В своем стареньком компьютере я обнаружил несколько верлибров. Скорее всего, они плод моих трудов, но я ровным счетом ничего о них не знаю. Может быть я и не автор вовсе. Тогда мои самые искренние извинения истинному автору...
Холодильник
Все это слова, не более того,
Но и не менее.
Только жизнь она протекает по своим законам –
Учит: в какой руке держать нож, в какой вилку,
С какого конца разбивать яйцо –
С острого, тупого?
А то, бывает, разобьешь его посередине,
И сделаешь тебе яичницу,
Или омлет –
Подумаешь, подлить молока,
Разве трудно?
Только холодильник пустой,
Разве что в морозилке лежат
Наши с тобой замороженные отношения,
При минус восемнадцати…
Зачем мне холодильник?
У меня и так замерзла душа.
Стол.
На четырех ногах,
Ложе греха.
Тебе прямо не терпелось
Улечься на него
И отдаться.
Все-таки ты извращенное создание –
Взяли чистого ангела
И движением – наизнанку.
И что же оказалось?
Изнанка еще любимее.
Книжная полка.
Всегда висела над головой
И могла упасть.
Но я никогда не думал об этом.
Я смотрел на тебя,
Как ты сидишь под полкой
И никогда не думал,
Что ты уйдешь.
Стул
На стуле
Мы тоже грешили.
На табуретке?
Вот не помню.
Рупор.
Удивительная вещь – остался с тех времен,
Когда я занимался политикой.
Меня занимало – кто левый, кто правый?
Потом я повернулся к политике спиной –
И они поменялись местами?
Правое, левое…
Так и ушел с рупором, не зная, куда его деть,
После какого-то митинга.
Мелок
Слава Богу, я не классик,
А то пришлось бы прыгать
В этих клетках
На асфальте.
Стишок
Пока ты была со мной
Я сочинял в рифму.
И сочинил много всякого –
О пароходах – годах,
Тиграх – играх,
Бе-бе-бе - ме-ме-ме…
Критики сказали – не лучшие рифмы,
Возможно.
Только ты подходила ко мне идеально.
Самая точная рифма на свете,
Лучше самой великой
Кровь – любовь.