Боль острокрылая лапами машет…
Медленно, тихо, уныло ползет…
Кажется мне, что однажды, случайно,
Так невзначай… но кого-то убьет…
Шорох беззвучный трещит и летает,
Он в голове днем и ночью шуршит…
И от тоски вновь глаза, закрывая,
В даль безутешную снова глядит…
Пальцы в тумане нащупать не могут…
Образы вновь растворяются в нем…
Боль все сильнее кричит и смеется,
Здесь мы остались теперь с ней вдвоем…
Буду за ней, как за старой оградой,
Душу свою от кого-то беречь…
Там не придется мне ждать больше светлых,
И может быть не свершившихся встреч…
Птицею черной уж лучше б я стала…
Только бы вновь не терпеть эту боль…
Но там и птицы давно не летают…
В царстве больном – тишина и покой…
Сад потемневший не пахнет цветами,
Холод болезненный жизнь в нем убил…
Дерево старое треплет ветвями,
Но в нем давно уже нет больше сил…
Пруд подо льдом дышит мертвою болью…
Память утопших он долго хранит…
Тень чьих-то криков и слез непросохших
Злыми ночами там вечно стоит…
Руки болят от жестокой прохлады,
Тает во рту привкус глупого сна…
Но боль лишь в нем пропадает куда-то,
В дебрях блуждая его иногда…
Где-то и чей-то гуляет рассудок,
Чей он? Не знаю… Быть может и мой…
Боль его за руку тащит куда-то…
Но хоть и болен, а все же живой…
Боль острокрылая лапами машет…
Медленно, тихо, уныло ползет…
Кажется мне, что однажды, случайно,
Так невзначай… но кого-то убьет…