
Затихает ветер,
Замирает в чаще.

Ненадолго смолкло, -
Чувствую спиною,
Как навис Дамоклов
Меч над тишиною.

Но теней тенёта
Трудно превозмочь.
Со всего налёта
Попадаю в ночь!

Нет пути-дорожки,
Не видать ни зги!
Медленно, сторожко
Придержал шаги.

Мысли краткий лучик
Ищет верный путь,
Чтоб потом гремучей
Молнией блеснуть,

Чтоб с шипеньем змейным,
Распаляя высь,
На одно мгновенье
Все пути зажглись!

Пусть рефлексы молний
Пляшут на лице.
В путь! Ведь я запомнил
Направленье в цель.
                19.11.1980 г

           НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ
             (СМЕРТЬ ПОЭТА)

               1
День клонился к закату.
Должна быть тишь да тишь
Тошнотворно сладкая, как патока,
Да вот поди ж!

Вынырнула процессия
Из тупикового переулка- коленца.
Идут невесело,
Несут на полотенцах.

Угораздило же встретиться!
Прогулялся между делом!
В лёгком сумраке словно светится
Красное на белом.

Вот ведь как! Живёшь - не ведаешь.
Слышь-ка, дядя:
- Что ж вы так несёте бедного
На ночь глядя?

- Это правда - время тёмное.
Ничего! Зато прохладно.
А ему уж, непутёвому,
Всё без  разницы, всё ладно.

Он давно здесь на окраине,
Но как в келье жил монашеской.
Кто, откуда, кем был ранее -
Знать не знаем! Он не нашенский.

Слышал, что в округе жители
В эту пору, да и заполночь,
Часто в окна его видели,
И всю ночь бродил он запросто.

Жил он, бедствовал, юродствовал,
Да стихи, по слухам, складывал.
Ни друзей теперь, ни родственников.
Ну да что теперь рассказывать!

Но зато хороним с музыкой!
Вон она за нами тянется.
Музыканты дюжи, мужики!
Каждый бабник, каждый пьяница!

               2
Шарканье шагов размеренно,
Должна быть тишь да тишь,
Час спокойствия вечернего,
Да вот поди ж!

Оттопыренные брезгливо губы
Ражих краснорожих мужиков
Выдули холёные вопли,
И медные трубы
Задымили тяжёлыми нотами
Слюнявых своих мундштуков.

И этих темпераментных инструментов
Пронзительный гвалт
Оголтело сорвался
И наседок с насестов сорвал.

И, подстёгнутый этой командой,
Тут случился порыв стихий.
Он с влюблённых радость стряхнул,
Словно птиц из-под стрех стрихнин.

И запели визгливые щели
Дощатых заборов,
Завихлялись накрашенные,
Как дешёвые девки,
Петлястые двери уборных.

Пробудились сторожа,
Что на складе заброшенном дрыхли,
Матюкнулись спросонок
И снова, забывшись, притихли.

Где-то мальчик заплакал,
И затих после тщательной порки.
Дворник, яростно крякнув,
Одеколон допивает в каморке.

Улеглась постепенно шумиха,
Всё умолкло, угомонилось...
И опять всё затихло.
И опять ничего не случилось!
                21.11.1980 г

              ЧЕМ ОНО ОБЕРНЁТСЯ?

Может быть, время – повязка для ран,
Бальзам для души, нуждающейся в утешении?
Или завихрение,
Слепой ураган,
Производящий неслыханное опустошение?

Может быть, время – важнейшее средство
Для достижения высочайшей цели?
Или же бремя, страшное бедствие
И отупляющее дурное зелье?

Чем оно обернётся, какой стороной?
Оно – многоликое, прекрасное и жуткое,
Бурлящее, влекущее своей быстриной,
Быстротечное для любого конечного промежутка?

               КРАТКАЯ ПОВЕСТЬ

Как ты, память, коротка!
Что ты вытворяешь?
На тряпицу ярлыка
Золото меняешь!

В краткой повести моей
Вырваны страницы.
Только оглавлений в ней
Вижу вереницы.

Календарик именной:
Прожит день - как сорван.
Где опора подо мной?
Где моя основа?

Видеть главное хочу,
Зная сами главы:
Кто я есть? Куда лечу?
За какою славой?
                25.11.1980 г

               В СЕРЕБРИСТОЙ ДЫМКЕ

Населяют небо вертикали,
Шпили продлевают свой полёт.
Голубым, игольчатым, кристальным
По асфальту бликом полоснёт.

В серебристой дымке дали улиц.
Дремлет город древних мастеров.
К легендарным высям прикоснулись
Доминанты домен и домов.
                27.11.1980 г

                ПРАВОТА ПОЭТА
               "Но торжества не выносила
                Пустынной жизни суета"
                А. Блок

Нас тяготит свобода воли.
В том неуюте не жильцы,
Мы слишком уж земною долей
Стянули вечности концы.

И, взоры упирая в атом,
Мы в царстве бренных постулатов   
Считаем выморочным мир
Наивный, гордый и крылатый.
Отвергли мы его когда-то,
Как приснопамятный эфир.

Но прав поэт, а мы не правы.
Нас тяготит прозрений свет.
Мы суетливы и лукавы,
И потому не бремя славы
Цена его прозрений - смерть.
                28.11.1980 г

             ВЛАСТЬ НАД СЛОВОМ
                И.С. Янкелевич, логопеду

На каждое доброе слово
Находится добрый ответ.
Меняется старое новым
Напором нахлынувших лет.

Встречая иные рассветы
В иное сулящем году,
Пусть щедрыми будут поэты
На песни и гимны труду!

Не ради красивого слова,
Не ради изящных побед,
По воле глубинного зова,
Исполнив старинный завет.

Движением точным и смелым
Венчая душевный порыв,
Живут увлечённые делом,
О собственной боли забыв.

И если на каждую фразу
Душевная тратится страсть,
Придёт, наконец (пусть не сразу),
Над словом прекрасная власть!

         МУЗЫКАНТЫ

Взлетают нервные смычки
И музыка над залом льётся.
Она звучит и остаётся.
И отступают пустяки.

И каждая уместна нота,
На месте собственном звеня.
Игра и только! А работа
Пусть будет тайной для меня!

Звучанье это возвышает.
Оно заронено извне
И продолжается во мне,
И жить по-старому мешает.

Как выверены все движенья!
В них столько страсти и огня!
Они играют для меня,
Во мне звучит их продолженье.
                3.1.1981 г

               ТАМ - ВПЕРЕДИ!

Летит стальная колея -
Предел, положенный разлукам.
Какие дальние края
Наполнятся колёсным стуком?

Какая роща прошумит
Вослед бегущему составу?
Каким сияньем осенит
Туман волхвующей дубравы?

Где даль, сулящая закат,
Не наблюдаемый дотоле,
Пленяющий досужий взгляд,
Врачующий любые боли?

 - Там, впереди, где мой порыв
Своей глубинной сутью связан
С мелькнувшей стайкой детворы
Звонкоголосой, востроглазой;

Где неосознанно знаком,
Но так добротно в память врезан,
Обходчик с поднятым флажком;
Где звон летящий переезда!
                9.1.1981 г

         СТИХИ НА ЗАДАННУЮ ПЕРВУЮ СТРОЧКУ

                1
"Оживи и стань другой", -
Чтобы я ослеп от нови,
Стал смешней и бестолковей
По сравнению с тобой;

Чтобы я в душе носил
Оживление прибоя,
Буйный приступ новых сил,
Вызываемый тобою.

"Оживи и стань другой",
Неожиданной и смелой,
Вдохновения огонь
Разжигающей умело;

Чтобы я не мог не знать
Твоего пути земного
И хотел с тобой связать
Увлекающее слово.

"Оживи и стань другой",
Чтобы я оглох от стука
Одного большого звука
Сердца, полного тобой!

                2
"Я рада, мальчик мой".
Ты вырос и к тому же
Я слышу голос твой -
Не мальчика, но мужа.

Каким ты нынче стал!
Не сами эти речи -
Мелькнувшую в них сталь
Я для себя отмечу.

Ты повторял меня,
Ты был моею тенью
До нынешнего дня,
До своего рожденья.

"Я рада, мальчик мой",
И я горжусь тобою!
А ты пришёл домой
С разбитою губою.

Как ты непросто рос!
Но сердце мне покоит
И многих прежних слёз
Твоя улыбка стоит.

               ОСНОВА

В труде упорном и привычном
Постигни раз и навсегда,
Что мир не просто поэтичный,
Но весь - поэзия труда!

А труд в широком смысле слова -
Всё то, что движет мир вперёд.
И эта верная основа
Нас никогда не подведёт!

               МОЛОДОЙ МИР
            
Обводя привычным взором,
Ты твердишь привычный вздор
И неправедно, и скоро
Объявляешь приговор.

Но не съёжится, не вскрикнет
Ни в один свой краткий миг
Мир, в котором всё искрится.
Молодой и сильный мир!

               О НЕЙ

Я, и не думая о Ней,
Уж переполнен тем хорошим,
Что горестей моих сильней
И радостей моих дороже!

               ДЕВУШКА ТАЯ

Уже в феврале начиналась весна,
Ещё без весёлых проталин.
Но солнышко красное - это она,
И девушка с именем Тая!

Ещё затаились в сугробах ручьи,
И льдинами скованы реки,
Но солнышко красное мечет лучи
На шапочку, локоны, плечи...

И там, впереди, в ореоле лучей,
Лыжнёю на небо взлетая,
Всё ярче сияла и всё горячей,
Как солнышко, девушка Тая!

Я глаз не отвёл, и уже не могу
Глядеть на холодные лица.
И вижу, не глядя, и всё берегу,
И день этот длится и длится.

                ДВА ПУТИ

Опять извлекаю из штолен глубоких
Добытые долгим трудом минералы.
А раньше их много лежало под боком,
И солнце в бесчисленных гранях играло!

Теперь каждый близкий к поверхности камень,
Горящий цветами и просто горючий,
Добыт рудознатцев златыми руками,
И в летопись вписан, как редкостный случай.

Теперь два пути у идущих по следу:
Копать в незатронутых раньше глубинах
Иль свойства являть, неизвестные свету,
В камнях придорожных и липнущей глине.

             ЗЕМЛЯ ОТЦОВ

Эта красная пыль в твоей горсти,
Это и есть родная земля,
Которую ты пришёл навестить?

Эта земля, что в твоей горсти,
Не родит ни полыни, ни ковыля,
Этой земле не случалось цвести.

И что ты увидел в этой дали?
Во влажном прищуре глаз отразится
Что, кроме этой бесплодной земли -

Ветром освистанной и оскрежещенной?
И что ты прижался к иссохшей груди
Земли, забывшей, что она женщина?

Край белого солнца и солонцов...
Но руки твои уцепились до боли
В суровую землю твоих отцов,

Кормившей не щедро, не пирогами!
Какие же кажет тебе письмена
Этой земли увядший пергамент? 

Клеймом - меднотелость в твоём роду,
С землёю вы схожи обликом:
И ты краснолиц и ветрами продут.

Надолго задумался. Чем увлечён?
Видением белого города,
Что зыбится там, за твоим плечом?

               ЗА ЧТО ЛЮБИТЬ?

Ни одного не выполнив завета,
Не претворив в действительность мечты,
Я слаб. За что любить меня? За это?
За то, что мои помыслы чисты?

Я не нашёл необходимой силы
Презреть случайных обстоятельств ряд.
Мне суета глаза мои затмила…
Но и остатком зрения корят!
 
              ЧТО ЖДЁТ МЕНЯ?

Я - пленник непонятной мутной силы,
Гнетущей, унижающей меня!
И ждёт меня забвение могилы,
И про меня ни свечки, ни огня!

И только мне ещё протянет лучик
Поутру солнце от своих щедрот.
Но за моей оградкою колючей
Кот не мяукнет, птица не споёт.

Там будет сыро, холодно и жутко!
И в тесноте оградок и крестов
Не отыскать там будет промежутка,
Печальных там не выставят постов!

Но нам нужна прижизненная память,
Хотя бы с неприятьем пополам!
Пускай бульдозер мой надгробный камень
Столкнёт в фундамент будущим домам!

Пускай потом строительною сваей
Пробьёт мою источенную грудь.
Вся обновись, земля моя родная,
И обо всём отжившем позабудь!

              ВОДЫ ЗАБВЕНИЯ

Страшные воды меня поглощают,
Мутные воды!
И забытьё под собой обещают
Зыбкие своды.

Липкое месиво, чавкая мной,
Рябь успокоит.
Цвета защитного пеленой
Взор мой закроет.

Будут там изредка слабо дрожать
Мутные блики.
Губы холодные там не разжать
В горестном крике.

Будет там глухо и мрачно вокруг,
И не заметить,
Как утишает недавний испуг
Хлюп междометий.

            ЖУТКАЯ ИСТОРИЯ

Когда это было,
Точно никто не помнит.
Но, кажется, мыло
Исчезло тогда в Коломне.

И вроде бы снова
Жилеты входили в моду.
И на концерт Пугачёвой
Ломилась толпа народу.

И, кажется, даже
(Но даты не вспомнить, пожалуй),
Что джинсы пускали в продажу -
Народу понабежало!

Жаль, память поистрепалась,
Однако мне помнится даже,
Что эра уже наступала
Внедренья подтяжек!

Тогда и случилась со мной
История жуткая эта:
Гуляя ночною Москвой,
Посеял я запонку где-то.

                ПРЕДВКУШЕНИЕ

Всегда при каждой новой встрече,
Причин не зная, втайне ждёшь
Открытий, откровений вечных.
Мир предвкушением хорош!

               СТЕПЕНЬ РИСКА

Есть недоступная расчёту
Такая гибельная страсть:
Послав благополучье к чёрту,
В пучине моря запропасть!

Пускай противится рассудок:
Мол, жизнью надо дорожить,
Что глупо маленькому судну
Доверить собственную жизнь!

Но где проходит эта риска,
Кем установленной шкалы,
Что отмечает степень риска,
Где безрассудные - смелы?

Вы не отважитесь? Оставьте
Тогда неправый пересуд.
И дерзких, и безумных славьте,
И изучайте их маршрут!

              ВИЗИТ МИНИСТРА

Начальник - словно в прачечной утюг -
Суёт свой длинный нос в любые дыры.
В его лице смятенье и испуг
Сменили маску хитрого проныры.

Всех растолкал, всех взбудоражил он!
Электризуется отдел, аж сыплют искры!
И шепоток ползёт со всех сторон,
Что ждут визита самого министра!

Халат мой белый далеко не бел,
И вот за это отлучён от дела,
Я маскируюсь быстро и умело,
Дабы министр меня не углядел.

Со стороны всё выглядит иначе.
И мне приготовления смешны,
Ведь для меня уже так мало значит
Влиятельный министр "всея страны"!

Министр? Так что ж! - Взыскуй меня за дело!
На то, как говорится, власть твоя!
И у меня в душе не очень бело,
И в ней немало хлама и старья!

И я томлюсь в преддверии визита,
В плену у захолустья и глуши,
Чтоб наконец, заняться деловито
Приборкою и чисткою души!
                17.3.1981 г

               ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

Сияет день! Душа поёт!
И вот такою же весною
Один забавный эпизод
Случился (Право, не со мною!)
             ......

Один шутник и острослов
Дал объявление в газету:
"Большая ярмарка ослов!
Спешите поглазеть на это!"

Что было тут - не передать!
Сбежалось множество народу.
(Далось немногим наблюдать
Вблизи ослиную породу.

Осёл, конечно, не павлин,
Не так изящен он, и всё же
Нас веселит ослиный сплин
И запашок ослиной кожи)

Шло время и толпа росла.
Все волновались и галдели,
И всё-таки не углядели
Вокруг ни одного осла!

Но люди терпеливо ждали.
(К тому же около реки
Ослиным голосом кричали
Подвыпившие шутники) 

Вниманье ваше занимать
Не стану более. Вам ясно,
Что ожиданье их напрасно?
Что шутки надо понимать?

С тех пор традиция пошла:
Встречая первое апреля,
Как верный повод для веселья
В кругу друзей искать осла!
               .....

Ну, как рассказик? Очень мил?
А как сюжетик? - Для затравки?
А вот и нет! Ведь я там был!
И у меня об этом справки!

              МИГ ВДОХНОВЕНЬЯ

Миг вдохновенья выпал дураку:
Он хохотнул, поёжился сначала,
И громко закричал: «кукареку»! 

               НЕПРОЧНАЯ ЦЕПОЧКА

Немного меня посетило
Красивых, возвышенных дум.
...Когда же, детина постылый,
Когда ты возьмёшься за ум?

Когда, наконец, поумнеешь,
В каком девяностом году,
И пошлую песню развеешь,
Мол, писано всем на роду?

Я знаю тот почерк корявый
И жалкие те письмена:
"Грядут обстоятельства лавой
Красивых и гордых сминать!

Покорно прими свою участь,
Невзгоды сумей переждать.
Во всём уповая на случай,
Подобья свои порождай!"

Я буду любить этих крошек!
И в том утешенье найду,
Что много деяний хороших
Написано им на роду!

- Непрочна такая цепочка,
Порочная в каждом звене,
Где каждый в потомстве, как квочка,
И всё отдаётся родне!

Нет, я не желаю потомкам
Того, что не сделано мной,
В моих копошиться потёмках...
Желаю им доли иной:

Поверить в свою гениальность,
Забыв про набор хромосом,
Наследственность, гены, фатальность,
Шагая к мечте напролом!

                ЗАЧЕМ?

Живёшь себе спокойно, а затем
Неясная тревога возникает
И вдруг в свою орбиту вовлекает:
"Всё это так! Но это всё зачем?"

И докажи, что это не тупик!
Терзай свой ум и будь с собою в споре.
Путём противоборства мир ускорен
И скорости космической достиг!

               ПРИСНИСЬ!

Ну же, милая, приснись!
Пусть поверится глубоко,
Что не будет одиноко.
Ведь недаром, неслучайно,
Сны с реальностью сличая,
Мы сильнее любим жизнь!

Ну пригрезься хоть на миг!
Прошепчи, зардевшись, снова:
"Для тебя на всё готова!"
Или сам тебе пригрежусь,
Моя радость, моя свежесть,
Мой изысканный двойник!

               ТАЙНИКИ

Я от мечтаний подустал.
Угаданная мной по крохам,
Ты получилась мне подстать
Из шёпотов моих и вздохов, - 
Таинственною, словно тень,
И словно тень неуловимой. 
… И на тебя спускает день
С цепи людей и дел лавину!

Всё будет тщательно глушить
Твои слабеющие зовы.
… Куда-то в тайники души
Забьёшься ты, чтоб выжить снова.

          СТРАННАЯ ЛОШАДЬ

Полночь. Бредёт галереями, арками
Странная лошадь, копытами шаркая.
Ближе и ближе... Не надо пугаться
Крыльев, растущих от холки Пегаса!
Он посещает лишь самых достойных!
Замер Пегас возле лампы настольной.
Встал он, и землю копытом не роет,
Глазом печальным кроваво не косит.
Можно совсем не казаться героем,
Но оседлать эти бренные кости!
Как ни стреми эту тощую клячу.
Звёзд не ухватишь с полуночной выси.
Ну же, лети же! - я жалобно клянчу,
Но от него очень мало зависит.
Крылья тонки на манер стрекозиных,
Ими маши - не маши, всё впустую!
Значит, судьба нам влачиться в низинах!
Тут не до неба, коль ноги буксуют!
И, отмерцав, вдохновенье погасло,
Косного слога душа устыдилась.
Думал я о вырожденье Пегасов,
Глядя на это мосластое диво!
Думал я: надо наладить, не мешкая,
Импорт парнасских лошадок из Греции,
Чтобы, скрещеньем с породами здешними,
Вывести новых - элитной селекции.
                23.4.1981 г

                ПОРА ЛЕДОХОДА

За ожиданием дождя
Томилась в снежных снах природа.
Придёт, немного погодя,
Пора речного ледохода!
И как придёт на краткий миг,
Так и уйдёт, не задевая...
Бредёт по берегу старик,
Меня в себе не узнавая.
Под потемневшим льдом река
Уже мутнеет от удушья.
И в небе виснут облака,
Как кислородные подушки.
Кому-то уж невмоготу,
Большую боль превозмогая,
Ступить за зыбкую черту
Под ласковое солнце мая.
Пройдёт и этот ледоход,
Ещё рубеж беру нахрапом!
А жаль, что острой кромкой лёд
Моей души не оцарапал.

               САМООБМАН

Голубые дни весны,
Так хотелось остеречь их!
Раньше были мне ясны
Перспективы нашей встречи.

Скрылся розовый туман,
Завораживавший властно,
И раскрылся мой обман!
Мне сначала было ясно,

Было ясно мне, как день:
Всё закончится с весною,
Лишь отмучает сирень
Красотою записною.

Так не чаялось спешить!
Так отчаивали годы!
В самой глубине души
Я предвидел все исходы.

            СОЛОВЬИНАЯ НОЧЬ
           (майской ночью на Венце)

Лишь выпадет тёплая майская ночь
Весь воздух звенит здесь от трепетных трелей!
Их чары, их таинства не превозмочь!
В ночи впечатленья точней и острее.

Мерцают, зовут золотые огни.
И там - далеко - продолжается город.
Очнись очарованно и обними
Россию раскинувшим руки простором!

Там Каспий плеснул, там раздался Валдай!
Вольготнее взгляду, чем раньше бывало.
И все разветвлённые дали видать
Отсюда, с парящего в небе бульвара!

Раскрыться, отбросив сомнения прочь,
Как почка! Ведь май, а не чьи-нибудь шутки!
Как Волга плывёт соловьиная ночь,
И с шорохом тополь роняет чешуйки.

Полны все мечтанья и думы твои
Одной неизбывной и нежной заботы!
...Вот прелесть прогулок почти в забытьи
Полночной порой, на границе полёта.
                7.5.1981 г

                ДЕВУШКА ИЗ КУЛЕБАКИ

Поручень отдраив медный,
Смуглолицый машинист
Нерешительно помедлил
И сошёл поспешно вниз.

Начеку речные "волки"!
Сделав ловкий разворот,
Вниз по матушке, по Волге
Покатился теплоход.

От волненья полый бакен
Головою закачал...
Девушка из Кулебаки,
Вы мне снились по ночам!

За береговые знаки
Взор рассеянный скользит...
Кто не знает Кулебаки,
Тот его вообразит!

За кормою шумно плещут
Два прохладных буруна...
Эти плечи... Что за плечи!
Белопенная волна!

И не зря, орлиным оком
Встретив девичье лицо,
Одобрительно зацокал
В кепке клетчатой кацо!

Даже падкая на байки
Кучка старых рыбаков
Приумолкла... Кулебаки?
Где тот город и каков?

Знать, почуяли зеваки,
Как за девичьим плечом
Сладко пахли Кулебаки
Булкой, сдобным калачом!
                8.5.1981 г

               РАСЧЁТ

Заря румянцем розовым цветёт
И перед собственной красой робеет.
А в алых твоих губках есть расчёт.
Так разве можешь ты сравниться с нею?

            ВЕРНИСЬ!

Ушла, уехала, пропала...
Неделю жду - всё нет и нет!
Зачем? Куда? - Не рассказала.
Пропала, не оставив след.

О, это мудрый ход! Разлука,
Союзник откровенный твой,
Такое сотворит без звука,
Что не суметь тебе самой.

Она сотрёт твои ошибки,
Как строгий мастер, в две руки.
...Листва - как золото нашивки
На белом рукаве реки,

И ржавь на лиственничных иглах...
Ты хочешь, чтобы я озяб?
Вернись! Ты многого достигла!
И большего достичь нельзя.
                13.5.1981 г

               НИЧЕГО НЕ ПОЗДНО

Вот и я, как никогда, серьёзен
И своей судьбе гляжу в глаза.
Срок приспел, пока ещё не поздно,
Узелки на память развязать!

Мне открылся смысл печальный некий,
Что не рай за крышкой гробовой,
А неверие глухое в человека
В существе религии любой!

Пропадай, души моей короста!
Наша жизнь и наша в жизни власть!
Жить на свете, существуя просто,
Это равносильно, как украсть!

Да, мои успехи не блестящи,
Многих лет итог неуловим.
Но и в прошлом, как и в настоящем,
Мне хватало веры и любви!

Ничего не поздно! Недостойно
Жить и не осмеливаться сметь!
Дерзкими надеждой и мечтою
Я хотел бы встретить даже смерть!
                17.5.1981 г

                ОНИ УЖЕ ЕСТЬ!

Как сделать стихи из запахов,
Из теснящихся образов
И расплывчатых впечатлений,
Блеснувшей на рукаве запонки,
Гудящих в печи поленьев?

Как их извлечь,
Какою душевной мукою,
Даже из камня, сжавшегося в комок,
Даже из лёгкого
Непроизвольного движения мускула,
Даже из области вымысла,
Но чтобы увидеть всякий мог?

В чём бы ни крылись стихи,
Они уже есть!
В свисте стрижиных крыл
Или в уличной разноголосице
Внятно об этом разносится добрая весть.
И это в тебе продолжится,
И в чистые звуки попросится.

Лишь улови в окружающем и продли
Эту не очень понятную,
Но глубокую связь-соответствие,
Где ощущенье - журчащий прозрачный родник,
Щедро собою питающий
Каждое слово-следствие.
                21.5.1981 г

               НАДО БЫТЬ ГОРДЫМ!

Надо быть гордым!
Но в нашем с тобой веке
Проще сломить голову
На скоростном треке.

Надо быть гордым!
Да только пути перед нами
Наш современный Гордий
Перекрестил узлами.

Надо быть гордым!
Гордым в такой мере,
Чтобы и в тяжком горе
Не перестать верить.
                21.5.1981 г

             26 МАЯ 1981 ГОДА

Дуб кудрявый на опушке
Так нарядно-ярко зелен,
Что на фоне тёмной хвои
Отливает желтизной!
А в лесу сухие иглы
У подножья стройных сосен,
Прокалившись жарким солнцем,
Источают пряный зной.

Вьётся узкая тропинка,
Нехотя ведёт из леса,
Всё петляет и петляет,
И как будто без причин.
Сосны вынесли победно
Свечки молодых побегов.
В воздухе блестят пунктиры
Серебристых паутин.

Неожиданно блаженно - 
Лёжа на лесной полянке,
Ощутить молочной кожей
Прикипающий загар.
Как соломкой от коктейля,
Тонким хоботком качая,
Кровь горячую смакует
Первый тощенький комар.

И затем, с трудом отпрянув,
С крыльями едва справляясь,
Он садится на травинку
Яркой каплей кровяной.
Где-то далеко кукушка
Дальнобойным кукованьем
Накрывает светлой грустью
Птичьи трели надо мной.

Так тревожно вдруг представить,
Будто лес теряет тайну,
Что её совсем уносит
На кукушечьих крылах,
Что при каждом новом шаге
Нет волненья ожиданья,
И в тебе не шевельнутся
Восхищенье, зависть, страх!
 
             МЕНЯ НЕ ХВАТИТ!

Я думал: нет запретных тем,
Я сам себе и царь и Бог!
И я развил высокий темп,
Который выдержать не смог.

Но живость мысли, бойкий слог
Даны мне разве не затем,
Чтобы чураться я не мог
Кому-то запрещённых тем?

И брался я за то, за сё,
Преуспевая там и сям.
Я - там и сям, и я во всём,
По самым разным адресам.

Но мир - ого! Он так велик!
Его величьем потрясён,
Я понял, как бесславно влип:
Не хватит ведь меня на всё!
                28.5.1981 г

               ФРАГМЕНТ

Не всё, что я исторг,
Родит у вас восторг.
Я - автор этих строк,
Но не во мне исток.

Не мог я отродясь
Обидеть и украсть.
Но лгать легко я мог,
И в этом мой урок.

Я был весьма речист,
Но на язык не чист.
Я лгал по пустякам,
Но только не стихам!

И я - всего намёк
На то, чего не смог.
Я - маленький фрагмент
Грядущих кинолент.

               ПРЕДМЕТ ИСКУССТВ          

Всё сущее вокруг - предмет искусств.
А если так, какое же в том диво,
Что кто-нибудь из нас в порыве чувств
Покажет жизнь и сильно и красиво?

И, вообще, мне кажется порой
С наглядностью почти что непреложной,
Что в мире каждый, может быть, второй
В душе своей поэт или художник!

Но как туманный тот конгломерат
Души неизъяснимой и столикой
Переложить в конкретный звукоряд,
Не поступаясь малою толикой?

И как при этом меру соблюсти,
И замысла, и цели постоянство?
И как явить искусство во плоти
На протяженье времени-пространства?
                4.7.1981 г

           БЕДНОЕ СЕРДЦЕ

Бедное сердце, двукратно пронзённое
Стрелой допотопной, мечом архаическим!
Раны ужасны, тебе нанесённые
Пламенным чувством, ещё платоническим!

Бедное сердце! И ты это вынесло:
Измены, и новые клятвы, и сроки их?
Вот жизнестойкость чудеснее вымысла!
Но что вы с ним сделали, люди жестокие?

Бедный Амур свои стрелы опасные
Тупит бессчётно о сердце спокойное,
Но всё напрасно! Его, безучастное,
Только снаряды возьмут бронебойные!
                5.7.1981 г
   
         ВИДЕНИЕ ШПАРГАЛКИ

И не глядя вижу сквозь и между строк:
Шустрая шпаргалка кажет свой листок.
В прошлом скрылась школа, даже институт.
Отчего шпаргалка мне маячит тут?
На тебе я нынче ставлю жирный крест!
Провались, исчезни в синеве небес!
Но в ответ шпаргалка говорит: 
 - Постой!
Я с тобой сроднилась и теперь ты мой!
Ты меня, проказник, не отбросишь вдруг
На сырую землю, на зелёный луг!
Раньше ты не чаял без меня прожить.
Буду, как и прежде, я тебе служить!
Маршал был - шпаргалил! Добрый был казак!
Блеск его регалий ослеплял глаза.
Вот и мы с тобою дружно заживём,
Я тебе расширю втрое окоём!
  - Наглая шпаргалка, скройся, испарись!
Догорай бесследно на костре зари!
В юности, не скрою, на тебя был спрос.
Застит мои очи блеск жемчужных рос!

Но мольба напрасна, кончен разговор.
И слезой горючей помутился взор!

       МОНОЛОГ ДЛЯ ВНУТРЕННЕГО ГОЛОСА
                (тридцать лет спустя)

Наступит год и день, когда
Насущнее земного хлеба
Казаться будет без труда
Кусочек голубого неба!

А ты и помнить позабыл
За беготнёй и прочим вздором,
Когда последний раз скользил
По небу суетливым взором!

Как застили его дела,
Заботы, хлопоты! И всё же...
И всё же молодость прошла,
Неосторожно обнадёжив.

Две юных вечности прошло!
И что же от всего осталось?
Усталость тела, ремесло
И подступающая старость...

Куда спешили? Ведь не к ней,
Не к вялым мышцам, дряблой коже...
Такой ценою стать умней,
Как говорят, себе дороже!

Вдруг остановка на лету.
Как быстро всё и как нежданно!
И вот уже мы ветераны,
Уступим путь другим в мечту.

И времени хоть отбавляй!
Спешить уж никуда не надо.
И, хочешь, в домино играй
Или окучивай рассаду.

И думай, подводя черту,
Что не сложилось в жизни что-то,
Что жизненную пустоту
Ты долго прикрывал работой;

Что были на пути твоём
Часы пустейших развлечений;
Что от тебя был потаён
Мир, преисполненный значений.

Начать бы снова, да нельзя.
Начать с конца - где продолженье?
А годы чередой скользят,
А жизнь есть вечное движенье!

И ночь навяжется сурово,
И сны сбиваются на бред.
И сердце бьётся бестолково,
А оправдания всё нет!

И вот уж по небу заря
Летит от края и до края...
Нет-нет, мой друг, ты жил не зря!
Я в том тебя не упрекаю.

               В НОЧИ

Пенье соловья в ночи.
Не молчи!
Без того в ночи луна
Холодна.

Без того туманна даль,
А вдали
Дни бесцельные печаль
Навели.

Мне печально за двоих
От обид.
От двух лун в глазах твоих
Зарябит.

Воля их, блестящих рядом,
Их власть!
В них легко безвольным взглядом
Упасть.

            ДОБРОТА

Прощай, прощай, моя каморка, -
Три долгих года мой приют.
Навек прощаюсь, но как можно
Не вспоминать, что было тут!

Здесь я прислушался впервые
К душе, заглушенной в себе,
И путь обрёл, который вывел
Из тупика в моей судьбе.

Прощай, мой дом! Без сожаленья
Я расстаюсь с тобой навек.
Но ты ценил мои стремленья
И ты покоил мой ночлег!

Ты добрым был! И в этом дело.
Превыше прочих качеств чту
Не мудрость, не талант, не смелость, -
Отзывчивую доброту.

        МНЕ НУЖНО БЫЛО

Я погрузился в этот лес.
Я зорок был к его движеньям.
Мне нужно было позарез
Одно печальное прозренье!

Мне нужно было пасть в траву,
Завитую в спираль тугую,
Чтоб только грезить наяву,
Припоминая жизнь другую;

Чтоб слышать мерный шум вершин
Соснового большого леса;
И ощущать себя большим,
Не помня времени и места.

                НАПОСЛЕДОК

Украсились деревья напоследок
Ярчайшими цветами влажной радуги!
Обряд печальный расставанья с летом?
Но разве в чистых красках мало радости?

Но ведь зима несёт им прозябание,
А в этом столько горькой неизбежности!
И всё же с белым снегом на свидание
Они выходят с неизжитой нежностью!
                6.10.1981 г

             КОГДА?

Когда новоявленный гений
Осветит наш собственный путь,
И мы изо тьмы заблуждений
Вослед ему сможем шагнуть?

Когда после долгих сомнений
Прозрим приближенье побед,
Сплотим разобщённые звенья
И выполним славный завет?

           ВЕСТНИЦА

Ночь примчалась, прорицая и пророча,
И тасуя, как пасьянсы, сновиденья,
Предрекая многим в час урочный
Чаяний заветных исполненье.

Ночь дарила радостные вести,
Укрепляла верою рассудок;
Ночь кружила яркие созвездья
Вкруг оси земных надежд и судеб!

               МОСКВА

Москва! И живя в отдаленье,
Я слышу курантов бой,
И вижу твоё оживленье,
И восхищаюсь тобой!

Я знаю, что рано ли, поздно
В одну из московских ночей,
Протянут кремлёвские звёзды
Мне пять своих красных лучей.

Тогда я усталые пальцы
С тугими лучами сплету,
И снова счастливым скитальцем,
Пойду, помня их теплоту.

               ТРАДИЦИИ

Традиции свежи,
Пока не перестали
Вторгаться прямо в жизнь,
Чтоб жизни послужить!
Поэзию, подняв на пьедесталы,
Всего верней и проще низложить.

               МОЙ ТРУД

Мизерная какая плата
За долгий труд!
Но я крепился и не плакал
(Не так поймут).

Я твёрдо знал: базарный торг
Здесь неуместен.
Мой труд не вызывал восторг
(Я буду честен).

А мне казалось: как я смог -
Никто не сможет.
А это просто новый срок
Был честно прожит.

Но поколеблен ли я был
В своём призванье?
Ведь я же этот труд любил,
А не признанье!

          ПАМЯТЬ

Висят на стенах ветхие кумиры.
Порядок заведённый в них живёт.
В нём что-то есть! В нём ключ от всей квартиры,
Застывшей, как церковных правил свод.

В шумливом мире за окном высоким
Свои законы утверждает жизнь.
А здесь во всём положена в основу
Такая тишина, что хоть божись!

Здесь в каждом уголке, куда ни стань,
Глядит на нас хозяин, не мигая.
И память о хозяине чиста,
И здесь живёт, себя не напрягая.

Здесь все предметы говорят о нём,
Но как легко убрать их, уничтожить
В один присест всего, в один приём!
Ведь на своём он настоять не сможет.

Всё можно переставить, всё сместить,
Утратить всё, но в пустоте печальной
Неуносимой, сверхматериальной,
Всё сохраняя, память будет жить!

               НЕ О СЕБЕ

Дела бумажные,
А ночь - чернильная.
И шаг до важного,
Неочевидного.

Шажок всего-то лишь!
Неужто попусту
Я вашу гладь да тишь
Терзал вопросами?

Не про себя сказал,
Не от себя шагнул,
А тех, кто не дерзал,
Немножко припугнул!

Не про меня помин,
Не обо мне печаль.
Не о себе, пойми,
А о тебе кричал!

           ПО МОТИВАМ СТИХОТВОРЕНИЯ
           "ПАМЯТИ РАБЛЕ" ЮННЫ МОРИЦ

Нет, не угасло, вне сомненья,
В нас плотоядное стремленье.
И это чувство не убьёшь
И ни изысканным салатом,
И ни перловым концентратом,
А лишь оскомину набьёшь.

Сокровища зелёных грядок
В нас восстановят сил упадок,
Но что же следует за тем?
Под мирным знаком зодиака,
Что напророчит нам оракул,
Какое буйство чувств и тем?

Благословенна передышка,
Когда со свёртками под мышкой
Спешишь домой, не чуя ног!
Но мир суров: позор гурманам!
Пристрастие их негуманно!
Пора искоренить порок!

И в предвкушении закона
На улучшенье рациона
В полумечтательном бреду,
В полурастительном блаженстве,
Не тунеядцы, не снабженцы,
Земляне бледные бредут.

У них написано во взорах,
Блуждающих от кофе в зёрнах,
Что совесть их, увы, чиста!
Планеты скудное убранство,
Засилье вегетарианства...
Прощай, крамольная мечта!

Благословенна передышка,
Когда, раскинувши умишком,
Поймёшь, что Мальтус был неправ.
Прочь неуместные молитвы!
Для размножения элиты
Вполне хватает туш и трав!

               * * *

Ветер перекидывает веточку
От одного края к другому
Воробьиного клюва.

               ПОЛУТОНА

Не тени, а полутона
Рождает бледная луна,
Ночное небо облетая.
И непривычен нам и нов
Бесплотный мир полутонов,
Его особенная тайна.

Я тих и никуда не мчусь,
И нахожу оттенки чувств,
Которых за собой не помнил,
Которых днём не замечал.
Я так привык рубить с плеча!
Но лишь теперь я это понял.

Наш мир на крайности горазд,
Ему привычнее контраст
Меж ослепительным и чёрным.
Но откровенный свет дневной
Не осчастливил мир земной
Своим вниманием упорным.

                ПРИШЁЛ ЧЕРЁД

Собранье полное долгов
Весомей, чем тома
Собранья полного Гюго,
Чем даже весь Дюма!

Я слишком долго обещал,
Пришёл черёд платить,
И все авансы возмещать,
И кровью, может быть.

               СТРАННЫЙ ФАКТ

В доме только я и мать -
Вяжет втихомолку.
Мама, время наряжать
Праздничную ёлку!

У соседей  - шум и гам,
Вешают игрушки.
Мама, слышишь, что-то нам
Тоже делать нужно!

Помнишь, я сказал тебе:
Это всё потешки
Несмышлёнышей-детей.
О, моя поспешность!

На стеклянные шары
Я не нагляделся.
Знаешь, мама, с той поры
Я расстался с детством!

Был я резов и смешлив,
Быстро утешался...
А года всё шли и шли,
Уменьшая шансы

Покружиться без забот
В лёгком хороводе.
Всё когда-нибудь пройдёт!
И уже проходит...

Потому такая грусть,
Неспокойно как-то.
Всё никак я не смирюсь
С этим странным фактом.
                6.1.1982 г

               НА ПРОХОЖЕМ МЕСТЕ
   
Там - зацепка, там - земляк,
Там к нему с приветом...
И цветёт, цветёт сорняк,
Да всё махровым цветом!

И теперь его не тронь
Ни единым пальцем!
Круговой ведёт огонь, -
Ловко окопался!

Станет многим на пути,
На прохожем месте.
Хочешь проходить - плати!
Ну хотя бы лестью.

Он сколотит капитал
Из похвал случайных.
От всего, что напитал,
Забурлит, как чайник.

Будет греться у огней
Левым, правым боком.
Будет много, много дней
Нам живым упрёком!

Будет лезть в глаза всегда,
Затмевать собою
Это небо, где звезда
Говорит с звездою.
                15.1.1982 г

            ЧТО ЗНАЕТ ДЕТСТВО?

Была зима. По улице заснеженной
Я брёл, устало ноги волоча.
Глаза до боли ослепляла свежесть,
Искрящаяся в солнечных лучах.

Я брёл, как незадачливый влюблённый,
С надеждой, обратившейся во прах.
И вдруг... мне улыбается ребёнок
Из кружевца на маминых руках!

Казалось мне - весь мир могла заполнить
Моя печаль! Но этот сосунок
Мне улыбнулся, и пришёл на помощь!
И я улыбкою ему ответить смог.

Как часто мы по простоте душевной
Ни в грош не ставим детские умы!
А детство тоже знает совершенство,
И то ещё, чего не знаем мы!
                22.1.1982 г

          ВСЁ ЕЩЁ БУДЕТ

Дыханье оттаявшей, тёплой земли
Вблизи, вдали.
Ручьи разыгрались и резво журчат,
Грачи кричат.

Вновь сердце волнует весенним лучом,
В лучи влечёт.
Лазурная высь ослепляет глаза,
Скользит слеза.

Забудь все холодные, стылые дни,
Прошли они.
Хватай свежий воздух тоскующим ртом.
Всё будет потом.
 
          ПАМЯТЬ ДЕТСТВА

Я столько истоптал сандалий
В то время, как мальчишкой был!
Я, беспокойное созданье,
В игре не утолил свой пыл.

Я и теперь ещё играю,
(Хотя уже азарт не тот)
В другие игры сложных правил
С большим количеством забот.

Но чем-то чистым и хорошим
Я наделён уже с тех пор,
Когда с колёсиками лошадь
Выкатывалась в коридор.

Мы с ней неудержимо мчались
На отступавшего врага!
И вместе кушали мочалку
С кусочком сладким пирога.

Отрадно детское усердье!
Но чувство нажитой вины
Пришло, и торкнулось под сердце,
Не испытавшее войны.

За всё, что было позабыто,
И что казалось не всерьёз,
Так стало больно и обидно,
Что не хватает детских слёз!
                26.1.1982 г

          МИР БЕЗ ЛЮДЕЙ

Мир без людей – в том смысла нет.
По меньшей мере, это странно.
К чему тогда весна и свет?
К чему леса и океаны?

Мир без людей – тяжёлый бред.
И надо верить – так не будет.
Но этому гарантий нет,
Пока живут без мира люди.
                31.1.1982 г

                НОВЫЙ СВЕТ

И перед взорами новых землян
Будут светить впереди новым светом
Тихие сумерки Ясных Полян
Ветхим, и Новым и Вечным Заветом!
                30.1.1982 г


            БЛАГОДАРЮ СВОЁ ТЕРПЕНЬЕ

За радость выстрадать любовь,
За редкий праздник вдохновенья,
За счастье быть самим собой
Благодарю своё терпенье!

Существовал огромный риск
Забыть себя, не быть собою...
Не подкопается юрист,
Смолчит приятель сердобольный.

Подметив новые черты,
Едва ли свойственные прежде,
Не спросит он: "С чего вдруг ты
Так изменениям подвержен?"

И в превращении таком
Не счесть утех (вполне слащавых),
Но ты -  преступник! И при том
Тебя фантом не навещает

"Кровавых мальчиков в глазах"!
Один из них (такой знакомый!)
Иное будущее знал,
Но был предательски заколот.

Какой он верою сиял!
Как страшно рана в нём зияла!..
Но чаша скорбная сия
Меня, по счастью, миновала.

Вот почему за стыд, за боль,
За бескорыстное корпенье,
За счастье быть самим собой
Благодарю своё терпенье!
                13.2.1982 г

               ЗАБУДУ НА ВРЕМЯ
                О. Кириной

Забуду на время о том, что ты есть,
Но лишь для того, чтобы вспомнить об этом,
Когда я увижу приветственный жест
И вдруг осознаю нелепость обета.

Тогда я, быть может, смогу в прожитом
Немногое вспомнить, сулившее счастье.
Но, как бы то ни было, важно уж то,
Что ты приняла в моей жизни участье,

Что, имя моё услыхав невзначай,
Ты вспомнишь черты, что меня отличали,
И в сердце твоём зародится печаль,
И ты не захочешь лишиться печали.

          ПОД ВПЕЧАТЛЕНЬЕМ ВЗГЛЯДА

Ты мне приснилась маленькой девчонкой,
Ко мне прильнувшей детским тельцем тонким,
И нас с тобой снимали на портрет.
Командовал фотограф увлечённо:
Куда глядеть, как поправлять причёску…
И направлял в глаза слепящий свет.
Быть может, мы случайно были рядом?
Но я-то знал - всего себя отдам,
Но твоего доверчивого взгляда
Ни словом, ни движеньем не предам!
А дальше сон прервался. Вот досада!
И день настал, и понял я тогда,
Что нахожусь под впечатленьем взгляда,
И это не на день, а навсегда!
                13.2.1982 г

           ОСЕННИЙ ВЕЧЕР

                1
Ветерок прохладный быстро
Проскользил по тонким веткам,
Оборвал сухие листья
И понёс их, как повестки.

