Этот город, на деле, бумажный,
Принадлежащий не нам, а чужим.
Знаешь, каждый, кто был мне важным,
Вонзал в меня лишь ножи.
Каждый раз я расходилась по швам,
Прикрывая раны ладошкой.
Я не привязываюсь больше ни к чьим рукам,
Ведь эти руки становятся прошлым.
Не позволяю больше чужим подошвам,
Рушить точки моих миров,
Убивая во мне всё хорошее,
Потушив всё больше костров.
И топтать мои рифмы, элегии,
Морские рифы и привилегии.
Знаешь, каждый, кто был мной любим,
Однажды уходил к другим.
Ну а тех, кому я была любовью,
Я дробя, и очень тщательно
Казнила самой жёсткой болью.
Любя
своих
предателей.