«Стихи – это тот дополнительный градус
Любых человечьих страстей,
Каким накаляется проза на радость
Хранителей детских затей».
Варлам Шаламов
Во-первых
Смущался, колебался, пригласил.
Не зря им говорили, что похожи.
В конце концов, и он не крокодил,
Его избранница не юная, но всё же…
Она принарядилась, как смогла,
Широкий пояс на себя надела.
Во-первых, чтобы талия была,
И чтобы – во-вторых – она худела.
А друг смотрелся тощим рядом с ней,
Хотя и брюки не в обтяг – мешочком.
Во-первых, чтобы выглядеть мощней,
А во-вторых, у ней такие щёчки…
И пояс расстегнувшийся ещё
Под натиском природной женской стати,
Во-первых, незаметно под плащом,
А во-вторых, всё это даже кстати.
Они прекрасны. Пара – на подбор.
В сердцах любовь, не смута и не скука.
Прохожий, притуши в глазах укор,
Не замечай сползающие брюки.
Смотри, как на движение комет,
Свечение среди вселенской пыли,
Во-первых, потому что он поэт,
А во-вторых, она его любила.
Ему взлетать и двигаться важней,
Разбрасывать искрящиеся перлы,
А пояс, волочащийся за ней,
Как заземленье, якорь и во-первых.
Ему, чтоб поддержал за поясок
И успокоились расшатанные нервы.
Во-первых, души спелись в унисон,
А во-вторых, продлили что во-первых.
Она ему подруга, муза, мать,
И даже дочь с конфетой и морожным.
И я готова их живописать,
Смертописать такое невозможно.
Как страшно жить
Я буду жить – смущённый, одинокий,
Блюсти приличия, держаться за мораль,
Как старый ствол, где забродили соки,
Но держит толстая-претолстая кора.
А кто бы взялся, да принёс рубанок,
И состругал все лишние слои,
И я поверил бы в желании обмана,
От веры один шаг и до любви.
«Я буду долго гнать велосипед»
Если б ты меня любил в ответ,
Я была бы слишком, слишком счастлива.
И вскочила б на велосипед,
Понеслась бы лихо, не опасливо.
Пролетела бы на красный свет,
Где дождём покрытие умаслено,
И не написала б в интернет -
Всё идёт, как надо - не напраслина.
Значит, в чём-то в`елик виноват,
Неспособность к самоуправлению.
Но и выбор мой не наугад,
В нём нет лишнего и женского томления.
Представим и преставимся
Представлю тебя молодым,
Себя молодой и упругой.
Быстрее же так убедим,
Что созданы мы друг для друга.
И словно прожили всю жизнь,
И славно состарились вместе,
Как пара – один организм,
Но каждому собственный крестик.
Чтоб если нашли нас потом,
Рассыпанными на кусочки,
Дивясь, разбирали с трудом
Сплетённые наши цепочки.
«Я встретил вас и всё…»
Мы повстречались год спустя,
Пошли в кафешку,
Неряшлив был, как холостяк,
И ел поспешно.
И я смотрела на него,
Но без отрады…
Где ж ты былое волшебство?
Оно мне надо?
Напрямик
Ты разный – то нежен, то груб,
Привыкла к твоим изгибам.
Но, знаешь ли, я - однолюб.
И в этом моя погибель.
В таком постоянстве – изъян,
Нет гибкости, трудно отвлечься,
Растечься по всем сторонам,
Шагну и уйду недалече.
И видится только тупик,
Как двери в чужое жилище.
Мне лучше к тебе - напрямик,
Пока ты теряешься, ищешь.
Сцуко
Ирония – зараза, дрянь,
Нет у неё конца.
И как бы ни прикрыл, а глянь -
Высовывается.
Душа полна негодованьем
Я женщину матом послал.
Ещё чего – вздумала вякать!
Пусть видит – я ростом не мал
И в споре кремень, а не мякоть.
Я женщину матом послал.
Так ей поделом – графоманке!
Изящные рифмы наклал,
А выпил всего лишь полбанки.
Я женщину матом послал.
Вот, б-ть, до чего ж языкаста!