Вечер поспешил означить
Улицы рядами окон.
Тень на шторе – это мальчик
Наклонился над уроком.

Тень разлада пробежала,
Разделяя двух супругов…
Манит нас уют пижамный
И торшерный полусумрак.

И меня бы поманило,
Но куда? Вот разве в гости?
Но легко мой взор пленила,
Отпускает трудно, осень.

В ней высоких звёзд мерцанье,
Быстрых метеоров трассы,
Как укор, как порицанье
Тем, кто будет беспристрастным.
 
                2
Обезлюдели проспекты,
Засыпает тихий город…
Только мне совсем не к спеху!
Но и я устану скоро.

И уже одни, заглазно,
Серебристой паутиной
Звёзды яркие согласно
Ждут кометную путину.
                14.2.1982 г

                НЕТ ПРОБЛЕМ!

Проблем "куда бы время деть?"
Передо мною не стояло.
Когда внимательно глядеть
Неинтересного так мало!

              НЕ ТАКОВ

Немало в свете сыщешь смельчаков,
Кто видел глаз твоих зелёные нефриты.
Но два зрачка, глядящие сердито,
Спугнули их! А я же не таков.

Немало в свете сыщешь смельчаков,
Кто твой покой смутить старался словом.
Но, встретив воплощённую суровость,
Они ушли. А я же не таков.

Я не таков! Но точно так же жду
Любых ответных слов твоих и взгляда.
Смягчать категоричность их не надо.
Я так же, как и прочие, уйду.

             Я К СВЕТУ ШЁЛ

Гляжу. Но слепнут от сиянья
Мои глаза.
Я к свету шёл. Мой путь так странен –
Сказать нельзя.

Я шёл и шёл на робкий лучик,
И в горький час,
Когда был слаб я и измучен,
Он всё не гас.

Тянулся я из сил последних,
И вот – достиг!
Но здесь так нестерпимо светит,
Так всё блестит!

Я знаю: с непривычки это
За годы те,
Мной проведённые без света,
В кромешной тьме.

             БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ

Я смел мечтать о недоступном,
Я на высокое осмелился дерзнуть!
Я в храм прекрасный заскочил без стука;
Там жрец стоял, и он хотел зевнуть.

Он думал, что я бухнусь на колени,
И он, презревший этот грешный мир,
Тягучим голосом прочтёт мне наставленье
О том, как человек убог и сир;

О том, что он за небольшую мзду
Готов нести посредничества бремя...
Я отстранил его. Я сам слова найду,
Чтоб о высоком говорить со всеми.

          НАВСТРЕЧУ ХОЛОДУ

Не всё погода хороша.
Но, если ждать уже нет силы,
Навстречу холоду душа
Раскроется…. Весна свершилась!

              ПОДОРОЖНИК

Позвать меня, отнюдь, не сложно,
Когда бы в том была нужда.
…Но я лишь скромный подорожник
У края твоего следа.

Что ж, проходи. Счастливый путь!
Но знай: я лишь тогда полезен,
Когда смогу к тебе прильнуть,
Чтоб заживить твои порезы.

               БЕРЁЗКА

Растёт красавица-берёзка,
И от неё светлеет лес.
Она как бы роняет блёстки
На всё, что видится окрест.

Когда она к полянке выйдет,
О ней не в сказке рассказать!
Глазам её отрадно видеть,
Рукам отрадно осязать.

Она листы легко колышет.
Мгновенье – глаз не уследит –
Она в объятиях задышит
И гибким станом заскользит.
                28.2.1982 г

           ПАЛЬЦИНСКИЙ ОСТРОВ

Тонкой стрункой в синей гамме
Протянулся островок.
Боязно ступить ногами –
Птицы прянут из-под ног!

Как сумел он уместиться
С лесом и травою вдоль
По невидимой границе
Между небом и водой?

Только тёмная полоска
Чуть видна издалека.
А вокруг всё блёстки, блёстки,
И река, река, река…

Если очень приглядеться,
Как сияние спадёт,
Кажется, что он из детства
В море зрелости плывёт!
                8.1.1983 г

              В ПЛЕНУ У ЗАБЛУЖДЕНЬЯ

По недомыслию и по душевной лени,
Внимая мудрецам, я слабо верил им;
Перед святым не падал на колени...
Мне стыдно, что я долго был таким!

Читая исповедь, исполненную муки,
Я был рассеян и небрежен был.
Былые краски и былые звуки
Бледней, чем ныне, я вообразил.

Я долго жил в плену у заблужденья,
Я плохо верил жившим до меня!
И вы не верьте мне: я - наважденье,
Я - слабый отблеск гаснущего дня.

                СЛУЧАЙ

Запросто романец сочинил
Прощелыга – подходящий случай.
Случай нас с тобой соединил,
Он же нас когда-нибудь разлучит.

Разлучать – нетрудные дела,
Если помнить в миг свиданья каждый,
Сколь нелепо малою была
Вероятность встретиться однажды.

               МАРТ

И бодрый шум со всех сторон,
И хор взволнованных ворон
В аллеях тополиных старых,
И голубиная возня,
И мелом детская мазня
На чуть подсохших тротуарах, -

Всё дышит новою весной!
И запах тянется лесной
По городам окаменелым.
Попав под брызги первых луж,
Вдруг лопнут оболочки душ
И развернутся цветом белым!

Сметает вытаявший хлам
Проворный дворник тут и там,
Весны приоткрывая шлюзы.
Очаровательный бедлам!
И на сосульках по дворам
Играет музыка иллюзий.

Весенней прелести полны,
По виду только холодны,
Гуляют женщины по скверам.
Они насмешливы, умны,
И вновь у них обновлены
И гардеробы, и манеры.

Зима забилась вглубь теней,
Придётся отказаться ей
От непосильных притязаний!
И обстановка такова,
Что в бусы нижутся слова
Из откровений и признаний!

           ВОТ ВЕДЬ КАК!
 
Вот ведь как - все думы мои мелки,
Вот ведь как – все вещи мои – мусор.
Белый свет в глазах моих всё меркнет, -
Ни один в моём лице не дрогнет мускул.

Сколько сил потрачено и что же?
Вырвался из бездны прозябанья,
Жизнь свою пустую подытожил,
А уж нет ни силы, ни желанья.

И теперь, что делать мне, не знаю.
Знаю только – на душе тревожно.
Не живу ведь – только проживаю,
Так во мне всё мелко, так ничтожно!

           ВИНА

Общественность возмущена:
Открылись факты, сея смуту.
Своим рождением вина
Была обязана кому-то.

Уже иные голоса
Стремительно сгущали краски.
А их конкретный адресат
Успешно избегал огласки.

Но, если следствия видны,
Скрывать причину - труд напрасный.
И категория вины
Почти предполагает гласность.

И вот - решенье! Но, отнюдь,
Не соломоново решенье:
Кто ухитрился увильнуть,
А кто ушёл... на повышенье!

И умерла вина безвинно,
Осиротевшая, одна...
А половинчатость лавинна!
И в этом чья-нибудь вина.

           ПРОСТАК

Ко мне должны прийти.
В преддверье важных встреч,
Пока мой домик тих,
Свою готовлю речь.

Я знаю, что скажу,
Когда, с каким лицом;
Каким я покажусь
Счастливцем, мудрецом!

Я знаю тот эффект
И нужный мне итог –
Чтоб некий человек
Меня отметить мог.

И я вполне могу
Вниманье приковать.
Но вот стучат… Бегу
Скорее открывать!

Я подходил к дверям,
Я открывал замок,
И речи повторял,
Что заготовил впрок.

Но всё пошло не так,
Всё вкривь пошло и вкось.
Я был такой простак
И виден был насквозь.

Я что-то говорил,
Но вовсе не о том,
Что только что зубрил
В своём дому пустом.

К чему мне маскарад?
К чему притворный пыл?
И я был даже рад,
Что сам собою был.

               ПРИВЫКАЮ

Матерь моя, природа,
Прости мне мои уходы!
Не от большой охоты
Я от тебя уходил!
Хотел я вернуться сразу
С девушкой ясноглазой,
Но годы летели напрасно,
А я её не находил.

Теперь вот бреду, спотыкаясь
О каждый дорожный камень,
И с горечью привыкаю
Не говорить никому.
Но глубже дышу, чем надо,
Но тоньше слышу, чем надо,
Но ярче вижу, чем надо
Только мне одному.
                6.4.1982 г

           КОНТАКТ

Я хватаюсь за газету,
Трепещу от новостей:
Нет ли где инопланетных
Удивительных гостей?

А у нас, признаюсь честно,
Что ни день, одно и то ж:
Пресно и неинтересно.
От такой тоски запьёшь!

Скучно так, что даже не с кем
По душам поговорить:
Как, мол, там тарелки, дескать,
Не желают к нам скользить?

Жду космических пришельцев,
А они всё не идут.
Чай, сумею раскошелиться,
Землян не подведу!

Я за честь родной планеты
Расшибить готов свой лоб!
Ой, кто здесь? Смотрю, а это
На руке мостится клоп.

К ногтю этих насекомых!
Только слышу (Что за бред?):
«Вы из сапиенсов? Гомо?
Вам космический привет!»

Да… Подобную возможность
Предсказать никто не смог:
Ведь не робот, не треножник
И, отнюдь, не осьминог!

Я сперва замялся как-то,
Впав в мыслительный тупик,
После вспомнил: для контакта
Есть число такое «пи».

А пришелец клоповидный,
Хоть и был росточком мал
(Сразу видно башковитый!)
Мои мысли прочитал:

- «Я иных цивилизаций
Полномочный гражданин.
Чтоб у нас ума набраться,
Вам контакт необходим!

Я о вас статью в журнале
Тисну в главных новостях!
Разрешите на анализ
Крови граммов пятьдесят?»

Так сказал и смолк, наверно,
Застеснялся. Вот те на!
Слабовато с чувством меры.
- «Брат, начни со стакана!»

…Видно, от нехватки крови
Я сознанье потерял.
А очнулся – надо мною
Милиционер стоял.

Он меня шикарным жестом
Приглашал в автомобиль.
Я вошёл. Машина резко
Тронулась, вздымая пыль.
                6.4.1982 г

               СУДЬБА

Живём, как можем, и как жить
На свете выпадает многим;
И не умеем дорожить
Былинкой, бросившейся в ноги.

Она - посланница дорог,
Прямая весточка утраты.
...Там по-отцовски ветерок
Вихры ерошил нам когда-то.

Мы сами шли, узлы оплечь,
Не увозили нас обманом.
По части интересных встреч
Благоволила, знать, судьба нам.

Она нас вдаль отозвала
Давно.... А всё как будто наши
Там на берёзовых стволах
Следы ребяческих пятнашек!
                8.4.1982 г

               НОВАЦИИ

В рост – с риском в пустоту сорваться –
Встал, в небо угодив виском.
Иных, космических новаций
В лицо пахнуло холодком.

               ОКРЫЛЁННЫЕ СТРОЧКИ
                С. Есенину

Прошёл ты и дверь за собой затворил,
В земле растворился всецело.
Полнеба алеет в подолах зари,
А только тебе что за дело?

Теперь уж никто так не свяжет в одно,
Все связи глубинные вызнав,
Деревни родной золотое окно
И россыпь огней урбанизма.

Какая потеря! Последствий не счесть!
Полвека прошло – всё считаем.
Поэты приходят, но трудно им здесь,
Поэты уходят в скитанья.

Не стало Поэта и не превозмочь
Отрыв содержанья от формы.
И в трещину эту врывается ночь,
И тянутся дни для проформы.

Разрыв двуединства! – как если б мечом
Разрублено древним, тевтонским!
Земля, как корабль, нас куда-то влечёт
В глобальных разломах тектоник.

Но с белыми окнами домик в саду
Прочнее стоит среди прочих.
И день начиная, на память придут
Твои окрылённые строчки.

Пернатая радость, нет, ты не умрёшь,
Не бросишь родимую землю!
И я, за тобой, даже смертную дрожь,
Как новую ласку, приемлю.

До самых забытых углов докричусь
Твоими стихами простыми!
Живым половодьем Есенинских чувств
Омыта родная Россия!
                11.4.1982 г

             ОТ ИСТОКОВ ДО УСТЬЯ

Прошло, прокатилось, промчалось...
И все позабыли о том.
Один я об этом печалюсь,
Один я скорблю о былом!

Другие не помнят, - их память,
По меркам моим, коротка.
Они в настоящее впали,
Как в море впадает река.

Мгновенья текущие узки, -
Всей жизни из них не сложить.
Хочу от истоков до устья
На всём протяжении жить!
                10.4.1982 г

           ЭТО ВЕСНА

День пасмурный. Снега сошли на треть.
И хочет очертания стереть
В моём окне туманный, серый дождик.
Перемешались небеса и твердь,
Но важно, как на это посмотреть,
И что в такой погоде видеть должно.
Но это, без сомнения, весна!
Она не отошла, не отступила.
Она большие накопила силы,
Она и за туманами ясна.

             МОНОЛОГ ФЛЮГЕРИО
      (к сказке Т. Габбе «Оловянные кольца»)

Вышестоящие товарищи,
Вельможные сиятельства!
Возможно ли, пока ещё
Не ясны обстоятельства,
Давать свои ручательства?

Определённость мнения?
Но это ведь ответственно!
А если есть сомнения,
Ответствуй соответственно,
И будешь жить безбедственно!

Не надо быть наивными,
Вы очень опрометчивы!
Вы против главной линии,
В решениях намеченной?
…И возразить вам нечего.

              ЛАВИНА

Лопнул наст и лавина пошла,
Набирая нездешнюю ярость,
Подминая, ломая, шипя;
Изгибаясь, тугая, как парус.

Отделилась от склона прыжком,
Распласталась голтеющим телом,
Жадно слизывая языком
Всё, что в саван снегов не оделось.

Лишь от нескольких валунов
Крутолобых, породы скальной,
Не сместив их, не расколов,
Отступилась, ушла, оскалясь.

И обрушилась тяжело,
Погребая жилища в долине.
…И живительный снег во зло,
Если он растворился в лавине.
                14.4.1982 г

            ЗАПОВЕДНЫЕ ТЕМЫ

И не был, а представляю,
Как это быть должно:
Дождичек над стволами
Мерно шуршит затяжной.

Пашня ещё не остыла,
И от неё парит.
Плохо птенцам, если сырость
Крыльев не оперит!

Не отмахнуться от снега,
Не подгрести тепла,
И отсыревшему небу
Не поддержать крыла.

В избе за иконным окладом
Сухо шуршит таракан…
Впрочем, об этом не надо,
Экая Тмутаракань!

Есть заповедные темы:
Было, томило, Бог с ним!
Эхо пристало для тени,
А голоса – живым.

                ЮНЫЙ ОТРОК

Юный отрок, ты всё так же полон
Самых ослепительных надежд?
Но они найдут малейший повод
И начнут решительный мятеж!

И тогда придётся распрощаться
С самыми красивыми из них.
Сможешь ты тогда построить счастье,
Самому себе не изменив?

               МИР УСЛОЖНИЛСЯ

Где турниров доблесть, блеск ума?
Где герои, что для славы призваны?
Или же неистовый Дюма,
Написав толстенные тома,
Исчерпал сюжеты и коллизии?

Ловкость шпаги, произвол судьбы,
Козни хитроумных кардиналов,
Мушкетёры, звонкий зов трубы,
Цитадели в облачках пальбы…
А о нас так редко и так мало!

Был Дюма на выдумку горазд.
Но недаром зорко и завистливо
Прошлые века глядят на нас:
Усложнился мир во много раз,
Значит, интересней жить и выстоять!

               БЕССРЕБРЕНИКИ

Не исчезает на Отчизне
Бессребреников череда,
Не норовящих отличиться
Плодами своего труда.

Они проходят мимо власти,
Богатства, славы иногда…
Не их вина, но их беда,
И, несомненно, наше счастье.

                БЕЗ ЗВУКА
               
Научились говорить.
Впрок ли та наука?
Осудить и укорить
Можно и без звука.

Есть у слов живая прыть,
Но и не речами
Ухитряемся казнить, -
Гробовым молчаньем!

            РАЗВЕ БЫЛ Я НЕЛЮДИМОМ?

Разве был я нелюдимом?
Никогда! Но вот теперь…
Было именем любимым,
Стало символом потерь.

Приходила, волновала,
Но дистанцию блюла.
Микродозы отмеряла
Драгоценного тепла.

Я был взвешен скрупулёзно
На аптекарских весах.
Выбирай, пока не поздно
Мне на шее повисать!

И на том тебе спасибо,
Что не ценишь на гроши
Непотёртую на сгибах
Рухлядь мягкую души!
                16.5.1982 г

                ВСЁ ПРОХОДИТ

Как эта ночь проходит, всё проходит.
И я с тревогой ожидаю дня,
Когда,  гудок заслышав пароходный,
Пойму, что ты проходишь у меня.

И так неважно будет, кто застынет
На палубе, а кто на берегу.
Я жить хочу надеждами простыми,
Но не предвидеть это не могу.

И это знанье не умерит боли.
Я буду, как о счастье, сожалеть,
Что не смогу состариться с тобою
И в день один с тобою умереть.
                27.5.1982 г

                НАПАСТИ

Ложно понятое счастье,
Мелкотравчатость идей –
Вот первейшие напасти,
Что преследуют людей.

Да, наш век не идеален,
Он всего двадцатый век!
Идилличны пасторали,
Эклектичен человек.

Только, что бы ни случилось
В этой жизни, никогда
Не сдавайтесь на немилость
Подступающим годам!

Не ловите мир на слове.
Как бы ни случилось жить,
Нет и не было условий
Ничего не совершить!
                9.6.1982 г

              ПОРВИ, НЕ ЧИТАЯ

Пишу для того, чтобы ты не читала,
Скучнела, едва угадав адресата.
Пишу для того, чтобы ты не узнала,
Как ты предо мною была виновата.

Порви, не читая! Сожги эти клочья
(Неважно, что в них напридумано мною),
Лишь только завидишь мой ломаный почерк
И в нём различишь шутовство показное.

Устали не руки, не ноги устали.
На долю им выпало мало работы.
Но этот комочек в груди – не из стали,
Он молит о чём-то, он хочет чего-то.

                НЕ УМЕЮ ТЕРЯТЬ

Не умею терять!
А хотелось бы иногда
Всё сначала начать,
Без оглядки пустой на года.

На фундаменте шатком
Я здание строю всю жизнь.
И никто не вмешался,
Не разрушил мои этажи.

Мешанина из башенок,
Мезонинов, карнизов и крыш…
Так и липнет вчерашнее!
Но своё как же сам разоришь?

Всё сначала начать
Хватит мне и желаний и сил!
…Не умею терять,
И никто меня не научил.

               ВЕРШИНЫ

Всё, что бы мы ни совершили,
Чего б добиться ни смогли,
Всё это новые вершины
Внизу оставшейся земли.

              ПРИЯТЕЛЬ

Слегка подумав, в одночасье
Один приятель мой решил,
Что незачем ему спешить,
Что, вообще, нет в жизни счастья!

И, «умудрённый», он обрёл
Покой, что прежде был неведом.
Он выбрал меньшее из зол
И счастье выгадал на этом.

Я, было, возразил, да стих
И пожалел о шаге ложном.
Что если счастья он достиг
Путём единственно возможным?

Я, было, стал его корить,
К тому без должных оснований,
Но смолк, боясь перемудрить
Себя заёмными словами.

           ОСЕНЬ В ПАРГОЛОВО
                Н. Перминовой

Снежок на ягоды рябины
Упал, и сделалась видней
Прекрасная неповторимость
Осенних парголовских дней.

Спеша раскисшею тропинкой
На электрички слабый шум,
Я понял, как необратимо
Помимо главного спешу.

Не помню мокрого перрона,
И после многое забыл,
Но память бережно и ровно
Хранила скромный дар судьбы:

Снежок на ягодах рябины!
И высвеченные скромней
И абрис осени старинный,
И образ спутницы своей.

              НА КРАТКИЙ СРОК

Заботливо в себе храню
Любимые воспоминанья.
Расту привольно на корню
Старозаветного преданья.

Я дерева того листок,
Я тоненький побег у кроны.
В меня живой струится ток,
Мной прирастает век огромный.

В меня – на краткий жизни срок
Мир удивлять и удивиться.
А дальше…. дальше жизни ток
Через меня уж заструится.

             ОДНА ВЕСНА

Встречаю синий колокольчик –
Осколочек одной весны.
По тропкам и путям окольным
Её черты разнесены.

Встречаю виденное прежде
Не вместе, как тогда, а врозь.
И вспоминаю всё прилежней,
Как всё в одну весну сошлось.

А если встречу и не вспомню,
Того, кем был, не прогневлю,
И всё забытое восполню,
И ничего не умалю.

                НА ПЕРЕКАТЕ
 
Река шумит на перекате,
Не очень весело шумит.
То грусть-тоска меня охватит,
То сердце тонко защемит.

Прошли положенные сроки,
Сижу у берега реки.
И о красивом и далёком
Сегодня грезить не с руки.

Гляжу, но в облачном прибое
Для глаз отрады прежней нет.
В моём челне полно пробоин,
В клочках спасательный жилет.

Сижу и думаю: за что же
Себя я должен упрекать?
…Я так влетел неосторожно
На этот самый перекат!

А, может быть, в одном загвоздка,
Что рисковал лишь головой?
За что держаться-то? За воздух?
Оберегаться для кого?

Не паникую, не взываю…
Судьба, спасибо за битьё.
Ах, уплываю, уплываю,
И не куда-то – в забытьё.

           НИЖНЯЯ ТУНГУСКА

Охота к перемене мест
Такая иногда накатит!
Часами всё не надоест
Разгадывать значки на карте.

Не рвётся голубая нить.
Стараюсь, затаив дыханье,
Представить, что там может быть
В районе, скажем, Туруханска.

И внутренне я был готов
Там быть! И крылья подсобили
Умчаться без больших трудов
В глубинные места Сибири.

Сгустились домыслы, мечты,
Предположенья.… И из сгустка
Возникла редкой красоты
Река сибирская Тунгуска.

Давно уже пора не та,
Когда России самодержцы
Ссылали в здешние места
Опасных самых, самых дерзких.

Теперь иные времена,
Исчезла глушь, как не бывала.
А прежде именно она
Всего вернее убивала.

Струится негасимый свет,
Поют, не умолкая, птицы…
Но за морозы прежних лет
Теплом не просто расплатиться.

              ОПАДАЮТ ЛИСТЬЯ

Падает листва и обнажает
Худобу девчоночью берёз.
И графитным блеском отливает
Свежий пласт вздымаемых борозд.

Выцветают небеса над нами,
Блёкнет их былая глубина.
И, обременённая плодами,
Осень, как роженица, бледна.

Золотой наряд фасоном скромен, -
Он из платьев девичьих пошит.
Наскоро он и просторно скроен,
И сухими листьями шуршит.

Солнечным огнём переливаясь,
Кромками узорными шурша,
Кружат листья с ветром в туре вальса
И расстаться с небом не спешат.

И такими сочными мазками
Вся земля вокруг испещрена –
Даже души чёрствые, как камень,
Тянутся к подрамнику окна!

Опадают листья, опадают…
Знать, они пришлись не ко двору,
Если хмурый дворник подметает
Каждый день их рано поутру!

В час урочный все мы друг за другом
Тихо припадём к земной груди.
Над землёй, как над точильным кругом,
Ночь рассыплет звёздные дожди.

          Я САМ, НАВЕРНО, ВИНОВАТ

Бродил по улочкам ночным,
Себя ходьбою согревая.
И было мне как до луны
До первого звонка трамвая!

Привычный обрели покой
В уютных спальнях горожане.
И только я один такой –
Плохой пример для подражанья.

Один, без дома, без семьи,
Одетый в пиджачишко куцый…
И всё меня не осенит,
Куда бы в этот час приткнуться!

Друзей-приятелей полно
Гостеприимных и радушных,
Но в это время мудрено
Их сновидения нарушить.

Всю ночь слоняюсь наугад,
Знакомые минуя двери…
Я сам, наверно, виноват,
Что дружбе не умею верить.
                24.9.1982 г

              ХВАТАЮСЬ ЗА ТЕМУ

Хватаюсь за тему. Быть может, она
Совсем не под силу.
А ночь на дворе так темна, так темна,
Так звёзды красивы!

Себя не люблю я хотя бы за то,
Что, жертва системы,
Я жизнь – по странице читаемый том –
Ломаю на темы.
         
             НИЗМЕННОЕ ЧУВСТВО   

Есть сладкое и низменное чувство:
Запоминать, что не было! И вот
За то, что жизнь пуста и сердце пусто,
Кому-то предъявить мертвящий счёт:

Здесь – обманули, Там – неоценили,
Недолюбили, недоберегли…
Усеян путь колючками цинизма,
Кровятся раны… Бедный пилигрим!

Какой обман и низкое коварство!
…. Сто лет вини – виновных не найдёшь!
Но, счёт ведя обидам и мытарствам,
Себя обманешь и себя убьёшь.
                25.9.1982 г

           ПОГРАНИЧЬЕ

Не так всё будет, как задумано.
Но чтобы уж совсем не так!
…Каким-то резким ветром дунуло,
И наступила темнота.

Затем, по мере привыкания,
Чуть обозначились лучи.
…Но как бесчисленны вакансии
В чернеющей, как смоль, ночи!
 
Пока действительна лицензия
Ловите лучик золотой!
А он ещё сильнее ценится,
Когда граничит с темнотой.
                1.10.1982 г

               КОСНОСТЬ

Безумье – жить, не изменяясь!
Кто в постоянстве закоснел,
Тот мир собой обременяет,
И странен в нём, как летом снег.            

              РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ

Когда без направленья мысли,
И каждая на свой манер,
Немногие из них превысят
Хотя бы звуковой барьер.

Вольны мы думать не рутинно,
Но чтить обязаны закон:
Лишённое ориентиров,
Летать не может высоко.

Мышление результативно,
Когда, взмывая в высоту,
Мысль, потерявшая активность,
Другой вверяет быстроту

И жертвует собой при этом.
И в небе видится тогда,
Многоступенчатой ракетой
Новорождённая, звезда! 
                3.10.1982 г

                НА ЗЕМЛЕ

Вздымаются леса земли, -
Планета голубая дышит.
И чем-то горним, чем-то вышним
И неуслышенным томит.

            СОРВАЛ ЦВЕТОК

Нагнулся и сорвал цветок,
Цветок обычный под ногою.
Себе на радость, но зато
Ему, наверное, на горе.

Недолго он ещё пожил,
И вянуть стал, лишённый почвы.
И я в конверт его вложил,
И отослал конверт по почте.

Он был доставлен точно в срок
В подарок девушке знакомой,
И вызвал у неё восторг!
И был забыт в одной из комнат.

Нагнулся и сорвал цветок…
А после ни один ботаник
Похожего найти не мог.
…А письма о любви болтали.

                ОППОНЕНТ

Мой строгий оппонент
Совсем не знает ночи.
Он ночью только спит,
Он только днём живёт.

Но мир чуть-чуть полней,
Чем этого он хочет,
И мир чуть-чуть темней,
Чем этого он ждёт.

        ЗДЕСЬ ПОЛЕ БЫЛО

Здесь поле было. И за годом год
Под жарким солнцем, хладною луною
Оно небесный колыхало свод
Пшеничной тяжелеющей волною.

И были полдни горячи, когда
Лиловых туч тяжёлое барокко
Внезапно наползало, и вода
Струилась вниз серебряным оброком.

Прокатывались над землёю грозы
И пропадали в голубой дали…
Но скреперы на рубчатых колёсах
Однажды к кромке поля подошли.

И поползли, натужно завывая,
И скрылись с глаз, отчаянно пыля.
…Как мясо обнажённое, зияла
На месте поля красная земля.

Не стало поля. Тишины не стало.
Могучий рокот ширь заполонил.
Вгрызались в землю зубы из металла,
И тяжкий молот сваи в землю бил.

Под искрами и всполохами сварок
Ночь корчилась, металась и рвалась,
И забивалась под пролёты арок,
И шинами машин вминалась в грязь.

Не стало поля. Жизнь перевернулась.
Пришёл старик, затылок почесал,
Завидя город в сто, пожалуй, улиц,
Растущий не по дням, а по часам.

Ему казалось: стоило присвистнуть,
Как, даже этот свист опередив,
Огромный город вырос в поле чистом
Заместо Сивки-Бурки перед ним!

Латал хомут и впрок щипал лучину,
Пахал сохой, и лапти плёл старик…
И вот увидел он, как в поле чистом
Огромный город каменный возник!

И он побрёл ни шатко и ни валко
К деревне, что виднелась вдалеке,
Корявую увесистую палку
Сжимая в лёгкой старческой руке.

Здесь поле было. Будто не снижалась,
Одетая в армейское сукно,
Его фигурка. Поля было жалко.
Играли ребятишки на лужайке,
И новосёл выглядывал в окно.
                5.10.1982 г

              ПРИДИ, ПОЭТ!

Приди, поэт! Воспой поэт
С восторгом творческой натуры
Градирни строгий силуэт,
Стальную цепкость арматуры!

Довольно сердце надрывать
Над усыхающей былинкой,
Когда стеной встаёт трава
На скудных некогда суглинках!

Раздёрган бедный соловей
На поэтические строки.
Напевы новые навей
Эпическая удаль стройки!

Мир утомлён от вещих снов
И от заоблачных парений.
Приди, поэт! Начни с основ,
С надёжной почвы для прозрений!
 
                ПРИЗНАНИЕ

Как путник на дороге торной,
Я брёл, не поминая путь,
Покуда, бредящий простором,
Не догадался повернуть.

Овраги, дебри и пороги,
И топи я тогда узнал.
…Но люди были слишком строги,
И тем, кто не свернул с дороги,
Я почему-то досаждал.

Да, грешен в том, что своеволен,
Что своедумен, наконец!
Но я Отечеством доволен,
И счастью своему кузнец.

Да, грешен, что имею смелость
Не слепо веровать в закон,
Что белое увидел белым,
Что не боготворил икон.

Я не люблю кривить душою,
И это у меня в крови.
И у меня в душе большое
Живёт признание в любви.
                6.10.1982 г

              ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
               
Неможется, недужится…
Пора бы и понять,
Что можно кроху мужества
У песни подзанять.

Ну, вот и вы не верите,
Что это я всерьёз.
Отсталая губерния,
Далёкая от звёзд!

Ну, вот же факты, - мыслите!
Мышленье не во зло.
В какие это выселки
Меня подзанесло?

Прости меня, народ честной,
За взгляд со стороны!
Остатки крепостничества
Сильны ещё, сильны…

               НОВЫЙ МИР

Русской женщины терпенье, -
Знать, предела нет ему!
Тяжкий труд до изнуренья,
Быт – похожий на тюрьму,

Постоянные нехватки,
Вечное латанье дыр…
В тесных, узеньких кроватках
Подрастает новый мир –

Полнокровный, грандиозный!
Загорелись в головах
Частые, большие звёзды.
Стало трудно горевать!

        СНЕГОПАД В МИХАЙЛОВСКОМ

В лачужке тусклая лампадка
Чадит, пока не рассветёт.
Всё в мире призрачно и шатко,
И снег за окнами идёт.

Вот-вот слетит и слепит веки,
Присыплет снами этот снег…
И вдруг очнёшься в новом веке,
А старого в помине нет.

И что же это, брат, настанет?
О том не скажешь наугад…
Восстанье будет?.. Да, восстанье!
А дальше…. Экий снегопад!

Пожалуй, по карниз навалит,
Ярится, как перед концом!
Закружит ведь, закарнавалит,
И в снег пылающим лицом!
                9.10.1982 г

       ПОСРАМЛЕНИЕ ПИЗАНСКОЙ БАШНИ.

Камеры нацелены на башню,
А она никак не хочет падать!
В объективах мельтешат монашки
И проходит чинно строгий падре.

Иностранцы возле этой башни
Ежечасно день и ночь толкаются,
И большие оставляют башли,
Столбенея от невертикальности.

Экскурсанты, поглупев от счастья,
Смотрят, где и что там накренилось,
А у нас домина в одночасье
Рухнул! Даже стен не сохранилось!

Ни тебе восторга, ни оваций!
Так и быть: тащите кинокамеры.
Скоро будет новый дом сдаваться,
Вот где будут кадры уникальные!

               ДЖИНСЫ

Мир болен, ибо удержать
Уже не может вожделенья.
Так чем он жаждет обладать?
Едва ль о том могу сказать,
Вперёд не испросив прощенья.

Рискую на себя навлечь
Презренье гордое потомков.
Моя игра не стоит свеч.
Как я ни умягчаю речь,
Она не для натуры тонкой.

Как мог, я вас предостерёг,
И лишь теперь предмет открою,
Который стал кумир и бог:
Чехол для задницы и ног,
Штаны особого покроя!

Кто их наденет, говорят,
Безмерным счастьем обладает
(Пусть даже с дюжиной заплат),
Свои достоинства стократ
Тем самым он приумножает.

Ах, эти волны и углы,
Простроченные на карманах!
Для знатока они милы,
Как строчки модного романа.
                10.10.1982 г
 
         ТОСКА ПО УЮТУ

Такое количество окон!
И в каждом горящем окне
Уют, бесконечно далёкий,
В котором отказано мне.

Там умные книги читают
И носом при этом клюют;
Там жёны мужей обнимают, -
Всё это зовётся уют.

Там школьники учат уроки,
Хозяйки на кухнях снуют,
Ребёнки там делают мокро, -
Всё это зовётся уют.

Там смотрят на мир в телевизор,
В героях себя узнают,
Пеняют на дороговизну, -
Всё это зовётся уют.

Не знаю: ирония есть ли
В написанных мною словах,
Но я стосковался по креслам,
О письменных грежу столах.

И как припозднившийся странник,
Застывший у окон чужих,
Печалюсь.… Но смотрится странно
Седой и усталый жених.

И поздно в заботах забыться,
В земные втянуться труды…
Ах, как я вознёсся над бытом!
И вот пожинаю плоды.
                11.10.1982 г

          НЕВЕРИЕ

                1
Я думал: мне много отмеряно,
Всё будет ещё впереди.
Но вот наступило неверие,
И вот оно жизни вредит.

«Ай, мальчик, ты думал: объятия
Тебя распростёртые ждут?
Ты думал – твой труд обязательно
Заметят и даже прочтут?

Твои безыскусны пророчества.
Твоих философских потуг
Один результат – одиночество,
Да сердца ускоренный стук.

Корпенье к чему монастырское?
Твои откровенья пусты.
Поэзия – дело настырное,
Ты это хотя бы постиг?

Бесплодны благие намеренья,
Напрасны порывы твои!» -
Кричало мне в уши неверие.
Тяжеле не знаю вериг.

                2
Не верю, не верю, не верю
Неверию своему!
И ношу свою не умерю,
И с плеч её не сниму.

Пускай, я не годен в пророки,
И славы не знаю, пускай,
Но я не замешан в пороке
И пыли в глаза не пускал.

И лести ко власть предержащим
Пока что я не расточал;
Пока что рукою дрожащей
Едва я нащупал рычаг,

Но Шар заскрипел от усилья.
Один и другой оборот, –
Живей чтоб в пространстве носилась
Земля, устремляясь вперёд!
                25.10.1982 г

               ШУМ
              «Идёт-гудёт Зелёный Шум!»
                Н. Некрасов

Узнать получше не спешим
Зелёный Шум за шёлком ширм.

Но всё проходит, - Шум прошёл
Вне направлений модных школ.

А БоВеист и ГоДЕист
Надолго спором увлеклись,

И не заметили они,
Что аргументы не при них.

В долгах погрязли, как в шелку,
Но тянут руки к кошельку.

Неймётся им в руках иметь
Хотя бы трезвенную медь!

Глаза у них горят, но там
Томительная пустота.
                29.10.1982 г

       НА РОДИНЕ ЕСЕНИНА

Небо крыто серою холстиною,
Тихий дождик в рощице полощется.
И неподалёку Константиново,
Где не повернуться от паломников.

На душе и солнечно, и радостно!
Верные приметы, место отчее!
Вот и не был здесь, и всё же рядом с Ним
Был всегда, и знаю – не расхочется.

Я бреду дорогою осеннею.
Скользко, грязь, листва шуршит примятая…
Света несказанного струение
Издали виднеется над хатами.

           ПОД СТАТЬ ПРИРОДЕ

Какие наши годы?
А это как смотреть.
Едва почал колоду,
Ан, убыло на треть!

Третиночка всего-то,
Да больно дорога!
А как ещё охота
Быка да за рога!

Но хоть силёнка бродит
Без дела по плечу,
Живу под стать природе:
Как птичка, хлопочу,

Как травка, зеленею,
Как солнышко, блещу…
Вот только, к сожаленью,
Себя не воплощу.
                7.12.1982 г

                ВСЁ БЫЛО НАИВНО И НОВО
                Н. Г - ной

Здравствуй, моя дорогая!
Когда я пишу эти строки,
У края земли догорает
Солнце, устав быть высоким.

Хвастаться, знаешь ли, нечем.
Ты ведь сама видишь:
Тусклый мой день расцвечен,
Если ко мне ты выйдешь.

Так получилось-сталось:
То петушиный крик,
То рокот прокатных станов
Сменялись, как главы книг.

Дорого то и это.
Стремясь всей душой на свет,
Я думал о крае света,
Но верил, что края нет.

Всё было наивно и ново,
И полнясь всесветной любви,
Хрипящее в ярости слово
Хотел я остановить.

Моя дорогая, отрада,
Не спрашивай: почему?
Наверное, так было надо
И даже не мне одному.

Мой поднимали тонус
Скрипы полночных звёзд.
Долго ли на готовом
Вымахать в полный рост?

Ввысь отлетали взоры,
Мурашки ползли по спине
От ощущенья простора,
Щедро открытого мне.
                25.12.1982 г

                ХОЧУ       

Дни молчания не проходят даром,
Они замыкают губы мои
Своим золотым ключом.
Но хочу, хочу
Серебряного журчания речи!
                8.1.1983 г

                ПРОСТО ТАК
                Н. Г.

Полюби меня, немолодого,
Просто так возьми и полюби!
За печаль, которой было вдоволь,
За глаза, неполные обид.

Полюби! А если это трудно,
Принимать меня таким, как есть,
Будь же хоть немного безрассудной
И сумей другому предпочесть.

Я не знаю: кто я в этом мире?
И какой предел положен мне?
Многие мечты меня томили,
И мечта о друге и жене.

Может быть, и я чего-то стою?
Внутренне почти не изменяясь,
Всей своей наличной добротою
Вся б душа моя отозвалась!

Для тебя на многое пойду я.
Полюби хотя б за этот пыл!
Ведь и я тебя, немолодую,
Просто так однажды полюбил.
                13.1.1983 г

          ВЕТРЮГАН

Названье выбрано. Изволь
Теперь оправдывать названье!
Оно пришло ко мне из волн
Под дикий свист и завыванье.

Застыли мускулы лица,
И мой заносчивый обидчик
Холодной капелькой свинца
Спаял мой рот косноязычный.

Так кто в мои края занёс,
До рези глаз, биенья жилок
Суровый, с норовом, норд-ост?
Какую ищет он поживу?

Быть может, он меня смирит,
Холодный, беспощадный ветер,
Но дух мой противостоит
Ему – всегда горяч и светел!
                19.1.1983 г

           БОГАТОЕ НЕБО

Богатое небо сегодня, -
Вздымается, как на дрожжах!
И прямо под зыбкие своды
Летит, замирая, душа.

В порывах фантазии буйной,
В раскованных играх ума
Не выдумать эти буруны,
И башенки, и терема!

Захвачены общим движеньем
И всё же ему вопреки –
Два берега, два отраженья
У бледно-лимонной реки.

Над правым светило блистает,
Как купол, венчающий храм.
Его бесподобные тайны
Безвестным дались мастерам.

У левого – волчьи дозоры.
По лисьи крадётся орда
Отведать чужого озона,
Собрать беззаконную дань.

Пусть мутная масса согласно
Туманит движение дней,
Но солнце за мглою не сгаснет,
И, скрытое, светит за ней!

            ПОХВАЛА ОЖИДАНИЮ

Усердно жди, едва дыша.
Быть может, ты дождёшься вскоре,
Что резь в глазах и шум в ушах
Покажутся лазурным морем.

И так же наплывёт легко,
И встанет пред глазами детство:
Луга, парное молоко,
Сады… Приятное соседство!

Ты только жди, упорно жди,
И нощно веруя и денно
В свои успехи впереди,
И в даль вперяясь вдохновенно!

И если где-нибудь мелькнёт
Павлиньим пёрышком жар-птица,
Спеши туда! Не то пальнёт
По ней скучающий тупица.

Сиди тихохонько и жди,
Доверясь времени и месту,
И, если хочешь, не один,
А с кем-нибудь, по-компанейски.

И ты обрящешь дружбы муз,
Вступив в наш дружеский союз
Усердно, терпеливо ждущих
Удачи в небесах грядущих!

                ОПЛОШАЛ

Ну вот: дорвался до бумаги,
А сам порядком поостыл.
Хватило яростной отваги,
Да, видно, не хватило сил.

Не так ли и любовник страстный,
Последний одолев заслон,
Вдруг понимает: всё напрасно,
И счастлив быть не может он!

Судьба, пошли вторичный шанс!
Довольно одного урока.
Теперь нельзя нам оплошать
И силы истощить до срока.
                26.1.1983 г

         АКТУАЛЬНАЯ ТЕМА

Безбожно сыро,
Вяло и так далее…
Но ты настырен -
Тема актуальная!

Но ты уверен,
Заявляя с вызовом:
Не всё-де скверно,
Тема, братцы, вывезет!

Искусство, верно, брат,
Мобилизовано.
Не требуя наград,
Спешит на зов оно.

Но честный дай ответ,
Не смей увиливать:
То армия иль нет –
С граблями, вилами?
                26.1.1983 г

            КАК ТЫ

Тебя я ждал. И дня не помню,
Когда бы я тебя не ждал.
И вот, преодолев препоны,
К своей груди тебя прижал.

Как удивительно устроен,
Обманчиво устроен мир!
Но он, как ты, бывает строен;
Но он, как ты, бывает мил.

                СТРЕМЛЕНИЕ

Какой мучительный урок,
Какое тягостное бремя –
Предчувствовать суровый рок
И расточать земное время!

Под неумеренным резцом
Зияют борозды морщинок…
И всё ж сияющим лицом
Встречаю колкости снежинок!

И, встречный ветер разъярив,
Стремлюсь с упорным постоянством
Свершить в грядущее прорыв,
Сминая складками пространство!

               МАЯКИ

От книг, зачитанных до дыр,
Свежеет память.
Ярчайший, полнозвучный мир
Опять воспрянет!

Событий и героев ряд
Вдали – прорежен.
Как маяки они горят
У побережий!

И, устремляясь в даль веков
Вслед за героем,
Мы столько важных пустяков
Ещё откроем!

                НАПЕРЕКОР

Я убеждался косвенно в призванье,
Читая настоящие стихи.
И сам писал (отнюдь, не без изъяна)
И, кажется, не только пустяки.

Но, вместе с тем, во мне сомненья жили:
А не дичок ли плод моей души –
Мои стихи? И больше – хороши ли?
И если так – насколько хороши?

Вокруг меня мир утопал в намёках,
Но, плохо их умея трактовать,
Я с головой ушёл в свои намётки,
Стал на пустом и зряшном застревать.

Что ж, мир мне не судья? Или молчанье
И есть его бесстрастный приговор?
Я осуждён на недопониманье?
Пусть так, но я иду наперекор!
                7.2.1983 г

                АРГУМЕНТЫ
                «Никогда я не был на Босфоре»
                С. Есенин

Нам до всего забота есть,
И где бы, что бы ни случилось,
Мы постараемся учесть
Все привходящие причины.

Супруги требуют развод,
Они друг друга разлюбили…
- А это на землян растёт
Влияние межзвёздной пыли!

Пренебреженье таковым
Лишь истощает аргументы
Для объясненья закавык
Особой сложностью момента.

Завод заваливает план,
И вот, по размышленье скором,
Виновник найден – ураган,
Возникший где-то над Босфором.

Босфор, бесспорно, не Валдай,
И вывод, стало быть, бесспорен.
О том напрасно не болтай,
Не быв ни разу на Босфоре.

Судачим за пустым столом
О продовольственной программе…
- А дело, очевидно, в том,
Что рак не свистнет – гром не грянет!

Всё в мире связано со всем:
Слон и микроб анаэробный.
Связь не ясна, а вместе с тем
До крайности предлог удобный!

Мой труд не требует наград,
Но должного вниманья просит.
Он вызван тем, что год назад
Внезапно выпал крупный град
На Берегу Слоновой Кости.
                9.2.1983 г

            ЭТИ НОЧИ

Загустел дремотный воздух,
Солнца диск багровый сник.
Объясни мне эти звёзды,
Это небо объясни!

Было время: сам часами
Толковал про чудеса.
Но слова поисчерпались,
Приглушились голоса.

А остались эти ночи,
Эти звёзды, этот май.
И как можешь, и как хочешь
Мои взоры понимай!
                9.3.1983 г

             СТУПЕНЬ

Не я был последним
И самым высоким.
Меньшой или средний,
Тянусь на носочках.

