На переломном моменте

Камиль Абзалов
Все стремятся попасть на волну,
даже если не надо.
Солнце будто сжигает страну
до глухого заката.
Я зачем-то пишу чёрный стих,
не решаясь на белый.
Из несвязных раздумий моих
можно том собрать целый.

Да, в такую жару лишь вода -
вдохновенья источник.
Собираясь менять города,
я всё гну позвоночник,
разбирая то кипы бумаг,
то ненужные вещи.
Что же делать в такой кавардак?
Пожимать только плечи.

Кто бы знал, как же я не люблю
жить в спокойствии сером.
Вот за каждый бы раз по рублю -
стал бы миллионером.
Теперь много таких же, как я,
с толку сбитых грядущим.
Мы схватились, упав, за края
и судьбу свою мучим.

Не доходит до нас, что мосты
до конца догорели,
что самим нам шагать до мечты,
до заветнейшей цели,
что теперь этот мир ощутим
мы на собственной коже,
что теперь каждый будет один
и никто не поможет.

Что там ждёт впереди? Не узреть.
Может, к лучшему это.
Я в себе уже больше на треть
ощущаю поэта.
Лишь бы с первых шагов не сгореть,
не пропасть среди стада,
и нигде не забыться, и медь
не принять бы за злато.

Очень жаль, что кому-то - конец,
а кому-то начало.
К сожаленью, не каждый пловец
доплывёт до причала.
Кто-то в душной пустыне хлебнёт
предостаточно горя.
Кто-то счастье, возможно, найдёт
у бескрайнего моря.

Всех нас манит сверканье столиц,
переполненных крайне
нестерпимым обилием лиц.
Невозможно там тайне
слишком долго быть тайной. Увы,
но под сенью столицы
редко слышатся запах травы
или пение птицы.

К сожалению, трогаться в путь
нельзя без беспокойства.
Уже сделанный шаг не вернуть -
из-за этого свойства
прежде буйное пламя в груди
станет пепельным прахом,
а надежда на "жизнь впереди"
вдруг окажется страхом.

Все далёкого счастия ждут,
ну а я - протестую,
так как в обществе ручки я тут
осознал вещь простую:
что нельзя ждать особенный час,
напрягая все жилы.
Если что-то менять - то сейчас,
пока есть ещё силы.

Хотя столько затронуто тем
(ох, узнали бы боги!),
будто жизнь я прожил лишь затем,
чтоб создать эти строки.

Я так, чтобы не слышал кто-либо
вдали и вблизи,
прошептал своей ручке: "Спасибо.
Спасибо. Спасибо. Спаси..."