Когда чиновник скупо говорит
О творческих, но очень близких далях,
Его душа загадочно молчит
В невидимой для зрителя печали.
Он честно верит в радугу надежды
И любит искренне свою семью,
И благодарные словам невежды
«Откат» ему за это воздают.
В чистилище так принято, так надо
Душевный взгляд искусно понимать,
И ждет тогда просителей награда,
И незачем обиженным страдать.
Надежда – это горький хлеб унылых,
Уверенность – земная благодать,
У нас так любят женщины могилы,
В которых их мужьям приятно спать!
Когда чиновник скромно умирает,
Творцы вокруг него орут псалмы –
Их души на мгновенье воскресают,
И открываются могильные холмы.
Печаль покойного себе находит место
Среди забытых на века имен,
Среди которых – самый неизвестный,
Но проклятый художниками он.
Его «откаты» стольких погубили,
Что свечек в храме за год не продать,
Но дети и жена его любили,
Как, впрочем, и заботливая мать.
«Скажи, сынок, – она его не спросит, –
Зачем ты обещаньем торговал?»
Но в этом ей незаданном вопросе
Есть то, что он не знал, но понимал.
Когда чиновник что-то обещает
С улыбкой на загадочном лице,
Он душу продает и покупает
Воспоминания о добром подлеце.
7 июля 2015 г.