И первым я не был, -
О том не кручинюсь.
Есть воля, и небо,
И табор грачиный.

Пускай я сто первый,
Пускай не воспетый,
Я буду ступенью
Прекрасной ракеты.

Не имя в потомках
Желаю оставить,
А песню о том, как
Ракета взлетает!
                16.3.1983 г

         В ГЛУБОКУЮ ПОЛНОЧЬ
 
В глубокую полночь
И немо, и глухо.
Но пали препоны
Для зренья и слуха.

Могучие звёзды,
Как под напряженьем,
Сквозь бездну и воздух
Доносят гуденье.

И чуткие тайны –
Полночные птицы –
Над ухом витают,
Не смея спуститься.

И не объясняют
Простые ответы:
Что сбудется с нами?
Чем кончится это?

Я днём эти вещи
Толкую на пальцах,
Но всё это внешне,
Души не касаясь.
                18.3.1983 г
 
          «ГУСЬ ЛАПЧАТЫЙ»

Я не завален розами по грудь.
Я видел их едва ли много чаще,
Чем мой хороший, нешумливый друг,
Мои стихи кладущий в долгий ящик.

Однако, и не в терниях мой путь,
За мной и впереди меня лежащий!
И если для кого-то он послаще,
Я обойдусь наличным как-нибудь.

И я без посторонних разберусь,
Чем предо мной природа виновата,
Что я родился вот такой крылатый:
Не то орёл, не то хороший гусь!

Когда я мелко плаваю в пруду,
Легко скольжу, забыв про неуклюжесть,
Я знаю, что добыча по труду,
А добывать возможно и из лужи.

И если я завидую орлам –
Не за когтистость их и крючконосость,
Единственно за их паренье там,
Где удержаться далеко не просто.
                27.3.1983 г 
       
             ОДИССЕЯ

Затерян мой остров,
Но цель достижима.
Я памятью острой,
Я верой двужилен!

Но стоит ослабнуть
И мысль возникает,
Что сзади соблазном
Стоит Навзикая.

И нежно, сладчайше
Меж мною и целью
Вторгаются чары
Коварной Цирцеи.

Но путь мой подале!
Ещё я поспорю
С врагами, годами
И собственной хворью.

Безумствуйте волны,
Харибды и Сциллы!
Есть твёрдая воля!
Есть дерзкая сила!

Решимость и опыт
Меня не оставят.
Я рвущийся ропот
Сжимаю устами.

Вздымаются бездны,
Чтоб с грохотом рухнуть.
Страшнее болезни
Расслабленность духа!
 
             В МУЗЕЕ ПОЭТА

Старенький реквизит,
Которым владел поэт:
В гусином пере сквозит
Песня минувших лет.

Такое перо само
Высокому слогу подстать!
Распорядишься с умом –
Радость не описать.

Чернила с него стекут,
Словно с гуся вода…
Сколько войдёт в строку
Времени и труда?

Чернильница важно стоит…
Вот и ещё намёк:
В толще стекла горит
Синенький огонёк!

И пересохших чернил
Густой вековой налёт
Горло ей перехватил,
А новых никто не нальёт.

Стоит её оживить,
Чернила в неё налив,
И можно пером наудить
Груду серебряных рифм!

Реликтовый мир вещей,
Презревших распад и тлен…
Призрачный свет свечей,
Рукопись на столе.

Или закат обагрил
Строк торопливый бег?
- Спёкшихся, бурых чернил
Не обесцветил век.

           КЛАССИЧЕСКИЙ ЗАКОН

Когда наскучат сонмы мелких бед
И розового счастьица обманы,
Я совершаю маленький побег
В страну цветов и запахов дурманных.

Там вороха прекрасных новостей,
Там радостные тайны вызревают!
Я называю это место: степь,
И пустырём другие называют.

Я слышу мерный рокот тракторов
И стрекотанье молотков отбойных.
Я эти звуки чествовать готов
На равных с остальными, но не больше.

Пусть, наряду с ворчанием грозы,
Пчелы жужжаньем, жаворонка трелью,
Живут и проникают в мой язык,
Не заглушая песен колыбельных!

Но только б свои уши оградить
От рвения окрестных меломанов!
Так жизнь обидеть! Так ей навредить!
И всё-то им неймётся, всё им мало.

Не так я вижу, чувствую не так!
Как это здесь нелепо, неуместно!
Нет, не хочу от шелестенья трав
Отгородиться звуковой завесой.

Не гоже без разбора насаждать
На нашу почву звук и ритм заёмный.
Живёт природа русская всегда
Возвышенным, классическим законом!
                15.6.1983 г

            ДОЖДЛИВЫМ УТРОМ

Сумрачным дождливым утром
Я проснулся, кресло занял,
Начал думать так, как будто
Оказался на вокзале.

Здесь я, здесь! Но в чём причина,
Как случилась эта странность?
Я мечтать не разучился
О красивых жарких странах.

Не могу себя кому-то
Передать, передоверить.
Хорошо бы это утро
Встретить где-нибудь в деревне!

Чтоб работа не висела
Надо мной, как меч дамоклов.
Вот встречаю новоселье,
А на улице промозгло.

А на улице асфальты,
Саженцы и двор осклизлый.
Налетая, ветер шквальный
Громыхает по карнизам.

Может, здесь Вольга с дружиной
Сошку из земли тягали?
Кто ты, вовсе не двужильный,
Паренёк за рычагами?

Этот грузный зверь бульдозер
В теле слабины не знает,
Он с решимостью бульдожьей
Землю красную строгает.

Но звенит, звенит окрестность!
Краны словно дирижёры
Неумолчного оркестра
Под названьем «Новый город».

Вот ведь как! А мне-то мнилось
Отдышаться возле хаток,
Нанизать копну на вилы
В летний день благоуханный!

Это мне-то! – городскому
По привычкам и по сути.
Научиться бы не комкать
Наши собственные судьбы!

А в землице нет обмана!
И, пока душа клокочет,
Всё неудержимо манит
Вдаль ямщицкий колокольчик!

             ИЗВОЛЬТЕ, ТОВАРИЩ…
    
Талантлив он был с колыбели,
Но пищи не дали уму:
Над ним каватины не пели,
Сонат не играли ему.

В избе не стояло рояля,
Картин не висело в избе…
Какие задатки пропали!
Какие пробелы в судьбе!

Он слышал одни разговоры:
Коровы, посевы, навоз…
Такую прекрасную пору –
Коту, извините, под хвост!

Родители жали, косили,
Кроили, тачали, скребли…
А вот языкам не учили,
И нот преподать не смогли.

С таким-то убогим началом
Нельзя никого удивить!
Ну как тут не будешь печален?
Ну как молодцу не тужить?

Ему молодеческой стати
И силушки не занимать!
…Но в самой печали, касатик,
Ни мать, ни отца не замай!

Ты справный детинушка, в теле,
Так просто не сбить тебя с ног!
Знать, мать и отец порадели.
А чем ты ответил, сынок?

Попрёками да укоризной?
Взгляни-ка со стороны:
Большого дитяти капризы
Тебе самому не смешны?

Ведь чадушке скоро под тридцать!
Не времечко слюни пускать!
Извольте, товарищ, побриться,
И к делу мужскому пристать!
                29.6.1983 г

               ГРАЧИ ПРИЛЕТЕЛИ

Во мне так круто всё переменилось!
В короткий срок прибавилось утрат.
Мне не простилось, и с меня спросилось,
И я кругом остался виноват.

Возможно, были веские причины,
Что от меня зависеть не могли…
И всё же прав стократ восторг грачиный
На островке оттаявшей земли!

               БУМАГА

Бумага всё стерпит?..
Да вот не стерпела!
Я чувствовал трепет –
Она не хотела!

Прогибом листов
Из под ручки вылазя,
Противилась слов
Неестественным связям.

Я выводы сделал –
Нажал ещё малость…
И белое тело
Бумаги порвалось!

            СЛОНОВЬЯ НЕЖНОСТЬ
                (басня)

Молва ходила о слоне:
Заступник слабых он, радетель…
Всё это так, и я тому свидетель.
Однажды довелось увидеть мне:
Он божию коровку гладил по спине
С таким участием!
С такой большой любовью!
…Но нежность не вполне
Она перенесла слоновью.
 
             СВОЁ ЛИЦО

Мир устремлялся вдаль и вверх,
И наблюдал с ленцой
За тем, как некий человек
Искал своё лицо.

Он был до чёртиков упрям,
Он тратил массу сил!
Но, многое порастеряв,
Немногого достиг.

Мы снисходили иногда
Понаблюдать за ним:
Какой в себе счастливый дар
Он снова возомнил?

Как ироничны были мы!
Как часто среди нас
Рождали тонкие умы
Убийственный сарказм!

Он так зависим был от всех,
Так жалок был и мал!
Но он, с надеждой на успех,
Своё лицо искал!
                22.7.1983 г

                ТРИВИАЛЬНОСТЬ

Наставлениям внимайте!
Только (маленький вопрос)
Отчего же сам я маюсь,
Коль ответ настолько прост?

С облегчением примите
Отпущение грехов!
(Щедр ваш пастырь-покровитель,
Ну а сам-то он каков?)

Дел разнообразных столько!
На две жизни в аккурат!
Только, ими сбиты с толку,
Не проспите рай и ад!

Есть дела, а есть делишки –
Этим переводу нет!
Но не слишком ли, не слишком
Издержаться в тридцать лет?

Нет ли в этом пережима? -
Две недели наблюдать
И оставшихся пол жизни
В полминуты предсказать?

Что же это? Тривиальность?
Неужели день за днём
Под мотивчик «трали-вали»
И танцуем и поём?
                1.8.1983 г

            ИСТОРИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ

Человек, а я тебя боюсь!
Потому, что часто, как о стенку,
Не стихами если, так статейкой
О тебя безрезультатно бьюсь.

Для тебя старается прогресс.
Но, его плодами переполнен,
Очень часто ты себя не помнишь
И не понимаешь наотрез.

Новые земле грозят болезни,
И недуги старые гнетут.
Но увещеванья бесполезны
Для невпечатлительных натур.

Не помогут мудрые рецепты,
Коль все средства будут хороши.
Если что в истории и ценно,
Это становление души.
                1.8.1983 г

           ОДНО МГНОВЕНИЕ

Лишь одно мгновение безумья,
Злая вакханалия ракет…
На Земле не будет доказуем
Ни один Шекспировский сонет.

Зазвучат хлопушки и петарды,
Открывая страшный карнавал…
Упадёт на землю Леонардо,
В тот же миг убитый наповал.

Всё сметая, жуткий смерч распухнет,
Яркой алой кровью полыхнёт…
И прекрасный Александр Пушкин
Навсегда в небытиё уйдёт.

Рухнет Речь! И никакое слово
Участи всего не избежит.
Ни на миг не пережив Толстого,
Маяковский перестанет жить.

Всех отыщет, всех прикажет выдать
Дикая последняя беда…
Ничего не может быть обидней –
Дважды умереть, и навсегда!
                1.8.1983 г

                ГЛАЗА ВО МГЛЕ

Чиста, туманна, холодна,
Сияет на небе луна.
И отражается назад
За взглядом взгляд.

Глаза Ромео и Джульетт
Нежнейший излучают свет.
И в лунном свете видит мир
Вильям Шекспир.

Глаза Русланов и Людмил
Любовный излучают пыл.
И с неба Пушкина глаза
Глядят назад.

А на земле, а на земле
Глаза во мгле.
А на земле дымы, дымы,
Да мы.

              ЭТО НУЖНО МНЕ

Я не горю желанием узнать,
Зачем мне нужно постоянно помнить
Дорогу в соснах много лет назад
И звёздами зияющую полночь;

Зачем мне нужно в памяти держать
Пороши скрип и шорохи ночные;
Зачем всечасно нужно освежать
Пространства дальние и времена иные…
Но это нужно мне.

              ЛУГ

Луг пенит соки, коконы прядёт,
Дымит пыльцой на солнечные дали…
Но осенью, как первый снег падёт,
Он без следа куда-то пропадает

Без сетований горьких, без потуг
Остаться в этом мире хоть на часик.
Но если это смерть, то лишь отчасти,
И по весне опять воспрянет луг!

И снова станет кипенью живою,
И будет ароматы расточать…
Какой-то сверхъестественною волей
Он может жизнь ушедшую начать!

И даже самый долгий зимний сон
Преемственность его не прерывает,
И всё, что в нём бывало, вновь бывает.
Всё помнит он, всё сохраняет он!
                5.8.1983 г

            СРЫВАЯ РОМАНТИЧЕСКУЮ ШАЛЬ

Сегодня мы тоскуем о вчера,
А завтра будем плакать о сегодня.
Так, в плачах об утраченной свободе,
Проходят наши дни и вечера.

Научен горьким опытом других,
Я бесполезно унывать не стану,
Я буду петь прекрасному осанну,
Я буду спешно раздавать долги.

Я заявлю при всём честном народе
(Когда бы слушать стал честной народ):
Я не пророк, но знаю наперёд,
Насколько путь уныния бесплоден!

Он не зовёт ни в близь меня, ни в даль,
Он тянет на обочину дороги…
Срывая романтическую шаль,
Представить трудно, как под ней убого.
                9.8.1983 г

              ВОЗВРАЩЕНИЕ

Таинственная, щедрая планета
Ещё лежит во влажной пелене.
Вот мы шагнули, вот идём по ней!
Нам тяжело, но счастье даже это.

Преодолённый космос позади
Уже затоплен голубым сияньем.
Над нашим путешествием смеялись!
Но вот земля, она вознаградит.

Ещё привычка быть настороже,
Но взоры выдают заворожённость.
И стайка птиц, похожих на стрижей,
Нас щебетаньем встретила мажорным.

Дохнул прохладой робкий ветерок
(О, друже мой!), качнулась твердь земная!
И только звон в ушах напоминает
Глухие вёрсты пройденных дорог.

И стоило опасности терпеть
(Всё быть могло!), и рисковать сорваться,
Лишь для того, чтоб только оставаться,
И от земной красы оторопеть!
                9.8.1983 г

 «МОЙ ЧИТАТЕЛЬ»

В чистенькой ухоженной аллейке
Я гулял, и грезил, и вздыхал…
Вдруг (о, ужас!) вижу – на скамейке
Безмятежно дрыхнет пьяный хам.

Вот он, мой читатель, суд мой высший!
Спит себе, не ведая забот,
С мятым ухом, челюстью отвисшей,
По которой муравей ползёт.

А вокруг – прекрасные растенья,
Парк в цветенье, блики по теням…
Но при виде пьянства и растленья
Я покой душевный потерял.

Для чего же я не спал полночи,
С рифмой непокорной воевал,
Если мир окрестный так порочен!
Так небрежен к искренним словам!

Он лежит, не внемлет - царь природы!
Устремлённый в небо пуп земли!
Что ему элегии и оды?
Он лежит бесчувственней колоды
И во сне ушами шевелит.
                13.8.1983 г

                НЕ НАПРАСНО

Жил, выходит, не напрасно,
Важный вымучен итог:
«Если знание бесстрастно,
Значит, знание – ничто».

Столько втиснуто под череп! –
Ценный антиквариат!
Но, поистине, плачевен
Этот самый результат.

Я от горечи не хнычу,
От восторга не кричу,
Потому, что - безразличье,
А точнее – скудость чувств.

Как же так? – Убить, не целясь,
Не желая – услужить?
Если жизнь теряет ценность,
Для чего на свете жить?

Как же так? - Стряхнуть рутину,
Выпрямиться во весь рост
И увидеть – всё едино:
Розы, вина и навоз!

Я себя поймал с поличным
К вящей радости разинь.
Кое-что преувеличил,
Малость довообразил.

            ПОДСКАЗКА

Кто получше, кто поплоше, -
Время вынесет свой суд.
Пару версиек подброшу,
Пусть они вас упасут!

Вот одна из них, хотя бы:
Никакого смысла нет
В том, что ночью накарябал
Ваш затейливый поэт!

И ещё одно сужденье
(Критик, сим вооружись!):
Одарён поэт с рожденья,
Но совсем не знает жизнь!

Вот на этом и закончу.
Ну, а если утомил,
Отпустите грех заочно,
Так сказать, по мере сил.
                22.8.1983 г

            СЛЫШИШЬ, ПЕСНЯ?

Слышишь, песня, раскинь свои крылья!
Высоко в небесах объявись!
Красотою земля изобильна,
Тёплым солнцем пронизана высь!

Докажи, что родное раздолье
Лишь задорит упругий полёт.
И да сгинут от песни раздоры,
И земля небесам подпоёт!

Бесподобны сады и чащобы,
Города и деревни вокруг,
Пульс любви и труда учащённый,
Свет на лицах друзей и подруг!

Все невзгоды ещё одолимы,
Все несчастья не слишком горьки,
Если помнить родные долины
И над реками купы ракит.

Разве стали невнятнее зовы
Величавой и вечной страны,
И её колокольные звоны,
И преданья седой старины?

Слышишь, песня, раскинь свои крылья!
Продлевай свой высокий полёт!
Пусть твою полновесную силу
Даже путник заблудший поймёт!
                Август 1983 г

             МОЙ ЯЗЫК

Язык мой задеревенел.
Нет, раньше было всё иначе:
О чём хотел, когда хотел,
Я пел, как беззаботный дачник!

В ответ на еле слышный звук,
На еле видимую краску,
Слова нахлынывали вдруг
И исторгались без опаски.

Мой необузданный язык
Весьма приятелей забавил.
Он находиться не привык
В сырой темнице за зубами.

Но вот он задеревенел
И стал необъяснимо косен,
Досадно груб и неумел.
И это мой язык бескостный?!

Давно ль он гибче был лозы?
И что его молчанье значит?
Зачем немеешь, мой язык,
Перед какою сверхзадачей?

               НЕ СБАВИТЬ ЦЕНУ

Никак от слов к делам не перейду,
Да и слова необъяснимо вялы.
С такой решимостью – не штурмовать редут
И не вставать водителем к штурвалу!

Наобещать с три короба – пустяк!
Язык-то, чай, одним концом подвешен!
И, легковесному ему подстать,
Душа пуста, как зимняя скворечня.

А надо бы без устали искать
Во всём, что близко, новые зацепки,
И как-нибудь земле роднее стать,
И ни себе, ни ей не сбавить цену.
                25.8.1983 г

               В ДОРОГЕ

Неторопливо
Окрестные тропки петляют,
Чтобы сперва подготовить,
И только потом подвести.
Вот ведь какие в бору
Затонули поляны!
Вот ведь какие на них
Распустились цветы!

Солнце радушно пригреет,
Вдогонку припустится дождик.
Птица в кустах придорожных
С ветки на ветку порхнёт.
Самые чистые краски
В дороге находит художник!
Самые звонкие песни
В дороге поэт переймёт!
                29.8.1983 г

               УРАЛ

Он накрепко сварен, не рвётся –
Стык между Европой и Азией.
И ахали первопроходцы,
Когда на вершины залазили!

                ДОГАДКА

У времени должна быть глубина! –
Мелькнула эта смутная догадка,
И сразу растревожилась Таганка,
А от неё вокруг пошла волна.

И в самые глухие времена
Находятся всегда один-два центра,
Где зреет мысль, что время драгоценно,
Что время не покой, а быстрина.

И память сохраняет имена.
Среди других – отважных и высоких –
В её анналах числится Высоцкий,
С тех самых пор, как выкатилось солнце,
И по сердцу резнула тишина.

                ЯРЛЫК

На каждого, кто на других не похож,
Готовят сограждане честную ложь.
Досужие толки сбиваются вместе
В одно негустое и серое месиво;
Их греют, их парят, и вот результат:
О сути, товарищ, твоей говорят!
Мол, что ты за птица: хорош – не хорош?
Изволь поплатиться за то, что живёшь!
Какое удобство для тех, кто привык
Судить о предмете, читая ярлык!
Какой экономный, заманчивый путь:
Читая ярлык, устанавливать суть!
Зачем же бузим мы, о чём мы шумим,
Коль суть выразима словечком одним?
Теперь, что ни делай (хоть вылезь из кожи!),
Останешься, в целом, на бирку похожим.
И даже рубаху рванув на груди,
Не много прибавишь ко мненью других.
А, впрочем, не так: на тебе в тот же миг
Учёный дурак переменит ярлык!
…Но, кем бы ты ни был, и кем ты ни будь,
На голову нимбы свои нахлобучь!
И чтоб расшатать опостылевший штамп,
С апломбом носи одеянья шута!

                Я – В МОСКВЕ!

Небо хмуро, дождь и слякоть,
Ржа заводится в листве…
Но охотно эскалатор
Покидаю – я в Москве!

Это счастье! – за туманцем
Из мечтаний, снов и грёз
Снова видеть Якиманку,
И Солянку, и Полянку,
И Волхонку, и Таганку,
И ещё Кузнецкий Мост!
                30.10.1983 г

                НЕНАРОКОМ

Ты ненароком отличила
Меж неприкаянных меня,
И стала средоточьем мира,
Его души, его огня.

И я приемлю все разлуки,
Всю боль, которая была,
Чтобы твои взметнулись руки,
Как два блистательных крыла!

               ИЗДЕРЖКИ

От получки до получки
Жил и не тужил.
Мой кошель, не шибко тучный,
Верно мне служил.

Но однажды (бес попутал!)
Влез не в тот пиджак,
А в такси хватился – пусто,
Еду без деньжат!

Ни полтинничка, ни двушки, -
Ох, нехорошо!
Стало быть, пошарить нужно:
Что там за душой?

Выясняется (о, ужас!) –
Счёт не на гроши,
Кое-что гораздо хуже –
Нет её, души!

Нет совсем! Какая жалость!
Сам себе не рад.
Где она поиздержалась?
Сколько лет назад?
                30.10.1983 г

         ГРАЖДАНИН ПЛАНЕТЫ

Пытаюсь в себе удержать,
Собою связать воедино
Уставы различных держав, -
Нелёгкий веду поединок!

Иные державы дружны,
Другие враждуют от века…
Тем более миру важны
Все судьбы, звучащие веско!

Надмирным судьёй не хочу
Прослыть, раздавая советы.
Но верю я – мне по плечу
Судьба гражданина планеты!

           ХОЧЕТСЯ

Хочется зябкой предутренней свежести,
Дел настоящих, зовущих вперёд,
Тонкой и точной гармонии прежнего
С тем, что приходит, и тем, что придёт.

Хочется жить всей немалой планетою,
В самые дальние дали вникать,
В яростный космос рвануться ракетою,
В самые древние кануть века!

Хочется все испытания вынести
И, не кичась помудревшей душой,
Мучиться счастьем от веточки в инее,
Искорки в капле воды дождевой!
                4.12.1983 г

             ПОРА РОПТАТЬ

Ещё одна иллюзия ушла,
Она мой путь грядущий освещала,
И столько мне свершений обещала!
И так меня из прошлого звала!

Пора роптать. И я беру перо,
Старинный рыцарь шариковой ручки,
И, словно в детстве с высоченной кручи,
Я подаюсь решительно вперёд!

А склон высок! Но там, внизу, – песок,
Уместная, как видно, подстраховка.
Я падаю опять не очень ловко.
И всё же я заряжен на бросок!
                30.12.1983 г

            ПОЛНОЧЬЮ

Едва угадан за окном
Пейзаж полночный со стогами.
Закован звон. Ночи закон
Я постепенно постигаю.

Такая тишь вокруг большая,
Такой непобедимый мрак,
Что им нисколько не мешают
Сиянье звёзд и лай собак.
                13.1.1984 г

               ПЛОДЫ ЗЕМНОГО САДА

Говорят, мудрец великий,
Хоронясь в лесной глуши,
День и ночь творил молитвы
О спасении души.

Он утех земных не ведал,
Изнурял постами плоть…
И прибрал его на небо
Прежде времени Господь.

Награждён за послушанье,
За усердные труды,
Он беззубым ртом вкушает
С древа райского плоды,

И прекрасных дев щекочет
Он седою бородой.
А они смеются: «Отче!
Ты почто не молодой?»

Бог с ним! Пусть резвится старец,
Ибо труд его таков,
Что на свете не осталось
Незамоленных грехов.

Потому, живя не свято,
Я блаженно, как в раю,
Пью нектар не слабоватый!
(Ой, да что я говорю?)

Я-то райские услады
Не оставлю на потом!
Я плоды (земного сада!)
Щёлкаю зубастым ртом!

И с подругой миловидной
Я свой жребий не корю.
В тесноте, да не в обиде!
(Ой, да что я говорю?)

             ИСКУССТВЕННЫЕ ЦВЕТЫ

Букет искусственных цветов
Стоит, не зная увяданья.
Он красками прельстить готов,
Особенно на расстоянье.

Но выясняется обман,
Лишь только подойдёшь поближе:
Скрывают яркие тона
Полнейшее забвенье жизни!

Блестит начищенный паркет,
А на цветах - налёты пыли;
Они практичны, спору нет!
И потому о них забыли.

…Иные из людей в чести,
Красноречивы и пригожи,
Но, стоит ближе подойти,
Они на те цветы похожи.
                14.1.1984 г

            И ПЕРВЫЙ ДОЖДЬ, И ПЕРВАЯ ПОРОША

По-своему на свете хороши
И первый дождь, и первая пороша.
И память будущего, и мечта о прошлом
При них неувядаемо свежи.

Всему своя известная пора.
Пора и мне, пророчествуя смело,
Дерзнуть сказать: земля уже хотела
В дожде и снеге скрытого добра.

Прогноз, быть может, и не слишком смел,
Но главное содержится не в этом,
А в том, как первый снег ознобно бел,
Как первый дождь тепло стучит по веткам!

Дождю и снегу слово, их черёд!
Так будем же терпимы и лояльны,
Хотя бы нам почудилось влиянье
Иной стихии. Снег ли, дождь – идёт!

Они пройдут. И нам придёт пора
(Но лишь тогда!) искоренить «крамолу»:
Видны здесь Левитанский и Самойлов,
И прочие большие мастера!

И сам я на кого-нибудь похож!
И, в свой черёд, хочу заметить тоже:
Как дождь похож на дождь,
Как снег со снегом схожи!
И это первый снег и первый дождь.

           МОНОЛОГ ЗВЕЗДОЧЁТА

Слышите? Я – звездочёт!
Ясною ночью истово
Снова я обречён
На постиженье истины.

Я приношу (вы слышите?)
Плоды кропотливого опыта,
Краткие меры высших тел
В гущу людского ропота.

Пусть над землёй взорлит
Взор в чернотище аспидной!
Неба не разорить
Международной распрею!

К вам обращаюсь, граждане
Солнечного селения:
Скоро в лесах и пажитях
Заговорит Вселенная!

Пусть мизантроп мигреневый
Геенной стращает подленько,
Не отменяют гонения
Звёздное моё подданство!

Косность есть побратим,
Род страусиной робости.
Братство людей, обрати
Взор к этой звёздной пропасти!

Жизнь в направлении главном
Без новизны тупеет.
Звёздному Магеллану
Не занимать терпенья!

Стройный раёк сознания
Вызмеит новая трещина,
И жуткая глубь мироздания
Меж рваных краёв заплещется!

               ОБМАН
               
Летело времечко. И вдруг
Полёт стремительный прервали,
В казённый заточили круг
И циферблатом кольцевали.

Обман размножился стократ,
Достиг размеров орбитальных!
Так нам спокойнее – терять,
А думать, что не обретаем.

Но есть старинный календарь,
Скупой на праздничные даты;
И он сегодня, как и встарь,
Листы роняет без возврата.

                МОЛЧАНИЕ

Горько долгое молчание,
Как сок стебля молочайного.
Утверждается молчание
Как понятье изначальное.

Из молчания земного
Трудно вызревает слово.
Ценностью всего земного
Каждый звук экзаменован.

                НЕУЖЕЛИ СМИРЮСЬ?

Я грущу кораблём недвижным
По морским неспокойным просторам.
Только внутренним взором вижу:
Мне по силам иная скорость!

Почему же так стало непросто,
Что когда-то так просто было?
Утоление жажды напёрстком
Целиком меня захватило.

Неужели смирюсь и стану
Как амёба и как лишайник,
Или даже колонной ростральной,
Непокоя былого лишаясь?

Что же, всякое может статься.
Но, гоня свою немочь и бледность,
Если даже, как все, состарюсь,
Я, насколько возможно, промедлю.
                9.3.1984 г

          ЛИРИЧЕСКИЙ ДНЕВНИК

Вёл лирический дневник
(Есть у каждого причуда),
И сомнения, и чувства
Поверять ему привык.

Говорил с самим собой, -
Сам себе порой дивился!
Как жеманная девица,
Я кокетничал с судьбой.

О приметах толковал,
Взгляды обсуждал и вздохи,
И… не замечал эпохи,
И земли не замечал.

В прошлом (это я постиг)
Есть поэзия и диво,
Сохранённые радиво
На страницах вечных книг,

На полотнах мастеров…
Глянешь – и уже проникся
Незабвенною страницей.
Вдохновение старо!

Всё, как водится, течёт,
Изменяется, и скоро
Стало не хватать простора
Мыслям (прежние не в счёт).

Показалось мне на миг
(Дальше – больше показалось):
Это ведь такая малость,
Мой лирический дневник!

Развиднелись миражи.
Всё, что дорого и мило,
Оказалось этим миром,
Что вокруг меня лежит.
                10.3.1984 г
 
           ПЕРВЫЙ СНЕГ

Разделяет незримый рубеж
Первый снег твой и дождь твой последний.
И однажды, слегка оробев,
Ты ступаешь по первому снегу.

Он родился из влажных небес
Чудодейственным средством от боли.
Впереди – первозданен и бел,
Но чернеют следы за тобою.

          КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ

Красная площадь гордая,
Память Руси пресветлая!
Не поклонялась ты ворогу,
На скудость ремёсел не сетовала.

Сколько с тобою связано
Скорбного и великого!
…Смотрит старинная сказочность
Храма лукавыми ликами.

А в куполах его луковых -
Мера и разнообразие;
Ныне и впредь наука нам:
Не мешкая, будни праздновать!

Площадь ты наша, Красная!
Не от твоей красы ли
Очи влажнеют ясные
У сыновей России?

            ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЭЗИИ

У Поэзии – возраст желания,
У Поэзии – мудрость терпения;
Неуёмная жажда вживания,
Неизбежные розы и тернии.

Это жизнь в своей форме законченной,
Это высшая степень полезности!
Тяжкий труд не за страх, не за почести,
И парение – это Поэзия!

                О ДОБРЕ
                ИЛИ
      ОТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ
              (шибко философский трактат)

                1
Есть много способов творить
Добро, себя не утруждая.
Пора, пора объединить
Весь опыт: свой и чужедальний.

Под силу будет этот труд,
Быть может, одному титану,
Поэтому на полноту
Претензий предъявлять не стану.

И я в соавторы зову
Вас, анонимный мой читатель!
Я только предложу канву
(Весьма, как говорится, кстати),

А дальше каждому из вас
Достаточно добавить слово,
И вот уж (эпос или фарс?)
Произведение готово!

                2
Итак, немного о добре.
Определимся для начала,
Дабы не сомневаться впредь,
Что это слово означает.

Оно всё время на глазах,
Бесхитростное, как сиянье.
Точней всего о нём сказать
Одним словцом – благодеянье.

Предвижу долгий разговор
На день-другой, а то и на год
По теме, модной с неких пор:
А что оно такое, благо?

Читатель ныне ухищрён,
Уже не серая он масса.
А реплики со всех сторон
Подлить в огонь готовы масла!

                3
Приветствую горячность фраз
И ритм дыхания неровный!
И мне порывистый Пегас
Родней и ближе першерона.

Мы любим щегольнуть словцом
И потревожить прах кумира,
Стоять готовы на своём
До самого крушенья мира!
   
Мы любим кушать, любим спать,
И любим, чтобы нас любили.
(Извольте шёрстку почесать –
Мы заворкуем голубино.)

Мне скажут (слышу голоса):
Он в биологию зарылся!
Всё так. Я это знаю сам.
В пуху, как говорится, рыльце.

Но у меня ли одного?
Взгляните на себя, решитесь!
(И не крутите головой, -
Уже и в горле запершило.)

Да, я утрирую весьма;
Добро, конечно, социально.
Уже написаны тома
По этой теме специальной.

                4
Уже толкуют нам давно
Об относительности смысла;
Из диалектики звено
Решительно изъято, но
Я в простачках себя не числю!

И вот я в руки взял «перо»,
И заявляю: в целом мире
Добро во все века добро,
А дважды два всегда четыре!

Да сгинет всякая вражда!
Мир от анархии и смуты
Храня, я буду утверждать:
Всё, всё на свете абсолютно!

                ЭТО ПРОСТО

Не стремлюсь к дармовому вниманью,
Не хочу никого обмануть.
Я, конечно, не всё понимаю
В нескончаемом беге минут.

Но и так уже счастлив без меры
От возможности понятым быть!
Мне бы только поболее веры!
А любить?.. Это просто – любить.

             ЖИЛ ЧЕЛОВЕК!
                И. А. Гончарову
               
Ставлю на полку прочитанный томик.
Чувствую: сердце, как в детстве, наполнено
Жаждой движенья! Хоть двигай с котомкою
За горизонт, ну и далее по небу!

Жажда движенья? С чего бы ей взяться-то?
Не со страничек ли книги зачитанной?
От одного только чтения запросто
Кажется жизнь и смелей и значительней!

Жил человек! И не очень существенно,
Сколько годков с того времени минуло,
Если дела его стали священными,
Если его не забыта фамилия.

Жил человек! Благодарность безмерная
Всем, кто, как он, победил веки вечные!
Дорого платит земля за бессмертие –
Силами лучших сынов человечества!
                18.4.1984 г

          ГОЛОС В ПОДНЕБЕСЬЕ

Песню звонкую запел
Жаворонок вешний,
И на солнце полетел,
Мига не помешкав!

Теплоту своих лучей
Шлёт ему светило.
И звучит, звучит звончей
Голосочек милый!

Вспыхнут радуги в глазах!
Высоко в сиянье
Разобрал его азарт, -
Тоже россиянин!

Мнилось нам, пока не смолк
Голос в поднебесье:
Это солнышко само
Распевает песни! 
                4.10.1984 г

            ЭТОТ МИР

Отчего такая погружённость
В этот мир, где голубой простор,
Замкнутый привычным горизонтом,
Растворяет самый пылкий взор?

С детства каждый встречный-поперечный
В этом мире, в общем-то, знаком.
Лес и поле, облако и речка
Стянуты надёжным узелком.

Можно жизнь потратить, наблюдая
Множество прославленных чудес,
И не знать, что есть родные дали,
Где мельчайший ледяной кристаллик
Представляет жгучий интерес!

Дорожа родными и друзьями,
Птицами, деревьями, травой,
Мы боимся, как бы не разъяли
Этот мир единый и живой!

Разве же мелки твои заботы,
Мир воссоздающий, человек?
За работу, братья, за работу!
На пороге двадцать первый век.
                4.5.1984 г

                НЕ СКАЗАЛИ
 
Когда был я восторжен и юн,
Почему мне тогда не сказали,
Что года, накопясь, восстают
И песком из-под рук ускользают?

Я бы время тогда поберёг,
Я бы мелочи вовсе оставил!
Но никто меня не остерёг
К вящей пользе моей или славе.

              ЦЕННОЕ УМЕНЬЕ

Цени уменье: преступить
Времён теснящие границы,
И опыт перевоплотить,
И прежней верой укрепиться.

Там в дымке дальнего былого
Всё было так… и всё не так:
Запретные цвета маёвок,
И ярость штыковых атак,

И лава, с гиканьем и свистом
Летящая на пулемёт…
Теперь для нас наполнен смыслом
Любой отдельный эпизод.

Нам неприкрашенная точность
Дороже вымыслов о них.
Порой они шептали: «Отче!
Помилуй нас и сохрани!»

Нам не нужны фанфары боя,
Лихие маски удальцов,
Скрывающие за собою
Приметы дедов и отцов!

              ОЖИДАНИЕ ИСХОДА
                Н. Жемчужниковой

У заглохшего ручья
Раздаётся в пряных кущах
Томный голос соловья
И нестройный хор лягушек.

Под ногой иссякнет твердь,
И никак не сыщешь брода…
В лёгком трепете ветвей
Ожидание исхода.

Корни роются во тьме.
И от полноты сердечной
Стронулись деревья с мест,
Чтобы двинуться навстречу.

От меня не утаишь:
Это встали вдоль дороги
Все сомнения твои,
Все вчерашние тревоги.

              НА ВЕРШИНЕ

Ветры, ветры на вершине
Заполошные живут!
Всю траву разворошили,
Всю раздёргали листву.

Неуёмная стихия
Гонит пеной облака.
Что ей листики сухие?
Что её ветка лозняка?

Наверху просторно реять,
Только скучно наверху.
То ли дело гнуть деревья,
Сечь рябину и ольху,

Налетать на пешеходов,
По-разбойничьи свистать,
И на веточке холодной
Лист осиновый трепать!

                ЗВЕЗДА

Звезда - и не из самых сильных –
 На фоне падающих звёзд
Она, как жизнь, неугасима,
Как жизнь, надолго и всерьёз.

Когда-то встарь далёкий прадед,
Её привычно увидав,
Подумал: есть на свете правда
И не исчезнет никогда!

И непоседливый потомок,
Спустя, быть может, сотни лет,
Порой на небосклоне тёмном
Отыщет тот же верный свет,

И вспомнит всё, что вспомянётся,
И загадает наперёд,
Пока горит на небе солнце
И длится человечий род.
                15.8.1984 г

               ЧАСТУШКИ
 
              -
Удалому молодцу
Ковшик браги не к лицу,
Если он для молодца
Лучше матери-отца.
               -
Золотое было время,
Распрекрасные деньки,
Эх, пока не окатило
Серебром мои виски.
                -
Вспоминаю отчий дом,
Пасынки да матицу,
Где родные мать с отцом
Одиноко маются.
                -
Ну-ка, ну-ка, подтяну-ка
Свой потуже поясок:
Дочка подарила внука,
Внучку подарил сынок!
                -
Ты прости меня, пригожая,
За то меня прости,
Что попалась мне похожая,
А я не смог пройти.
                -
Зря ты, девка, осерчала,
Ведь глаза не запретишь!
Если кралю повстречаешь,
Разве мимо поглядишь?
                -
В два денька поладить смог
Я с твоей семейкою.
А тебе и невдомёк,
Ты и не скумекала!
                -
Очень мило балаболит
Наша с вами детвора:
«Папа, мне сегодня в школе
Закатили два шара!»
                -
Я сыграл бы на гармошке,
Да гармошка без мехов.
Я гулял бы по дорожке –
Опасаюсь женихов.
                -
Я тебя не завлекаю,
Ты не очень мне нужна.
Ходят парни с кулаками
Возле твоего окна.
                -
Говорила – не растаю.
Дождь шумел за ставнями.
Только раз поцеловал - 
Ещё как растаяла!

          ГАРМОНЬ

Что там было за окошком?
Я озвучивать готов
Под залётную гармошку
Расписанье поездов!

И она – гармонь с нагрузкой –
Память, чувства подхлестнёт.
Потому ль, что очень русский,
Чистый голос подаёт?

          МОЙ СЕВЕР

Радуги павлиний веер
Распахнулся на лугу!
На тебя, мой милый север,
Наглядеться не могу.

Наброжусь ли по росе я,
Не рассеяв свой восторг?
Всё в тебе, мой милый север:
Юг, и запад, и восток!

Для меня ты ясность мая,
Щедрость лет и свежесть зим;
Всё, что память занимает,
Что мечта вообразит!

Здесь моё резвилось детство,
Колокольчиком звеня.
Здесь досталась мне в наследство
Вся родимая земля!

Здесь моя созрела юность,
Здесь венком твоих лугов
Встретила свои июни
Первая моя любовь.

И когда порой весенней
На виду окрестных сёл
Забурлит вокруг веселье,
Я такой же новосёл!
                1.9.1984 г

           НАШ КОРРЕСПОНДЕНТ

Он был приметлив, наш корреспондент
Одной газеты местного значенья,
Вполне материалом овладел,
Писал других не глаже, но звончее.

И был он прост, но был не лыком шит!
И, как противник всякой лакировки,
Несправедливость видя, поспешил
Рвануться в бой без должной подготовки.

Смириться он, как прочие, не смог.
И всё, что знал, что видел и что слышал,
Он воплотил в известное письмо
И отослал для изученья свыше.

Сомнений груз не тяготел над ним,
Обратный адрес на конверте точен.
Ведь только тем порочен аноним,
Что в справедливость верует непрочно!

И вот он оказался не у дел,
И в сложное поставлен положенье…
Твой выбор верен, наш корреспондент!
Но жизнь идёт и жаждет продолженья.
                10.9.1984 г

          К ВЕНКУ СОНЕТОВ

Сонет уподобляется цветку,
А на цветы природа торовата.
Я столько повидал их на веку! –
Почти без запаха и душно ароматных;

С высоким стеблем, листьями в ладонь,
В колючках острых и, как мех, пушистых…
Но вот букеты составлял с трудом,
Но вот свои венки сплетал не чисто!

Старался я, крутил и так, и сяк!
Но были зряшны все мои старанья.
И попадался меж цветов сорняк,
И незаметно прилеплялся с краю.
Оказывалась в центре белена,
Дурманным ядом вся напоена.
                30.9.1984 г

                ВЕНОК СОНЕТОВ

Живёт неспешно, стар, как этот мир,
Не в ногу будто с электронным веком,
Не наших дней отрада и кумир –
Венок неувядаемых сонетов.

                КЛЕНОВЫЙ ЛИСТ
                «Цветок засохший, безуханный…»
                А. Пушкин

Лист измятый, лист кленовый –
Поздней осени цветок, -
Как хозяин экономный,
Поднимаю из-под ног.

Огляжу его, оглажу,
Ни словечка не скажу,
И зачем-то (значит, важно!)
В томик Пушкина вложу.
                7.10.1984 г

                ИЗ ПОДРУЧНЫХ МАТЕРЬЯЛОВ

Из подручных матерьялов,
Архитектор и стратег,
Пересоздаёт реальность
В свою личность человек.

Посложней сооруженье
Всех на свете пирамид.
Без начала, с продолженьем
Стройка дивная кипит.

И живут в каркасе стены,
Двери, окна, потолки… -
Части сложного строенья.
…Всем расчётам вопреки.
                13.10.1984 г

              ИЗМЕНЧИВОЕ СЧАСТЬЕ

                1
В детстве мне для счастья полноты
Не хватало разве что бинокля.
Детские наивные мечты –
Обозреть окрестность зорким оком!

Я мечтал немедля, в сей же час
Видеть так, приятелей сражая,
Чтобы косиножек замечать
На стене далёкого сарая!

За такую зоркость был я рад
Не свистеть, не лазить по заборам…
Я ещё не знал, что во сто крат
Драгоценней широта обзора.

                2
А теперь я взрослый. Не моргнув,
Трачу столько враз, что и не снилось!
И теперь я запросто могу
Пацана любого осчастливить.

Только я другими окрылён
Взрослыми, солидными мечтами:
Как заставить полки хрусталём
И завешать комнаты коврами.
                14.10.1984 г

           БЕРЕГИТЕСЬ, ЮНОШИ!

Она была красива и нежна,
Всё было в ней: и локоны, и плечи…
Но всякий раз презрением она
Казнила мои искренние речи.

Мой бедный юмор раз от разу чах,
Мои остроты явственно глупели…
А я погряз в язвительных очах
И не заметил важности потери.

Как я ей льстил! Какие речи пел
Ей, может быть, не стоившей мизинца!
И вот теперь, когда я отрезвел,
Мне изменяет даже Мнемозина.

…О чём, однако, я вам говорил?
Ах, да! - Любви все возрасты покорны!
Но берегите юноши свой пыл
От блёклых глаз и юности притворной.

             СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ

Горит, горит полночный огонёк
В окне бессонном празднично и строго.
И горячо от вычитанных строк,
А не изяществ сбивчивого слога.

И я блестящей рифмы избежал,
Не пожелав упрёка в панибратстве.
Душа поэта павшего жива,
И воронья ей можно не бояться.

И так она мятежна и полна,
И так не хочет тлена и покоя,
Что кажется не без причин: она
Ведёт сегодня и моей рукою.
                14.10.1984 г

                ПОД КРЫЛОМ

Чернозёмные поля,
Сапоги и грязь пудовая…
Но зимою бесподобные
Здесь ложатся соболя!

Чернотища невпрогляд!
Мокрою разбухшей пашнею
Шествуют вороны важные,
Землю клювами долбят.

А вокруг жемчужно-серая
И парная пелена.
Настороженною серною
Затаилась тишина.

Глуше, умиротворённее
Слышен где-то самолёт.
Под крылом, качаясь, Родина
Величавая плывёт.
                16.10.1984 г

            ЗОВУТ ДОРОГИ

Мне рано подводить итоги.
Мой путь не прост. И впереди
Зовут, зовут меня дороги:
«Мы ждём тебя! Не подводи!»

И счастье в том, чтобы идти,
Нести заботы и тревоги,
И не свернуть на полпути,
И не застрять на полдороге.

