В июне жизнь ещё не знает края:
Сведёт с ума очей зеленых взгляд,
Поля, пленяя, запахом взыграют
И трелью соловьиной опоят.
Прелестник-день вином ветвей отравит,
Увьет цветочных искусов волна.
Прильнут ладони к ложу многотравий
И сладостью насытятся сполна.
Сердечком алым ягодка забьется
В лесной груди, и дней теряя счёт
Июньских, жизнь, балуемая солнцем,
По тропам-венам зноем потечет.
Июль. Зенит. Тебе немного за…
Остепенившись, день томит и длится.
Порой щекочет облако гроза.
По перелескам топчется кислица.
Травинка пожелтевшая бежит
Морщинкой первой по щеке полесья.
Туман отодвигает рубежи.
Рассвет пугает стылостью. И здесь Я
Теперь уже упрямо ищет Мы,
Но жизнь не успокоится лихая.
В сердечном ритме липовой каймы
Гонимый ветром запах затихает.
Позвал закат. У августа из рук
Плодом упало спелое светило.
Пустеет ветка. Семечко – в миру,
Звезда его рожденье возвестила.
Родителей святое ремесло
Освоено, но требуется редко.
Не золото по полю поползло –
Запуталась морщинок новых сетка.
Разбередилось кружево семьи,
Хоть узелки завязывались туго.
Окрепшими птенцами соловьи
Откликнулись на дольний голос юга.
Туман горчит, густеет у виска
И день за днём сильнее давит плечи –
Засентябрилась желтая тоска
Пронзительных березовых сердечек.