Цыцулину Александру Тимофеевичу
Медленно листаю старые альбомы,
Снова вспоминаю с грустью и теплом
Близких и родных мне, и едва знакомых,
Палисад с сиренью да родимый дом.
Время не жалеет камни, а бумага
Пожелтела, где-то даже порвалась.
А на фотоснимках - к вечности два шага,
А на фотоснимках - наша с прошлым связь.
Паренёк на стуле с взглядом безмятежным.
Белая рубаха, на плечах - пиджак,
И, закинув ногу на ногу, небрежно
Держит папиросу,чуть зажав в кулак.
А на обороте:" Верочке на память,
Дорогой сестрёнке. Сорок первый год.
Мне пора, родная"
Нечего добавить.
Кто же знал, что Саша с фронта не придёт.
Принесли бумагу, что пропал без вести.
Только не пропал он, мамин старший брат.
Бомбою в полуторке всех накрыло вместе.
Разметало в небыль молодых солдат.
Сколько их, родимых, сколько безымянных,
Сколько их без званий, славы и наград
Падало, споткнувшись, медленно и странно,
небу отдавая свой последний взгляд.
Я смотрю на фото. Дядя здесь красивый.
Да и папироскою просто так играл.
И погиб он молодым - так несправедливо!
Может быть, и девушки не поцеловал.