Пока налиты силой ноги,
И сердце не сбоит в груди,
Мне рано подводить итоги.
Мои итоги впереди!
                16.10.1984 г

                ЧЁРТ В НОВОМ ГОРОДЕ

Ого! Читатель удивлён,
Давненько он не знал такого!
Вокруг поэтов миллион,
И каждым может быть рождён
С десяток виршей пустяковых.

Но ни к чему вплетать других, -
Есть в людях свойство обижаться.
И в этой теме свой трагизм.
И, чтобы автор ваш нет скис,
Не должен он распространяться

О том, о сём и ни о чём.
Сказать – заслуга небольшая.
Наш век отменно просвещён!
Но много странностей ещё
В себе земной скрывает шарик!

Компьютеры теперь в цене,
Конторские в загоне счёты.
Для чертовщины места нет!
Но можете поверить мне,
Что в нашей собственной стране
Чего вы только не найдёте!

Конечно, думаете вы,
Ещё возможны рецидивы
В старинных уголках Москвы,
Где древние сильны мотивы.

Но здесь, где восемь лет назад
Бульдозер одинокий рылся,
Шофёр – сам чёрт ему не брат! –
Мелькнувшее увидел рыльце!
                16.10.1984 г

                РАННЕЕ ВЕСЕЛЬЕ

В одну минуту стало не до сна:
Под завыванье дружное клаксонов
Вскочил старик, подумал, что война,
И выбежал на лоджию в кальсонах.

А во дворе галдит весёлый люд,
И не горит желанием: поспать бы!
Гармонь играет, пляшут и поют,
Машины наряжаются для свадьбы.

Весь двор разбужен. Смотрят сотни глаз
На то веселье раннее с досадой.
Но целый двор для свадьбы не указ!
И молодым как будто так и надо.

Они садились, весело смеясь;
Умчались, напоследок хлопнув дверью…
Получится ли крепкая семья?
Как знать, как знать?.. Хотелось бы поверить.

               СОВРЕМЕННЫЕ МАСТЕРА

Поучите же нас, поучите
(Это начато не вчера),
И на почестях не почийте,
Современные мастера.

Поучите путям не окольным
Достиженья реальных высот.
Ваши лавры нам очи не колют,
Ваша вера юлить не даёт!

Вы седины свои не пятнали
Дележом наградных и чинов,
И в другом поколенье узнали
Не чужих, а своих же сынов!

Поучите же нас, поучите
(Это начато не вчера),
И на почестях не почийте,
Современные мастера!
                23.10.1984 г

                ВОПРЕКИ ОЖИДАНЬЯМ

Мы расставались у реки,
Там было холодно и сыро.
Всем ожиданьям вопреки
Меня ты поблагодарила!

Обескуражен я: за что?
На всех аллеях и бульварах
Тебя в тонюсеньком пальто
Морозило и продувало!

Промозглый ветер, как назло,
Ярился – как с цепи сорвался!
А я связать простейших слов
Не мог, и глупо улыбался.

Грядёт событий череда,
Исход которых нам неведом.
…Так пораженья иногда
Преображаются в победы.
                30.10.1984 г

                СЛАВНАЯ ПОРА

Из тесных выбирайся стен,
Не время буксовать на месте!
Среди последних новостей
Есть очень радостные вести!

Там уголь выдан на гора,
Там – слитки ценного металла…
Какая славная пора
Для нашей Родины настала!

И было многое со мной,
Но со страною больше было!
Ей каждый пущенный станок
Добавит стойкости и силы.

Всю карту мира обыщи –
Другой такой страны не сыщешь!
Она хранит, как прочный щит,
Земли прекрасное жилище.
                30.10.1984 г

       СОСТАВНЫЕ РИФМЫ   

                1             
Решили как-то провести бал бесы,
Устроили большую канитель:
Купили ткани яркие, балбесы,
Не разбирая толком – ткани те ль?
                2
Я буду помнить эту дачу,
Где я в передней (перед ней!)
Поверил: нет её родней,
Не в силах осознать удачу.
                3
Немало сказано про Петь
И в мемуарах, и в романе.
А я хочу хвалу пропеть
Румяной словно утро Мане!
                4
Не тесен самый малый сквер нам,
Ведь нас на совесть научили
Не доверять врагам и сквернам,
И верить: есть весна у Чили!
                5
Рванула, ужасая воды, мина!
И небеса свинцовые нависли,
И долго солнце застилал дымина…
На Волге это было и на Висле.

                НАСТАВЛЕНИЕ

Всё сделал я, чтоб воспылать душой!
Читал Державина, зело им восторгался.
За мной должок – отменно пребольшой –
Пред хором муз и светлым сонмом граций!

Я свечи жёг, я чёрный кофе пил,
Весь ритуал торжественно проделал,
Но не почувствовал прилива дерзких сил,
Хотя и был необходимо дерзок!

Что делать мне? На что мне уповать?
Терплю очередное пораженье.
Мне униженьем кажется кровать.
Ах, неужели сдамся, неужели?

Да, так и есть. Я сломлен, я погиб!
Но всё-таки пытаюсь напоследок
Составить наставление другим
В искусстве достижения победы;

О том, как жизнь мучительна; о том,
Что сто потов сойдут с поэта прежде,
Чем он своим внушительным трудом
Приблизит исполнение надежды.

            ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Жизнь ускользает из-под взора.
Одну, другую ипостась
Её утратив, будешь скоро
Подумывать: она – пуста.

И вот превратности судьбы:
Сидит и чахнет возле злата
Убогий старец, позабыв
Всё-всё, чем жизнь была богата.
                26.11.1984 г

                СКРЫТНОСТЬ
                Жемчужниковой Н.
 
               «Молчи, скрывайся и таи
                И чувства, и мечты свои»
                Ф. Тютчев

Со школьной низенькой скамьи
И чувства, и мечты свои
Скрывать успешно я учился.
Желаний ощущая вихрь,
Стыдился я страстей своих,
Не понимая их причины.

Но скрытность мне была во вред.
По истеченье многих лет
Пренеприятное открытье
Я наконец-то совершил:
Бездарно, робко я любил,
Поскольку был ужасно скрытен.

Того, что было, не вернуть.
И будет время как-нибудь
Оплакать прошлые потери.
И вот – сдержаться не хочу –
Слова признания шепчу,
А ты не хочешь им поверить.

Я был тобою награждён,
Я помню этот сладкий сон:
Блеск молний, громовые гулы…
И вот сдержаться не могу.
В морской траве на берегу
Ты мне жемчужинкой блеснула.

А жизнь, конечно, хороша,
Когда на свете есть душа,
Нас вспоминающая где-то.
Я берегу твои черты.
А ты? Что можешь помнить ты?
Дождусь ли твоего ответа?

                НЕПОСЛУШНЫЙ

Много песен занимало уши,
Это надо было понимать.
Только, от рожденья непослушен,
Я не слушал, что твердила мать.

Знаю, мне добра она желала.
Только вышло, судя по всему:
Одного добра мне было мало,
Я колпак примерил и суму.

Что же я из превращений вынес?
Что в своих скитаниях снискал?
Что утратил? Может быть, невинность?
Смоляные пряди на висках?

Этот зуд издревле всем известен,
Этим настроеньям сто веков!
Что мне не хватает? Может, песен?
Может быть, пространства для стихов?
                9.12.1984 г

         НА ВАГОННОЙ ПОЛКЕ

Сладко спится на вагонной полке,
Снятся удивительные сны.
И мечтать приятно втихомолку,
Если юны вы и влюблены!

Ну а если подпирают годы,
И куда-то юность отошла,
И ветра манящие свободы
Не расправят более крыла?

Что тогда? Как ты поладишь с миром?
Малостью утешишься какой?
С временем расчёты утомили,
Не махнуть ли на него рукой?

Чувствую: разительно старею,
Не по дням уже, а по часам!
Вот такая вышла лотерея!
Я – старею? Что за чудеса?

Слышал я: бывает это с каждым.
А теперь случается со мной.
Ну, а кто-то скажет: эка важность!
Ишь ты, недотрожливый какой!
                11 декабря 1984 г
                (поезд № 181 Ульяновск – Москва)

                ДУМЫ

Наконец-то погас телевизор,
Засиделся я с ним допоздна.
И такая густая нависла
Над полночной землёй тишина!

Тишина… до чего незнакома!
Не отвлечься от собственных дум:
Они рвутся из низеньких комнат,
Зароились, снуют наобум!

Что же это, однако, выходит?
Оглушали дневные шумы?
Утомились и требуют: «отдых!»
Непривычные к думам умы.

Думы, думы.… Когда их обдумать?
Тут и зимняя ночь коротка.
Сколько выпадет их на роду мне?
Сколько даром ещё коротать?

Нет, не часто бывает, не часто
Вот такая, как есть, тишина!
Прозорливей она изначально,
И добрей, и возвышенней нас.
                1.1.1985 г.

                Я – НЕ ВЕЩЬ!

Я не вещь! Только есть эта женщина, -
В том беда её или вина, -
Но, обряд вспоминая торжественный,
На меня посягает она.

У неё нерушимая логика:
Вот бумаги по форме, печать…
Она держит меня, как заложника,
На привычки мои ополчась.

Я когда-то в любви ей поклялся,
И не слишком душой покривил.
Но, ретивый сторонник альянса,
Я к неволе своей не привык.

Пусть она не поймёт меня ложно,
Я о шаге своём не жалел.
Но, сдаётся мне, брак – не таможня,
Не цензура, не первый отдел!
                2.1.1985 г

                НА ПРИРОДЕ

Заводила тропинка в село,
А меня занесло на болото:
Хлюп да хлюп – хоть берись за весло!
Даже боязно стало чего-то.

Да ещё сапогами черпнул
И за кочку потом зацепился –
Растянулся! И птицу спугнул –
Сам от страха в лице изменился.

Чертыхаюсь во весь лексикон:
Так, мол, так! Забодала природа!
И летят на меня прямиком
Комариные алчные орды.

Оцарапал в горячке лицо,
Стёр с ладоней вонючую жижу.
А трава обступила кольцом,
Да такая, что солнца не вижу!

Мне знаком соловьиный язык,
Я нарочно тропинку оставил,
Только – не обихожен и дик –
Этот сумрачный лес против правил!

Я не мог свысока созерцать,
Я устал и хотел возвратиться.
Человек, всего сущего царь,
Трепетал я, как глупая птица!

Я каких-то законов не знал,
Я чужим в этом мире казался!
И когда я вернулся назад,
Я лишился былого зазнайства.
                4.1.1985 г

                УТРАТЫ    

По каким критериям судить
Человека, жившего когда-то?
Он, возможно, умирал седым
Старцем, слабоумным и горбатым.

А, возможно, помнил до конца,
Путая события и даты,
Одного счастливого юнца,
Потому, что юным был когда-то.

Доживать бы до преклонных лет
С благородной жаждой идеала!
Старости солидность не во вред,
Юности умеренности мало.

К сожаленью, видеть не впервой
И такие горькие утраты:
В юности весьма передовой -
К старости упорный консерватор.

Можно ли усердные труды
Отменить позднейшими делами?
Просвещенья дивные плоды –
Знанье биографий перед нами!

Так зачем же медлить? Поспешим
Обрекать на славу иль забвенье!
…Сами-то зело мы хороши
За момент, быть может, до паденья.
                4.1.1985 г

                ДИДАКТИКА

Мы все – непонятые гении,
И это знаем наперёд.
И только чудного мгновения
Нам одного не достаёт.

Вот, кажется, рукой подать,
Совсем немного и дотянемся!
Но до заветного плода
Внушительное расстояньице.

О, это самое чуть-чуть!
Мир по нему неравно колется.
Нас манит магистральный путь,
Но тропки нас ведут окольные.

Они нас выбрали, а мы
Рассеянно глядели в сторону.
Богатства лета и зимы
Нам отмеряются не поровну.

Свершаем не по мере сил,
Не соответственно способностям.
Боимся слабыми прослыть
И рано делаемся снобами.

Великовозрастный апломб –
Вот наша будущая тактика.
Погрязнув в думах о былом,
Мы в бездну катимся дидактики.

             О РОДНОМ, О ЗАВЕТНОМ

На былые обиды
Новый тракт не свело.
Но клубится, клубится
Память между стволов.

Будто вздохи густеют
Материнской земли.
Корни цепких растений
Всю её заплели.

Влага стынет на ветках,
Мокрых до сердцевин.
О родном, о заветном
Помнишь ты не один.

              РАСТОЧИТЕЛЬНОСТЬ

Быть бережливым – не в чести,
Ведь повторятся через сутки
И те же самые часы,
И те же самые минутки.

Лишь тяжесть новая томит,
Лишь резвость прежняя убудет.
Так чем отличен этот миг,
Который есть, от тех, что будут?

                ХОЧУ УСПЕТЬ!

Я был когда-то молод и красив.
Обуреваем ветреною силой,
Мотался я вольготно по Руси,
Меня в такие дали заносило!

Такие годы вихрем пронеслись!
Мне надоело ремесло скитальца.
Такая удивительная жизнь
Сквозила, утекала, как сквозь пальцы!

А всё мои бездумные дела,
Моё слепое подражанье моде!
Не говорят мне: молодость прошла,
Но я-то знаю: молодость проходит!

Жаль горечи и терпкости мне жаль,
Желаний угасающую ярость.
Хочу успеть! – немного поднажал,
Но под рукою что-то поломалось.

Хочу успеть! И новым быть хочу.
Но я сетями клейкими опутан,
И целыми неделями плачу
Прекрасным незатверженным минутам.

              ПОЧЕМУ?
 
Что же ты, Есенин, натворил!
Задал нам тяжёлую задачу!
Как ты странно, как ты страстно жил!
Почему не как-нибудь иначе?

Почему?.. И никнет голова,
От раздумий тяжела полночных.
Выцветает, блекнет синева –
Юные, восторженные очи.

Что же ты, Есенин, натворил?
Душу всю разбередил и вынул.
Недослушал, недоговорил
И недолюбил наполовину.

Улетают в бездну корабли,
Улочки Москвы, громов раскаты… -
Боже мой! – Едва не полземли!
Ну, повремени чуток, раскайся!

Что, ну что ты видишь впереди?
Вечное безмолвие и звёзды?
…Не буди поэта, не буди.
Поздно.
                21.2.1985 г

          НАБРОСКИ К ВЕНКУ СОНЕТОВ
               
                1
Венок сонетов? Право, не смешно!
Но честный труд нельзя предать крамоле.
Когда обряд печальный совершён,
Венок украшен траурной каймою.

Под ним сонеты бедные лежат;
На их бескровных, вымученных лицах
Написано, как труден этот жанр
Для исполненья в жиденьких чернильцах.

На свете есть унынье и тоска,
Они стары, как этот мир старинный.
Но вряд ли крепче замки из песка,
Чем траченные временем руины.

Их камни не посеют, не пожнут,
Они и нас с тобой переживут!

                2
Венок сонетов? Право, не смешно!
Гружёный, как состав тяжеловесный,
Пустой породой свыше всяких норм,
Он тянется по городам и весям.

Над ним изрядно попотел поэт,
Вагоны набивая чем попало;
Всем, что, надёжно поражая свет,
Фантазия рождает нескупая.

Загомонит стоустая молва
(Сто критиков отметят для печати):
Какое подтвержденье мастерства!
Высокое поэзии причастье!
                …
 
            МОЁ ДОБРО

Мне остаётся полчаса,
Пока, никем не потревожен,
Могу свободно я писать
О том, что мне всего дороже.

Роятся думы в тишине…
Да только вот какая штука:
Лишь полчаса даётся мне
До резкого дверного стука.

А там завалятся гурьбой
Строители в свою бытовку.
И, значит, труд окончен мой,
Пора спешить на остановку.

А труд строителей весом!
Они, уверенные, сладят
За эту зиму целый дом!
Ну, а точнее – детский садик.

Их лица красные грубы
От действия ветров и водки.
Непритязателен их быт,
И неизящны их походки.

Я соберу своё добро –
Все опыты в стихах и прозе,
Шагну за дверь. Моё перо
Мгновенно стынет на морозе.
                24.2.1985 г

              ОБДИРАЮСЬ О ВЕТВИ КОЛЮЧИЕ

Обдираюсь о ветви колючие,
Понимаю с надсадной тугой:
Белый сад заменился дремучею,
Беспризорной какой-то тайгой.

Всё здесь брошено в неопрятности,
Неуютно, нерадостно здесь!
Заплутаешь – не надо и прятаться,
А вернёшься назад ли, бог весть?

Не хватает как будто бы воздуха, -
Он с болотной водой пополам.
И для отдыха, и для роздыха
Не хватает цветочных полян.

Этот лес тороват на растения,
На щедроты для тварей лесных,
Но и в буйстве его – запустение,
В гущине его – мало весны.

Мне казалось, что я понимаю лес,
Между нами какая-то связь.
…Здесь когда-то метался и маялся
Пращур мой, от врагов хоронясь.
                27.2.1985 г

           «ОРИГИНАЛЬНОЕ» СТИХОТВОРЕНИЕ
             НА БАНАЛЬНЫЕ РИФМЫ

                (Для журнала«Лит. учёба», 1985 г, №1, на рифмы:
                розы - морозы, человек - век, кровь - любовь.)

Призыву страстному смелей внимайте розы:
Закаливайтесь в лютые морозы!
Без крайней этой меры человек
С трудом подъемлет взор свой из-под век.
Лишь моржевание разгонит в жилах кровь,
Заронит в сердце пылкую любовь!

                АВАНС

И только-только ухватил
Я воздуха глоток,
Как закричал, что было сил!
А что ещё я мог?

Мир щедрым был. Отец и мать,
И вся моя родня
Меня старались занимать,
Лелеяли меня.

Шло время сладостных утех
И чаяний простых…
Лишён я привилегий тех,
Но тайну их постиг:

Не обмелел поток щедрот –
Авансом щедрый дар,
Но наступает мой черёд
Вниманье оправдать.

             СПАСАЮ

Живую душу явления
Спасаю я от забвения.
По улочкам узким гуляю
И души вещей оживляю.

В чугунной решётке метнулась
Тяжёлая черная птица:
Она для меня шевельнулась,
Чтоб после опять затаиться.

                СОПЕРНИК
                Александру Шестопалову

Во всём меня заткнёт за пояс
Один приятель молодой!
Не мог я думать, с ним знакомясь,
Что это он соперник мой.

Он очень молод, он моложе
Меня на долгих десять лет!
С его талантами он может
Достичь блистательных побед!
                31.3.1985 г

          РОСТОК

Зазвучат певчих птиц голоса,
Вызывая душевный восторг,
И ответно зажгутся глаза
На какой-нибудь вешний росток.

Как бы ни был невзрачен и мал,
И неярок по виду росток,
Он на-равных с горою попал
Во влюблённо глядящий зрачок!
                4.4.1985 г

             КОРЫСТЬ

Не так уж я, признаться, нов,
Чтоб вам моё запало имя.
И что-то из моих стихов
Уже написано другими.

А это означает лишь:
Не слишком я оригинален,
И не слепа та глушь и тишь,
Где мой поблёскивал фонарик.

И нет причин считать себя
Добытчиком отважных истин.
Но такова моя судьба –
Искать свой путь - не без корысти.

И главная моя корысть,
Отнюдь, не денежного рода,
Она (я не желаю скрыть)
Не что иное, как свобода.
                4.4.1985 г

            ПАСТОРАЛЬ
  (плод воспалённого воображения горожанина)

В городской стремительной толпе
Был я каплей бурного потока.
Нынче – дудки! По лесной тропе
Я иду и млею от восторга.

Что ни шаг, то новый интерес,
Новые отличные пейзажи.
Вот, что значит настоящий лес –
Каждый метр деревьями засажен!

Только слышу – бабка мне кричит.
Что – не разберу, но полагаю -
В самый раз умерить аппетит
Сладкой простоквашкой с пирогами!

Улицей центральною пройду,
Деревенских модниц поражая;
Чинную беседу заведу
О кормах, дождях и урожаях;

Дескать, на полях лютует моль –
Объедает нежные побеги;
Но изобрели аэрозоль –
Это несомненный путь к победе.

Буду пить парное молоко,
И ходить по ягоды с лукошком,
И тягать из речки окуньков,
И хлебать ядрёную окрошку.

Времени в достатке у меня
Тишину вечернюю послушать,
Постоять картинно у плетня,
Приласкать доверчивых простушек.

Возвращаться буду поутру,
Раздарив фарфоровые бусы…
А потом манатки соберу
И скажу: «Покедова, бабуся!»

     К ПУШКИНСКИМ ДНЯМ В ЯЗЫКОВО

                1
Хорошо не забывать людей,
Помнить вглубь годков на полтораста,
Видеть нечто вроде тарантаса,
Ямщика и тройки лошадей.

Хорошо уверовать, не жилясь,
В бойкость и курчавость седока.
(Знатоки уже насторожились –
Есть противоречья! Но пока

Вынесут решенье, суд да дело,
Нам важней гораздо на пути,
Чтобы тройка резво в даль летела,
Да крепчал в дороге аппетит!)

                2
Было дело! – Гащивал поэт,
Просыпался утром с петухами,
И спросонок жмурился на свет,
И смеялся звонко, эпохально!

И алмазным перстнем на стекле
Вырезал свои инициалы…
Дом спалили, но остался след
В образе площадки танцевальной.

Музыка – старинной не чета –
В старом парке зазвучала странно.
(Я-то в ней не смыслю ни черта! –
Голова болит от барабана)

Что теперь напомнит о былом?
Нынче время вспомянуть об этом:
О таком событии простом –
Неслучайной встрече двух поэтов.
                31 мая 1985 г

        НАИВНЫЙ ЛЕПЕТ, МУТНЫЙ БРЕД…

Случились жуткие дела!
Нет, голова ещё цела,
Послушны ноги мне и руки,
Но ярость из меня ушла,
И стала жизнь не так мила.
Поблёкли краски, стихли звуки.

Жить не за радость, не за страх
В каких-то призрачных мирах,
Бродить бесплотной вялой тенью –
Что если это мой удел?
Едва ль я этого хотел,
Когда цены не знал хотенью.

Опустошённый, неземной…
И это сделалось со мной! –
Способным жить совсем иначе:
Весомей, ярче и добрей,
Для блага тысячи людей!
Вот то, к чему я предназначен.

Случилось редкостное зло.
Когда оно произошло?
Сам ничего не понимаю,
Вздыхаю только тяжело.
Всё было, было, да прошло.
А было, видимо, немало.

Остался непомерный долг.
И всё-то не возьму я в толк,
Когда возникла эта тяжесть?
Росла со мной день ото дня,
И давит, и гнетёт меня
Громадою многоэтажной.

Но не в характере моём
О том задумываться днём,
А ночью сон меня уносит
В страну, где множество чудес,
Где неподдельный интерес,
Где быть счастливым очень просто.

И утро завтрашнего дня
Так слабо радует меня,
Как недостойная замена,
Где мало места для души.
А день так медленно спешит,
И вдруг кончается мгновенно!

Наивный лепет, мутный бред…
В нём, может статься, смысла нет.
Да и во мне немного смысла.
Но я воспряну, я найду
Сил не тащиться в поводу
Обид туманных, слов обвислых.

И мне простится этот плач,
Как слабость некоторых кляч,
Когда берёт дорога круто;
Они ещё помчатся вскачь
С тяжёлым грузом неудач!
И, может быть, через минуту!
                27.9.1985 г

            ПО БУРЯТСКОМУ ТРАКТУ

Неслышно летит надо мною
Какая-то хищная тень.
По тракту иду. А давно ли
Сиял ослепительный день?

Ещё выходя из распадка,
Я видел всю даль пред собой,
И к тракту спешил, без оглядки
На пройденный путь непрямой.

Но вот и дорога. Теперь-то
Осталось найти поворот.
Заря растопорщила перья.
Смеркается. Ночь настаёт.

Погасли последние краски.
Но сколько же можно шагать
По этой безжизненной трассе
И птиц придорожных шугать?!

А ночь всё чернее, всё гуще!
А тут ещё над головой
Безмолвный кружит, стерегущий
Попутчик непрошеный мой.

Я бросил в пернатого камень,
Для бодрости песню запел.
А песня и впрямь помогает, -
Я сам над дорогой взлетел!

                Я – ЕСТЬ!

Всё меньше и меньше живого огня,
Всё больше и больше ленивой мороки!
Живу, выжидая какие-то сроки,
Живу, дожидаясь какого-то дня.

Мелькает в глазах полуночная мгла,
Дневные бессильные слабые светы…
А зоркость моя изменить мне смогла,
Куда-то ушла от меня незаметно.

Не знаю: кому, для чего и когда
Пригодными станут печальные тайны,
Что кто-то, неясный, с собой не в ладах,
Тягучие ночи один коротает.

Я знаю, как трудно избегнуть судьбы
Не сгинуть безвестно во тьме поколений.
Не смейте никто заблуждаться: я – был,
Я – есть! Но, быть может, живу в отдаленье.

           ОДИНОЧЕСТВО

Бедная лунишка,
До чего тонка!
Заедает слишком
Смертная тоска?

Ночью одиночество
Хуже суеты.
Очень тебе хочется
Теплоты.

Мало тебе долькою
В небе светить.
Зимней ночью долгою
Гнёздышка не свить.

А вдвоём – не одному,
Теплей вдвоём.
Даже устремясь во тьму,
За окоём.

            СВОЯ СТЕЗЯ

Проходи своей дорогой,
Каждому – своя стезя.
У меня тропинок много,
Да по всем пройти нельзя, -

Устремились врассыпную…
Как бы их в одну свести:
Сельскую, и городскую,
И лесную, и степную,
Все дорожки, все пути?
    

              ПРИ ДЕЛЕ

Понемногу шум утих,
Сами прекратились споры.
Обвинений нет пустых,
Не слыхать суждений скорых.

Устранился сам предмет,
Вкруг которого кипели
Страсти. Их теперь уж нет,
И «предмет» лежит в постели.

Угадайте: спит – не спит?
Чем так ловко упокоен?
У него – здоровый вид,
Сердце у него не колет.

Он здоров, как никогда!
Но теперь о нём забыли
Те, простите, господа,
Что его угомонили.

Не пугайтесь – он встаёт
Не для кары или мести.
Если есть какой-то счёт,
Он сегодня неуместен.

Ладно смотрится топор
В трудовых руках умелых
…Будет ли продолжен спор?
Но сейчас важнее дело.

Опускается топор –
Разлетаются поленья.
Нет, не тать он и не вор,
Но и не смиренный пленник.

Разве это не к добру,
Разве что-нибудь тревожно,
Если руки к топору
Тянет человек таёжный?

Нет причины для тревог
Потому, что (дело в этом)
Сто не пройденных дорог
Разлетаются по свету!

Дело ведь не в колке дров,
Не в занятии отдельном.
Важно - человек здоров,
Человек при нужном деле.

                ОТКРОВЕННО

Может, в этом стыдно признаваться?
(Откровенность чуть ли не в укор
Нынче ставят. Но из всех новаций
С этой я вступить желаю в спор.)

Очень мне хотелось бы, во-первых,
(Но об этом нечего просить)
Чтобы кто-то на земле поверил
В то, что я и весел, и красив.

Во-вторых, (Ну, скажут, размечтался!
Этого никак не может быть!)
Я хочу, чтоб кто-нибудь чертами
На меня старался походить.

Ну, и в-третьих, (Ох уж это, в-третьих!
Вот заладил, чисто пономарь!)
Я желаю человека встретить,
Чтобы слушать мог и понимать.

И в-четвёртых что-то есть, и в-пятых,
Без чего я тоже уязвлён.
Не хочу игры всегдашней в прятки,
А хочу доверья не во зло.

               ЧАСТИ И ЦЕЛОЕ

Мы на месте долго с ним кружили,
Он твердил мне, пальчиком скользя:
Это вот зубцы, а вот прожилки,
Это сок – прозрачный, как слеза.

Вот чешуйки - лёгкие, как грёзы…
Я глядел, не смысля ни аза.
Погоди! Но это же берёза!
Что же ты мне сразу не сказал?

              ТАК УЖ ЭТОТ МИР УСТРОЕН

Пролетают метеоры,
Свой заканчивают путь.
Но не скоро, нет, не скоро
Суждено и мне уснуть.

Будет синяя прохлада
И в глазах туман, туман…
Но не надо, ох, не надо
Бередить сердечных ран!

Может, это и жестоко,
Но такой у нас удел:
Вдруг, по истеченью срока,
Оказаться не у дел.

Так не медли же, счастливчик,
Не пеняй на бег минут.
Удовольствуйся наличным, -
Без тебя здесь проживут!

Так уж есть! Но это лучше,
Чем на вечность уповать
И, молясь на всякий случай,
Ничего не успевать.

Так уж этот мир устроен.
Стоит нам его простить,
Если вспоминать порою:
Он не мог иначе быть!

Он и так почти нелепость
На краю небытия.
Он уже – былинный эпос,
А не повод для нытья!

             ЕСЛИ МОЖНО

Если можешь, стань моложе,
Стань красивей и умней.
Стань добрее, если можешь,
Стань хоть чуточку нежней.

Ну, а если это сложно,
Если, вообще, невмочь,
Верою, что это можно
Я смогу тебе помочь.

Станет легче нам, я знаю.
Потому и трудно нам,
Что любовь к тебе, родная,
С нелюбовью пополам.

Докажу любовь на деле.
Мне ли милой не радеть?
…Я и сам помолодею,
Если можно молодеть.

          ТЫ ТРЕБУЕШЬ ЛЮБВИ?

Грози уходом, хлопни дверью
И кем угодно обзови…
Но, если не было доверья,
Какой ты требуешь любви?

Кричи о собственном несчастье,
Народ несведущий диви…
Но, если не было участья,
Какой ты требуешь любви?

Угомонись! Припомни здраво
Всё наше прошлое житьё.
Ты требуешь любви по праву?
Как можно требовать её?

            ТЫ НЕ ОДИНОК

Какой бы ни был хлад осенний,
И сколько б ни было тревог,
Но в мире есть Сергей Есенин,
И ты уже не одинок.

В коловращенье ль ты московском,
В тайге ль без тропок и дорог,
Но есть Владимир Маяковский,
И ты уже не одинок.

Друзья забудут и подружки,
Но не печален твой итог:
Есть в мире Александр Пушкин,
И ты уже не одинок.

            ПОД КАКИМ УГЛОМ?

Не знаю: под каким углом
На жизнь свою взглянуть,
Не очернив её углём,
Не обелив свой путь?

Она уходит из-под рук,
Она идёт вразброд.
Неясно даже поутру,
Что днём произойдёт.

Но, говорят, со стороны
Всё видится ясней.
Легко толкуют наши сны
Гадалки всех мастей:

Вглядятся до корней волос,
Найдут ответ любой…
А мне так редко довелось
Бывать самим собой!

            ПРОТЕСТ

Я живу в такой глуши,
Где на сотни километров
Нет ни одного поэта.
Ну, хоть сам стихи пиши!

А в Москве – наоборот:
Там везде предстанет взгляду
Если не поэт изрядный,
То уж, верно, рифмоплёт!

Срочно выношу протест!
Как же так? Обидно это!
Подавайте нам поэта,
Можно даже поэтесс!

              ШЁПОТ ЗВЁЗД

О чём вы шепчетесь, звёзды?
Что говорите друг другу?
Ваш язык мне разгадывать поздно.
Потому ли, что это трудно?

На земле, продрогшей от теми,
От глубин, приоткрытых на дольку,
Холодеют в догадках растенья
Ночью ясной, томительно долгой.

                «КНИГОЧЕЙ»

Новинку встретил «книжный червь»
И с  головой ушёл в работу:
Недопивал, недосыпал ночей,
Трудился «до седьмого пота»!
Какой же вывод сделал «книгочей»?
- И не в таких бывал я переплётах!

              ПОРА
 
Месяц скатился в осоку,
Брезжут туманные веси.
Голос уже осёкся,
А я лишь задумал песню.

Но я её начинаю,
Пока что натужно и хрипло.
И песня моя ночная
Звучит без партии скрипок.

Горло моё разогрелось,
Клокочет жерлом вулкана.
Какая-то песня назрела,
Она уже увлекает.

Какие-то мощные силы
Рвутся в неё из-под спуда,
Чтобы её возносило,
Как на орбиту спутник.

Слаб человек, хрупок,
Многих забот пленник.
Но он – громогласный рупор,
Голос самой Вселенной!

Пора бы и мне, пора бы,
Не озираясь пугливо,
Такую явить храбрость:
Быть и полем, и ливнем;

Вечностью быть, мгновеньем,
Берегом и пучиной;
Памятью и забвеньем,
Следствием и причиной.

            НАПРАСНО

Напрасно цитатами речь уснащаешь,
В устах твоих всё – суета и слащавость.
Бахвалишься зря ты научным подходом               
К проблемкам своим меркантильного рода.
Какой широтой ты кичишься, обманщик? –
Искать диалектику в склоках домашних?
Ты жаден до славы и жаден до денег,
Весьма деловит, но при этом бездельник.

                ПО КРУПИЦАМ

У кого-то есть такое право,
Ничего в себе не утая,
Разгласить по свету не лукаво:
«Принимайте, люди! Вот он я!»

Это право достаётся с бою,
Не купить его и не украсть.
Очень трудно быть самим собою
И во мненье прочих не упасть.

О себе я думаю неплохо.
Всё же, мой удачливый собрат,
Мне себя приходится по крохам,
По крупицам малым собирать!

Предстоит мне мелкое отсеять,
Важное, напротив, предпочесть,
Чтобы можно было перед всеми
Заявить решительно: «Я – есть!»
   
                ДАЧНАЯ ФАНТАЗИЯ

Я видел, как медленно дали алеют
В предутренний час накануне восхода.
И вдруг прямо с неба свалились две лейки
На мягкие гряды среди огорода.

Два чудных, два дивных творенья природы,
Они голубым опереньем блистали;
Как малые дети, резвились свободно
И длинные шеи любовно сплетали.

Огладив друг другу атласные перья,
Они молодые щипали побеги.
И столько во всём этом было доверья,
И гордости, и целомудренной неги!

«О, юные, самозабвенные птицы!
Быть может, и вас караулит разлука,
И всё же попробуйте не разлучиться!» -
Шептал я и щурил глаза близоруко.
   
                ЗАСУХА

Одичала забытая мельница,
Поросла лебедой.
То, что прожито, не изменится
Новых лет чередой.

А, бывало, крутились слаженно
Жернова, и с лотка
(Веселись слобода сермяжная!)
Вытекала мука.

Хороши с пылу, с жару подовые,
Ситные пироги!
Горемычные бабы вдовые
Залезали в долги.

Лето-летечко, не засушивай,
Не цепляйся болесть!
Пайку чёрного хлеба насущного
Даждь нам днесь!

Отскрипели дворы опорками,
Сиротливо молчат.
Отче наш, чёрствой хлебною коркою
Одари малых чад!

Побрели ребятишки по миру,
Кто незнамо куда.
Остальные, наверно, померли.
Вот какая беда!

Бесприютные ветры веются,
Обмелела река…
И такая беда перемелется,
Только временем и умерится.
Только память горька, горька…

          ЧЕМУ ЗАВИДОВАТЬ?

Ты мне завидуешь? – Не стоит.
Красива ты и молода.
Тебя растрогать и расстроить
Легко. (О, время мелодрам!)

Чему завидовать? – Не знаю.
Ведь я блеснул и был таков!
А сам годами прозябаю
И не могу писать стихов.

              ОСОБЕННЫЕ КРАСКИ

Века летели не напрасно,
И каждый следующий век
Вносил особенные краски,
То смело, то не без опаски,
В значенье слова «человек».
                5.2.1986 г

                НЕ ЗА ГОРОЙ

Надо мной всю ночь сияют звёзды.
Ну, а я заладил об одном:
До чего же всё-таки морозно,
Неуютно за моим окном!

Будто утро стороною минет,
Заплутает где-нибудь вдали
В миражах безжизненной пустыни
На краю неведомой земли!

Да, рассвет не возвещает детства,
А, скорей, совсем наоборот.
Но ему, голубчику, не деться
Никуда. Как миленький, придёт!

Только кто, скажите, застрахован
От несчастий будущих и бед?
Вот и мой дружок не ждал плохого,
А попал транзитом на тот свет.

Пусть же этот случай извиняет
Мой не очень радужный настрой!
Но уже и небо развидняет,
Значит, новый день не за горой.

            ПОЧЁТНОЕ ПРАВО

В сравнении с мощью вулкана
И буйным течением рек
Невольно вопрос возникает:
Что может один человек?

Огромны богатства земные,
Всего не уложишь под спуд!
Какие лишенья за ними?
Какой титанический труд?

Без веры в грядущее братство
Как истину можно принять:
Огромны земные богатства,
Прибавить нельзя и отнять.

А можно и нужно прибавить
По мере желаний и сил!
И это почётное право
Никто никогда не просил.
                5.2.1986 г

             ДЯДЕНЬКА
                (шутка)

                1
А мне это снится и снится:
Звенящий под солнцем покос.
И девушку в платьице ситцевом
Я на руки взял и понёс.

И гибкое юное тело
К рубашке доверчиво льнёт.
А к ней подступлюсь неумело,
И тут же она пропадёт!

И горе моё неподдельно.
Бегу и сбиваю пыльцу…
Проснусь и собой не владею,
И слёзы бегут по лицу. 

                2
И я уже вовсе не юный,
А дяденька в зрелых годах:
Лежу, распустив свои нюни
На толстых и вялых губах.

И что куда делось? Тоска лишь!
Да ломит нещадно в висках…
Себя ведь насилу таскаешь!
А тут ещё эту таскай!

Ну, ладно, разок прокатилась
И всё, и довольно, и слезь!
Подобного рода активность
Девице не делает честь!

            БЕЗ ОБИД

Жил, ни от кого не прятался,
Откровенен был и прост.
И сочли друзья-приятели:
Этот не хватает звёзд!

Мне б обидеться: мол, как же так?
Но не жалую обид.
Если им такое кажется,
Пусть их жизнь разубедит.

        ЭТО МНЕ НАПОМИНАЕТ СЧАСТЬЕ

Это мне напоминает счастье:
Поздний вечер, тишина, покой
И листок исписанный.… Отчасти
Не совсем бездарною рукой.

А она легка, легка сегодня!
Да и сам я лёгок на подъём.
И почти небрежно память сводит
Множество событий и времён.

Наплывают.… Даже крупным планом!
Чем же я так странно упоён,
Ведь мелькают в памяти тираны, -
Имя им, как видно, легион!

Кровью окроплённые короны,
Смерть, насилье.… Но ещё, ещё
Радостный задор Анакреонта
И румянец неподдельный щёк!

Как-то это в жизни совместилось,
И одно не вытеснить другим.
Так в стенах поруганных святилищ
Вдруг орган гремит хвалебный гимн!
                3.3.1986 г

          ЗЛОБОДНЕВНОЕ
                А. Быкову
               
Меня этот парень допёк,
Твердил он и нощно, и денно
О том, что за мною должок –
Стишок на известную тему.

А тема – на редкость свежа,
Самой современности сгусток!
Он резал меня без ножа
Своей простотой безыскусной!

Он мне говорил: я смогу;
И больше того: я обязан!
Я был в неоплатном долгу,
Но понял об этом не стразу.

Всему есть предел («селяви»!)
И я подчинился диктату
Прощайте, мои соловьи,
Восходы мои и закаты!

Прощайте, я нынче не ваш,
Тенистые парки и скверы!
Поскольку девятый этаж
Водою снабжается скверно.

Увы, это именно так!
(Я был там во вторник и среду)
Такой вот нерадостный факт
Я вынужден миру поведать.
                22.3.1986 г

              СОЛЁНЫЙ ВЕТЕР

Едва я приоткрыл окно,
Как тут же, с ветром заодно,
Полны задора и отваги,
Взлетели все мои бумаги!

Они исписаны, бедняги,
Такой изысканной тоской!
А тут их захлестнул морской
Солёный ветер, полный влаги!

И шторы реют словно флаги!
Гудит одушевлённый шёлк.
Врасплох застигнут, оглушён
Мой мирный полусонный лагерь.

Качнулся под ногами пол,
И письменный тяжёлый стол,
Неповоротливый, крамольный,
Сорвался с места и пошёл
Под яростные вспышки молний!

Я, наконец, окно закрыл
И, оградясь от внешних сил,
Присел, зевая на диване.
Но долго юркие листки
Порхали словно мотыльки,
Упорно в руки не даваясь.

                * * *

Я люблю вас, голубые рельсы,
Круто убегающие вдаль!
Вашею стремительностью грезит
В домнах закипающая сталь.
 
                * * *

Опять я мысленно брожу
По неухоженным тропинкам
И всюду детство нахожу,
В любой блеснувшей паутинке.

                * * * 

В час, когда над здравым смыслом темень
Загустела смоговым клубком,
Не пристало цыкать в мелкотемье
Томным поэтическим сверчком!

                В РОДСТВЕ

Зашуршал неспешно мелкий дождик
В побуревшей хвое и листве.
Торопиться некуда мне тоже,
Я как будто с дождиком в родстве.

Он, как я, не любит фейерверков,
В лес не целит молний острия.
У него, как у меня, наверно,
Есть задача скромная своя.

Он несёт земле покой и влагу,
Он корням тоскующим несёт
Самые существенные блага,
Без которых прочие не в счёт.

Этот дождь, он знает своё дело!
И хоть серым кажется на вид,
От него природа просветлела,
Каждым мокрым листиком блестит.

            ПОД СЧАСТЛИВЫМ СОЛНЦЕМ

Если видеть мир не из оконца,
По верхам пресыщенно скользя,
«Я родился под счастливым солнцем!» -
Можно будет каждому сказать.

И парсекам звёздного пространства
Не унять в космической дали
Восклицанья: « Как она прекрасна!» -
О Земле на уровне земли.

            СОСЕДСТВО

Бродить по городу ночами
Удел поэтов и воров.
Соседство это удручает,
Но мир изыскан и суров.

                МИР ПРЕКРАСЕН!

Не хватает для сердца печали,
Для руки не хватает тепла.
Заповедные годы промчались,
Юность кончилась, зрелость пришла.

Но такая неяркая зрелость!
Неужели в зените дорог
Что не спелось – уже не успелось,
И заранее ясен итог?

Я в такое как будто не верю,
Мне и думать об этом не след.
Это всё возбуждённые нервы,
А причин для уныния нет.

Никакого врага нет в помине.
Мир прекрасен, хотя по полям
Разливается запах полыни
С вековою тоской пополам.

                ДОЛГИЙ ЯЩИК

Я пишу всё реже, и всё чаще
Мой туманный, мой печальный взгляд
Устремлён куда-то в долгий ящик,
Где мои творения лежат.

Уж такая выпала им доля!
И моя в том сыщется вина.
Ну, а ящик долгий, очень долгий,
Он, похоже, не имеет дна.

Но, конечно, сказано не мною:
Умереть безвестным не грешно.
А грешно, не грезя новизною,
Лезть в «анналы» между чьих-то ног.

Суета редакций надоела!
В обществе надутых и глухих
Самое неслыханное дело –
Взять, да почитать свои стихи!

Нет, конечно, там не бьют баклуши,
Поощряют даже: мол, твори!
Просто там совсем не могут слушать,
Где умеют бойко говорить.

               ШУРШАТ МЯТЕЖНЫЕ СТРАНИЦЫ

Дорогой мой, зря ли я батрачил,
Так вперялся в общую тетрадь,
Что глаза вставали на карачки
И пытались в стороны бежать?

Для того ль впивался в эту пустошь,
Словно корень въедливый какой,
Чтоб хрустел здесь листиком капустным
Чинный овощ и внушал покой?

Напирают огненные маки
На меня из выцветших страниц,
Где-то лают сиплые собаки,
Слышен чей-то крик: «Посторонись!»

Кто же там метнулся оголтело?
А ведь был до чёртиков похож
На меня! И так узнать хотелось:
Что он знает? Чем его проймёшь?

И шуршат мятежные страницы,
И летят осеннею листвой,
И за ними проступают лица,
Но пока лишь фоном и каймой.

Целый мир не высосать из пальца.
Что-то в нём бунтует, если вдруг
Каждая страница будет пялиться
На меня, и рваться вон из рук.

Я пока что не умею сладить
С этим миром. Но и он меня
Не сумел, как следует, отвадить
От воды, и труб, и от огня.

Где-то там, на дальних перегонах
Светит мне заманчивая цель.
А пока в душе играют громы,
Молнии сверкают на лице.

А пока что тяжкие зеницы,
Изгибая брови, как крыла,
Всё ещё пытаются открыться,
Чтобы испугаться, изумиться
Струйке света, капельке тепла.

Сколько их в душе моей угасло –
Красных зорь и розовых берёз!
Не окинуть сгинувшее глазом,
Не сберечь невыплаканных слёз.

Сколько их тягучим сном повито,
Сколько их разбросано в ночах!
Как бы это было знаменито,
Если бы сумело не смолчать!

Но один язык дала природа
Человеку, ливню и песку
Миг за мигом или год за годом
Изливать горчащую тоску.

Но, быть может, ветром или градом,
Трепетом застенчивой лозы
Высказать бесхитростную радость
Должен и обязан мой язык?

