там, на улице, за приоткрытой балконной дверью шумит дождь, барабанит по крыше, и самое время писать кому-нибудь безнадежно глупые письма, не предполагающие ответа. но сплю безмятежно и сладко, только демоны вхожи в сон, только им моя дрожь и сквозь сжатые зубы стон. только им, живущим под ребрами, томно ждущим и беспризорно верным, эти буквы и точки, вписанные в строчи. только им, шепчущим: плохая примета сердце в раскрытых ладонях, безрассудно нутро подставлять, задыхаться со вкусом во рту железным, когда в ответ – тишина.
ветер нашептывает сказки других берегов, ветер сметает пепел кем-то сожженных мостов и костров, угли тлеют, делясь последней каплей тепла, делясь жизнью и смертью, им только осталось по дороге до пустоши, до самого конца.
стылый чай, бок стеклянный не греет пальцы. день вчерашний застыл на пороге уставшей тенью. да, – вдруг окажешься рядом? – мне не за чем эти танцы с подвешенным в воздухе да или нет и открытой мишенью с габаритами по ключицам, отцентровкой в сплетении ребер. стреляй, игнорируя холостые, чтобы пуля засела внутри, и по тонкой коже запястий клеймом самый правильный номер. чтобы горящее жарко превращалось в глупые, но искренние стихи.
стреляй – меня приучили к бронежилету даже под платьем, к остальному пришла сама – просто чтобы жилось веселей. дождь целует стекла нежно, но холодно, обещает счастьем вскрыть дверь без ключей, научить различать людей и зверей, быть отчаянней, свободней, смелей и не ждать от неба, воплощенной изменчивости, ответов к вопросам, что не были заданы. каждой каплей своей дождь знает – все есть обман, разве что каждый волен выбрать себе по нутру капкан.
стреляй.