Когда я одна, то нас двое,
мое одиночество голос имеет.
С ним ладим, хотя и сурово.
Я осаждаю, коль станет смелее.
В глазах моих слез не бывает,
но изредка влага порой омывает
высохнуть вмиг, не сметь, предавая
меня перед взглядом чужим и врагов,
и я предстаю пред врагом без оков,
хоть руки за спину и взгляд не поднять,
и лишь одиночество в камере хочет обнять.
И вместе с героем жду звуков, как хлеба
за стенами тюрем, сюда долетает молва,
народная площадь, народ, где ты не был,
приносит мне ветер любви и сочувствий слова!
Но станет, я верю, желанной свободы минута,
ворота, железный замок повергнется оземь,
и путы, и стража уйдут и в побеги сорвутся,
июльское лето, не скоро еще моя осень!