                ПО СВОЕЙ ВОЛЕ

Было всяко. История знает:
Зол мой предок бывал и жесток.
Но не это он поднял на знамя,
Но не этот он вынес итог!

По своей, а не чьей-нибудь воле,
Пусть не сразу, но он предпочёл
Поле хлебное бранному полю,
Серп и молот – кинжалу с мечом.

И недаром за словом Россия
С незапамятных видятся пор
Благородная скрытая сила
И открытый всем взорам простор!

           БУДЬ РЕШИТЕЛЬНЫМ, ХУДОЖНИК!

Будь решительным, художник:
Смелой кистью, как мечом,
Отсеки всё то, что ложно,
Что, по сути, не при чём.

И поэт воспрянь над бытом:
Отмети ненужный хлам,
Чтоб не стало позабытым
Нужное грядущим дням.

               ГРАФОМАН

Остерегись советов графомана!
И в доброте он вечный крохобор.
Он горсть муки сочтёт небесной манной,
Он - даже честный - поневоле вор. 

И если льва выказывают когти,
С поличным уши выдадут осла…
И всё ж остры у графомана локти,
И всё ж серы у грешного дела!

                ПОГОЖИЙ ДЕНЬ

День – как день, каких теперь немало.
Но, надвинув тучку набекрень,
Солнце заискрилось, заиграло,
Загоняя тени за плетень.

Всюду беспричинное веселье!
Даже дед подался на крыльцо,
Напевая: «Сени мои, сени!»
И на двор взирая молодцом.

Бравой петушиною походкой
Он дойдёт до стареньких ворот.
Старый хрыч, он высмотрит молодку
И её в смущенье приведёт.

Ласточки снуют с весёлым писком,
Не сидится им на проводах.
И от солнца нежно-золотистой
Кажется простая лебеда.

           НЕ ПОСЛЕДНИЙ

Подпав под власть метафор и гипербол
(Прошу внести дословно в протокол!),
Я не последний (факт!), но и не первый
От скуки факта в сторону ушёл
И обуздать не смог воображенья.
(А ведь давал, давал себе зарок!)
… Прошу считать присущий мне порок
Моим неоспоримым достиженьем!

              У МЕНЯ СВОИ АМБИЦИИ

У меня свои амбиции,
Это ясно мне, как день.
Я серьёзно разобиделся
На несмеющих людей.
 
Жизнь даётся для дерзания
И в работах, и в мечтах,
А, отнюдь, не для держания
За престижные места.

Разве может быть невыгодно
Лепту ценную вложить?
Скромность это листик фиговый
Опасающимся жить!

Приложить бы всё старание
За других и за себя!
Разве можно так, заранее,
Отказаться – не судьба?

Я, признаюсь откровенно вам,
Из упрямства юных лет
Взял однажды и уверовал,
Что и я большой поэт!

Пусть прослойка элитарная,
Всё решая наперёд,
Не приветствует литаврами
Мой непрошеный приход.

Я ей чем-то подозрителен!
Но Поэзии видней,
Кто ей нужен для развития,
Кто без надобности ей!

           ПРЕПОНЫ

Не остановиться, не подумать.
И хочу, а, вроде, не дают.
То транзистор затрещит под ухом,
То баклуши по соседству бьют,

То шумит под окнами троллейбус…
Как же так выходит, не пойму:
Не могу я утолить потребность
Не спеша прислушаться.… К чему?

Всякий миг найдёт свои препоны,
Чтобы отдалить, хоть на чуток,
От мечты: как следует припомнить
Важное-преважное.… А что?

Где-то есть единственное дело
И оно влечёт меня, влечёт.
Истомились и душа, и тело.
Сожалеть бы, плакать.… Но о чём?

Доживу и до последней даты,
В горьковатом растворюсь дыму,
Не успев, наверное, задаться
Роковым последним: почему? 

                СКУКА

Приплелась старуха-скука,
Опираясь на клюку,
Отворила дверь без стука
И прокашляла: «Кху-кху!»

До стола доковыляла,
На свободный табурет
Села. Дурочку валяет –
Раззевалась, мочи нет!

- Я не звал тебя, бабуся.
Ну, а если забрела,
Свой салоп сними, разуйся
И балакай, где была.

Полно спать! – не за вязаньем.
На своём, поди, веку
Из глуши не вылезала?
На-ка, выпей кофейку!

Ободрилась старушонка.
Из-под утончённых век
Поглядела отрешённо:
- Здравствуй, добрый человек!

Говорить я мастерица,
Хоть не каждому мила.
Гащивала я в столицах,
Но и глушь не обошла.

Много я людей знавала,
Много я бесед вела!
Слышь-ка, в Болдине бывала,
И в Тарханах побыла…

- Погоди! Давай сначала:
Где ты, говоришь, была?
- Где была, о том сказала.
Ну, скучай! А я пошла.

Прощевай, дружочек милый!
Может, свидимся когда…
Дверь неслышно отворила
И исчезла без следа.

                КЛАССИКИ РАБОТАЮТ СЕГОДНЯ
 
Классики работают сегодня.
Их пока ещё не узнают.
Им порою горечь скулы сводит,
Им порою слова не дают.

Каждый чем-то откровенно занят.
В хлопотах о мелком, но своём,
Иногда с чрезмерным опозданьем
Мы своих кумиров узнаём.

И, видать, не скоро утолиться
Нашей жажде. Наша в том вина.
Трудно полюбить чужие лица
И в чужие верить имена.

Хорошо шагать со всеми в ногу,
Веруя в расхожий постулат:
Сам талант пробьёт себе дорогу,
Если он действительно талант!

Так для нас удобней, так не больно
За таких, кто не осилил путь.
Раз таланту свойственна пробойность,
В чёрствости нельзя нас упрекнуть!

Это странно, это очень странно
То, что мы без пауз говорим:
Наделённый силою таранной,
Некто, именуемый талантом,
В то же время хрупок и раним.

                ПО СЛЕДУ
                (пародия) 

                «Пень, иль волк, или Пушкин мелькнул?»
                «Пусть они доживут до седин,
                Но сметёт их минутная стрелка.               
                Звать меня Кузнецов. Я один,
                Остальные - обман и подделка»
.                Ю. Кузнецов

Знамо дело, Пушкин это сила!
Многие твердят на все лады,
Что, куда бы нас ни заносило,
Всюду встретишь Пушкина следы.

Он пришёл и усомнился в этом,
«Не сметённый стрелкою» поэт,
Объявляя Пушкина поэтом,
Сузившим поэзии предмет.

Ну, а сам он только тем и занят,
Чтобы вширь поэзию вести!
Он речами дерзкими терзает
Души пушкинистов на Руси.

Посылает судей он на мыло.
(Маловер он или мыловар?)
Он вошёл теперь в большую силу,
Он элиты нынешней главарь!

В персональной двигаясь кибитке,
Он в такие дали заглянул!
Но и там, как это ни обидно,
Вездесущий Пушкин промелькнул!

              НА ВИРАЖЕ

Заноси меня дорога
В позабытые края!
Видел я не так уж много - 
Только то, что видел я.

Я такой заботой занят
На дорожном вираже:
Видеть новыми глазами
То, что видено уже.

Не искал я края света,
Но у краешка земли
Вижу: сколько не воспето!
Неужели не смогли?

Или просто не успели?
Или в сонмище племён
В новом для земли аспекте
Новых не было имён?

Нет, конечно, суть не в этом.
Что мы сами по себе?
Сколько б ни было поэтов,
Всем найдётся по судьбе!

              КАК МНЕ СУДИТЬ?

Себе годами отклика не зная,
Я не раздул ли свой несильный дар
До величин чрезмерных? Не дерзаю
Судить об этом. Я ещё не стар.

Я запоздал, но поднимаюсь в гору.
Мне, что ни день, окрестности видней.
Какая высота мне будет впору?
Смогу ли удержаться я на ней?

Как мне судить? И кто меня поправит?
Коль путь мой ложен, мне уж не свернуть.
От славы ли мой путь, а, может, к славе?
Я озабочен этим, но чуть-чуть.

Вела бы только вверх моя дорога,
Да был бы верен мой ориентир!
Достичь хочу какого-то итога,
Которого не отвергает мир.
      
                ТЕМЫ

Я сидел, скучал и думал:
В мире много разных тем!
Вот, к примеру, ветер дунул -
Листик с дерева слетел.

Потеплело в небе мглистом,
Туч раздалась пелена,
И в ведре на коромысле
Робко плещется луна.

Есть во всём толика толка –
Мой испытанный девиз.
Мышка обживает норку…
Вот стихи и родились!

             НЕВИДИМАЯ БЛАГОДАТЬ

Страшится чистые листы
Художник возмутить несмелый.
Он чувствует несоразмерность
Себя и этой чистоты!

Он – верный рыцарь чистоты,
И потому идёт в истоки.
И слышит пушкинские строки,
В них «гений чистой красоты».

Ещё, застыв перед страницей,
Он не решается начать,
А на него уже струится
Невидимая благодать.

               ДЕРЕВЕНСКИЙ ИКАР

Долго взоры я вострил
На орла.
Ладно – нет ли, смастерил
Два крыла.

А одел их – ровно с телом
Срослись!
Вызнал поп, кричит: «Не дело!
Окстись!

Это ж ты лететь замыслил,
Никак?
Не погань святые выси,
Босяк!

Батоги тебя понежат
И плеть!
Разве мыслимо по небу
Лететь?

Поп кричит, слюною брызжет,
Крича.
Тянет руки ближе, ближе
К плечам.

Задал я, что было сил,
Стрекача,
И над речкою застыл,
Как свеча.

За спиной забил тревогу
Набат,
Отрезая путь-дорогу
Назад.

           ПОСЛОВИЦА

«Не всякое лыко в строку»! –
Не скажешь мудрее и строже.
И слава тому языку,
Который вот так подытожил!

Какой экономный язык!
Такое со скуки не ляпнешь!
Так мог выражаться старик,
Когда, отложив кочедык,
Дивился сплетённому лаптю.

        И ПОШЛА ПИСАТЬ ГУБЕРНИЯ!

И пошла писать губерния,
Расстаралась, не унять!
Бойко и самоуверенно,
Всё и вся стремясь объять.

Нам такие упования
И понятны, и близки.
Нынче грамотность повальная,
Пишут все, кому с руки.

Пишут пареньки от трактора,
Пишут деды от сохи…
А столичные редакторы
Любят прозу и стихи!

Но идиллия обманчива.
Пресловутый «самотёк»
На две трети графоманщина,
Половодье серых строк.

Волны норовят бумажные
С головою захлестнуть.
Сколько же на свете страждущих
Напечатать что-нибудь!

В этом море – ладно, худо ли? –
Разобраться мудрено.
Сколько невидали, удали
В глубине погребено!

Заморочились редакции,
Закрутились в поте лиц!
…Вот плоды централизации,
Не имеющей границ.   

            ЗАРУБКИ НА ПАМЯТЬ

Не помню начала дороги,
Не вижу дороге конца.
Я стал затаённым и строгим.
И что мне за дело, в итоге,
До бывшего мною мальца?

Не знаю, боялся чего я?
Лавины ли будущих дел?
Но, что бы ни сталось со мною,
Я помнить себя захотел.

И был я немножко особым,
И многими в мире любим
За то, что я чист и способен.
Таким я, наверное, был.

Кто был этот маленький мальчик,
Глядящий в зеркальную гладь?
А мир так огромен, заманчив!
Легко в нём себя потерять.

Оставил я эти зарубки,
Попозже оставил опять…
А мне уже – верится трудно –
Одних только зим тридцать пять!

И осеней тоже не  меньше,
Но верится в это с трудом.
Напрасно, напрасно измена
Стучится в мой старенький дом.

              СЛЕПЫЕ

Своё несчастье не сознавая уже, как горе,
Брели по миру, но не от мира сего, изгои.
Брели за хлебом
Или святыне шли поклониться,
Глядели в небо
Глаза пустые, пустые лица.
Горька их участь!
Она их сбила в подобье стаи.
Их голод мучить,
Их холод мучить не перестанет.
Жестоки люди! В саду сеньора
Цветут жасмины.
А им, убогим, за их же горе
Грозят дубины.
Недолго жить им. Но долго слишком
Ещё страдать им.
Мольб исступлённых никто не слышит.
Ты слеп, Создатель?

              БЕСПОКОЙНАЯ ТАЙНА

Какие изящные, нежные звуки!
Но я не слагаю пленительных песен,
Влекущих к себе по законам науки.
Закон сочетания мне неизвестен.

Пою, что запелось, сказал, что сказалось,
И мир многоликий объять не пытаюсь.
Быть может, мне ведома сущая малость,
Но сыщется в ней беспокойная тайна.

Не тщусь, не пытаюсь казаться великим
(А прежде бывало желанье казаться)
Я не раздуваю в сияние блики,
Мне ль сиротой представляться казанским?

Это не сложно – словцом щегольнуть
И напустить в свои речи тумана.
Этот, по виду блистательный, путь –
Лестница вниз по ступенькам обмана.

            НЕПОРЯДОК

И живут же люди, и не знают,
Где, какие звёзды светят им!
И не потому, что не дерзают, -
Недосуг им, вечно занятым.

Голову порою запрокинет
Бедолага, потерявший сон:
Ну, а там ни леса, ни реки нет,
Огоньки да непонятный звон.

Высоко простёрлись эти веси,
На которых звёздочки кишат!
Можно не заметить Геркулеса,
Но нельзя, наверное, Ковша.

Можно, несмотря на все старанья,
Проглядеть Юпитер как-нибудь,
Но, по меньшей мере, это странно:
Не найти на небе Млечный Путь.

Можно жить, не ведать где Плеяды,
Лирой и Тельцом не дорожа,
Но, наверно, это непорядок:
Не увидеть на небе Стожар.

             НА КОНЕ

Опоздали мы к перестроенью,
А ведь мы (ещё с каких времён!)
С первых лет застоя, замедленья
Тормошили город и район!

Как же нам теперь не обижаться?
Стоило расслабиться слегка,
Оказался сеятель без жатвы,
А пастух без капли молока!

Что ж теперь валяться на печи нам,
Тем, кто в нужный час не подгадал
Выступить с означенным почином
В стройных и решительных рядах?

Кто-то в перестройку въехал зайцем,
Просклизнул лисою, наконец…
Ну-ка, расступись, народ, раздайся!
Это мы въезжаем на коне!

Мы ещё скомандуем задорно,
Отрезвим зарвавшийся народ:
Подравняться! Выскочек одёрнуть!
Бодрым шагом, с песнею, вперёд!

            КРИСТАЛЛЫ ДОБРА

От добра добра не ищут,
Но душа моя бодра
И она по свету рыщет
От добра и до добра.

Я протягивал ладони,
Чьи-то руки пожимал.
Но, почти всегда, недолго
Радость встречи пожинал.

Много ли в пути пристало,
Часто ли в пути везло?
Я встречал добра кристаллы
Там, где коренилось зло.

И бывал порой в обиде,
Но, обиде вопреки,
Я не мог добра не видеть,
Видеть было мне с руки.

              СВЕТАЕТ

Громыхнул на кочке трайлер
И умчался вдаль, спеша.
За окном уже светает.
Входит утро, петушась.

Подбодрит своей прохладой,
Ободрит и оживит.
Ладится не всё? – И ладно.
Ты прости! А Бог простит.

            ПОМОЛЧИМ

Моросит по всей округе,
Зарядило не на час.
Что мы знаем друг о друге?
Помолчим, не мелочась.

Плотные раздвинем шторы,
Шире окна распахнём.
И услышим мерный шорох
Листьев под дождём.

            ЗВЕЗДА В ЗРАЧКЕ

В зубах – окурок,
В руках – газета,
С любого боку
Не подступись.
Пускает кольца
И – на смех курам! –
Твердит при этом:
«Я знаю жизнь!»               

А жизнь – живую! –
Назад уносит.
Она – живая! –
Звенит, зовёт!
«Постой», - зову я, -
«Помедли, осень!
Он чтенье бросит,
Он оживёт!

На мир окрестный
Глаза откроет,
И пачку зелья
Сожмёт в руке.
И даль отверста,
И мысли – роем,
И заалеет
Звезда в зрачке!

          ИЗМЕРЕНИЯ

Родина – она такая…
Сразу слов не подберёшь.
Слышится в звонке трамвая,
В том, как ворохнётся рожь.

Светится в цветке сирени,
В капле видится  росы…
Как же много измерений
У родной её красы!

             СПОСОБНОСТЬ
                А. Андрюхину

Когда поэт зовёт ворону белой,
Ты можешь доверять ему всецело.
Поэт способен в творческом экстазе
Создать несуществующие связи.
 
              НОВАЯ СТРАНА
                Л. Е.

Один неосторожный взор,
Рук мимолётное касанье…
Быть может, что-нибудь настанет
Случайностям наперекор?

Луга с волшебною травой,
Холмы, долины и террасы…
Меня влекло к тебе пространство –
Пространство сердца твоего.

Во мне волнение любви,
Но без тебя мой мир не полон.
И дух мятежный Марко Поло
Я вызову: «Благослови!»

Я вижу новую страну,
Я пересёк её границы
И не хочу остановиться,
И в том не чувствую вину.

И мне дороже, чем всегда,
Родные, милые пределы.
…Ты отшатнулась, оробела,
За краской спряталась стыда.

В чужом предчувствую родство,
Во всём, чем ты себя связала.
Я не желаю ничего,
Чего бы ты не пожелала.
 
                СТАРИННЫЙ ПЕШЕХОД
                Венок сонетов

                1
Пустое дело – гнаться за молвой;
Минуя все заставы и кордоны,
Она пройдёт звериною тропой,
Она шмыгнёт тюремным коридором.

И пусть она бывает неправа, -
Ей не указчик лазер на орбите!
Плывёт «гусей крикливый караван»…
На всех одна родимая обитель.

Быть может, где-то в космосе враги
У вас, земная твердь и ширь морская?
Стрекочут электронные мозги,
Не по-людски стремительно смекая.
Так «быть или не быть?» Горят экраны,
Внимают жадно города и страны.

                2
Внимают жадно города и страны;
Особый вызывают интерес
Чужие беды, и чужие раны,
И удержу не знающий прогресс.

Давно ли даль впервые огласил
Размеренно рокочущий моторчик?..
Десятки, сотни лошадиных сил
В одной упряжке век сосредоточил!

Смешон коняги допотопный бег,
Старинный пешеход мелькнёт и канет…
Навстречу ветру мчится человек!
И отчий край за стёклами мелькает.
Коровы держат путь на водопой.
Едва плетётся транспорт гужевой.

                3
Едва плетётся транспорт гужевой,
Подрёмывает на ходу возница.
Покачивает «буйной» головой;
Укутана шарфами поясница.

Но вот он приосанился слегка,
Определился, так сказать, на месте.
Бренчат бидоны из-под молока –
Достойный фон его негромкой песне.

А, между тем, воспрянул меринок!
Завидев фермы низкое строенье,
Несётся, под собой не чуя ног,
Исчерпав все резервы ускоренья!
Направо повернули и пропали…
Зовут, зовут прямые магистрали.
 
                4
Зовут, зовут прямые магистрали!
Что стоит им развеять грусть-печаль?
И шустрые таксисты не устали
У пассажиров требовать на чай.

Как мы спешим! Нельзя передохнуть.
Я разменял последнюю рублёвку,
Отныне разделяется наш путь:
Вам – на стоянку, мне – на остановку.

Нет ничего пошлее, чем ходьба.
Сама судьба в обличье птицы-тройки
Влечёт туда, где ветхая изба
Ещё живит собою новостройки.
Успеть бы магазины прочесать!
Всегда в цейтноте, вечно при часах…

                5
Всегда в цейтноте, вечно при часах,
Съев бутербродик, выпив чашку чая,
Приветствуем  знакомых второпях
И попросту в толпе не замечаем.

Но «место встречи изменить нельзя»,
И вот семья столкнулась у экрана.
И входят в положение друзья…
А на работу подниматься рано.

Так повелось. Но явится герой,
Общественному мненью бросит вызов
И лучшею вечернею порой
Возьмёт он и… отключит телевизор!
Подверженный минутным настроеньям,
Поспеет ли за веком современник?

                6
Поспеет ли за веком современник?
Сорвался с фюзеляжа и отстал
Тяжёлый звук. Не ладится со зреньем,
И закопчён «магический кристалл».

За деловитость сходит суета,
И высота даётся между прочим:
Расселись пассажиры по местам.
На взлёт! Фьюить! И только в небе росчерк.

Над «крышей мира» с лёгкостью парят!
Где ваши кисти, мастер Дионисий?
И скорости серебряный домкрат
Подносит нам серебряные выси.
Иные ветры времени подстать.
Неслыханная роскошь – почитать.

                7
Неслыханная роскошь – почитать
В салоне самолёта и мотеле.
Читатель нынче прежним не чета,
Хоть все без исключенья грамотеи.

А тут ещё высокие слова
Взлетали над трибунами, довлели
И своего не помнили родства
С тем, что когда-то значили на деле.

Лавина слов пускалась в оборот
С неуловимым жизни содержаньем.
Лишь слово горькой правды, что ни год,
В цене неудержимей дорожало.
И заодно внушали подозренья
Иных эпох пространные творенья.

                8
Иных эпох пространные творенья –
Забава для глубоких стариков.
У них одних ещё осталось время
Для толстых фолиантов и стихов.

Но «всё течёт»! – сказал учёный грек, -
«Всё изменяется»! А человек подавно.
Он выпрямляет русла древних рек,
Химичит над природными плодами.

Век динамичен, необычно нов;
Он выдвигает новые фигуры:
Уж дон Жуан обходится без слов,
Петрарка домогается Лауры,
Отелло пишет жалобы в местком…
Форсируется сходу Рубикон!

                9
Форсируется сходу Рубикон.
Прошёл бульдозер Марьиною рощей.
И террикон дымится, как дракон…
Природа проверяется на прочность.

Проносится по насыпи экспресс,
В процесс движенья воздух вовлекая…
И снова шелестит листвою лес, -
Он эту песню складывал веками!

И, слыша чьи-то лёгкие шаги,
Он вспомнит нас, желания таящих.
И это будет ведомо другим.
…Минувшее проступит в настоящем.
Соловушек затюкали вороны.
С порога отвергаются каноны.

                10
С порога отвергаются каноны.
А кто-то «лучше выдумать не мог»
И стал писать старательно хвалёный
Сонетов поэтический венок.

Упомянул об этом и о том.
Весною начал, увенчал зимою
Упорный труд внушительным венком –
Венком с широкой траурной каймою.

Под ним сонеты бедные лежат;
На их бескровных вытянутых лицах
Написано, как труден этот жанр
Для исполненья в жиденьких чернильцах.
Сонеты множатся в числе, как снежный ком!
Но что стоит за ними испокон?

                11
Но что стоит за ними испокон?
Чем вызвана подобная живучесть?
 - Стоит сонет, как прочный бастион,
В изменчивом донельзя и текучем.

Устав от ран чудесно воскресать,
В очередную крайность ударялась
Сама Земля, казалось. И опять
Ржавели в небрежении орала.

Мечи блестели. Новый бог войны
Пускал снаряды, словно в кегельбане.
Безжалостной рукою сметены,
Враги нелепо, в муках погибали.
От взоров укрывались воспалённых
И амфора, и храм белоколонный.

                12
И амфора, и храм белоколонный,
И статуя богини, в свой черёд
Рождаются из бережного лона,
Лишь пелена вседневная спадёт.

И, всякий раз являясь неспроста,
Возвысит мир собою и обяжет
Сегодняшняя наша красота –
Вчерашняя мучительная тяжесть.

Не раз, не два, изрядно приустав,
Найдёшь ты в ней целительное средство.
Но как узнать: не пуст ли пьедестал?
Как различить искусство и эстетство?
Вот главная из множества примет:
Струит искусство «несказанный свет».

                13
Струит искусство «несказанный свет»!
(Неразличимый с трассы авторалли)
Так говорил известнейший поэт.
Я повторил. А кто не повторяет?

Прошли года. По каменным шоссе
Идут навстречу город и деревни.
Есть в нашей переливчатой росе
Глубокий смысл, запутанный и древний.

А во поле берёзоньки стоят, -
Заломленные алые берёзы…
По-прежнему жалеем жеребят,
По-новому жалеем паровозы.
И мы в свой час оставим на земле
Наследие неспешных зим и лет.

                14
Наследие неспешных зим и лет
Непросто сохранить и приумножить.
Пиры бедны от пирровых побед.
Пора мужать мятежной молодёжи!

Уходят ветераны… Слава им!
Огромный труд, тяжёлые издержки…
А продолжать придётся молодым
Предельно осмотрительно и… дерзко!

А скорость, безусловно, хороша,
И хороши деяния прогресса,
Пока душа способна не спеша
Прислушаться к старинной песне леса
И в шелесте расслышать голос свой.
…Пустое дело гнаться за молвой.

                МАГИСТРАЛ

Пустое дело - гнаться за молвой.    
Внимают жадно города и страны.
Едва плетётся транспорт гужевой.
Зовут, зовут прямые магистрали!

Всегда в цейтноте, вечно при часах,
Поспеет ли за веком современник?
Неслыханная роскошь – почитать
Иных эпох пространные творенья.

Форсируется сходу Рубикон,
С порога отвергаются каноны…
Но что стоит за ними испокон?
- И амфора, и храм белоколонный!
Струит искусство несказанный свет –
Наследие неспешных зим и лет.

                ОСАДКИ
                «Ожидаются осадки в виде дождя»
                из метеопрогноза

Снег повалил внезапно, как-то вдруг.
Ну, наконец-то, пригодятся лыжи!
Я выбежал во двор, гляжу вокруг
И ничего привычного не вижу!

Мне слышать довелось: «Старо, как мир!»,
Но это изреченье устарело!
Вот этот мир вспоил меня, вскормил.
Сейчас он бел и вся природа в белом!

А снег не унимался, он летел,
Невидан мною прежде, неожидан,
И будто даже не шуршал, а пел!
А я стремился вверх среди снежинок!

Что говорить, неточен был прогноз,
Но я за то нисколько не в обиде,
И говорю решительно, всерьёз:
Осадки были в самом лучшем виде!

             ЗА ТРИДЕВЯТЬ ПАРСЕК

Светят звёзды. Это отклик
На призыв безвестный (чей?).
Это крошечные окна
В непроглядности ночей.

Ярко Сириус сияет,
Нависает Орион…
И душа живёт слияньем
С тем, кто внешне отдалён.

Мой ровесник, мы погрязли,
Глаз не кажем из-под век.
Их не одолеешь разом,
Эти тридевять парсек!

Пальцев кончиками выси
Постарайся не спугнуть.
Одолей, хотя бы мыслью,
Разделяющий нас путь.

              БОЙТЕСЬ, ДЯДИ!

Чем, ребята, вы богаты
Так, с налёту, не решишь.
Лбы крутые в три наката,
А во лбах мерцает шиш!

Горделивые осанки,
В каждом зреет монумент!
Сели вы в чужие санки
И сидите много лет.

На земле истреплет крылья
Незадачливый поэт.
Ваши задницы закрыли
Для него зелёный свет.

А кому идти в поэты –
Кто решал бы, да не вы.
Животы у вас «наеты»
От харчишек дармовых.

А какая мне отрада?
Не корыстен ли мой труд?
- Мне и в самом деле надо
Много больше, чем дают.

Допускаю, я запальчив,
Но в словах моих резон.
Я давно уже не мальчик
И давно серьёзно зол.

Словно некий древний витязь
Я машу тупым мечом.
Почему же вы боитесь,
Если были не при чём?

Бойтесь, дяди! Не напрасен
Ваш интуитивный страх.
Я действительно опасен
Тем, кто «облако в штанах».

                НЕЗАТЕЙЛИВЫЕ СТРОКИ

Воздушно платье, поступь ног легка…
Но долгий путь, что мной до встречи пройден,
Лишь повод неуёмным пошлякам
Для глупых и двусмысленных пародий.

Моя вина. Да-да, моя вина:
Я слишком смел,  я откровенен слишком!
Но, если ты немножко влюблена,
Прости меня, нескромного мальчишку!

Попробуй, на минуточку представь,
Что эти незатейливые строки
Слетели с губ, дабы твои уста
Ко мне не стали непомерно строги.

Моим стихам исчезнуть суждено,
Но прежде пусть исполнят назначенье
И, как бы невзначай, в твоё окно
Они порхнут из мрака на свеченье!
   
                МАДОННА
                «Чистейшей прелести
                чистейший образец»
                А. Пушкин

Трепещет радиоволна,
И чей-то голосок медовый
Доносит через времена
Словечко странное «мадонна».

Мой увеличен лексикон,
Но с этим непривычным словом
Под чей мне сунуться балкон?
Чьё сердце верить мне готово?

Я начал окна тасовать,
Я стал перебирать балконы,
Но всё не то! Затосковал,
И взгляд припомнил благосклонный.

Мадонна! Быстро по дворам
Я шёл. Мелькали монотонно
Дома. Я слово повторял
Неторопливое: «Мадонна»…

Губами ощущая вес,
Я нёс его сквозь ливень взглядов,
И вот увидел тот подъезд,
Ту дверь, которую мне надо.

Решился (досчитал до ста).
Звонок (теперь застать бы дома).
Уже не губы, а уста
Шепнуть готовились: «Мадонна»…

Дверь отворилась. Брызнул свет, -
Залил всю лестничную клетку…
Она сказала мне: «Привет!»
А я сказал: «Здорово, детка!»

                * * *

Причин особых нету унывать,
А радоваться – веские причины.
Возможно ли весной не разделять
Бунт первых почек и восторг скворчиный?

               КТО ЖЕ ТЫ?

На Парнасе делят лавры,
Делят главные призы.
Кто же ты, счастливец славный,
Чей весомее призыв?

Кто в искусстве первый дока?
Чей значительнее вклад?
Друг любезный парадокса,
Кто же ты, лауреат?

Кто ты, гордых муз избранник,
Всей поэзии кумир?
Случаем, не из Рязани?
Кто же ты? – Не знает мир.

Эх, вы, люди! Как же, люди,
Умудрились вы не знать
Одного, который будет
Вас в грядущем представлять?

                КОЛЛЕГАМ

Не последние ребята,
Почему же вам тогда
Души выразить без мата
Удаётся не всегда?

Вас послушать – уши вянут,
«Крыша» едет набекрень.
Знаю, что не вышиваньем
Занят ваш рабочий день.

Но, отнюдь, и не геройством!
(Так определяет КЗоТ)
Речь сомнительного свойства
Унижает наш народ!

Да поймите же вы, братцы,
Поразмыслите о том:
Миру больно выражаться
Этим куцым языком!

               КРУЖЕНИЕ
                «Крутится, вертится шар голубой,
                Крутится, вертится дворник с метлой»
                Из песни

Ежедневно я выходил во двор
И «наводил марафет».
От кромешных ночей урывал я, как вор,
По искорке звёздный свет.

И если я мог не писать стихов,
То двор не мести я не мог,
Если даже был я не очень здоров,
Если даже очень продрог.

Не шулер и не гороховый шут,
Простой человек с метлой.
И небо дворовое, как парашют,
Меня накрывало собой.

Легко ли с метлою в обнимку кружить
И песни при этом петь,
И думать ещё: такова жизнь!
А вдруг такова смерть?

                ТАК ЭТО БЫЛО

Лет семьдесят тому назад
(Здесь точность не нужна особо)
Жасминов нежных аромат
Вдыхала некая особа.

А рядом с нею был субъект,
Довольно неказистый с виду.
Но, говорят, он был поэт,
И я не дам его в обиду.

Был жаркий полдень. В этот час
На лоне ласковой природы
Поэт читал (не в первый раз)
Свои возвышенные оды.

В них воспевалась красота,
Которая-де правит миром.
При этом милые уста
Поэт уподоблял сапфирам!

Поэт на публику играл
В лице хорошенькой девицы.
(С утра он потребил фиал,
Чтоб хорошенько вдохновиться)

Так это было. Видел свет
С тех пор разлук и встреч немало.
И всё же семь десятков лет
С той самой встречи миновало!

Не первой свежести сюжет,
Конфликта нет и нет движенья…
И всё же семь десятков лет
Уже внушают уваженье!

                КАК СОЛНЦЕ!

Полночь. Время угомона.
За окном кружится снег.
Всё родное, всё знакомо,
И луна – как человек.

Холодна, свежа, туманна
Словно женщина одна.
Но, как солнце, утром рано
Просыпается она!

                ПРОШУ ПОКОРНЕЙШЕ!

Чем я должен заниматься?
(Кто ещё подскажет мне?)
- Не дерзить, не зарываться,
Соответствовать вполне?

Принимаю все советы
И покорнейше прошу
Ставку выделить поэта –
Вешать на уши лапшу.

Я заботы не забуду
И, лишённый всяких шор,
Буду петь простому люду,
Что такое «хорошо»,

И какое это счастье
По гудку вставать чуть свет,
Зная, что и ты причастен,
Возвеличен и воспет!

Дескать, ты – хозяин жизни!
Выдвигай свой встречный план!
Ну-ка, солнце, ярче брызни!
Громыхни, прокатный стан!

Ну, а мне за всё за это
Я покорнейше прошу
Ставку выделить поэта –
Вешать на уши лапшу.

              «ПЕРЛЫ»

«В искусстве, как и в жизни, есть прогресс» -
Сказал знаток изящности словесной.
Преследовал он личный интерес,
Другого не имея интереса.

Мысль знатока  достигла горних сфер
И прямо на глазах рождала «перлы»:
Считался, дескать, гением Гомер - 
Поэт, по нашим меркам, не из первых!

Что скажешь тут? Я был ошеломлён
Возможностью самой подобных мнений!
Силён, поэт! Выходит так, что он –
Посредственность и в то же время гений!

                ПРИНЦИПЫ
                «Не могу поступаться принципами»
                Н. Андреева

Принцы-принципы свои
Высоко ты в жизни ставил.
Но чурались соловьи
Чересчур дотошных правил.
Во щи ты надёжно влип.
Принцип-принцип,
Цып-цып-цып!

                ТОВАРИЩ, ВЕРЬ!

Душа по утраченному скорбит.
(Далась мне эта душа!)
А жизнь, к сожаленью, похожа на быт.
Да так ли она хороша?

Не слишком ли много было потерь?
Не поздно ли я прозрел?
Мне верилось плохо. Товарищ, верь
Сильнее, чем я умел!

              РОМАНС

Должного нет единения с массами.
Красное, красное… впору набычиться,
Впору лицу покривиться гримасою,
Слёз не держа. Но слеза – не обидчица.

Если слеза, так уже не под маскою,
И от слезы истукан размягчается!
Как ни крути, получилось романсово,
И по-иному не получается.

Так подыграй же, гитара манерная,
Что-нибудь неискоренимо крамольное!
…Струны расстроены, дека фанерная,
И не владыка рука своевольная.

              НАД МИРОМ

Осенний дождь над миром моросил.
Я наблюдал обилие деталей.
Я трогал их, вертел, что было сил,
Пока они во мне не заиграли.

И вот уже заезжий хиромант
Залез в мои мальчишечьи ладони,
И в них узрел нешуточный роман,
Предписанные скорби и юдоли.

Я лица созерцал, корпел в раскопках,
В жару потел и на морозе стыл.
На поводу не шёл я гороскопов,
Свой ощущая внутренний посыл.

Вождей суровых то слабели вожжи,
То выбиралась слабина опять.
И не казалась вера непреложной,
Когда страна откатывалась вспять.

И не было пророков на земле,
И небеса устали от пророков!
А человек упорствовал во зле
И предавался сквернам и порокам.
               
                ГОРОСКОП

Ночных светил безудержный полёт
Будил моё сознание, тревожил.
Не помню, сколько зим и лет я прожил,
В тяжёлых звёздах помню небосвод.

Взор холодел в ознобной глубине,
Концы перемежались и начала.
Гармония небесных сфер звучала,
Земля внимала горней вышине.

Выискивались веские причины:
Себя не утруждая, как-нибудь
Судьбу свою земную обмануть.

Земные наши тусклые лучины
Едва людей от звёзд не отлучили!
Земля тернистый прозревала путь.
 
               ДОМАШНИЙ СВЕРЧОК

От полувзгляда, полуслова
С пол оборота заведусь.
От мира полуобжитого
Опять в родную щель забьюсь.

И буду я сверчком домашним
В уюте пробовать смычки.
И темнота забудет страшно
Мерцать и суживать зрачки.

                ПОРА СКАЗАТЬ

Отлилась правда в огненные строки:
Страна родная, ты была тюрьмой,
В которой крылья резали высоким
И гнали загибаться Колымой!

Страна родная, с кем же ты осталась?
Лишилась ты каких благих вестей?
Как траур, пыль чугунная въедалась
И в ногти, и в глаза твоих детей.

Мы выдрались с трудом из механизмов,
Пустивших в нас ростки за много лет.
И самый вождь наш оказался низок,
Когда под ним шатнулся постамент!

Ослаб завод. Разлад в притёртых звеньях…
Но вал царит и властвует пока.
Ослабла и ржавеет без движенья
Тяжёлая «железная рука»,

Столь памятная ныне нам и присно…
Пора сказать решительное нет
Уничтоженью нынешнего смысла
Во имя пошлых завтрашних побед!

            СРЕДИ СКВОРЦОВ И ПЕТУХОВ

В период “развитой” весны
Любил я совершать походы
По ветхому жилому фонду,
Дивясь остаткам старины.

Среди скворцов и петухов,
И важных кошек на заборах
Я свежих впечатлений ворох
Для новых запасал стихов.

Я проходил, “разув глаза”,
Я всё “наматывал на ус” там:
И как проблеяла коза,
И как шибает в нос капустой.

Там выпирали из оград
Немыслимых сортов сирени,
Храня одышливый уклад
Несовременных настроений.

В пределах собственной  судьбы
Мне оставаться было грустно.
А этот допотопный быт
Не исчерпал своих ресурсов!

Он чаровал меня, манил
Чередованьем белых пятен.
И “дым Отечества” мне был
Весьма и сладок, и приятен!

           РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ

Поздний вечер. Дали мглисты.
Ветви тонкие берёз
Юные выносят листья
В небо сонное, без звёзд.

Тишина… И только чайка
Над прохладною водой
Что-то громко прокричала
И умчалась на покой.

Тишина… Лишь по верхушкам
Засыпающих стволов
Неуёмная кукушка
Рассыпает счёт годов.

Так уже не раз бывало,
И немало на веку
Пылких юношей внимало
Отдалённому «ку-ку».

Властно – каждый звук отдельно,
Каждой паузой полна –
Безраздельно овладела   
Всей округой тишина.

И от ночи молчаливой
Без мучений, без труда
Что-то в мире учинилось.
Может, новая звезда?

                УТРО

Утро занималось над страною,
Мысли занимал насущный хлеб.
Небо отпустило астронома, -
Без своей трубы он был нелеп.

Открывались розовые дали,
Наливались соками плоды.
Взбалмошные птицы щебетали
Кто во что горазд, на все лады.

И пока засоням что-то снится
(Не переглядеть красивых снов!)
В поле к солнцу тянется пшеница,
Новенькие кольца у стволов.

             С ЛЁГКОЮ ДУШОЙ
 
Знаю я, пожалуй, много,
Чтобы с лёгкою душой
Говорить: звезда продрогла,
Тишина - как капюшон.

Плотно век на век наслоен,
Но убогий тот ловец,
Кто поймать меня на слове
Исхитрится, наконец.

                ПОРОЧНАЯ ПРАКТИКА

Объяснимо по-человечески
Стремление многих из нас
Остаться, увековечиться,
Выделиться из масс.

И поэтому наша планета
Первозданности лишена.
Разбрелись по белому свету
Человеческие имена…

Но за самой достойной фамилией
Неизбежно теряется суть:
И вулканы как будто умильнее,
И моря как будто по грудь!

Воплощайтесь хоть пароходами!
Но должна же быть мера, должна…
Горы дикие оприходованы –
Им присвоены имена.

И в безмерных далях Галактики
От поветрий не убереглись.
От подобной порочной практики
Не спасают ни даль, ни высь!

В мире столько безвестного, нового
И не названного никем!
В вечной жажде переименовывать
Мы и так уж кругом виновные
Перед прошлым и будущим всем!

              НОВЫЙ ГОРОД

Хорошо было городу новым слыть!
Но прошли и не год, и не два, и не пять,
И своей пустоты он не может скрыть,
И не может никак сам себя понять.

А, казалось ему, все условия есть:
Ванна, душ, туалет, хоть залейся воды!
Но какую-то малость забыли учесть,
И по этой причине пошли нелады.

Вроде город построен, помыт, освещён,
И ругать новосёлам его не с руки.
Но ему не хватало чего-то ещё –
Безымянному у именитой реки.

Да, конечно, ему не хватает судьбы.
Но судьба – наживное! Зато посмотри,
Как привольно на фоне огромной трубы
Разбрелись коробки с огоньками внутри!

По полям простираются и по лугам.
А на Волгу-реку из окна погляди:
Там, где некогда стрежень реки пролегал,
Не проносятся струги, не влекутся ладьи.

                НЕ УДЕРЖАЛИ

Везде идут большие перемены,
Не по годам уже, а по часам.
Опять в дебатах горячится Пленум:
Доколе быть посмешищем Вселенной,
И сколько можно лет послевоенных
Затягивать потуже пояса?

Мы долго, беззастенчиво мужали
В суровых битвах с классовым врагом.
В бесчисленных боях за урожаи
Мы глубоко себя зауважали,
Пополнили Отечества скрижали,
Но… бдить устали и не удержали
К нормальной жизни тягу под замком.

              О СЕБЕ И НЕ ТОЛЬКО

Два слова о себе: читай анкету!
Нет, не был, не имел, не состоял…
А, впрочем, был – немножечко – поэтом,
Но после осознал и завязал.

Работал на заводе и на стройке,
В труде морально стоек и в быту.
Симпатии имею к перестройке
И даже в ускорение мечту.

Но если чересчур я разогнался
И в будущие врезался века,
Вы дайте знать каким-нибудь сигналом:
Крутните, скажем, пальцем у виска.

Вопросы есть? Тогда я продолжаю:
В моей душе скукожилась весна,
Но в битвах, так сказать, за урожаи
Мне, как и прочим, было не до сна.

Сегодня мы опять не на параде.
Пора резервы мобилизовать
И навести во всех делах порядок,
И разгрести хозяйственный завал!

Не знаю, как в Европе, а у нас
Бродил подолгу беспризорный призрак.
Но, говорят, приличнее для глаз
Взирать на мир сквозь призму плюрализма.

Быть посему!.. Но мне уже пора:
Я вижу комбинацию из пальцев -
Туманную для греков и испанцев –
С конкретным пожеланием добра.

               КОСНЫЙ ЭЛЕМЕНТ

Тянут за уши вперёд
К новым трудовым свершеньям.
У меня на этот счёт
Есть свои соображенья:

Подаваться али нет?
Бойко хлопаю ушами
И, как косный элемент,
Неторопко поспешаю.

Пошустрее! – мне твердят.
(А за уши тянут, тянут…)
Я бы рад, да – виноват! -
Сбились в сапогах портянки.

Я присяду на пенёк,
Ходовую часть поправлю…
(Извините за намёк
На приземистую правду)

Это вам не щеголять
На паркете в зале бальном!
Далеко ли мне шагать
По дороге со столбами?

                В ОПАЛЕ

Напирает новый век, -
У него законный гонор.
Но желания в загоне,
И страдает человек.

Ну а кто тому виной,
Если снова жизнь в опале,
Если в сны её загнали
Атмосферой ледяной?

            ПРЕДСТАНЬ

В моей груди свернулся вихрь.
Поберегись! Ещё минута…
Как знать: в объятиях твоих
Найду ли капельку уюта?

Ты из мечтаний вся, из тайн,
Из шёпотов моих и вздохов…
Живая, вся, как есть, предстань
Передо мною без подвоха!

             МОЯ ФАМИЛИЯ

Моя фамилия звучит!
Нужды не вижу в псевдониме.
Я поднимаю, как на щит,
Своё единственное имя.

Как автор популярных слов
Я обрету известность скоро,
Поскольку я не Лотарёв
И, уж конечно, не Придворов.

И не Бугаев я ничуть,
И, слава Богу, не Горенко…
Мне гордость распирает грудь,
И мельтешит в башке поэмка.

               НЕ ДО СТИХОВ

                1
Я в Соловки, отнюдь, не набиваюсь,
Но, баснями Отечество кормя,
Я тоже зверски голоден бываю,
И у меня голодная родня.

Не Белый я, не Чёрный, не Весёлый,
Не Горький я, но в час свободный свой,
Задрав штаны, я мчусь за комсомолом
И в очередь встаю за колбасой.

А что поделать? Не хватает мяса,
Ведь я же не откармливал бычков!
Оголодала трудовая масса,
Ей, стало быть, уже не до стихов.

                2
Но мазать всё одной лишь черной краскою
Не стану, дорожа понятьем «честь».
Есть масло: «бутербродное», «крестьянское»
И даже масло «сливочное» есть!

Как говорится, кушай на здоровье!
Катайся, словно плавленый сырок!
А прежде было лишь одно – коровье.
Был мир несовершенен и убог.
                Апрель 1989 г

                * * *

Хлеба и зрелищ изведать не худо,
Но замечает пытливый народ,
Что на голодный, урчащий желудок
Зрелище как-то на ум не идёт.

              ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ?

Не стало спирта?  - Водкою заменим!
Не станет водки – пивом доберём!
Но ни за что привычки не изменим:
Как прежде пили, так и нынче пьём.

Но начались и с пивом перебои:
Никто не знает, как его варить.
Запасы виски кончили ковбои.
Ну, как тут быть? И что отныне пить?

И всё же мы, как прежде, непреклонны!
Ведь, если говорить начистоту,
Лосьоны есть и есть одеколоны,
Есть клей БээФ и мази на спирту!

На чистую не выведешь нас воду!
Зудеть не надо: быть или не быть?
Везде, всегда, во всякую погоду
Мы пили, пьём и вечно будем пить!

             ПРИМЕРЯЮСЬ

От Северянинских стихов
В душе осталось впечатленье!
Нет, он не гений, но каков!
Дано не многим силу слов
Использовать по назначенью.

Да, я завидую слегка.
Феерилась и улыбалась
Судьба поэту. И века
(Не миновавшие пока)
Не опалят его опалой.

Я примеряюсь к Игорьку,
К житью беспечному поэта.
И сам порою изреку
Талантливо: «Кукареку!»
И «петуха» не дам при этом.

Бывай по-юному здоров
Гордец истомный Лотарёв!
Ты молодость свою офлерил,
Любовных дебрей браконьер,
Цветочков коллекционер…
Твой замечательный пример –
Маяк для нынешних Офелий!

На то она и молодёжь!
Она на свет летит порывно
На мягких мотыльковых крыльях,
Мятеж мешая и балдёж.

Занёсся слишком ты, поэт,
Себя воспевший, беззаконца!
Как бледен ты при свете Солнца!
Но разве только в Солнце свет?

            РАЗМЕЖЕВАНЬЕ

Звонкая была орава!
И в расцвете юных сил
В путь отправилась за славой.
Ну, а кто её вкусил?

Шли охотно поначалу
Очень торною тропой.
Было трудно идеалу
Не дробиться над толпой.

Началось размежеванье,
Видно, цель была не та.
И умерились желанья
До размеров живота.

Но не все пивали пиво
И вкушали добрый куш!
В тёмных недрах коллектива
Шёл процесс броженья душ.

          СОВРЕМЕННЫЕ СТАРУШКИ

                1
Проживала барыня-старушка
В родовом поместье небольшом –
В деревеньке, где живые души
Обращались верным барышом.

Берегла здоровьице старушка:
Чтобы не расстраиваться ей,
Ни в какую не хотела слушать
Никаких печальных новостей!

Все вокруг старательно молчали.
И когда – от маменьки вдали –
Дети у неё поумирали,
Барыне и тут не донесли.

Так она покой свой охраняла,
Так своё здоровьишко блюла!
…Но однажды всё же подкачала
И скоропостижно умерла.

Вот и всё. Не стало старушонки.
Обратилась в прах её мечта:
Напрягая все свои силёнки
Протянуть годочков так до ста.

                2
Но у этой самой старушонки
В наши замечательные дни
В нашей достопамятной сторонке
Объявилось множество родни:

И в когорте маршалов усатых,
И в строю безвестных рядовых:
Не нужна им правда о двадцатых,
О тридцатых, о сороковых…

Хватит крови, грязи, хватит гноя!
Не желаем слушать, не хотим!
Тяжко жить с подобною виною,
Жутко жить с наследием таким!

Мы за гласность! Мы не против правды!
Но пора и меру соблюсти:
Очень уж решительных поправить,
Очень уж дотошным объяснить!

Ну а, может, в самом деле, слишком?
 - Слишком много горечи в крови,
Слишком стало видно, слишком слышно,
Слишком мало веры и любви?

                3
Наши современные старушки!
К правде не приставите конвой!
Страшно вам слова смущают души?
А на деле было каково?

Это в нашей жизни было слишком!
Это было выше всяких мер!
Стоит оградить, поставить вышки,
И Вышинский с папкою под мышкой
Заведёт классические стрижки
На короткий, классовый манер!

                4
Наши современные старушки,
С этикой вы, явно, не в ладах.
После страха, после равнодушья,
После дрейфа мрачного во льдах
Снова голоса слышны народа,
Резкие порою голоса!
Но у вас - пугливая порода:
Чересчур свободная свобода!
Чересчур глазастые глаза!

                5
Предостерегателям маститым
Не понять голодный наш народ!
Волчьего боятся аппетита,
Но бесстыдно смотрят прямо в рот

И твердят слова на треть из фальши,
Глухоты и слепоты на треть:
Если только так пойдёт и дальше,
Как бы нам, того, не потолстеть!

Наши современные старушки,
Безнадёжен ваш упорный труд
Затворить от прожитого души.
Ваши указанья не пройдут:

Вот она – от сих до сих – свобода!
И не вам, старушки, отмерять:
Много ли свободы у народа?
- Столько, сколько он сумеет взять!

                ТЫ МНЕ ПРИСНИЛАСЬ

Не ведал я ни сном, ни духом,
Верша обычные дела,
Когда ползучая разруха
Моей души не обошла.

Вокруг меня считали раны,
И я решил не отставать…
А мимо рослые Тарзаны
Несли бананы продавать.

Их мускулистые фигуры
Лоснились – глаз не отвести.
И столбенеющие дуры
Обозначали их пути.

Цвели добротные румянцы,
Морщины расправляла спесь…
А я унылым оборванцем
Стоял и думал: «Вот я весь!»

Внутри себя я был неполон.
…И жёсткий прессинг внешних сил
Так измотал своим напором,
Что, наконец, меня сломил.

Я стал отчаянно цепляться
За всё, что было под рукой,
Но избежать не мог коллапса:
Меня затягивал покой.

И не было пути оттуда!
Мне оставалось уповать
На то, что кратким словом «чудо»
Привыкли люди называть.

Но это чудо совершилось!
(Щедра на чудеса земля!)
Объялась смыслом, вдохновилась
Душа моя! – Ты мне приснилась,
Меня значеньем наделя.

                НУ И ЧТО С ТОГО?

Торжествует справедливость?
Что-то верится с трудом!
Глянешь ненароком криво –
Не планета, а дурдом.

Раз-другой посмотришь криво –
И с улыбочкой кривой
Путь прямой из коллектива
В стылый морок мировой.

Неужели не по нраву?
Ну, а что же ты хотел,
Если мудрствовал лукаво,
Если в сторону глядел?

Но опять себя поправлю
(Раскалён до красноты,
Вышел критик богоравный
С эталоном прямоты):

Снова (тьфу ты!) в рассужденьях
Проступает кривизна.
Неужели от рожденья
Заседает в нас она?

Вместе с нами голосует,
Вместе здравицы поёт,
Сказки пряничные всуе
Нам на блюдечке несёт?

Важно мыслить превентивно!
(Я удар предугадал)
Справедливость в перспективе
Слита с верой: «Аз воздам!»

А в расхристанные будни
И в Христово Рождество
В справедливость верить трудно.
Трудно, ну и что с того?

             «КРОШКА-СЫН К ОТЦУ ПРИШЁЛ»

«Крошка-сын к отцу пришёл,
И спросила кроха»:
- Если всё так хорошо,
Почему так плохо?

Призадумался отец,
Отложил газету:
- Это где же ты, малец,
Услыхал про это?

Признавайся же, пострел!
И ответил крошка:
- В телевизор я смотрел,
А потом в окошко.

- Вот что я скажу, сынок –
Не вертись без дела!
Лучше выучи стишок
Про зайчат и белок!

Молод ты ещё судить!
Не такие зубры
Сомневались «быть – не быть?»
И ломали зубы.

Поиграй теперь один
В кошечек и хрюшек…
И вернулся крошка-сын
В мир своих игрушек.

              КУДА ПОДАТЬСЯ?

Иду. И снова ускользаю
В чужие судьбы и слова.
И вязнет путь в иносказаньях,
И суть просвечена едва.

Куда податься с челобитьем?
Где на языческой Руси
В грехах признаться первобытных
И отпущенья испросить?

От лака я устал и лоска,
И от привычно-скучных мин!
Стремимся выразиться просто,
А получается – хамим.

И души забраны кольчугой,
И глазки тусклые глядят
На женщину – земное чудо,
Но чуда видеть не хотят.

Чем над собой трубить победу,
Чем так заузить окоём,
Уж лучше я на юг поеду
В разгар сезона дикарём.

                ЗАРАНЕЕ

Чуть не написалось: синеокая.
А какие у тебя глаза?
- Ясные, серьёзные, глубокие,
А по ним, как тучки крутобокие,
Мысли твои тайные скользят.

Долго я томился в неизвестности
И уже боялся за тебя.
Становились девочки невестами,
Наливались глубиной небесною
Очи их, лаская, голубя.

Мне пришлось тебя придумать заново,
Чтобы сразу видеть: это - ты!
Я уже любил тебя заранее,
Торопил грядущие свидания
И дарил грядущие цветы.

            БЛАГОДАРСТВУЮ ЗА ДОВЕРИЕ

Среди «происков» и «диверсий»,
«Провокаций» и «клеветы»,
Благодарствую за доверие,
Откровение наготы.

За лицо (не изысканность маски!),
За глаза и живой их блеск,
За слова твои без опаски
Здравствуй, милый мой человек!

                ПРИШЕЛЬЦЫ

Опять пришельцы объявились,
И нет прохода никому.
Вчера мерещились на вилле   
Миллионеру одному.

А на неделе наследили
В забытом богом городке:
Осину кроной посадили,
Летали на ночном горшке.

Везде, куда ни глянь, пришельцы,
За каждым кроются углом.
Уже и не таятся, шельмы!
А мы и ухом не ведём!

В большой семье мы перестали
Блюсти и неусыпно бдить.
Ужо на нас найдётся Сталин
И рыкнет инородцам: «Цыть!»

Управы нет на виноватых,
И вот пришельцы тут как тут:
Земного нашего собрата
Со свадьбы прямо умыкнут,

Сменяют Рейгана на Буша,
Подсунут гирю в чемодан,
Возьмут водителя на мушку
И завезут на Шикотан!

Мне за Отечество обидно –
Такой огромный коллектив!
Спасенье найдено от СПИДа –
Резиновый презерватив.

А от пришельцев где укрыться?
Защиты от пришельцев нет!
Вон там, сейчас мелькнуло рыльце!
Чур, чур меня, газетный бред!               

                В ТВОЕЙ ВЛАСТИ

Ты можешь наказать сурово
Моей фантазии полёт.
Одно презрительное слово –
И крылья нежные сомнёт.

И миловать в твоей же власти!
С опаской я встречаю взор.
Что в нём: невысказанность счастья
Или статья «амурный вор»?

                ЛАСКОВЫЕ СЛОВА

Тебя лебёдушкой назвал
И аленьким назвал цветочком!
И в этих ласковых словах
Свою любовь сосредоточил.

Я был небеспричинно скуп,
Я экономил на заплатах!
Но этих слов, слетевших с губ,
Я не хочу вернуть обратно.
                Сентябрь 1989 г
             
                СЕМИНАР В МОСКВЕ
                (ОТЦЫ ИЛИ ДЕТИ)

Мы - гости редкие в столице.
Сие не должно означать,
Что наши руки, наши лица
Лепил неведомый гончар.

Сама природа расстаралась
И, если вам угодно, Бог.
Их брата нашего под старость
Какой-нибудь да выйдет прок.

Пускай же тщательно вглядится
В родные русские глаза
Москва – российская столица.
А нам найдётся, что сказать!

Нет, мы не набивать авоськи
Сюда приехали, но для
Того, чтоб выглядеть по-свойски
На фоне древнего Кремля!

Но и авоськи взяли тоже.
Я нынче буду прям, как гвоздь!
Как представителю Поволжья
Мне это нелегко далось.

И были мы не лыком шиты,
Горды, что мы из тех краёв,
Откуда род вели Языков,
И Карамзин, и Гончаров!

Понятно каждому: недаром
Самой словесности оплот
Нам раскрывает кулуары
И нас Языкова ведёт!

Ну, как тут не расправить крылья?!
Нам повезло, как никогда!
Не всю мы славу разорили
Литературного гнезда.

И, наблюдая, как мы любы,
Как нас обхаживают тут,
Мы сдуру раскатали губы:
Не пропадёт наш скромный труд!

Неужто решена дилемма
Детей законных и отцов?
И наши вирши и поэмы
Увидят свет в конце концов?

Да здравствует отцов единство
С детьми всем сплетникам назло!
…Так далеко гостеприимство
Распространяться не могло.

Хвалили нас, и не лукаво,
И всяческих желали благ.
Хвалить – не труд, слова – не слава,
Не гонорары, как-никак!

На похвалы давно мы тянем,
Да всё не тянем на печать!
…Ещё не раз нас помытарят,
Не раз в объятья заключат!

Мы подрастём ещё, и будет
Рукой до пенсии подать.
И родина нас не забудет
В посмертных рубриках издать!

            НАШ БРАТ ТАКОВ
                Вадиму Семернину

Когда мои дела и дальше так пойдут,
Я, чего доброго, сочту себя поэтом!
Вот пишут же в рецензии: мой труд
Отмечен должен быть (быть может, этим летом?)
Вниманием (эге!) редакторов,
Читателей (сейчас всплакну от счастья!)
И в заключение: желаем новых строф!
Так это что ж: и я, и я причастен
Поэзии высоких тайн? И поздним часом,
Когда над ухом кто-то нежно ржал,
Так это я был навещён Пегасом?
А я, лопух, и не подозревал!
Да я отныне глазом не моргну!
Я проворонить не хочу жар-птицы!
Вадиму отпишу Семернину:
Есть новые бессмертные страницы!
Но есть во мне "сумление": а вдруг
Я одарён, но всё же не "настоко"?
Ведь я творю, не покладая рук
И всю Москву замучу самотёком!
И что нам не сидится на местах
По разным там своим Обям и Волгам?
Ведь мы, как волки, нагоняем страх
И подчищаем в магазинах полки!
Нет, так нельзя! Простите нас, Вадим!
Периферия взрывами чревата.
А то ещё приедем - нагрубим.
Кто виноват? Вот вы и виноваты!

               НЕ УЗНАЛ

Цветы стояли на окошке.
Ты с полок вытирала пыль.
И платьице твоё в горошек
Вилось, как по ветру ковыль.

Оно работе не мешало.
(Заварен чай, полит цветок…)
Порой на платье проступала
Из косности материала
Черта, таинственный намёк.

Тебе вниманье не мешало.
(Вот это я придумал сам)
А небо за окном сияло
Подобно Алым парусам!

И ты была уже Ассолью!
И в этом качестве своём
Варила на плите рассольник.
…Вот так мы жён не узнаём!

               ЗАЧЕМ ТЫ ТАК ДОБРА?

Я не видал ещё тебя во гневе.
Все прегрешенья мелкие мои
Не стоят и размолвки однодневной.
Речь не о них, а о тебе, пойми!

О том, что ты похожа на зарю,
На небо в полнолунии похожа,
Ещё на море, но, оговорюсь, -
Когда оно колышется погоже.

Вверяю я неопытным словам
Весь свет, что я собрал бессонными ночами.
Но я тебя в печали заставал,
И был подавлен глубиной печали.

И всё же я чего-то не пойму,
Похожего на море и безбрежность:
Зачем ты так добра? И почему
Смотрела так внимательно и нежно?

               МЕЧТАТЬ И ПОМНИТЬ

Люблю, сбежав от любопытных взоров,
Ютиться в уголке и думать о своём.
Должник спешит забыть о кредиторах,
А я – мечтать и помнить о былом.

Есть в памяти моей пригодные страницы
Восполнить ими жизнь и в плоть её облечь,
Дочувствовать, дожить, довоплотиться,
От новой пустоты себя предостеречь.

Коплю живую связь прошедшего с грядущим.
И, слыша голос твой пленительно зовущий
Мечтами устремляюсь, страстью всей
Объединить три времени навечно
Воздушной лёгкой лентою, беспечно
Алеющей в твоей тугой косе.

                ДРУГОЙ

Я готов быть нежным и внимательным,
Радостней готов быть и умней.
Но  расширить круг твоих приятелей?
Эта перспектива не по мне!

Ты такой не ожидала дерзости,
Прямоты подобной не ждала?
Но в устах любезников подержанных
Унижает даже похвала.

               СИМВОЛЫ ВЕРЫ
                «Резец, орган, кисть! Счастлив, кто влеком
                К ним, чувственным, за грань их не ступая!»
                Е. Баратынский

Как ни бейся, мир не переделать,
Хоть сотрись от рвенья в порошок!
Нашему могуществу пределы
Всё же есть. И это хорошо. 

Потому что, один раз отмерив,
С душами, что мутны на просвет,
Вознесли мы символами веры
Автомат, гранату, пистолет!

               В ЧАС БОЛЕЗНИ

До чего дошла Россия!
Просто нет на ней лица.
Боже, как её растлили!
Но ещё не до конца.

Недоброжелатель пишет,
Что болезнь её страшна,
Что уже на ладан дышит
Вся огромная страна.

Да, она больна серьёзно.
Но не так, как хочет он!
И не старческим склерозом,
Не антоновым огнём!

Родина, приспустим знамя!
Много вдоль твоих путей
Кладбищ. Плохо же ты знаешь
Судьбы собственных детей!

В трудный час твоей болезни,
В час, когда тебя знобит,
Одного хочу – полезным
И необходимым быть!
                22 октября 1989 г

                НЕ СПЕШУ

«Что было» - слишком памятно, цыганка.
«Что будет» - тайной будет мне и впредь.
Возьми хоть всю зарплату чистоганом,
Но только мне по совести ответь:

«Чем сердце успокоится в итоге?
Чем заслужу я эту благодать?»
А ноги ведь на то они и ноги,
Чтоб этой благодати избегать!

С порога отвергать любой регламент
(И даже тот, что мне спускает власть)
Я не хочу. Я рай не отвергаю.
Я просто не спешу туда попасть.

             ЗАЛЕЖИ СЛОВ

Я потянул за край одно словцо –
А это было некое лицо
С отбитым ухом, но с прекрасным ртом.
Из дыма мне мерещился фантом
Отечественной выделки, с фатой,
Летящей по ветру. Вот звякнул золотой
Тяжёлый ставень. Им в железный век
Суровый осторожный человек
Пещеру на ночь прочно запирал
И, словно мышь, от страха замирал.
В сарае, в куче ветхого старья
Остатки древних слов увидел я, -
Они патиной тронуты зелёной.
Протри их влажной тряпочкой слегка
И ты увидишь: шепчутся века
С какой-то целью неопределённой…
И масса удивительных чудес
Без примененья прозябала здесь.

          МОИМ СВЕРСТНИКАМ
              Посвящается 8 «ж» классу школы № 66
              И 10 «д» классу школы № 91 г Челябинска

Что приумолкли сверстники мои?
Какие сны вас посещают ночью?
Гремят ли в ваших душах соловьи?
Слетаются ли музы к вам воочью?

Куда вы делись, спрятались куда?
Надеюсь, не попрятались бессрочно?
Ведь это настоящая беда –
Стареть и умирать поодиночке!

Не бойтесь потревожить мой покой!
Мои покои этого не стоят.
Давайте погуляем над рекой,
Организуем тёплое застолье!

Давайте наши юности беречь
От ярлыков диктата и застоя.
И не об этом будет наша речь, -
Мы вспомним наше детство золотое!

А кто-то раньше времени ушёл,
Кого-то жизнь трепала и ломала.
Их много было неформальных школ!
Но ведь и нас, ровесники, немало!

Мы вспомним наши школьные дела,
Любовные свиданья и походы…
Вот только жаль, что молодость прошла!
Вот только жаль загубленной природы!

               НЕ ПО СИЛАМ

Нежданно наплывёт воспоминанье,
И в свете вспоминаемого дня
Рутина моего существованья
Вдруг неприятно поразит меня.

Весь свой наличный опыт обобщая,
Я прихожу к итогу одному:
Всего, что наше детство обещает,
Исполнить не по силам никому.

             СКРОМНАЯ ПРОСЬБА

Разреши называть тебя другом,
Милым другом позволь называть!
Я уверен, что это не трудно.
(А уверенность трудно скрывать)

Эта просьба скромнее желаний
(А предела желаниям нет!)
Я не смею придумать заранее
За тебя однозначный ответ.

Виноват: я не видел преграды
(Лишний раз протираю глаза);
Я не знал, что не надо, что надо,
Я не взвесил всех «против» и «за».

Но глазам своим верил и верю!
И глаза говорили мои,
Что и дикому лютому зверю
Не отказано будет в любви.

                ПОРУЧЕНИЕ

Не на шутку дует ветер,
В дверь ворваться норовит.
Да не ту он цель наметил,
Не в ту сторону глядит!

Ой, ты, ветер, буйный ветер!
Чтобы удаль показать,
Письмецо снеси в конверте, -
Ждёт его родная мать.

И ещё, бродяга-ветер,
Окажи такую честь:
Передай слова привета –
Милой радостную весть.

Отвори её окошко
(Да, смотри, не ошибись!),
Дёрни за косу немножко
И обратно воротись.

И достойная награда
Для твоих кручёных струй -
Белый лепесток из сада,
Да воздушный поцелуй.

           ПОРТРЕТ СТИХОТВОРЦА

Мыслимые перебрал занятья
Вплоть до откровенной чепухи,
Что-то там о золоте закатном
Вспомнил, и уселся за стихи.

Ухватился за шальную строчку
И пошёл, пошёл плести узор!
Забывая кухню-одиночку
И с женою крупный разговор.

Застывал подолгу рифмы ради
И заснул в тетради, наконец!
Для кого писание – отрада,
Для кого-то – в терниях венец.

Он мычал, когда его будили,
Ничего вокруг не понимал.
Сполоснулся, вжался в холодильник,
Пожевал, сорвался и пропал.

Отработал. Вышел. Удивился.
Захватил из садика детей, -
Сбагрил с рук. Почистился. Побрился.
Навестил забывчивых друзей.

Почитал им громко, с выраженьем.
Выпил чаю. Съел всю колбасу.
Глянул на часы, - пришёл в движенье.
Дома был в двенадцатом часу.

Отчитали. Слабо защищался.
Обещал чего-то. И поздней
Целовал супругу на прощанье,
Поправлял постельки у детей.

Мыл посуду и разбил тарелку.
Сел на табурете, не спеша.
Кофе заварил – залил горелку.
… И опять настроилась душа!

Завтра вновь он окунётся в омут
Общей спячки, общих грёз и бед…
Вот он, вам обрывочно знакомый,
Стихотворца русского портрет.

             ПЕЧАЛЬНЫЙ ФАКТ

Шевелюра моя поредела.
Почему, отчего? Вот-те на!
Перемену такую узрела
Самой первой родная жена.

Неприятно, но факт! А от факта
Убежать никому не дано.
Я успешно сбежал от инфаркта,
А от лысины, знать, мудрено!

Что печальнее - лысый мужчина!
И хотя я пока что не лыс,
У меня появилась причина
Не клонить свою голову вниз.

Я уже не встаю на колени,
А ведь это мне трудно далось!
Дело, милая, не в охлажденье,
А в нехватке природных волос.

                ЖДУ

Я усадил себя за стол:
А ну-ка хватит бить баклуши!
И на божественный глагол
Настроил собственные уши.

Жду, осерчав на целый свет,
Жду, всё и вся браня на свете –
Не только что глагола нет,
Не слышу даже междометий!

                ОПЯТЬ МЕНЯ БРАНЯТ

Что за напасть! Опять меня бранят!
Чем не по нраву вам стихотворенье?
Глубокой ночью, напрягая зренье,
Его писал я много лет назад.

Ах, рифма вам моя не по нутру?
Коль уж на то пошло, не я её придумал!
Один, любимый вами до безумья,
Поэт её ввернул не ко двору.

Что вам ещё не нравится? Сюжет?
Нашли, чем попрекнуть меня – сюжетом!
На нём клейма, как вам известно, нет.
Ведь это так? И прекратим на этом!

Кто говорит – метафора плоха?
Вам не удастся взять меня на пушку!
Подобною метафорою Пушкин
Блистательно венчает два стиха!

И, вообще, я что-то не пойму:
Прилично разве, придираясь к строкам,
На одного накидываться скопом?
Виновны все, а шишки одному?

             СЕВЕРНАЯ МУЗА

Есть у меня единственная муза,
Всем сердцем завладевшая моим,
Души моей прекрасная обуза,
Отрада лучших лет моих и зим.

Кумирам шла аттическая мода.
Искус туник и благородных тог
Могуществен. Но русская природа
От холодов всегда на волосок.

В глухом пальто, в пушистой белой шали
Афинские мужи не представляли
Ликующую прелесть божества!
Южнее родовые их пенаты
Дворянских наших гнёзд. Но ангелы крылаты.
А ты, о, моя муза, такова!

            БЕСПОМОЩНЫЙ СОНЕТ

Ещё один беспомощный сонет.
В нём проку нет (и прежде не бывало).
Давно ль ты предыдущему внимала?
Отзыва нет (но и отказа нет!)

Корявый почерк мой тебе знаком
Извивами своими и углами.
Мне трудно говорить обиняками
О самом сокровенном и родном.

Вельможное ценю я мастерство –
Альбомчик твой экспромтами украшу.
Любезен я по принципу: знай наших!

Ютится чувство, прозябая страшно,
До знака твоего в тряпье позавчерашнем,
А ты не хочешь вызволить его!

               «НЕТ» И «ДА»

От многих зависят условий
Поэтовы «нет» и «да».
Нетрудно поэта на слове
Поймать, но не стоит труда.

Сегодня он, скажем, беден,
Отставлен и обнесён,
Назавтра – в карете едет
С прекрасной возлюбленной он!

Убогим он скажется братом.
Посмотришь – и впрямь бедняк!
А если решит – богат он,
И это воистину так!

От многих зависят условий
Поэтовы «нет» и «да».
Как жизнь сама, он многослоен,
Но не расщепим, как слюда.
                26 октября 1990 г

                ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

Я не жалел часов своих и дней
(Как мало им я придавал значенья!),
Пытаясь лучше выразить, верней
Свои быстролетящие мгновенья.

Я что-то пел о родственности душ
И о любви, и чувствовал при этом:
Писательство сродни битью баклуш!
Писать легко, но трудно быть поэтом!

Моих стихов пленительную жуть
Сгрести бы в кучу, огонёк подсунуть…
Но чем ещё я миру докажу,
Что тоже был доверчивым и юным?

                ИЗВИНИ

Сегодня я пуст, как дырявый сосуд.
Меня невозможно наполнить вином.
Я скучен и трезв, как «товарищей» суд,
Которых не ведал ни духом, ни сном.

Да нет, я не взялся опять за своё.
(Моё и твоё – ненавижу раздел!)
Мне холодно – это сквозит бытиё.
Тебя не согреть, если сам занемел.

Чуть-чуть потерпи. (Мне твои бы лета!)
И меры терпенью не знай своему.
Я скоро сумею себя подлатать,
Но мне это нужно суметь самому.

Ты можешь ко мне подойти всё равно
И нежно прильнуть, и руками обнять.
Но даже тебе (извини) не дано
Собою такого меня наполнять.

                НАУЧИ МЕНЯ

Снова по запущенным дворам
Побежали вешние ручьи.
Научи меня своим летам,
Юным своим вёснам научи!

Сладко мне и больно воскрешать
Памяти родные уголки.
Погуляй со мною, не спеша,
Подари тепло своей руки!

Я один не вспомню ничего!
…Твой порог высок, как Эверест.
Лунный холод, бедство и вдовство.
И в сиянье – рамы чёрный крест.

                БЕРЕГИ СЕБЯ, РОДНАЯ!

То горю, то индевею
И не знаю: как мне быть?
Я и верю, и не верю
Отзвукам твоей судьбы.

Береги себя, родная!
(Ты себя не бережёшь)
Неужели между нами
Пробежала чья-то ложь?

Ненароком, между прочим
Я расслышал странный звон…
Что потупила ты очи,
Несравненная Манон?

Приглуши свою обиду,
Загони её под спуд.
Никому тебя не выдам,
Ни на чей неправый суд!

Нежной памяти взаимной
Нам с тобою достаёт.
Да святится твоё имя,
Имя светлое твоё!

               НУ ЧТО ТАКОГО Я ХОЧУ?

Я видел пробужденье чувств:
Твои глаза – как зеркала!
Ну что такого я хочу,
Чего бы дать ты не могла?

Хочу я видеть тёплый свет
И вспоминать твой ясный взор,
Угадывая силуэт,
Рассеянный волною штор.

Хочу ступеньки у крыльца
Единым махом одолеть,
Бледнеть от милого лица
И объясниться не уметь.

Ну что такого я хочу,
Чего и выразить нельзя?
- Склониться к твоему плечу,
Скрывая влажные глаза.

Хочу, волнуясь и любя,
Твоей рукою завладеть.
Хочу разгадывать тебя
И от желания неметь.

Ну что такого я хочу?
- Сказать, как стало тяжелей
Без маленьких твоих причуд,
Без нежной гордости твоей.

Хочу сплетать и расплетать
Сокровище твоих волос.
Хочу стихи тебе читать
И чувствовать – отозвалось!

Ну что такого я хочу,
Чего бы ты не смела дать?
…Та даль, куда я улечу,
Не знает твоего следа.

И только память о тебе,
К тебе стремящаяся речь,
Помогут всё перетерпеть
И всё до малости сберечь.

Ну, приоткройся на чуть-чуть
И свой ответ вложи в письмо!
Ну что такого я хочу,
Чего бы дать тебе не смог?
                5 января 1991 г

                ПРОХОДИ

Дай мне силы сносить свой сумбур и содом
И в гармонию верить на груде старья,
И себя не замучить неправым судом,
И на этой нетвёрдой земле устоять.

Проходи, если путь твой пролёг в стороне,
Если всё в твоей жизни уже решено,
И уже ничего не оставлено мне,
И другого уже ничего не дано.

И тогда понапрасну себя не тревожь,
И прощальную нежность свою сбереги.
Ну, а если невмочь, перед тем, как уйдёшь,
Отпусти все грехи и прости все долги.

Я тебе в свой черёд предоставить смогу
Все, что мне перепали, залоги твои;
Поцелуи, случайно слетевшие с губ…
Ничего воровски не хочу утаить!

Я тебя никогда уже не укорю,
Только в памяти нашей не трону ни дня.
Я запомню тебя, как звезду, как зарю.
Вот и всё. И достаточно будет с меня.

                С ТЕХ САМЫХ ПОР

Всё сужено и пересужено,
Но ничего нельзя понять!
Устал я частности выуживать,
Устал детали уточнять.

Я толковал твоё молчание
И так, и сяк, на все лады,
Дойдя почти что до отчаянья,
До помраченья, до беды.

Твоё ли это назначение?
Такого не было и нет!
Не красота несёт мучение,
Не темноту рождает свет!

Душа сама с собою мается,
Считая за собой гроши.
До глаз и сердца поднимается
Муть взбаламученной души!

Я подойду к тебе по-прежнему,
И буду ясен я и чист.
А ты дари меня надеждами,
Своими взорами лучись!

И не кори меня за давнее,
Ведь я иной, совсем иной
С тех самых пор, как мироздание
Склонилось нежно надо мной.

            АЛЛИТЕРАЦИИ


                * * *
Отцы родимой нации,
Страшась ассимиляции,
Кропают диссертации
Посредством компиляции.
                * * *
Все партии и фракции
Любой ориентации
Подвержены инфляции,
Когда хиреют грации.
                * * *   
Гомеры и Горации
В разгар приватизации
Назло администрации
Приступим к интеграции.
 
                ЕСТЬ ТАКОЙ ЧЕЛОВЕК

И всё же целый год в моей судьбе
Был прожит с небывалой полнотою.
Я был с тобой, я думал о тебе!
И даже верил, что тебя я стою.

Ты с этих пор узнала, кто я есть,
Излишне много – больше, чем кто-либо.
Спасибо за оказанную честь,
За редкое доверие спасибо!

Спасибо за «возвышенный обман»,
За то, что обмануться было время;
За то, что позволяла обнимать;
За то, что отличала перед всеми;

За то, что ты душою не кривишь;
За то, что путь мой знанием отмечен:
Готовой нет, «с иголочки», любви,
И даже счастье трудное не вечно.

И времени неумолимый бег
Не так страшит, и не бедны итоги,
Поскольку есть на свете человек,
Кому мои поведаны тревоги.

               В СВЕТЕ ТВОИХ ГЛАЗ

Ты мне удачи охотно пророчишь,
Скорый в делах предвещаешь успех.
Знаешь ли что, неизвестное прочим?
Видишь ли то, что незримо для всех?

Пусть я порой отличиться умею
В деле, которое сильно влечёт,
Но подавить не умею сомнений,
Но не могу быть уверен ни в чём!

Мне бы твою безупречную веру!
Я бы тогда не остался в  долгу.
Зная, как ты, свою цену и меру,
Смог бы и то я, чего не могу.

Чем твоему я обязан участью?
Только ли делу, связавшему нас?
Многое стало теперь получаться
В свете твоих одобряющих глаз.

Вот уже в руки даётся синица,
Вот уже виден журавль в высоте!
Я не позволю тебе усомниться
В непреходящей твоей красоте.

           ПОЧТИ КАК В КИНО

Сегодня в жизни, как в кино,
Всё происходит очень скоро.
Но есть отличие одно:
Не повинуются актёры.

И каждый мнит, что он герой,
Каких не видели ни разу,
И норовит улучшить роль,
Ввернув несвойственную фразу.

                ТЫ НЕ СО МНОЙ

Хотел бы я поверить в силу слов,
Но не могу – не вижу оснований.
Есть ты и я, а между нами – ров.
И этот ров не заложить словами.

Глубокий ров, и мощная стена –
Зубцами и бойницами наружу.
И речь моя к тебе обращена,
Но я стены словами не разрушу.

Из слов моих слагается мольба,
Но ничего не сделать и мольбою.
Быть вместе нам, как видно, не судьба.
Ты не со мной. И только я с тобою.

              НЕ ВСЁ СЛОВА!

Пускай не всем поверится словам,
Важней другое: что там за словами?
Там что-то было! Что-то было там! –
То, для чего имелись основанья.

Не всё слова!.. Но что-то невдомёк.
Ища какой-то ускользнувшей сути,
Вы поднесёте к строчкам огонёк.
Но ничего другого не проступит.

         СВОБОДЕН

Невозможных надежд не питаю, -
С ними было больнее вдвойне.
Я созрел для её эпитафий.
Я свободен, свободен вполне.

Всю её оставляю в минувшем!
Как теперь от меня далеки
Равнодушье её и радушье,
И приливы неясной тоски!

Состоянье особого рода, -
Как угодно его назови.
Каждый вдох опьяняет – свобода! –
От любви её и нелюбви.

От восхода весь день до захода,
На всё время бессониц и снов –
От нескромных желаний свобода,
От своих добровольных оков.

О, какие небесные своды,
Хоть под ними пускай лебедей!
Я – свободен, свободен, свободен,
Как, быть может, никто и нигде.

               ВСЕГО-ТО!

Кто песне своей наступает на горло
И силы свои отдаёт на борьбу,
А я не могу даже собственный голос
Вплести не в чужую, свою же судьбу!

Что было, то было. А было так мало
Простого вниманья, волненья в крови…
Я жил как-то вскользь. Всё во мне бастовало,
Молило, взывало, хрипело – любви!

Всего-то! И только. Не денег, не славы.
Я жизнь не хотел обратить в торжество.
Хотелось трудиться не ради забавы
Всего-то! А это и было – всего!

           СТИХИ ДЛЯ СТЕНГАЗЕТЫ
           УЛЬЯНОВСКОГО КЛУБА
             ПОЭТОВ «ХОМУТ» №2

                1
Итак, начнём! А что начнём?
Подметим сходство для начала
Вопроса с шахматным конём.
Конечно, это не случайно!

Фигура эта неспроста,
Ох, неспроста замысловата,
И вся от холки до хвоста
Сияньем неземным объята!

Конь, как известно, буквой «Г»,
Минуя все преграды, скачет,
И подлетает, обнаглев,
Пегасом к облакам ходячим.

Тут первый сделаем привал,
Поскольку кончилось начало,
И надо поразмыслить вам:
А что всё это означало?

                2
А было глухо и темно,
И подводили слух и зренье…
Но, наконец, мы заодно!
Для общей участи созрели!

Махнём всем скопом на Парнас,
Сквозь тернии прорвёмся к звёздам!
Немало наберётся нас
Таких, кому ещё не поздно.

Мы тоже кое-чем сильны
И живы не одним жеваньем!
Во ртах – обилие слюны
От неуёмности желаний.

Итак, мы встретились! И вот,
Сметая критиков докучных,
Идём решительно вперёд
Поистине «могучей кучкой»!

Шагаем дружною гурьбой,
Столь непохожие наружно,
Равно готовые на бой
И на весёлую пирушку.

                КАК ВСЕГДА
               
Ты мне мелькнула на небе полночном,
И расступилась кромешная мгла.
Ты осветила мой путь между прочим.
А для другого ты солнцем была!

Я, как всегда, удовольствуюсь малым,
И с запозданьем пойму, как всегда:
Не одного ты меня отличала,
Не одному мне светила звезда.

Всё, как всегда. Но и этого много.
(Не вспоминать про сияние дня!)
Кесарю – кесарево, Богово – Богу,
И от щедрот кое-что для меня.

            ПРОГУЛКИ ПО ДРЕВНЕМУ РИМУ
                Анатолию Бармину,
                автору повести «Битва»

Грешно фантазию обуздывать.
Я дела не имел с Робустами,
Но этот старый джентльмен,
Не чуждый чувства благородного,
На склоне лет припомнил родину.
И тот, кто это обнародовал,
Заслуживает комплимент.

Бродил без смысла и без цели я,
Но, Марка повстречав Церцелия,
С легатом этим прямиком
Шёл от одной к другой победе я,
Порою даже не обедая.
Но для медноволосой Гедии
Готов пройти я Рубикон!

Как ты живописать смогу ли я
Примипиляра с калигулами?
Нет, не смогу, а ты вот смог!
Прогулками по Риму древнему
От нашего спасаюсь времени.
Да, кстати, как у них с вареньями?
Почём сметана и творог?

А ты, о, море, поутихни-ка!
Контубералов и понтифика
Феб обагряет, триумвир!
Уж термы выстроились в линию.
…Но, чтоб фантазию не клинило,
Пора тебе и мне в триклинию
Пить диетический кефир!
                26 апреля 1991 г

                ТЫ БЫЛА

Я сам по себе, по себе ты сама.
Как видишь, догадки и я не лишён!
На это не надо большого ума,
И выдумки тоже не надо большой.

Тебя занимают другие дела,
Тебя согревают другие лучи.
Вернее сказать про тебя – ты была,
А нынче тебя не осталось почти.

               БЕЗ ПОДРУГИ МИЛОЙ

Что же вы, мои глаза,
Не туда глядели?
Доверяться вам нельзя
При серьёзном деле.

То, как зайцы, стрекача
Задаёте в ёлки,
То, как волки, по ночам
Рвётесь в самоволки.

Где же были вы в тот час,
Вас куда носило,
Когда счастье, не стучась,
Мимо проходило?

Что ж вы висните плетьми,
Руки мои, руки?
Не сумели вы пленить
Дорогой подруги.

Кто вас хваткой обделил,
Кто обидел силой?
Белый свет не будет мил
Без подруги милой.

Что же нынче я не с ней,
Ноги мои, ноги?
Знать, не те вы по весне
Выбрали дороги!

И куда себя мне деть,
И куда податься,
Если не на что глядеть,
Не с кем повидаться?

                УЖЕ Я НЕ ТОТ

Ты видишь, уже я не тот, что вначале,
Себя возомнивший красивым и вечным.
Теперь я невзгодам спешу и печалям
Навстречу.

Пусть волки обряжены в шкуры овечьи,
Прекрасное скрыто покровом невзрачным,
Меня всё труднее, хоть я и доверчив,
Дурачить.

Когда от бесправия люди восстанут,
Испив до краёв унижения чашу,
Меня по команде стрелять не заставишь,
Как раньше.

Ты видишь, мой век не впустую был прожит.
Что если и впрямь я не только искусен
В словах, что тебя почему-то тревожат,
Допустим?

                НЕ ВЗЯТЬ ПОЭТА НА ИСПУГ!

«Уже я стал немного отцветать» -
Ну да, поэта скромность украшает.
Вот почему из вороха цитат
Я выбрал эту. Правда в ней большая.

Я умолчу, насколько близорук,
Скольких зубов до времени лишился…
Но не возьмёшь поэта на испуг,
На эти немудрящие страшилки!

Бунтую я. А всё-таки стареть
Приходится. Таков закон природы.
Когда нет шансов объегорить смерть,
Ей посвящают пламенные оды!

Но если вам известен вариант,
Как долго жить и не стареть при этом,
Я с радостью направлю свой талант
На пропаганду этого секрета.

И Александр Сергеевич сказать
По этой теме мог весьма резонно,
Что надо бы у старости отнять
Всё, что отнять сумеется у оной.

Как он был прав! И не его вина,
Что он не смог на собственном примере
Всех сомневающихся навсегда уверить,
Насколько эта формула верна.

            В ТРИДЕСЯТОМ ЦАРСТВЕ

Нет, не годы меня заморочили -
Худо-бедно я к ним привык,
А дела неотложные, срочные,
В результате дающие "пшик".

Вроде были, а как растаяли,
Не оставили по себе
Ни душе моей прирастания,
Ни отметин в моей судьбе!

Смутно вспомнится детство резвое,
Но уже мудрено понять,
Что такое мне сладко грезилось?
И о чём ни в сказке сказать,

Ни пером описать не получится?
Что-то глубже всех этих дел!
Я согласен немного помучиться,
Лишь бы что-нибудь разглядеть

Там, в каком-то краю незнаемом,
В тридесятом царстве своём.
...Но в одном я уверен заранее:
Мы однажды туда войдём!

Всё родное, любимое, чудное
Вдруг отыщется там навсегда.
И заранее это чувствуя,
Я прощаю свои года.

              О НЁМ

Не обессудьте, граждане,
Но речь пойдёт о нём.
Приходится он каждому
Какой-нибудь роднёй!

Он, мысля, не домысливал
Всей мысли до конца.
И проступала исподволь
Опаска и ленца.

Просил, но не доспрашивал,
И просьбы знал тщету.
А сам в мозгу донашивал
Мыслишку ещё ту!

Мечтал он, но без дерзости,
Мечтал, но меру чтил.
Фантазию придерживал
Для сбереженья сил.

Молясь, он не домаливал,
Но с "Отче наш" знаком,
Всё чётко проговаривал,
Хотя зевал тайком.

Он сомневался, веруя
В небесный рай и ад.
И в ногу жил со временем,
А с вечностью не в лад.

Так жил себе и пыжился -
Скрывал насколько мог
Душевную приниженность,
Сердечный холодок.

От лучшего приятеля,
От женщины родной
Старательно припрятывал
Души двойное дно.

Но, в общем, жил не попусту,
Не понапрасну жил!
И пенсию по возрасту
Он честно заслужил.
 
           МОНОЛОГ ПЕНСИОНЕРА

Бродят девушки вокруг
В юбочках коротеньких.
Участился сердца стук:
Вот она, эротика!

Бёдра, талии, пупки,
Всё такое прочее...
До чего же, мужики,
К ним прижаться хочется!

Мне уж вроде не с руки
На такое целиться...
А вот в Штатах старики
Ещё больше ценятся!

Из меня какой жених?
Так, одна ирония...
До чего же всё у них
Ладненько устроено!

Я когда-то был крутой -
Чемпион по теннису!
А теперь уже не то,
Растерял потенцию.

Я уже почти монах,
У меня давление...
Но и то в своих штанах
Чую оживление!

Э, да я ещё хорош!
И способен, в частности!
...А на мне штанишки клёш
Со времён очаковских.

И сижу, на грудь клоня
Голову усталую.
...Эка проняло меня,
Перечницу старую!

Я же всё-таки мужик!
(А слюна аж пенится!)
Не дают спокойно жить
На законной пенсии!

                МЕТЕЛЬ В ГОРОДЕ
               
Как суматошно, как нежданно
Метель врывается в уют
Потёртых кресел и диванов
И в ход размеренный минут!

Как город весь преображают
Шальные вихри меж домов!
Как ёжит старичков в пижамах
От вездесущих сквознячков!

Да, можно запросто ангину
Схватить, и насморк тут как тут!
Но стоит взглядом раз окинуть
Любой заезженный маршрут

И ты уже игрой захвачен
Полузнакомых мощных сил,
Взглянул на целый мир иначе,
И стал значительней, чем был.

                НАЧНЁМ СНАЧАЛА?

Попробуем начать сначала
И, годы обращая вспять,
Мы снова встретимся случайно,
Чтоб всё по-новому начать.

Но что послужит нам паролем,
Залогом предстоящих встреч?
Мои слова – слова и только,
А ваша речь – всего лишь речь.

И ваши плечи – просто плечи,
Глаза – обычные глаза.
(Когда-то в них мерцала вечность,
Но это вспоминать нельзя)

И ваши губы – просто губы.
(Вот даже трещинки видны –
Красы естественная убыль,
Заметная со стороны)

Начнём сначала, с первой встречи,
Где ни размолвок, ни обид,
Где укорить вас будет нечем,
Где ваше сердце не болит.