Но пусть не считает, что слаб.
Поэты – особая каста.
Я женщину матом послал,
Хорош! Удалось мне согреться.
А после стишок написал.
Душевный. Про маму и детство.
Звезда в конце строки
(ответ)
Ты корчишь крутую звезду,
И я бы ответила вкратце:
Могла бы отправить в п…ду.
Но там тебе нечем заняться.
Бывает и так
Какие бури, какие вихри!
А все для дури, а всё для рифмы.
Вот
Вот бы стать непременно пророком,
Чтоб угадывать всё наперёд,
Тьму пронзать ослепительным оком,
Чтоб дивился и ахал народ.
Вот бы выбрать высокие цели
И старательно к целям брести,
Чтоб открыть для других панацею,
Зажимая словечко в горсти.
Или в горле. Оно же клокочет,
Поэтически, даже звенит.
Беспокоит, особенно, ночью,
Вот не зря у меня ларингит.
До того изнывает словечко –
Распухает, растёт в словеса.
И овечка мечтает о вечном,
И лошадке не только овса,
А подайте духовную пищу,
Чтоб раздвинуть могла горизонт.
Слово выхода ищет и ищет,
Но про это писать не резон.
То есть можно, конечно, чего же…
Раз клокочет – уже горячо.
Я б добавила, что оно гложет.
Но смеётся и плачет. А чо?
Это признак серьёзных поэтов –
Как их плющит от слова внутри,
Значит, буду писать и про это,
Вот уже зачесалось в ноздри.
Стандартное
Две истины вчера открылись мне,
И я спешу оформить мысли в столбик.
Одна о том, что истина в вине,
Другая - в том, что грабли часто долбят.
Но есть такое свойство запятой,
Что продлевает мысль неудержимо.
И вот уже несдержанности той
Труды, как поливальные машины.
Ведь столько истин надобно вписать!
А вдруг о них ещё никто не знает?
Так лейте машинально на тетрадь,
Смывайте точки. Это просто знаки.
Покойники
Покорные, покойные слова
Лежат в строке накрошены, нарезаны.
Смотри, как просто тянется трава,
Без простоты поэзия мертва,
Стихи возможны, только не поэзия.
Усталое
«Стихи – это боль и защита от боли, И – если возможно! – игра».
Варлам Шаламов
Попрощайся, пожалуйста, вовремя,
Если приступ тяжёлой хандры
Усыпил твой стишок обескровленный
Или сделай большой перерыв.
Но не внять разумению вящему
Ни вчера, ни сейчас, ни потом…
Посмотри на него - на спящего
И покинь навсегда этот дом.
Ростки
Война – мать родна, а сегодня тем паче,
Тяжёлая поступь, слова нелегки,
Похожи на мать со способностью мачех –
Глушить все надежды и счастья ростки.
Порой разбираешь словесную груду,
И видишь – растут и под ней малыши.
Заставить заплакать любого нетрудно,
Намного труднее сейчас рассмешить.
(10 июля написала, а 19 июля прочитала у Хемингуэя:
"Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены".
Эрнест Хемингуэй "Праздник, который всегда с тобой".
Вот же, как в тему!)
***
в слове свет живёт поэт.
белизна.
в слове тьма сидит тюрьма
для ума.
если колокол тяжёл –
не берись.
если можешь и не зол -
будет высь.
будет верх,
необходимый разгон,
будет воздух, будет Волга
и Дон
мягкий знак – совсем не малость -
кровь и кров.
всё когда-то начиналось
от слов.
динь – дон.
день – дом.
Коробок
Иногда дела не настолько плохИ,
Чтобы ждать дополнительной дружбы,
И я нахожу такие стихи,
Что в храм заходить не нужно.
И мне бы хотелось их знать назубок,
И даже цитировать смело,
Как если бы спичка зажгла коробок,
И вместе горели, горели.
Пусть
Пусть нет никого окрест -
Ни нашего, ни иноверца,
Но путь к моему сердцу
Лежит через твой текст.
Безлюдье печали - не ровня,
Возможность быть наедине.
Мой текст бы тебя обнял,
А мне лучше быть в стороне.