«Обратиться бы нам к Фее…»
Но Волшебный Огонёк,
от волнения тускнея,
прошептать лишь только мог:
«Фея этого не в силах,
волшебству пределы есть.
Сеня нужен, он на крыльях,
он и сможет всё учесть:
и расцветку, и доставку,
и длину, и ширину.
И не нужно будет справки,
сколько крылышек в меню…
для таможни. И не спросят». –
«Сеня… Где его найти?
Огонёк пусть message сбросит,
а иного нет пути».
Огонёк голубоглазый
заработал во всю мощь –
так блестел, как будто стразы:
осветить могли бы ночь.
Полетели сообщенья,
стал космическим размах
за одно всего мгновенье!
Неужели планам крах?
Но друзьям ни расстоянья,
ни помехи не важны –
час продлилось ожиданье.
Как же крылья нам нужны!
Первой Ксения узнала,
отчего-то вверх взглянув,
будто сердце подсказало.
Крылья белые, взмахнув
пару раз ещё, сложились.
И – улыбка до ушей,
и глаза так засветились!
«Ксеня…» Сеня перед ней.
«Здравствуй!» – «Здравствуй! Как ты скоро…
Ой, а где же твой багаж?» –
«Вот, взгляни на эту гору,
целиком и без пропаж».
В небе шарик появился,
серебристым отливал.
возле Сени приземлился.
«О, да он не так уж мал!» –
«Крыльев хватит? – Феофана
занимал один вопрос. –
Здравствуй, друг! У дятлов раны.
А носы ты им привёз?» –
«И носы, и лап побольше,
весь комплект из составных –
белых, чёрных, толще, тоньше.
Захватил я и рябых…
Если кто-нибудь захочет
моды веянье принять
и полётов стиль и почерк,
значит, станем изменять.
А пока другие цели,
о спасенье жизни речь.
Недопили, недоели,
нужно каждого сберечь».
Шар раскрылся, и оттуда
волшебства расцвёл момент:
сверх техническое чудо –
электронный инструмент.
Все этапы операций
выполнял не человек,
а система из подстанций,
и уже не первый век.
Дятлов с поля – на каталки,
и к подстанции везли.
Швами стягивались ранки,
ловко делались узлы,
пришивались быстро крылья,
лапки, дятловы носы.
И ни боли, ни бессилья.
Шли бессчётные часы,
уходило время ночи,
дни летели чередой…
И казалось, что нет мочи…
Но за жизни длился бой.
Продолжалась десять суток
за спасение война.
А без шуток-прибауток
чем бы кончилась она?
Капитан смешил уставших.
Доктор сбился с длинных ног,
никогда не устававших –
смех не спать ему помог.
И на день уже двадцатый
(по листкам календаря
был июль) каскад пернатый
взвился в небо. А заря
улыбалась восхищённо,
и восхода яркий свет
этой стае окрылённой
посылал большой привет.