Мы будем вольными, как птицы,
Мы будем лёгкими, как снег!
…Но вспять душою обратиться
Нельзя, наверно, и во сне.

              НИЗКИЙ ПОРОГ
                (пародия)

                «Жарко дует в лицо,
                Сушит губы «афганец»»
                «Слишком низкий порог болевой
                Мне достался в наследство»
                «Всё курит, курит бесконечно
                Седой, безногий капитан»            
                «Страшно раны болят, и свербит пулевая
                Под коленом, которого нет»
                Александр Лайков

Читатель косен, равнодушен, груб,
И надо быть по меньшей мере богом,
Чтоб, испуская вопль души из губ,
Пронять его хоть как-то и растрогать!

Блестит слезой небритая щека,
Горят огнём рубцы на нежной коже.
Печаль моя земная глубока
И взор мой исключительно тревожен.

Стучусь в чужие души день-деньской
С упорством дятла и терпеньем мула,
А результат какой-то не такой.
А тут ещё «афганец» из Кабула

Задул в лицо, в ушах моих завыл
И жжёт моё неприбранное темя!
С моим порогом низким болевым
Пространство проницаю я и время.

Россия, Русь, люби меня, люби!
Ведь я не раз бывал тебе полезен!
…Ох, как лицо под маскою свербит!
Ох, как зудит колено под протезом!

                В ТИШИНЕ

Ещё ни слова нет, и тишина
Не такова, чтоб выразиться словом.
Намного тоньше и полней она,
И глубже выражения иного.

Стоял торшер направо у стены,
Висел ковёр на стеночке напротив.
Был март – начало самое весны,
Но это так, постольку, между прочим.

Горела люстра о пяти рожках…
Но даже вовсе и не в этом дело!
И даже вовсе не в моих стихах,
А в том, что ты невдалеке сидела,

В газету углубившись, и порой
Листаемой страницею шуршала.
Да, ты была в той комнате второй
И это всё до крайности меняло!

Ну, что ещё? А больше ничего.
Я всё сказал. Ты обо всём молчала.
И яркой люстрой многосвечевой
Обоих нас неслабо освещало,

Не разделяя нас по сторонам,
Не разбирая, сразу нам обоим!
И тишина была на двух одна.
Но я не знал, что делалось с тобою.
 
              ПРОСТЫЕ ЖЕЛАНЬЯ

Я хотел бы сидеть на крылечке,
За полётом следить мотылька,
И ещё я хотел бы беспечно
Покачаться в сети гамака

Меж берёз и цветущей сирени,
С томом Фета, приятным рукам…
И такая мечта не стареет,
Как, быть может, старею я сам.

Есть ещё и такое желанье:
Отрешившись от всяческих дел,
Плыть на лодке, впивая блистанье
Отражений в спокойной воде.

Это всё ещё очень возможно:
В царстве лилий, кувшинок, стрекоз,
Никого и ничем не тревожа,
Плыть и плыть от зари и до звёзд!

                НЕ СУДИТЕ

Проплывают красотки, дразня
Наготой, что сквозит в туалетах.
Ни одна из них не про меня!
Вот ведь как! Справедливо ли это?

Продавать залежалый товар,
Знаю сам, непочтенное дело!
Да, не молод я, но и не стар!
(Разумею и душу, и тело)

…Что такое? Причём здесь мораль?
- Больно тычут и справа, и слева,
Словно я, негодяй, замарал
Безупречную честь королевы!

Что за рвенье! (Как будто с кровати,
Уличив, потащили на свет)
Дети есть и жена, не скрываю, -
Ближе их и любимее нет.

Но причём здесь, скажите, измена?
Есть в заблудших овечек пастьбе
Сладострастье. Но то ваша скверна!
Не судите меня по себе!

               ПОПРОШАЙКА

Чем устремляться вновь и вновь
К другому, поразмысли здраво:
Сберёгший право на любовь
На нелюбовь имеет право!

Возможно выпросить тепла, -
Такой любви известна мера:
Кость с пиршественного стола
В глазах пристыженного зверя.

                ЧУЖОЙ

Миры, мирки… Таможни и посты,
Рогатки и ежи на каждой тропке…
Я с миром в сердце шёл, но даже ты
Стреляла по нему прямой наводкой!

И до сих пор в груди саднит и жжёт!
Из памяти изгладится не скоро
Мерцание в твоих глазах: «Чужой!
Опасность! Приготовиться к отпору!»

                ДА БУДЕТ ТАК!

Мои стихи – кто знает, что их ждёт?
Слепой простор с глазницами пустыми?
А, может быть, их кто-нибудь прочтёт
И на свой счёт неосторожно примет?

И так бывает. Только я, чудак,
Не принимаю мысль: «И так бывает».
Я говорю себе: «Да будет так!»
И начисто сомненья забываю.

                ВАША ДРУЖБА   

Уж я не знаю, кто вам нужен?
Но это, кажется, не я.
Ну что такое ваша «дружба»? -
«Любовь» со многими «нельзя».

Я поступил неосторожно,
Когда, саму судьбу дразня,
Решил, что всё-таки возможно
В графе не числиться: «друзья».

Я — из рискующих, вы — тоже!
...А поглядеть со стороны:
Вы — осторожны, я — восторжен.
Нет, наши вклады не равны.

              НЕ ТОЛЬКО СОН

Я пять десятков разменял, -
Осталось времени в обрез!
А вы глядели на меня,
Ко мне питая интерес.

Я на кого-то походил?
Глаза струили тёплый свет:
- Так ты не помнишь? Ты забыл?
Нарушил собственный обет?

Любимой я была, женой,
А ты меня не узнаёшь!
- Я вспомнил, вспомнил! Боже мой!
Ты – есть? Ты – здесь! Ты не уйдёшь?

Ты не во сне? Ты – наяву?
Ведь если ты всего лишь сон,
Как страшно много значит он!
Как мало то, чем я живу!

                БОЛЬШОЕ ЧУВСТВО

Летят к земле загадочные блюдца,
Нас наблюдают: как мы там живём?
И ждут момент, когда пересекутся
Дорожки, по которым мы идём.

Волнуются, во мненьях не сойдутся,
Плодят предположения о том,
Когда же мы в пространстве совпадём?
Но ничего такого не дождутся!

И я тебе навстречу не иду,
Поскольку ты не поспешаешь встречно.
А время, как известно, быстротечно...

Написано мне было на роду:
Большое чувство я в тебе найду!
И впрямь — твоё упрямство бесконечно!

              ЗАКОННОСТЬ ПОТЕРИ

Какая-то строгая высшая сила
Меня от свиданья с тобой отвратила.
Я медлил с утра и события путал,
Билеты терял и транжирил минуты.

Мело – и мосты закрывались в Заречье,
Но я не хотел отказаться от встречи.
Мечты горячили, манила награда,
А сердце уже понимало: не надо!

Но я подавлял это чувство до срока.
Мне было так грустно и так одиноко!
Я смёл все преграды! Но сущая малость
Вмешалась. И времени уж не осталось.
Застыл я, ещё не умея поверить,
Уже сознавая законность потери.

              ШЁПОТ НОЧИ

Мне всё чего-то не хватало.
Вниманья ли прекрасных дам?
Я внешностью не обладал
Такой, чтоб женщин привлекала.

И часто ночью я бродил,
Томимый жаждой идеала,
И звёзды ясные любил,
И было этих звёзд немало.

Я ритм их впитывал и строй.
В Короне Гемма мне блистала.
А ночь кружила, чаровала…
Она шептала мне: «Ты – мой!»
И целовала тишиной,
И темнотою обнимала.

                ЧТО С ВАМИ?

Незаметно два года прошло.
Отодвинулась некая дата
В направлении – было когда-то,
Да вглухую быльём заросло.

Дважды снегом её замело,
Дважды полой водой уносило,
На ухабах порастрясло,
Сапогами перемесило.

Предо мной вы, конечно, чисты.
Только что это сделалось с вами?
- Вам не пахнут былые цветы,
Вас не греет минувшее пламя!

Из чего же вы сделали память?
Чем наполнили ваши мечты?

                ЯЗЫК ЛЮБВИ
 
Что это? Я не знаю, как назвать:
Уносит ввысь и простирает ниц!
Могу ли это словом исчерпать
Коротким, словно взмах твоих ресниц?

И звуки не умеют воссоздать,
Хотя бывают дивно хороши,
Волос твоих благоуханных прядь,
Вибрацию тончайших струн души.

Язык любви порой бывает нем,
И твоего дыханья благодать
Не выразить, наверное, ничем.

Опять пытаться можно и опять,
И ничего почти что не сказать
О том, что может быть почти что всем.

                СТАРОСТЬ

Был свежим ветром, нынче сквозняком
По затенённым комнатам гуляет.
Какими он виденьями влеком?
Что потерять не хочет, но теряет?

Кто он такой, каким он был тогда –
Мы не сумели этого запомнить.
Прошли года, немалые года.
А мы ведь даже не были знакомы!

Горит свеча, - пугливым язычком
Выбалтывает маленькие тайны.
Воспоминанья смутные витают…

Он весь в себе. И нет его ни в ком.
И помнит старый неказистый дом,
Как одиноко души отлетают.
 
          ПО ЗАКОНУ МОЛЧАНЬЯ

От освоенья до основанья
Целая летняя полночь печали.
Я позаброшу игру со словами
И заживу по закону молчанья.

Вызрели в поле полезные травы,
Крупные звёзды на небе поспели...
Вот уж когда намолчимся на славу!
Наговориться мы прежде успели.

               УПРОЩЕНИЕ

Делить возможно женщин по стихиям
Земли, воды и неба, и огня...
Но годы эту схему упростили:
Одни через меня переступили,
Другие не заметили меня.
      
                ИЗЫСКАННАЯ УТЕХА
          (подражание И. Бродскому)

А вам никогда не казалось,
Что воздух немного вязок,
Что голос в него вонзаешь,
Словно камень бросаешь в воду?
Гляжу во все стороны в оба глаза,
В оба уха слушаю. Скромна природа!

Обо мне, наверное, так не скажешь:
Жажду отклика, хотя бы эха!
Не вполне прилична такая жажда.
Навязать себя миру вполне возможно,
И такая изысканная утеха
Вам, моя дорогая, известна тоже.

Ничего, что я вспомнил о Вас? Досадна
Невоздержность моей многословной речи!
Не умел я держать в уме адресата:
Взял и выложил самую суть интриги!
Ах, как лихо и круто бывает заверчен
Примитивный сюжет детективной книги!

В каждом слове содержится тьма подтекста.
Вы-то знаете это не понаслышке.
Простота хороша не из чувства протеста,
Не как в панике бегство от сложности мира.
Ну зачем Вы играли со мной в кошки-мышки?
Я впервые о Вас прочитал в псалтыри.

            НЕДОСТОЙНЫЙ

Златовласка и белоручка,
И на шее две нитки бус.
Всё-то жду я счастливый случай,
А к тебе подойти боюсь.

Почему это дело простое
Так не просто? Нет, это не страх.
Я считаю себя недостойным
Отражаться в твоих глазах.

Нарифмую с полдюжины книжек,
Похвалюсь десять раз на дню! –
Пусть не знаешь ты, как я унижен,
Как безмерно себя не ценю!

Как боюсь низведения тайны,
Развенчанья боюсь красоты!
…Эти самые строчки читая,
Ты не знаешь, что это ты.

               НАРУЖУ

Как эта называется вожжа,
Которой, пусть не часто, но порой
Себя я принимаюсь понужать?
(Со стороны всё кажется игрой)

Умею я себя перехитрить,
Но это всё трудней день ото дня.
Какая сила гонит изнутри
Наружу недовольного меня?

Ежи и те выходят из клубков,
Хоть мир зубаст бывает и колюч.
…Прочнее тела не было оков!
Темнее тела не бывало туч!

                НАПОМИНАНИЕ

Я дождь люблю! Стремительный каскад
Прохладных капель жадно я ловлю.
И каждой малой капельке я рад!
Я дождь люблю. И я тебя люблю.

И ветер мной любим! Его игра
С послушными ветвями в вышине
Так скрашивает дни и вечера,
Как можешь ты со мной наедине!

И снег хорош! Морозною зимой
Под звёздами отчётлив каждый шаг,
И каждый шаг ведёт меня домой.
И ты бываешь так же хороша!

И дождь, и снег, и ветер, и цветы,
И всё вокруг, чем этот мир велик,
Напоминают: есть на свете ты,
Подобно им, в один и тот же миг!

               НЕПРАЗДНЫЕ ВОПРОСЫ
                Е. Ивановой

Я девушку встретил, с которой когда-то
Туристские песни певал у костра.
О, как мне роскошно жилось и богато
В то время, когда ни кола, ни двора
Ещё не имел я, ничем не разжился,
Имуществом личным ещё не оброс!
- Ну, как ваша жизнь получилась- сложилась?
Что важного сделать уже удалось?
Куда подевали вы чудные косы?
…И сам я, признаться, не мог ожидать,
Насколько непраздными будут вопросы,
Насколько мне жадно захочется знать!
Так вы меня помнили? Вы не забыли!
Давненько нас жизнь по углам развела…
Как странно, как робко мы с вами любили!
Костры отгорели. Сыреет зола.

             БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЛЮБОВЬ!

Я загляну в глаза большие,
И скажут мне твои глаза
Чуть больше, чем они решили
Мне напоследок рассказать.

Ты сделаешь одно движенье
Навстречу.… И отступишь вновь,
Не став единственной из женщин.
О, это больше, чем любовь!

Когда-нибудь тебя я вспомню,
Чтоб с запозданием понять:
Твоя девическая скромность
Солдатской доблести под стать!

             СТАРИННАЯ ИГРА

И дни пресны, и вечера,
И ночи сплю напропалую…
Одна закончена игра,
И не могу начать другую –

Игру старинную – в любовь.
Сия игра не устарела,
Как устарело много слов
И оказалось не у дела.

А ты красива, ты добра,
А ты, отнюдь, не за горами…
Мне нравится твоя игра!
Но в блиц-любовь я не играю.

           НОВАЯ ВЕРСИЯ

Что-то сегодня невесело,
Кошки скребут на душе.
Ты – моя новая версия!
Это с тобой в шалаше

Рай, ведь такая ты милая!
Вряд ли милее найдёшь.
Имя неласково вымолвишь –
Супротив правды пойдёшь!

Вижу: в обнимку с гитарою
Ты не поёшь, а молчишь.
Видишь, я взялся за старое,
Только на новый мотив!

Все мои сверстники с жёнами,
Все покорились судьбе.
Тоненькой этой книжонкою
Я постучался к тебе.

Ты не ждала и не верила
В мой запоздалый приход.
Ты – моя новая версия!
Твой наступает черёд!

Каждому хочется большего,
Но для начала реши:
Стоит ли юное прошлое
Нервных цепляний души?

Мне ли казаться назойливым?
(Годы не двинутся вспять)
Цветиком вешним, лазоревым
Стану тебя называть!

Я-то воробушек стреляный,
Нежная ласточка ты!
Не говори мне о времени, -
Я не люблю суеты!

             ДОПОЛНЕНИЕ

Ты думаешь: я всё такой же
(Вопрос: а был ли я таким?) –
Рациональный, толстокожий,
Лишь рифмам преданный своим?

Да нет же! За моей спиною
Неровный, долгий путь пролёг.
Так много сделалось со мною!
(Да и с тобою, видит Бог!)

Я изменился, и намного.
Уже не так я слаб и мал.
Не изменив себе, до Бога
Себя я робко дополнял.

              НЕ ТАК

Не буду говорить, что всё «ништяк»
И всех дурить бодряческой улыбкой.
Я снова что-то делаю не так,
Но это мне не кажется ошибкой.

Мной сделан был необходимый шаг!
Потом, решая новые задачи,
Я снова что-то сделаю не так,
Но уж не так, а как-нибудь иначе!

Так из моих стараний и потуг,
Направленных на постиженье сути,
Наметится однажды некий круг.
(Вы мысленно всё это нарисуйте)

И вам (одно уж это будет ценно!)
Вдруг уяснится направленье центра.

                ОШИБКА ГЛАЗОМЕРА
                (античное)
 
Анаксимандр
(Он жил в древнейшие века)
Купил скафандр,
Но глазомер подвёл его слегка:
До наших дней того Анаксимандра
Найти не могут в глубине скафандра.

                УГОЛОЧЕК

Этот камень тяжёл. И когтист этот ворон.
И остёр этот нож. И язвит это жало…
О себе всё живое решительно, твёрдо
Заявляет всегда. Так и надо, пожалуй.

Ты – реальна. Тебе это просто даётся:
Стоит только к тебе прикоснуться рукою.
Говорят, что и я своё место под солнцем
Занимаю. Вот только узнать бы: какое?

Ты подолгу грустишь, вспоминая о многом.
Мир серьёзен, и всё же не так, чтобы очень!
Я сегодня сумел тебя песней растрогать.
Для меня в твоей памяти есть уголочек.

В моей жизни с мечтами сплетаются были
(Ночь сплетается с днём светлой дымкой рассвета…)
Слишком многие через меня проходили
И меня не умели увидеть при этом.

             ДАР СВОБОДЫ

А ведь я о чём-то важном
До сих пор ещё не знаю!
(Или знал о том однажды
И теперь припоминаю)

Это «что-то» значит много,
Я прийти к нему намерен.
Но восполнить мир до Бога,
До Причины не умею.

И не то, чтоб среди прочих
Был прежалким я созданьем, -
Мир великолепен очень!
Грандиозны слишком дали!

И скромны мои понятья,
И слабы мои усилья.
Господи, прими в объятья
Блудного больного сына!

И не так ли от истоков
К устьям припадают воды,
Чтобы возвратить с восторгом
Величайший дар свободы?

             КИСЕЛЬ

Спасибо тебе за кисель, дорогая!
Отменно даются тебе кисели!
Меня за придирчивость часто ругали, -
По этой причине других предпочли.

Хорошего общества я не чураюсь,
Поэтому, сердце своё веселя,
Люблю я к тебе приходить вечерами
Отведать любезного мне киселя.

Когда я любимое блюдо смакую
(Да хлебца, да маслица добрый кусок!)
О, как я тебя уважаю такую!
О, как в это время твой образ высок!

Ничем тебя, милая, Бог не обидел:
Лицом, и фигурой, ну, всем ты взяла!
И Пушкин впервые Татьяну увидел,
Когда она с мёдом блинков поднесла!

Мы так, дорогая, привыкли друг к другу!
Вот наших свиданий достойный финал:
Тебе предложу я и сердце, и руку,
А ты киселя мне предложишь бокал!

                ПРЕВОСХОДНЫЙ ДАР

Отчего моё молчанье
Так надолго затянулось?
Что бы это означало?
Чем в итоге обернулось?

Или я писал не к месту
И произносил некстати,
И поэтому, в отместку,
Свой неяркий дар утратил?

Или, заскучав по строчкам
И по голосу печалясь,
Получил я в час урочный
Превосходный дар молчанья?

И теперь со мной на выбор
Два прекрасных продолженья:
Помолчать весомо, либо
Написать стихотворенье?

                ВЗГЛЯДЫ

Улочками брёл симбирскими,
Брёл симбирскими бульварами,
То неспешные, то быстрые
Взгляды на себе улавливал.

И занятье это стоило
Времени и сил потраченных.
Взгляды разного достоинства
Были у народа зрячего:

И холодные, убогие,
По поверхности идущие,
И пытливые, глубокие,
Западающие в душу.

Только были, к огорчению,
От Венца и до окраины
Взгляды полные значения
Исключением из правила.

Фета помнил я и Тютчева,
И поэтому под взглядами
Я не пачкался ни чуточку,
Только ёжился и вздрагивал.

Многими бродил я тропками,
Обращал на всё внимание,
Вспоминая взгляды тёплые,
Взгляды солнечные – мамины.

                ПОКА ЕСТЬ ВРЕМЯ

Как сон ни сладок, всё же до утра
Есть время сделать что-нибудь большое.
Ум лишь умён, а вот душа мудра,
И мне сказаться хочется душою.

Там, в самой глубине души моей
Зрим облик Твой, Твой голос слышен мудрый.
Пусть говорят, что утро мудреней,
Но эта ночь ответственней, чем утро.

И я хочу поладить с глубиной,
И следовать велениям глубоким.
Но какова же Тайна, Боже мой,
Когда такие дивные намёки?

            ДРАМА

Мелькали дни, летели годы...
Я звучной рифмой увенчал
Стих о превратностях погоды
И вдруг надолго замолчал.

Какая драма для поэта!
Фортуны сдулось колесо!
Гляжу в окно - в нём всё воспето,
И в комнате воспето всё!

Все мной отмечены детали
Зимы, и лета, и весны...
Над ухом муха пролетает -
И ей стихи посвящены!
      
              СТАТЬ ВЗРОСЛЫМ
          
Конечно, твои справедливы упрёки.
Возможно, твоя обоснована жалость.
Наверно, мои не изжиты пороки
И детство изрядно во мне задержалось.

Давненько мне стать полагается взрослым!
(Иные ровесники стали дедами!)
Тебе от такого решения просто?
Все разом твои разрешились страданья?

Готов я приветствовать эту идею,
Но с нею такое привалит соседство:
Не делать того, что так хочется делать,
Погрязнуть в делах, выстужающих сердце!

Но разве я лёгкими шастал путями?
Но разве земные труды мои зряшны?
Во всём, что я вижу, - мерцание тайны!
Мне тесно, мне душно средь истин вчерашних!

                Я ВАМ ПИШУ
                З. А. Миркиной

Очередная дата подступает
И наступает время для стихов.
Кого-то снова выручает память,
Но только не меня. Я не таков!

Я, в принципе, не против повторенья,
Я против скуки и казённых фраз!
И потому пишу стихотворенье
В последний раз как в самый первый раз.

Зачем брести заученно и чинно
Протоптанной от века колеёй?
Я Вам пишу! И есть тому причина –
Причина нераздельная со мной!

А повод выискать – не велика наука:
Аж календарь от красного горит!
Позвольте, я Вам поцелую руку,
Конечно, если Вас не затруднит…

              ГДЕ МОЯ ПЕСНЯ?

Я должен стремительно мчаться.,
Взбираясь на склоны крутые,
Но вечное это несчастье:
О, где мои крылья?

Полночи томиться без сна
И охнуть под утро:
Да есть ли на свете она,
Беспечальная мудрость?

Ты под ноги даришь, земля,
Надёжную, в общем, опору,
Но вечная просьба моя:
О, где мои корни?

Журчит под скалою родник:
Приникни, напейся!
Но вечен мой жалобный крик:
О, где моя песня?

                ТЫ ВСПОМНИШЬ

Мои осмеёшь предсказания
И будешь, наверно, права.
Я как-то уверен заранее –
Полюбишь меня за слова!

Ты будешь годами противиться
И в правду подмешивать ложь,
И всё же однажды, счастливица,
Ты строчки мои перечтёшь!

И прошлое станет заманчивей,
И малое будет в цене!
…Ты вспомнишь неловкого мальчика,
Который скрывался во мне.

И будет весьма поучительно
Вернуться в былые года,
И новое вовсе вычитывать
В написанном мною тогда.

               ЗОВ

Ты думаешь - рай это место
Где стихнет навек тревога,
Где, лёжа в удобных тогах,
Вкушают изюм и халву?
Да будет тебе известно -
Рай это большая дорога,
Ведущая в царство Бога.
В попутчики я зову!
 
             В ДВА СЧЁТА

Летел комар мрачнее чёрной тучи,
Большую чуя в теле сушь и резь.
И вдруг на рынок залетел толкучий,
Где всё, чего ни пожелаешь, есть!
И, вытерев едва кровавые усищи,
Он испытал такой прилив душевных сил,
Что запросто в два счёта сочинил
Эссе о вкусной и здоровой пище.

                ГОТОВНОСТЬ

Купил бумагу «для заметок»:
Теперь уж точно я готов
Во всякий день зимы и лета
Для написания стихов!

Две новых шариковых ручки
Миг вдохновенья стерегут.
Счастливый подвернётся случай
И вот уже я тут, как тут!

Не жду особых приглашений.
Где шёл – остановился там,
Чтоб в тот же миг, склоняя шею,
Прильнуть к белеющим листам.

Пусть комары меня кусают,
Пыль донимает и жара,
Но я не прекращу писанья,
Всем сердцем чувствуя – пора!

Меня окрикнуть бесполезно -
Крылатый конь меня пронёс
За время окрика над бездной
За много-много сотен вёрст!

               РЕДКАЯ ГОСТЬЯ

Не хочу тебя сглазить, бессонница:
Гостья редкая ты у меня!
…Снова резко обрушится солнце
И ворвётся кипение дня!

И меня это искренне радует!
Но хотелось бы мне иногда
Своё утро, как вечер, выстрадывать,
Протомившись: когда же, когда?

                ЩЕДРЫЙ УРОК

Не оценила ты мой щедрый дар!
(Я просто вспоминаю то, что было)
Ведь ты была с собою не в ладах,
И это твоё зрение затмило.

Одним лишь появлением моим
Твои проблемы явно обнажались.
Меня ты с кем-то путала другим
С упорством, не достойным подражанья.

Но я-то был, конечно, не такой!
И со своим рассудком был я дружен,
Когда звездою хищною морской
Себя смогла ты вывернуть наружу

И на меня сумела обратить
Все недостатки, все свои изъяны!
Но не смогла меня переварить,
Хотя пилить умела неустанно.

И резать ты умела без ножа
С какой-то даже логикой искусной.
И даже научилась уважать
Меня в несложном качестве закуски.

Не оценила ты мой щедрый дар!
(Я разумею качества иные)
Ну, так прощай коварная звезда,
Твоих лучей объятья ледяные!

Я разлучился навсегда с тобой
(Заметь, без раздраженья и досады).
Не получилась промеж нас любовь!
И всё же получилось так, как надо.

Урок твой щедрый послужил мне впрок
(Хотела ты того иль не хотела).
Нет, я не стал суров или жесток!
Я просто перестал быть мягкотелым.

       БЫЛО ХОРОШЕЕ!
                Н. Г - ной

Хотя это дело и прошлое,
И времени много прошло,
Признайся: ведь было хорошее!
Иначе и быть не могло!

Но ты его пачкаешь сажею
И, глазом одним не моргнув,
Хоронишь хорошее заживо.
А я так, представь, не могу.

Расправу верша над скрижалями,
Внесёнными в книгу судьбы,
Ты так откровенно безжалостна!
Так можно и душу сгубить.

А с памятью что ты наделала?
Ты режешь её без ножа.
И главы купируешь целые,
Обидой своей дорожа.

Чего-то добилась ты в частности.
Какою, однако, ценой?
… Была ты единственно счастлива
Какое-то время со мной.

         ЖИВИ В ЛЮБВИ

От целого нельзя отбиться части,
В союзе с ним твоё возможно счастье.
Но счастье это не вещичка ведь!
Им дорожат, но им нельзя владеть.
Оно работы требует всечасно.

Оно лежать не будет под рукой, -
На этот счёт иллюзии не строй!
Живи в любви, не поминай обид,
И Бог тебя достойно наградит
Тем лучшим, что имеет он – Собой!

Ты с Ним Его разделишь торжество,
Легко в своё вобравшим Естество
И Красоту, и Истину, и Свет!
В Нём – всё! И ничего помимо нет.
Всё только измерения Его!
   
                НЕПОГОДА   

С погодой творится неведомо что!
Трясёт над землёю небес решето
Небритый, прокуренный ветер.
И так неуютно на свете!

И тучи в сплошное слились полотно,
И солнца нигде не проглянет пятно,
И всюду в природе убого,
И далью не манит дорога…

Какая-то доля наличной вины
Присутствует в этом. И мы не должны
Винить в наших бедах погоду.
Пора эту вытравить моду!

           НЕ ПРИ ЧЁМ

Меня нельзя считать предателем!
Обидно это, господа!
Вот документик оправдательный:
Где был, что делал я тогда!

Ещё извольте доказательства, -
Больших мне стоили хлопот!
Меня нельзя считать предателем,
Скорее уж наоборот!

Да будь тем самым я иудою,
Так, верно, не стоял бы здесь!
И впредь прошу меня не впутывать
В дела, порочащие честь!

Я не чета иным сиятельствам,
Из грязи лезущим в князья.   
Меня нельзя считать предателем
И, вообще, считать нельзя!

          МНЕ ИНТЕРЕСНО

Мне интересно, что бы ты сказала,
Когда бы услыхать меня могла?
Во мне пурпурной веточкой коралла
Сию минуту мысль произросла!

Где посторонним проку будет мало,
Мне несомненным кажется одно:
В меня извне привнесено начало,
Которому развиться суждено.

Уже я знаю, ты уже узнала,
Что я в тебе расту, а ты во мне.
Мне интересно, что бы ты сказала?
Молчала бы о чём наедине?

Но если вдруг, не знающая жалость
От собственной куриной слепоты,
Взметнётся сталь холодная кинжала,
Кто различит: где буду я, где ты?

Твоими удивлёнными глазами
Гляжу на мир, уже привычный мне,
И представляю: что бы ты сказала?
Молчала бы о чём наедине?
 
    КЛЮЧИКИ

Как и остальные люди
Я такой же в аккурат:
Нам бы ключики на блюде
От небесных райских врат!

Ждём, пока нам ангелочки
Сладкогласно не споют:
Принимайте ордерочки
На заслуженный уют!

Вас подобная картина
Разве что развеселит.
Даже честному кретину
Это счастьице претит!

* * *

Но нижней оттопыренной губою
Я не принижу пыл твоих речей!
Мы все являем Истину собою.
И только так! А более ничем.

           АБЫ КАК

Что если это вещий знак?
Но ты со мною одинаков
И жизнь проходишь абы как,
Не разбирая этих знаков!

Ропща на трудность бытия,
Считая помыслы благими,
Бредёшь туда же, что и я, -
На горизонт в огне и дыме.

Берут нас черти в полукруг,
И мы на них глядим с испугом.
Как это получилось вдруг? - 
С укором смотрим друг на друга.

Так это значит мы сюда
По доброй устремлялись воле?
Обидно это, господа!
А за двоих обидней вдвое!

Такой пугающий итог
Сознанья наши не вмещают.
Мы шли, да, видно, не на то
В пути вниманье обращали.

          ДО ПОРЫ
                Виталию Масюкову

Роман, поэма, драма,
Рассказ, сонет, эссе…
Во все ты вжился жанры
И преуспел во всех!

Почтенный, добрый мастер,
Добротный, крепкий слог…
На страсти и мордасти
Тебя не повело.

Век двадцать первый близко.
И странно так притих
Век, губящий Белинских,
Клеймящий Львов Толстых!

В густых дымах историк
Теряет верный след.
О вкусах мы не спорим,
Поскольку вкусов нет!

Читатель счастлив чтивом,
Но это до поры.
Родит твой дар счастливый
Ответные дары!

           ДО ВСТРЕЧИ!

В гущине трудового народца
Я привычную лямку тяну.
Мне, пожалуй, одно остаётся –
Погружаться в свою глубину.

Там земные не действуют счёты,
А законы мудры и просты.
Там не будет отдельной заботы
И какой-то отдельной мечты.

Там на дольки не делится вечность,
Там пространство едино для всех.
И тогда нашей радостной встрече
Не останется больше помех!
                Апрель 2000 г

             МЕЖДУ НАМИ
                Т. Л.

Всё между нами хорошо!
Зови любыми именами,
Ничто не может быть грешно,
Что остаётся между нами.

Как это можно поверять
Благим, но посторонним мненьем?
Ведь это значит предавать!
Я это делать не умею.

Над нами радостный обряд
Свершён самими небесами.
Ты рада мне, тебе я рад,
И солнце радуется с нами!

Любимая, ты так свежа,
Так горяча ты, словно пламя!
И даже лезвие ножа
Нельзя просунуть между нами.

         НА ЛУЖКУ

Ты пасись, пасись лошадка
На зелёном на лужку.
Пусть на сердце сладко-сладко
Будет милому дружку!

Мой хороший, мой удалый,
Ни словечком не солгу:
Ни одной травинки вялой
Не отыщешь на лугу!

Разноцветные цветочки
Словно звёздочки горят!
От моей муравки сочной
Разгорается твой взгляд!

Ни потравленной травинки,
Ни помятого цветка,
Ни одной чужой тропинки –
Всё для милого дружка!

Ну, а те, кто были прытки
Поживиться задарма,
Унесли свои копыта
На доступные корма.

Заповедный мой лужочек
В стороне от всех дорог.
Ты доволен, мой дружочек?
Сыт ли резвый скакунок?

               * * *

Молила ты тебя не забывать.
О, с превеликой радостью, родная!
Мне только ты и можешь помешать,
Саму себя всечасно забывая.

               * * *

Тем с большею охотою мирюсь,
Чем менее виновность ощущаю.
Двадцатый раз я на тебе женюсь!
Но двадцать первый раз не обещаю.

               * * *

Былое не вернётся никогда.
Но ты не верь сентенциям зловещим.
Мир, слава Богу, не живёт без женщин,
С которыми и горе не беда!

                НЕЛАДЫ

Как усердно порой выжимаешь слезу
Потому, что приличия вроде велят,
Но плачевен итог: ни в едином глазу
Благородной слезой не туманится взгляд!

А, бывает, иначе дела обстоят:
Тянешь губы улыбкою деланной вширь,
А они всё назад уползти норовят,
И хорошая мина не прячет души.

И такие бывают ещё нелады:
В этой жизни (не ведая жизни другой)
Ты высокой Поэзии ищешь следы,
А ступаешь в коровью лепёшку ногой.

               КАРМАН И КАРМА

Я этой каверзной задачи
Решить не в силах однозначно:
И карма вроде хороша,
Да нет в кармане ни гроша!
Иной же с никудышной кармой
Живёт роскошно и шикарно!

                ПО ПЯТАМ

Ничего, что «слетела со счастья вожжа»,
Разве призраком счастья я в жизни ведом?
Я, наверное, всё-таки тоже вожак,
И нелёгким водительским занят трудом.

И пускай моё счастье бредёт по пятам, -
Эта штучка лишь с первого взгляда проста!
А вглядишься – всегда оно где-нибудь там,
Остановишься, глянешь – одна пустота!

Что поделать! – Оно существует всегда
Лишь в движении, словно ликующий свет.
Остановишь – и нету его и следа!
Но об этом и речи, конечно же, нет.

                ХОЧУ ДОМОЙ!

Впадал я в грех уныния,
И было от чего!
И вот пришёл с повинною,
И бью Тебе челом.

Так долго я отлынивал
От самых главных дел!
Занудною волынкою
За днём тянулся день.

Когда я брёл растерянно,
В трёх сосенках кружа,
Ты звёздною мистерией
Меня преображал.

В который раз мне заново
Ты повторял урок,
Что яростью Тарзановой
Не побеждаем рок.

Дышал я духом мщения,
И дух мутился мой.
Даруй же мне прощение,
Мне хочется Домой!

Аз есмь Твоё творение,
Твоя мечта и плоть.
Господь, с Твоим терпением
Всё можно обороть!

Твой дар щедрей и более
Того, что я даю:
С Твоей могучей волею
Хочу я слить свою!

                МИР ДВИЖЕТСЯ

Есть радость от свершённого труда,
Она не изменяет никогда.
Но эта радость вечной не бывает,
И тот, кто лишь на лаврах почивает,
Не оберётся в будущем стыда.

Каков был труд твой, такова и плата.
Творцу процесс важнее результата,
Но миру слишком важен результат!
Такой подход задержкою чреват.
Остановился, значит, жди отката.

Представь хотя бы на мгновенье лишь:
Мир движется, а ты себе стоишь
И проявляешь редкое старанье,
Пытаясь отстоять своё стоянье,
Как некий новоявленный фетиш!

                «НАИВНОСТЬ»
                Л. Ртищевой         
               
                1   
Во мне примечая наивность,
На мой заблуждаешься счёт.
Наивность она, как невинность,
Едва ли себя сознаёт.

Когда я наивную слишком
И пылкую фразу скажу,
Я знаю, каким я мальчишкой
Компании взрослой кажусь.

Меня не особо волнует,
Как выгляжу со стороны:
Поставят мне это в вину ли,
В заслугу ль поставить должны?

                2
И ты не глядишься Мальвиной,
И волосы не голубы.
Тебе ли казаться наивной,
Тебе ли наивною быть?

С таким-то умом своенравным,
С амбицией, нраву подстать,
(Сужу я и трезво, и здраво),
Тебе ли наивною стать?

Ну вот, мы с тобою и квиты!
«Наивно» я здесь развернул
Души своей скрученный свиток
На локоть, примерно, в длину.

               НЕ В ОБИДЕ

Иду от восхода к закату
И думаю очень резонно:
А что там сокрыто за кадром?
Что прячется за горизонтом?

Кого-то в дороге встречаю
И с кем-то сижу на привале,
Его восхищаясь речами,
Внимая его дарованьям.

И пусть ему будет дороже
Всё то, что с ним после случится:
На тропке лесной - подорожник,
В кустах - осторожная птица...

А я не останусь в обиде!
(Меня ведь прощали деревья,
Которых я больше не видел).
Всему своё место и время.

               ВЫ СДЕЛАЛИ ВЫБОР
                Т. Орловой

Когда-то на слёте туристком
Впервые я Вас увидал,
И долго рапсодией Листа
Мои отзывались года.

Вы сделали выбор когда-то
Меж будущим кем-то и мной.
Я искренне рад за собрата -
Вы стали хорошей женой.

Никто и ни в чём не виновен,
Сбылось то, что сбыться должно.
Возможно ли было иное?
Не знаю... Всё так мудрено!

Возможности жизнь украшают
И душу к вершине ведут!
...На что Вы отважно решались,
Какой выбирали маршрут?

Ну кто я Вам? Просто знакомый,
Один из, наверное, ста.
Меня Вы сумели запомнить,
Хотя я ничем не блистал.

Какое-то малое время
Я Вашей возможностью был.
Я Вас отличил перед всеми
И знаю, за что отличил!
               
               * * *


Нас, плохо соблюдающих обет
Сыновний, от тяжёлых снов пробудит
Марии материнства чудный свет,
Софии искупительная мудрость.

            ЛИШЬ ТЕПЕРЬ
                Т. Л.

Говорить ничего не надо,
Светлой тайной своей дорожа.
Но такая на сердце отрада!
Мне в себе её не удержать!

Иногда и словам случайно
Удаётся в себя вместить
И в себе удержать молчанье,
В несказанное увести!

Знаю я, что слова не новы,
Что порой не хватает слов.
Лишь покров они, а за покровом
Всё так ново! И я так нов!

Замолкаю в недоуменье:
Перед тайной души моей
Не годится моё уменье,
Опыт всех предыдущих дней!

Было дней этих так немало,
Много в них поместилось годов!
Мне всегда тебя не доставало.
К нашей встрече я не был готов.

Всё иначе теперь, всё иначе!
Вышел прок от моих молитв.
Как же рад я былым неудачам,
Предыдущим несчастьям моим!

Лишь теперь моё счастье возможно,
Лишь теперь я его заслужил!
Как же долго, как трудно, Боже,
Ты для счастья меня растил!

             ПАМЯТЬ СВЕТА

Мне как будто мерцала вечность
В глубине твоих серых глаз.
Чем же я расплачусь за встречи?
Ведь не лепетом этих фраз?

Золотая ты вся, золотая!
Как же надо мне было смотреть,
Чтобы ты в моей памяти таять
Не умела ни нынче, ни впредь?

Я охотно себе прощаю
Непослушную память свою.
Но пускай мне не будет пощады,
Если я тебя не сохраню!

Память света да будет долгой!
А иначе не стоит жить.
...Помнишь, как над обрывом Волги
Проносились, свистя, стрижи?

Ты, я знаю, всё это помнишь!
И в какой бы я ни был дали,
Эта память спешит на помощь,
Забывать тебя не велит!

ОТКРОВЕННОСТЬ

Откровенность стоила многого,
Ты решился на этот шаг,
По дороге крутой от убогого
До Божественного спеша!

Душу ты наиспод выворачивал
На мой суд и на Божий свет,
Будто что-то навек утрачено,
Без чего тебе жизни нет;

Будто был ты печатью Каиновой
С детства мечен и с нею рос!
Глубина твоего покаяния
Поразила меня до слёз.

Так печалился ты за прошлое,
Так за будущее скорбел!
...Вырывалась душа из пошлости
Для хороших и светлых дел.

               НЕТЕРПЕНЬЕ

А если вдуматься, разлука
Прибавит встрече совершенства.
Не может содержаться мука
В уготовлении блаженства!

Всё непреложное случится
В урочный час, без опозданья.
Не может, не должно таиться
В сужденной радости страданья!

Я это вроде понимаю,
Но где набраться мне терпенья?
Я, даже если не страдаю,
Не в силах избежать томленья.

Днём раньше или годом позже –
Для Вечности неощутимо,
Но для меня, о, правый Боже,
Так это значимо, так зримо!

         МУЗЕЙ БЮРОКРАТА

Минутку вниманья прошу, господа!
Вот мой кабинетик. Взгляните сюда:
Корзина для мусора, веник, совок…
Они, так сказать, гигиены залог.
Здесь валенок пара – тепло в них ногам!
Здоровьем, отнюдь, я не пренебрегал.
А этот по виду простой шифоньер
Составлен из хитро скреплённых фанер,
Оклеенных шпоном. С ним рядышком стул –
На нём я работал. На этом посту,
Бывало, меня и рассвет заставал!
Но план выводить я всегда успевал!
Но самое главное всё-таки стол!
За ним я, пожалуй, полжизни провёл.
Когда-то я сел за него молодым,
С годами он стал продолженьем моим!
Громоздок весьма и на редкость тяжёл,
Но это по праву заслуженный стол!
Такого не сдвинуть и двум битюгам.
Я всячески холил его, сберегал.
За долгие годы поблёк он, облез,
Но лучшего я не хочу наотрез!
Он стал за истекший период родным,
За ним проходили мои трудо-дни.
С утра за него я, бывало, сажусь
И, с места не слазя, тружусь и тружусь!
Поздравьте: заслуженный стал я герой!
Ещё я за ним заслужил геморрой.
Конечно, не те стали сила и стать:
Садился легко, затруднялся вставать.
Здесь всё мне известно, здесь всё под рукой.
Меня на заслуженный честно покой
На днях проводили. Похлопали мне.
Но снова мой опыт сгодился стране!
Такой судьбоносный, знать, выдался год.
Теперь здесь музей бюрократа. И вот
Для вас я экскурсию эту веду.
Опять стал я нужен, опять на виду!

                ЖИЗНЕННЫЙ ВЫБОР

Всё ближе, ближе выпускной звонок,
Всё явственней родителей зуденье:
О будущем задумайся, сынок!
Куда тебя влечёт? К какому делу?

За годом я отталкиваю год
Ракеты отработанной ступенью.
Что если завтра кто-нибудь придёт –
Слетать предложит на Кассиопею?

Мол, так и так, нам нужен космонавт,
У нас как раз освободилось место:
Наш капитан – спартаковский фанат,
А тот пробился в кубок, как известно!

А вдруг во мне маститый режиссёр
Уменье уникальное откроет:
Вы, скажет, самый нужный мне актёр
На амплуа любовника-героя!

А вдруг художник я авангардист,
И я явлюсь весомо, зримо, грубо,
Тесня унылых классиков ряды
Своей картиной «Бабушка на кубе»?

А, может быть, оплавать шар Земной,
Ища новейших Индий и Америк?
…Определиться надо бы давно,
Да только я решиться не умею.

Куда же править мне свои стопы?
От пируэтов бала выпускного
Очистил я одёжной щёткой пыль
И, как всегда, засомневался снова:

Что предпочесть? А в мыслях то, да сё,
И вариантов всяческих избыток.
…Так Буриданов, помнится, осёл
Отбросил разом все свои копыта!

Тем, кто решить не может за себя –
Всё мнётся, сомневается, гадает –
Жизнь помогает. (Вот она, судьба!)
По-своему, конечно, помогает!

Она не ценит благородных поз,
Но тачкою снабдит и вилы всучит:
Изволь-ка, братец, убирать навоз,
Его большие накопились кучи!

                БЕСЦЕННА ЛИРА
                или
         РАЗГОВОР ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ С ПОЭТОМ
                В. Рыжих

Поэт (неодобрительно посматривая на проносящиеся мимо иномарки):
Когда уже не успеваешь жить
И скорость почитается за счастье,
Полезнее стократ притормозить,
Чем колеёй накатанною мчаться!
Где техника справляет торжество,
Блистая лаком, никелем и хромом,
Душа молчит (да ей-то что с того?)
И прозябает в уголке укромном.
А без неё рассыплется наш мир
Разрозненными кадрами Люмьеров!
Ещё он может быть пригож и мил.
Надолго ли? Как всякая химера,
Он обречён! И нужен только срок.
И этот срок, похоже, недалёк!

Предприниматель (подходя сзади и дружески хлопая по плечу):
Оставь свои пророчества, поэт!
Позволь пожить хотя б десяток лет
На нашей милой и родной планете!

