И налево – вода, и направо – вода,
медианой парит отраженье.
Мелкой зыбью дрожит – не сгоришь от стыда,
когда гонг возвестит пораженье.
Разменяв двадцать лет, тихо встань поутру
на корму штурмового корвета.
Эта склизкая изморось – не по нутру,
как листа белизна для поэта.
Дрожь осколков зеркал в неуёмных зрачках,
и крошится гнильё парапета.
Кружит в вальсе рассвет на шершавых мазках
еще влажного автопортрета.