Поэт:
А, это ты? Тебя я не приметил.
Мне очень странно видеть тебя пешим!
По-прежнему ли бизнес твой успешен?
Ну, а куда, позволь спросить, исчез
Последний твой шикарный мерседес?

Предприниматель:
Я отпустил водителя к обеду,
Как бы с тобой предчувствуя беседу.
Но, кажется, тебя я перебил,
С любимого конька тебя я спешил.
Ты миру всеми карами грозил
И был прогноз твой шибко неутешен!
Кого ты так старательно клеймил?
Иль этот мир тебе уже не мил?
Когда тебе не в радость эта жизнь,
Не мучайся и помирать ложись,
И начинай оправдывать прогноз!
Ты это в шутку или же всерьёз?

Поэт:
Какие шутки в наши времена,
Когда и близорукость — преступленье,
Когда готова целая страна
Подпасть под власть порока и растленья?!
Вот ты, к примеру, зашибал деньгу,
А о душе, конечно, не подумал!
Я разве после этого могу
Не быть опустошённым и угрюмым?

Предприниматель:
А ну-ка, брат, полегче! Не сожги
Меня своими грозными глазами!
Пока ты компостировал мозги
Я, между прочим, был делами занят!
С чего ты так завёлся, старина:
«Где честь былая наша и отвага?
До шуток ли?» А целая страна
Хохочет над программами «Аншлага»!

Поэт:
В тебе погиб хороший адвокат!
Я разве против юмора и смеха?
Но разве ты бы стал смеяться, брат,
Меня на мерседесе переехав?
Представь, что много-много лет назад
(История горазда на повторы)
В одной стране похожий был расклад.
Скажи, тебе о чём-то говорят
Названия Содома и Гоморры?

Предприниматель:
Нет, ты не стар, ты просто устарел!
Но я тебя и помню, и жалею.
Да, кстати, я тебя не углядел
На нашей музыкальной ассамблее.
Ведь ты духовной пищей пренебрёг,
Довольный чёрствой коркою вчерашней!
Я замечаю, что ты стал, браток,
Искусства настоящего чураться!

Поэт:
Меня ты знаешь много лет подряд,
Мечтал я лишь о горнем и высоком.
А нынче что я вижу зорким оком? -
Как мутным растекаются потоком
Разнузданная пошлость и разврат!
Я ценностям классическим подвержен...

Предприниматель (перебивая и вынимая из кармана пачку денег):
А эти ценности ты видел много реже.
Они тебе о чём-то говорят?
(многозначительная пауза)
Не нравится мне этот твой базар
И эти обличительные речи!
Тебе гнилой подсунули товар?
А, может, просто расплатиться нечем?
Ты не стесняйся, так мне и скажи.
Братан, я понимаю: это жизнь!
Быть может, и без высших измерений...
Я, кстати, в курсе всех твоих творений,
Где ты клеймишь позором алкашей,
Воров,  путан и всяких наркоманов.
Печёшься, так сказать, о их душе...
Ещё писать не пробовал романов?

Поэт:
Спасибо за спасительный совет!
Так, есть один заманчивый сюжет...
Но две дыры — в озоне и в бюджете -
Терзают чуткий мой менталитет.
Уюта нет! Покоя тоже нет! -
Как до меня сказал один поэт.
Такое нынче деется на свете!
Над ним мораль на крылышках парит.
Тебе о чём-то это говорит?
Вот здесь, приятель, у меня болит! -
 
(Поэт расстёгивает пиджак и выпячивает грудь) -
Что видишь там?

Предприниматель:
Несвежую рубашку.

Поэт:
Да нет, ты повнимательней гляди!
Увидишь ты, как посреди груди
Зияет трещина! Скажи, тебе не страшно?

Предприниматель:
Я где-то уже слышал этот бред!
Здесь, кажется, метафора сквозная...

Поэт:
Да это до меня... один поэт
По имени...
 (тщетно пытается вспомнить)

 Но ты его не знаешь...
А что творится у меня в душе,
Когда такое деется на свете?
Тебе-то что! Ты вечно в барыше!
(внезапно оживляется, как будто что-то вспомнив)
Недаром ты меня сегодня встретил!

Предприниматель:
Ну да, недаром. Что и говорить!
 - (заговорщицким тоном) -
Тут ресторанчик есть неподалёку!
Да где же мой водила?.. Так и быть -
Придётся мне маршрут свой изменить!

Поэт:
Чтобы тебя не обмануть жестоко,
Согласен я компанию составить
И на денёк хотя бы позабыть
О доблестях, о подвигах, о славе...

Предприниматель:
Там, кстати, есть одна такая муза -
Назвавшись груздем, сам полезешь в кузов!
...Что ты раскрыл от удивленья рот?
Нет, это до меня сложил народ!
Ему сегодня сослужу я службу,
Твой мрачный пыл немного охладив!
А, заодно, скреплю и нашу дружбу,
Поскольку нет других альтернатив.

Поэт:
Да, повезло на удивленье миру,
Что ценишь ты мою бесценну лиру!

(обнявшись за плечи, уходят)

           ТРИАЛЕКТИКА

Вам, разделяющим всё, что ни встретится,
На чёрное и на белое,
Не подозревающим о наличии третьего,
Посланье моё архисмелое!

Вам категория эта неведома,
Не встречались вы с этою сферою.
Это (диктую намеренно медленно)...
Нет, вы ошиблись - не серое!

Вам не откажешь в известной находчивости!
Ум ваш хорош, но вот зрение,
Но слух и всякие органы прочие
Не соответствуют времени!

И если с трудом вы узрели красное,
Неофиты цветного виденья,
С вами, как говорят, дело ясное!
(Надеюсь, вы не обиделись?)

Это и мои превосходит способности,
От усталости веки слипаются.
Рекомендую красный особенно
На фоне икорки паюсной!

          ТВОЙ ОГОРОД
                Василию Коробкову   

                «Пришёл румяный и здоровый,
                И зачитал свой первый стих.
                Тот стих, признаться, был хреновый,
                Но томик твой миллиметровый
                Дороже мне томов иных.
                Твои стихи – разлив без края;
                В них есть полова, есть и грязь.
                И всё же рыбка золотая
                В придонных водах завелась! »
                А. Шестопалов

Что в тебе от чёрта, что от Бога,
И сам Бог порой не разберёт!
Судишь ты себя не очень строго -
Вот мой камень! Вот твой огород.

В нём такое вижу я раздолье,
Что на сотки мерить не моги!
Он зарос богато лебедою!
Вот такие, Вася, пироги!

А над ним такое, Вася, небо!
Так бы и повёл туда стопы!
Только нет там, понимаешь, хлеба,
Манны нет и прочей нет крупы.

Я и сам — владелец огорода,
Перепало кое-что и мне.
Не хватает и ему ухода,
В нём своих достаточно камней.

Так что дело, стало быть, за нами!
Труд посильный — благодарный труд!
Нынче обменяемся камнями
И за дело завтра поутру!

Ты теперь такой же горожанин
И, хотя живот наел большой,
Для меня одним неподражаем -
Травами пропахшею душой!

Стало тебе трудно наклоняться?
Ничего — исправишься в труде!
И за птицей будешь устремляться,
И взошедшей кланяться звезде!

             ТОРЖЕСТВО МАТЕРИ
                Любови Токарчук

Так Вашу душу полюбил
Всевышний наш Творец,
Что он её не поместил
В блистательный дворец.

Он перед Вами не открыл
Сокровища земли.
Он Вас сильнее одарил,
Чем мы судить могли.

От взоров Ваших зло и мрак
Не скрыл Его покров.
И только тот, кто любит так,
Быть может так суров!

Он силу Вашей знал души,
Готовя с детских лет
К тому, чтоб подвиг совершить
И боль преодолеть.

О, как бывает тяжела
Такая благодать!
И женщина изнемогла,
Но торжествует мать!

          КОРОТЕНЬКИЕ ТЕМЫ

Опять коротенькие темы,
Чуть разогнался и — в отстой!
Освоить бы размер поэмы,
Чтоб не аршином, а верстой

Окрестные пространства мерить!
А то, как скромненький сверчок,
Сидишь в домашнем интерьере,
Озвучивая свой шесток.

Да кто тебя, такого, слышит?
Чуть отдалился — гладь и тишь.
Уже и травки не колышишь,
Водички в луже не мутишь.

Шаг — и окончилось движенье.
И снова ты чего-то ждёшь,
Не зная даже направленья,
В котором далее пойдёшь.

     БУДУЩЕЕ МАНИТ

И всё же будущее манит,
Притягивает как магнит!
И дымкой скрытое туманной,
Приятно голову хмелит.

Его сиреневые кущи
Свой расточают аромат
По настоящему снующим
И вразнобой и невпопад.

Вдруг разволнуешься так странно,
Дела перезабудешь ты
И всмотришься туда – в пространство,
Где только и живут мечты.

А там такая ждёт отрада!
Нет места горю и скорбям.
… И всё ж давать ему не надо
Из жизни выманить себя.

              ОЧЕВИДНОСТИ

Кричит петух и солнце вызывает.
Цель – только повод, чтоб проделать путь.
Чтоб знать, довольно вызубрить названья,
И этим на экзамене блеснуть.

Река готовым соблазнилась руслом.
Водою рек наполнились моря.
Без хлеба соль становится невкусной.
Без букваря не будет словаря.

Движение ветвей рождает ветер.
Плешь и сутулость  - мода стариков.
Есть много, друг Горацио, на свете,
Чего понять нельзя без дураков.

Лень поневоле двигатель прогресса.
Наш бронепоезд сдан в металлолом.
Из-за деревьев не увидеть леса.
Край света у поэта за углом.

Кто веселей, тому живётся лучше.
Кто хочет жить, тот вертится ужом
И оформляет так, на всякий случай,
Гражданство для себя за рубежом.

Живя на иждевенье инженера,
Сосёт двух маток ласковый малыш.
Лишь стоит на глоток превысить меру,
В ушах мгновенно зашумит камыш.

Нет правды на земле, но нет и выше.
Есть запасная голова у палача.
По трудодням в передовые вышел
Колхоз-банкрот «Заветы Ильича».

Нельзя на милость уповать природы.
Нам очень жалко убивать зверей.
Разбогатели бедные народы
От проведенья разных лотерей.

Впадает Волга.… Но во что впадает?
Давать ответ пока повременим.
А дуб издревле славится плодами.
И славно бисер мечется под ним!

Со следствием меняется причина.
Начало лишь предвестие конца.
И к месту подходящая личина
Приличней настоящего лица.

Нельзя прожить и не наделать шума.
За гранью слов зияет пустота.
Готовь ковчег, пока пожар бушует,
И укрепляй Титаника борта!

               МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!

Жизнь – исполнение желаний!
Желать и означает жить!
За некоторые из них не жаль мне
И голову свою сложить.

И я желал на всю катушку!
То женщину в себя влюбить,
То сочинять стихи, как Пушкин,
И всё-таки собою быть!

Та женщина, что мне казалась
Румяней прочих и белей,
Любви мужчины добивалась.
Но почему-то не моей!

И нерастраченное рвенье
В стихосложенье я вложил.
О, первые стихотворенья!
Растрата перьев и чернил!

Но я усердствовал, старался.
(Приятно юность вспоминать!)
И с кипою стихов в Саратов
Я прикатил на семинар.

А птицы важные там были:
Орловы, Соловьёвы…. И
Взахлёб они стихи хвалили.
Но почему-то не мои!

Для пущей простоты рассказа
Я утаил от вас, друзья,
Что я желал всего и сразу!
А делать этого нельзя!

Уж я не молодой да ранний,
И делом занят не шутя.
Сбываются мои желанья!
(Ремарка: тридцать лет спустя.)

               ВЕСТЬ
                "Мне голос был"
                А. Ахматова

Второстепенное заполонило,
Главному отказано во всём.
Искать виновных? - Господи, помилуй!
Досталось мне, я знаю, поделом!

А, всё-таки, страдательным глаголом
Я от вины отделаться хотел.
Я всё ещё раскаяньем не полон,
И жить могу в такой неполноте,

И чувствовать себя вполне комфортно,
И за душой подсчитывать гроши...
Да, это жизнь в несовершенной форме,
И надо что-то с нею совершить.

И вот берусь за вирши, поднатужась,
Хотя от дела этого отвык.
Нет, я не лучше вас, но и не хуже, -
Из той же середины, что и вы.

Не вдохновенье, посланное свыше,
Нас отличит (когда отличье есть):
Мне голос был, за шумом еле слышен.
Но я расслышал посланную Весть!

Всё так же день из дел вчерашних сложен,
Исчислен, взвешен, предопределён...
Но мне отныне стало невозможным
Остаться прежним. Я предупреждён.

              ЧЕМ ТЕБЯ Я УСПОКОЮ

А покажется порою
Будто жизнь сплошной застой,
Чем тебя я успокою,
Если я и сам такой?

Что шепну тебе на ухо,
Если сам поддержки жду?
Что за перепады духа!
Дай-ка дух переведу!

Разве же мы духом слабы
И неверен наш маршрут,
Коль дорожные ухабы
Нам дыхание собьют?

                КАМЕНЬ
                венок сонетов

                1
Возьмём обычный придорожный камень, -
Какой-нибудь булыжник без затей.
По-своему он тоже уникален
И мог бы на внимание людей

Рассчитывать. Но он – один из многих.
Таким, как он, потерян всякий счёт.
Лежит он на обочине дороги,
И под него водичка не течёт.

Зимой суровой холоден, как лёд,
Он летом жарким солнцем опекаем.
Мыслитель лоб в лепёшку разобьёт,
Но разве камень что-нибудь поймёт,
Для дружбы и вражды не размыкаем,
Лежащий так годами напролёт?

                2
Лежащий так годами напролёт,
И сам себе, наверное, наскучив,
Он бесконечно терпеливо ждёт,
Что вот произойдёт счастливый случай:

Его поднимет чья-нибудь рука,
Неторопливо и любовно гладя.
Отрадно тёплой жилке у виска
Прикосновенье к каменной прохладе.

Но нашей жизни вечное мельканье
Не задевает камня существо.
И что ему вся суета мирская?
Лежит он без движения веками.
Прислушайся к молчанию его:
Он что-то говорит, он предрекает!

                3
Он что-то говорит, он предрекает!
В нём скрыта память множества веков.
И человек, бывает, в Лету канет -
Едва плеснёт волна у берегов.

На чудеса старинные глазея,
Вы пронесли бы ложку мимо рта:
Там, в лабиринте каменном, Тезея
Подстерегает грозный Минотавр!

Но, зрелищами вскормленный, народ,
Поднаторевший на экранных драках,
Всё знающий задолго наперёд,
Перед молчащим гением замрёт,
Как перед главным подвигом Геракла!
Кто эту речь безмолвную поймёт?

                4
Кто эту речь безмолвную поймёт?
Молчание народа предвещает
Смятенье чувств, анархию, разброд
И русский бунт – слепой и беспощадный!

Ну, а когда потянет на покой,
Потупившись от горя и позора,
Мы ждём вождя с железною рукой
И каменной походкой командора.

Авось, он скоро властью насладится!
А мы ужо потерпим как-нибудь!
И снова мы, ревнители традиций,
Поститься станем, каяться, молиться,
В потёмках душ свою скрывая жуть.
Кто разберёт, что в глубине таится?

                5
Кто разберёт, что в глубине таится?
И где мерило наших дум и дел?
Ты отогрел озябнувшую птицу
Или змею за пазухой пригрел?

Не камень ли ты прячешь для соседа?
Ходить с подобной ношей тяжело.
Несчастный брат, как на духу поведай:
Кому ты это делаешь назло?

Ты сам от этой ноши изнемог!
Ты сам не раз в житейском обиходе
Произносил привычно: «Видит Бог!»
Тебя Он молит: «Не оставь, сынок!»
А ты идёшь себе, не слышишь вроде.
Инертна форма, сжатая в комок.

                6
Инертна форма, сжатая в комок, -
Над ней довлеют жёсткие границы.
Кто прочен так, тот очень одинок.
Легко ли к сути каменной пробиться?

И чем попроще сбито, погрубей,
Тем в большей будет целостности тело.
А нет ли где зазубрин и щелей,
Чтоб зацепиться зёрнышко сумело?

И прозябает горняя частица,
За давностью забывшая родство
С крутой скалой, рискнувшей раздробиться,
Чтобы потом однажды воплотиться
В ранимое живое существо.
Быть может, это будущая птица?

                7
Быть может, это будущая птица?
И без неё не завершён рассвет?
Иванушка напился из копытца
И понял чей-то маленький секрет.

А наши братья меньшие пасутся
И на подножном множатся корму.
Единые по неделимой сути,
Мы все идём к чему-то одному.

А этот камень.… Ну какой в нём прок?
Сего «орешка» не разгрызть зубами.
Но он твой взор блуждающий привлёк
И был тобою поднят из-под ног.
Какая искра в камне прозябает?
Непостижимо сон её глубок!

                8
Непостижимо сон её глубок!
Необъяснима сил пустая трата:
Дразнить ожесточённый строгий рок,
Служа оружьем пролетариата.

Всё чаще жизнь, всё хлёстче понукает
Влачащихся, как будто на убой!
Добро, вооружившись кулаками,
Теряет право быть самим собой.

Ты смотришь в мир, а видишь свой портрет.
Недаром так черты перекосило!
Уюта нет, покоя тоже нет! –
Так, кажется, говаривал поэт?
Гляди вокруг внимательно, Россия!
Откуда взялся этот дивный свет?

                9
Откуда взялся  этот дивный свет?
Исполнить призван он или нарушить,
Или последний обновить Завет,
В последний раз очистив наши души?

Высоких сфер торжественный язык
Весьма тяжёл земному разуменью.
Мы – люди – Высшей Силы проводник,
И нас ничто на свете не заменит!

Ты держишь путь тернистый к совершенству,
Тобою ли овладевает путь?
Не медля с выбором, не дёргаясь поспешно,
Не презирая душ, с пути сошедших,
Ты можешь горы в стороны свернуть
По мановенью рук твоих волшебно!

                10
По мановенью рук твоих волшебно,
Венчая твой возвышенный порыв,
Рождаются высокие миры!
Всё гармонично в них и совершенно.

И запоёт на ветках соловей,
Сердца пленяя трелью сладкогласной.
Всё совершится волею твоей,
С Божественною волею согласной!

И будет глуше память зол и бед,
И чище озарения и чаще.
И будущее станет настоящим!
Всем существом откликнется на свет,
Себя в глубинах каменных таящий,
На целый миг теплом твоим согрет!

                11
На целый миг теплом твоим согрет,
Проклюнется невидимый росточек.
Пройдёт ещё каких-нибудь сто лет –
Окрепнет он и сформирует почки.

Твой мимолётный жест, твой взгляд любой
Имеют непреложное значенье.
Всем хочется узнать твою любовь,
Весь мир влечётся на твоё свеченье!

Но, изучив строение планет,
Себя ты не познал в такой же мере.
По самой сути ты огонь и свет!
Но для тебя пока ещё секрет:
Насколько благодарным быть умеет
Проспавший в камне много тысяч лет!   

                12
Проспавший в камне много тысяч лет,
Когда-нибудь на розовой планете,
Тебе подарит сказочный рассвет,
И нежностью и ласкою приветит.

И вспомнишь ты, каким когда-то был:
Засомневавшись в светоносной сути,
Перед замшелым камнем ты застыл,
Как богатырь былинный на распутье.

Наш виртуальный юноша при этом
Повсюду юркой мышкой прошмыгнёт,
Отнюдь, не выходя из кабинета.
Постигнув мир посредством Интернета,
По кнопкам пробежавшись взад-вперёд,
Нежданно для себя увидит небо!

                13
Нежданно для себя увидит небо,
И молча, в изумлении замрёт.
И перед ним торжественный молебен
Всевышнему во славу проплывёт.

Откроется душе в аккордах стройных
Свеченье потаённой глубины.
И никого не будет посторонних,
Хотя и будут все приглашены!

И небеса прольют Фаворский свет,
Без разделенья на больших и малых.
Земля на много беспримерных лет
Зажжётся Солнцем девственных планет,
Вся просияв в единстве небывалом!
Ещё один сбывается обет!

                14
Ещё один сбывается обет.
Держа равненье по звезде Полярной,
Блистая пышной свитою комет,
Летит Земля, взбираясь по спирали.

Мечтою устремлённый человек,
Ступая семимильными шагами,
Не отвергай дорожных малых вех,
Не забывай о почве под ногами!

И воспарив душой над облаками,
Мир горний чутким сердцем возлюбя,
Не принижай того, что примелькалось.
Высоким будь, никем не помыкая.
Весь мир с надеждой смотрит на тебя!
Возьмём обычный придорожный камень…


             МАГИСТРАЛ
                15               
Возьмём обычный придорожный камень,
Лежащий так годами напролёт.
Он что-то говорит, он предрекает!
Кто эту речь безмолвную поймёт?

Кто разберёт, что в глубине таится?
Инертна форма, сжатая в комок.
Быть может, это будущая птица?
Непостижимо сон её глубок!

Откуда взялся этот дивный свет
По мановенью рук твоих волшебно?
На целый миг теплом твоим согрет,
Проспавший в камне много тысяч лет,
Нежданно для себя увидит небо!
Ещё один сбивается обет…
                1 марта 2001 г

             ПЕРВЫЕ

Кто-то скажет: «Вот нахалы!
Разбитной пошёл народ!
Всё им, понимаешь, мало!
Норовят пролезть вперёд!»

Только вот какая штука:
Тем, кто нынче впереди,
Труд тяжеле, горше мука,
И ответственней, поди?

Ну, а залпами картечи,
А дождём ревнивых стрел
Разве щедро не отмечен
Этот первенства удел?

             ЕСЛИ НАС НЕ ЗАМЕЧАЮТ

Кто и впрямь пролез без спроса
В первый ряд, зато иной,
Быв собою, вдруг вознёсся
Мощной времени волной!

Нам не всем податься в Крезы
И не всем суды вершить.
Иногда стократ полезней
Незаметность для души.

Кто-то благостно мечтает,
С мудрой думой на челе,
Помахав сперва мечами,
Рай устроить на земле.

А другой - в мечтах отчаян –
Мир стирает в порошок!
…Если нас не замечают,
Может, это хорошо?

          ЧЕЛОВЕК ИЛИ ПРИРОДА?

Может, зря кого обижу,
Понапрасну укорю,
Но, что вижу я, то вижу
И об этом говорю.

Если ты с рассудком дружен,
Знаешь – истина горька:
Этот лес – кому он нужен?
И кому нужна река?

То ль теперь такая мода?
То ль такой нескладный век?
Человек или природа?
- Плохо, если человек!

Выживать такой ценою –
Это кем же надо быть?
Делать что с такой виною?
Разве только волком взвыть!

Тут ведь надо покумекать,
А не мекать, как овца.
Я не против человека,
Я за честь его лица!

          ПОЖЕЛАНИЕ
                Александру Тимакову,
                автору сборника стихотворений
                «Открытие века»

Поэту, гражданину, человеку,
Таких желаю дерзновенных сил,
Чтобы не только нам, но даже веку
Открылось вскоре, кто его открыл.

               ПОРА ДУШЕ СТРЕМИТЬСЯ
                Наталье Новицкой – автору сборника
                стихотворений «Одинокая синица»

Хоть шустрая синица
Вам в руки и далась,
Пора душе стремиться
В лазоревую ясь –
За песней лебединой,
На незакатный свет.
Там нету нелюбимых,
И одиноких нет.

                МОИ ПЕЙЗАЖИ

Не для того я встал в такую рань,
Чтобы напиться чаю до отвала!
Вдруг мне блеснёт неведомая грань
Большого драгоценного кристалла,

Обычно называемого Жизнь?
Он мудро сложен и отменно слажен.
А я – простой художник-пейзажист,
Следящий как меняются пейзажи.

В них не найдёшь застывшие черты,
Всё живо, переменчиво, воздушно…
Не то, совсем не то мои холсты!
Но поглядеть на них совсем не скучно!

Там только отблеск вечной новизны,
Но люди смотрят на мои пейзажи.
А, что кому откроется из них,
Об этом мне когда-нибудь расскажут.

                УМНЫЕ СЛОВА

Даль даётся, чтобы длиться
И родные души длить,
Чтобы было, чем родниться
И чем судьбы единить.

Скоротечны ли, долги ли
Наши дни, но в чём их суть?
- Чтоб деяньями благими
Отмечался жизни путь!

Очень стоит поразмыслить
Над таким понятьем: «дом».
- Ныне, стало быть, и присно
Высшей волею ведом!

А привычных объяснений
Слышу много я вокруг.
Нахватался не во сне ли
Я таких мудрёных штук?

Не приемлю равнодушья.
Ну, а если скучно вам,
Я всегда готов послушать
Ваши умные слова!

                ПОД ГОРКУ

                1
Покатилась под горку
Моя скромная жизнь.
И такая покорность,
Хоть в могилу ложись!

Потускнели все цели,
Как за плёнкой бельма.
Эта неполноценность
Просто сводит с ума!

Со склонённою выей
Я куда-то влекусь.
Так живут неживые –
Под чужие «ку-ку».

Так нескладно, так пусто,
Что не слышно, поди,
Даже слабого пульса
В этой хладной груди.

Будто сил невеликих
Мной исчерпан запас.
Так и эдак – безликость,
Что мой профиль, что фас.

И для бедного слуха
Развлеченье одно –
Стуки капель на кухне
О жестяное дно!

               2
На такой скучной ноте
Мне закончить нельзя.
Вы, я верю, живёте
Много лучше, чем я!

Верю я – дрожжевая
В вас закваска сильна!
Ну, а я доживаю
И не живши сполна.

Я душевных метаний
Раздуваю масштаб -
Это вроде метафор,
Так я нынче ослаб!

               КОНЦЕРТ

И такое петь со сцены?
Извини, конечно, брат:
Может быть, свои оценки
Выношу я невпопад.

Может, что-то я напутал,
И смешон мой крик души,
А на деле это круто,
Это самый высший шик?

Я, наверное, отсталый
Резонёр и ретроград.
Из всего большого зала
Я один не слишком рад!

И солист отличный малый,
Ничего, что хрипловат!
Кто же судит по вокалу,
Вслушивается в слова?

И танцорки всем по нраву
(Вон как бегают зрачки!).
И пускай слова корявы! –
На такие пустячки

Кто вниманье обращает?
Ну а мой серьёзный вид
Попусту народ смущает
И отнюдь не веселит!

Я, однако же, не каюсь.
Не как все я, ну и пусть!
И без деланного кайфа
У меня отличный пульс!

А представьте на мгновенье,
Будто я помолодел:
Я бы так самозабвенно
Эти песенки не пел!

Как с такой самоотдачей
Петь корявые слова?
Видно, юность много значит
И по-своему права!

Будь я возрастом моложе
Лет на сорок-сорок пять
Я бы от восторга тоже
Стал солисту подпевать!

Я способный, я сумею,
Я ведь тоже заводной!
Вот какую штуку время
Выкинуть смогло со мной!

Но раскаянье не гложет,
Не грызёт меня ничуть,
Потому что я моложе
Становиться не хочу!

Нет единого рецепта,
Чтобы всех устроить мог!
На подобные концерты
Я, признаться, не ходок!

             ПО НАКАТАННОЙ ДОРОЖКЕ

По накатанной дорожке
Продвигаюсь без труда.
И не верится, что можно
Побороть инерцию.
Да и надо ли усилия затрачивать,
Своевольно удлинять и укорачивать,
Руководствуясь одним желанием -
Ожидания не оправдать читателя,
Жертвуя при этом содержанием
И не выполняя обязательства
Перед ним?

              ВОСХОД И ЗАКАТ

Была весна. Природа оживала.
На ясном небе солнышко вставало
Всё раньше и всё раньше с каждым днём.
Я тоже дни хотел встречать с начала,
Но всякий раз оно опережало:
Я просыпался, а оно сияло
Святым огнём!

Счастливый гомон поднимали птицы,
А я ещё не размыкал ресницы!
Ну почему мне так блаженно спится
В тот дивный час,
Когда над полем и над краем леса,
Там, где дрожит туманная завеса,
В священной тишине огонь небесный
Встаёт, лучась?

Но что же мне мешает на закате
Присутствовать? Узором на агате
Мерцает и рябит речная гладь,
И лёгкий ветер кронами играет,
И свет так нежно-нежно угасает…
Ну где такое сердце, что впитает,
Не разорвавшись, эту благодать?

                ПОНЯТЬ ТАКОЕ МУДРЕНО
               
Когда случайно, среди бала
Тебя я, милая, встречал,
Ни ты меня не понимала,
Ни я тебя не понимал.

«Красавиц видел я немало
И в журналах, и в кино»,
А ты моей женою стала –
Понять такое мудрено!

Когда домой приду, намаясь,
А там уютно, как в раю,
О, как тебя я понимаю,
И чту понятливость твою!

Но есть предел моих понятий:
Сама намаявшись в быту,
Как ты умеешь не утратить,
А приумножить красоту?

            ЛОВКАЧИ

Делам Кощея нет конца!
Он прятал смерть на дне ларца,
Да раз не доглядел.
Иные – чуть ли не скопцы! –
Лишь ловко спрятали концы
Своих амурных дел.

            ЦВЕТИК

Вырос цветик беспризорный
Среди глины и песка.
Огонёк его лазоревый
Не видать издалека.

Но своим приветом ласковым
Так он в душу мне запал,
Что штамповкою пластмассовой
Гордый кажется тюльпан.

            СПАСИТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ

Где-то в какой-то пустынной обители
Люди на камне следы Твои видели.
Малым детишкам, блуждающим в чаще,
Ты силуэтом являлся светящим.

В шторм, посреди океана безбрежного
Ты рулевого матроса поддерживал.
Это Твоими руками Господними
Подана хлеба краюха голодному.

Мы унывали, роптали веками
И предавались вражде нестеснительно, -
И как укор представал перед нами
Нерукотворный Твой образ спасительный.

Ныне возможно ль держаться за старое,
Завистью жить, подозреньем и смутою?
Разве нам мало свидетельств оставлено,
Чтобы в Твоём сомневаться присутствии?

            НЕСКАЗАННЫЕ СЛОВА

Ну как тут не печалиться?
Ни в шуме, ни в тиши
Опять не получается
Спокойствия души!

Причём тут расстояние? -
Притёрлись мы к нему.
Пришли своё дыхание,
И я тебя пойму.

Не буду жалить оводом,
Колоться словно ёж!
Но для печали поводы
Ты всё-таки даёшь.

И для тебя за тучами
Мрачнеет небосклон,
Как будто что-то лучшее
Умчалось мне вдогон,

Да что-то перепутало
И не нашло пути!..
Зима грозится лютая
Дороги замести.

И оба мы наказаны
Неясною тоской.
Нам по словам несказанным
Томиться день-деньской.

             ТАКАЯ ВОТ ЛЮБОВЬ

А, казалось бы, самое дело обычное:
В интерьере квартирки под сенью пенат -
Две души. И одна из них – в роли обидчицы.
А какая из двух – нипочём не понять!

Эти двое - в такой непосредственной близости,
Что могли бы друг друга коснуться рукой.
Между ними такие бывают коллизии,
Что обоим подолгу неведом покой.

Здесь смешались любовь и скупая привязанность,
Здесь и зависть, и ревность, и радость, и грусть,
Ну и много другого, порой несуразного,
И о чём я бесстрастно судить не берусь.

Разве тут угадаешь? Быть может, не стоило
Вообще заводить эту странную речь?
Я и сам бы не прочь содержание стройное
В гармоничные чёткие строчки облечь!

Но гляжу я на них (им, поди, и неведомо,
Что за ними такой неусыпный надзор!)
И порою живу их печалями-бедами,
Даже радостям собственным наперекор.

Две души друг на друга опять натыкаются
И, бывает, порой разбиваются в кровь!
Ну и что тут поделаешь, люди? Такая вот,
Как бы мы ни судили об этом, любовь!

             Я ПРЕДПОЛАГАЮ
      
Вдруг понялось как-то мгновенно
В степенных раздумьях моих:
Я не был совсем откровенным, -
Всё больше от сих и до сих.

Наверное, не было силы –
Той самой, что будет права.
Не всё ещё перебесилось
Внутри моего существа.

Возможно (я предполагаю)
Я должен сперва усмирить
(Меня они даже пугают!)
Какие-то вихри внутри?

И мне, чтобы стать откровенным,
Открытым всему и во всём,
Любви не хватает и веры,
С которыми - всё нипочём

В каком-то торжественном смысле –
Небесном и всё же земном,
Чтоб видеть за множеством истин
Огромное что-то Одно.

          В КОНТЕКСТЕ ДУШИ

Не забывай, пожалуйста, контекст
Моей души. Не придирайся шибко
И поступай, как любящий отец,
Не делая акцента на ошибке.

             НЕ ПОДСТУПИТЬСЯ

Он выделялся важностью особой,
К такому подступиться и не смей!
В сравнении с подобным даже смерть
Казалась легкомысленной особой.

                ДВА ВИЗИТА

                1
Ко мне приходит поболтать сосед,
Порою по-семейному - в пижаме.
Он говорит (я просто поражаюсь!)
Всё об одном и том же – о себе.

А если речь о времени зайдёт
Сегодняшнем, сосед мой симпатичный
Всё подаёт в таком аспекте личном!
Меня он этим сильно достаёт.

Прикладывать приходится старанье,
Чтобы его, как следует, понять.
Родителей себе не выбирают,
Но и соседей трудно выбирать.
       
                2
Однако, два-три разика в неделю
Я совершаю дружеский визит
С расплывчатой и неопределённой целью
В одну квартирку малую вблизи

К одной приятной молодой особе.
Мы с нею говорим о том, о сём.
Часами я выслушивать способен
Всё, что она без умолку несёт:

О ходе выборов и об изысках моды,
О том, как заедает косный быт,
О росте цен, о странностях погоды,
О разных там превратностях судьбы,

О выставке собак и о медведях,
О плутнях африканских обезьян,
О телесериалах, о соседях…
Один лишь несущественный изъян

За ней я знаю: в долгий зимний вечер
(Не раз я с нею так вот просидел)
Она порой не скажет ни словечка,
Ни вздоха не проронит о себе!

Я промолчу, как кавалер галантный,
Ну разве только сделаюсь бледней,
И жду, когда же речь пойдёт о главном,
О самом увлекательном – о ней!

                * * *

Мир очень зыбок, он почти не сущ,
И хорошо, что этого не знает.
И, может быть, поэтому могущ!
И, может быть, поэтому дерзает!

              ТЕЛЕВИЗОР С НАМИ!

Была бы жизнь пуста, но телевизор с нами!
Включи его, а сам на кресле развались.
И обманись чужими новостями,
И жизнями чужими обманись.

             КОНТАКТЁР

Общаться он мастак! Но всякий раз
Смысл этого общения таков:
Набрать в процессе этом про запас
Побольше сумму баллов и очков.

                * * *

Да-да, вот этим самым языком
Велись порой сомнительные речи.
Но верю я, что Путь сияет Млечный
И над моим причудливым путём.

              ПЛОДЫ ТРУДА

Да, это был немалый труд!
Плоды его успешно зреют:
Твои возможности растут,
Твои способности хиреют.

                НЕПРОСТО

Вот мы с тобой и повстречались!
А для чего? – Как знать, как знать…
Что наша встреча не случайна,
Непросто будет доказать.

               НЕДОБРЫЙ ЗНАК

С годами ты не хуже прочих
Жизнь обустроил. Это так.
Но даже то, чего ты хочешь,
Ты хочешь вяло, кое-как!

             ВЕТРЯК

Стремился ввысь под взмахи крыл,
Но лишь муку молол.
Он век двадцатый пережил,
А в новый не вошёл.

                * * *

Гляжу в вагонное окно;
Показывает мне оно,
Что жизнь идёт и светит свет
И там, где нас с тобою нет.


               * * *

Чтобы к вянущей розе
Не накапливать грусть,
Птицей Финистом оземь
Грянусь и обернусь!

              ВСТРЕЧА

И, необуздан, как обвал,
Я так и сыпал афоризмами!
Я чувств в себе не удержал
И мыслей дикую дивизию.

И ты не бабочкой была,
Порхающей в цветах лазоревых!
Ты моё буйство приняла,
Как хлёсткий ливень синь озёрная.

         ПОРТРЕТ

Нет, что ты, я не зазнаюсь!
Ты мне дороже всех на свете!
Но я себя не узнаю
В тобой написанном портрете.

В нём, несомненно, что-то есть,
И мне черты его знакомы.
Ему не чуждо слово «честь»,
Ему известно слово «скромность».

Портрет достаточно хорош.
А как сидит мундир парадный!
…Но, если я с портретом схож,
Мне это, знаешь ли, не в радость.

Поскольку я себя ценю
Сильнее, чем твоё искусство!
Тебя я, впрочем, не виню,
Мне просто делается грустно.

                * * *

А эта жизнь тебе уже не повод?

                * * *

Какой ни есть, а всё же результат!

                * * *

Скучаем вместе – и уже не скучно.

                * * *

«Товарищ, верь! Заря взойдёт!»
А ты расслабился. И вот…

                * * *

Сосредоточь внимание своё,
Но целый мир не упускай из виду.

               АПОЛОГИЯ АПТЕКИ

Прошло уже не меньше века:
Ночь, улица, фонарь, аптека…

            ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

                1
- Я, кажется, опять проспал? И что же?
- На этот раз немало – царство Божье!

                2
- Я где-то Вас определённо видел!
- И даже осязал, и обонял!

                3
- Вы мне простите длинный мой язык?
- А Вы мне уши длинные простите?

                4
- Куда идёшь?
- Куда глаза глядят!
- Ну, значит, как всегда: куда тебе не надо!

                5
- Что хуже бесконечности дурной?
- Отвечу: ограниченность дурная!
 
                6
- Что делать мне? - ты вопросил с тоскою.
- Зачем же так? Попробуй быть собою!

                * * *

Легко тебе, наверно, отвечать,
Цены не зная моего вопроса!

                * * *

Все до одной преграды одолеем!
Но эти, извините, юбилеи…

                НЕ ТО

На поле – василёк, фиалочка – в лесу.
А я Вам околесицу несу.

                РАЗВОД

Считай, что это был эксперимент
На совместимость двух существ различно полых!

             ПРАГМАТИК

Куда бы это небо притулить?
К чему бы эти звёзды приспособить?

                * * *

Поговорили – разошлись.
И не понять – зачем сходились?

                * * *

На две, от силы три строки
Вниманья вашего хватает.

                * * *

Искусству нынешнему клипом,
Как кляпом, затыкают рот.

                * * *

Ещё и жить не начинал,
А вот уже финал маячит.

                * * *

Обломова учили «успевать»,
Но «жить» иное что-то означало.

                * * *

Прочесть вполне возможно за минуты
То, что писалось многие года.

                * * *

Порой немало тратится труда,
Чтоб труд не замечался в результате.

             НЕТАКТИЧНОСТЬ

Вы спрашиваете совет:
Со мной считаться или нет?

                * * *

Не мне Вам объяснять,
Как мой совет хорош!

                * * *

Молчу ли я, а, может быть, бастую?
О, сколько слов потрачено впустую!

                * * *

Не менее успешно, чем другие,
Я делал вид, что всё ещё живу.

                * * *

По-вашему выходит – я забыл,
А я ещё не собирался помнить!

                * * *

А эти Ваши инициативы
Напоминают мне контрацептивы.

                * * *

Давайте прекратим тянуть резину,
Пока ещё не вымер наш народ!

                * * *

Когда-то я ещё допущен буду
К великой тайне собственной души!

                * * *

Секрет удачи ты постиг –
Раздуть до вечности короткий счастья миг.

                * * *

Считает кто-то, что добился цели
Там, где другой лишь намечает цель.

                * * *

Вам невдомёк?
- Обоим нам урок!

                * * *

Мечтаешь о покое ты? Изволь!
Да только после от него не взвой!

                * * *

И большие, чем я, в нелёгком этом деле
Нередко поражения терпели.

                * * *

Ты дочитал до этой вот строки?
Я восхищён терпением таким!

                * * *

Хочу тебя спросить наедине:
Ну что такого ты нашёл во мне?

                * * *

А жизнь твоя и есть мечта!
Не верится? Но это так!

                * * *

Иные речи мог бы я сложить,
Но как ещё иначе можно жить?

                * * *

О, как порой от вечности уводит
Стремление со временем совпасть! 

                * * *

От мыслей отбиваться, как от мух,
Мне помогают зрение и слух.

                * * *

Какие алчные народы!
На них не напастись природы!

                * * *

И даже это неплохое время
Ты как-то ухитряешься терпеть!

                * * *

Душа закалку на Земле проходит
Зимою, летом, осенью, весной…

                * * *

Не так-то это просто будет, парень,
Льду осознать родство с водой и паром!

                * * *

Что для меня зима и лето,
Когда я – целая планета?!

                * * *

Под маскою обыденных вещей
Чудесное скрывается искусно.

                * * *

Ты копишь, терпишь, ожидаешь
И забываешь, что живёшь.

                * * *

А некоторые слова
Никак друг к другу не притрутся.

                * * *

Ты горд: мол, я – рабочий класс!
Я был им тоже как-то раз.

           ЖЕСТОКОСТЬ

В душевую комнату войдя,
Она заткнула дырку от гвоздя.

                * * *

Собой довольна без самодовольства –
Встречается нечасто это свойство.

         НЕВЕЛИКИЕ ГОДА

Что прилично моим невеликим годам?
Есть ответы, но прежде мне надо бы вспомнить:
Ну и сколько всего набежало их там
По подсчётам твоим и моим самым скромным?

Да какая мне разница – сколько их там?
Я живу и живу, не умея иначе.
Ведь тому, кто минуту назад хохотал,
Не к лицу напускная сугубая мрачность.

Я покончил с привычкой веденья счетов, -
Так вот сразу решил и сейчас же забросил!
И понятнее стали мне чары цветов,
Щебетание птиц и блескучие росы.

Для чего мне вести утомительный счёт,
В сеть ума уловляя беспечные блики,
Если слышу: «Ку-ку!» «Чик-чирик!» «Чок-чок-чок!»…
А года никогда не бывают велики.

              ЧИТАЮ САМ СЕБЯ

Читаю сам себя: сюжет некрепко свинчен,
Да и в подборе слов существенный изъян…
Не чересчур ли я оптимистичен?
Не чересчур ли розов и румян?

Неужто я такой? Когда судить по виду,
На мне уже давно пора поставить крест.
Но я, быть может, вам ещё такое выдам!
(Когда не выдаст Бог, ну, а свинья не съест)

У вас же, господа, свои четьи-минеи,
Вы вправе и совсем не брать меня в расчёт:
«Что позволяет он? Какое самомненье!
А, впрочем, ничего – забавный бодрячок!»

Однако, я себе не много позволяю,
Но более того, что мне отведено.
Вильнуть бы мне хвостом, но теста на лояльность
Уже я не пройду, как ласковый щенок!

Взгляните же разок, не прибегая к шорам!
Вы скажете тогда, метафору продля:
«Что это там, в углу, - лохматое, большое,
В полосочку притом?» А это буду я!

Не век же мне ходить в унылых подмастерьях!
(Я всё ещё для вас немножечко Тарзан)
Читаю сам себя: пожалуй, это смело!
А это я, увы, спустил на тормозах…

Читаю сам себя: словам излишне тесно,
А тут ввернул словцо, как кенгуру в Югру…
И до того, что всем вокруг меня известно,
Я, может быть, и сам однажды доберусь!

Однако, что же я всё о себе талдычу,
И всем вокруг кажусь изрядным наглецом?
Терпите, ибо я, в своём копаясь личном,
Замолвлю и о вас при случае словцо!

                НЕ ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО

А привычки не дремлют и тянут ко дну,
И на сердце от них маета и усталость.
Я померить пытался не раз глубину, -
Хорошо ещё жив, как не знаю, остался!

Но мне кажется в этом спасенье моём
И стихи не последнее самое дело!
Встрепенувшись, душа порешила: «Живём!»
Приближая грядущее гордо и смело.

            НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ

О, как мне было бы непросто
Недвижным деревом стоять
И, с места не сходя, вопросы
Свои насущные решать!

А я мотался, как известно,
По свету много-много лет.
И вот пришёл на то же место,
И здесь увидел свой ответ.

               ЗВЕЗДА ЛЮБВИ

Я на небе звезды этой не зажёг,
Для тебя я с неба её не снимал,
Но звезда эта – нашей любви залог,
Наш с тобой оберег, наш с тобой зарок,
Ритуал наш священный и талисман!

Мы идём рука об руку – я и ты,
Убеждённые в том, что уже сейчас
Начинают сбываться наши мечты!
Ведь и наша звезда светит нам с высоты,
И мы верим прекрасным её лучам!

Всем достанет лучей её золотых,
Триумфально пронзающих тьму ночей!
Мы готовы делиться звездой своей,
Знаменитой, как блеском своих лучей,
Так и тем, что весь мир искупался в них!

      ИСЦЕЛЕНИЕ

Мои сомнения - со мной.
Но светлый ангел за спиной
Меня надеждой окрылит,
И верой душу исцелит!
Моя поникнувшая часть
Меня восполнит. И начать
Смогу я новые дела.
Моя душа опять цела.
Я снова миру удивлён –
Со мной он вместе исцелён!