Я видел самое прекрасное в безумных людях моего поколения, которые были готовы на все, что бы заглушить скуку пустоты внутри себя, сжирающей их плоть и кровь и делая их таким же тбо, как и те айфоны, которые они разбивают, увлекшись дракой.
Я видел как эти дети метала, пластика и глупых статусов, которые разъедали им глаза, превращая их сетчатку в одно большое лопнувшее плаксивое болото, потому что детства нет, и не было никогда, потому что они навечно потерянные в своих звездных кашицах из плакатов, с которых на них смотрят такие же люди, в которых они влюбляются от скуки, но дай им что-то новое и им будет плевать, и их кумиры, заброшенные, отданные кому-то, выкинуты из мыслей будут навеки захвачены громадным потоком мусора.
Я видел слезы, дешевые как та пачка сигарет, которые продают в маленьких киосках несовершеннолетним, списывая все на разбитость морали, сбрасывая их прокуренные легкие со своей совести.Я видел этих бедняг, с их приличными родителями и дорогими машинами, я видел девочек-которым-все-позволено, которые пели и смеялись от тупых как нож, которым ты пытаешься порезать вены, ножом.
Я видел их боль-большую сороконожку, которая шепчет им день от то дня:"Ты уродлив.Все что ты делаешь, уродливо.Мир идет ко дну, и ты тоже".
Я видел семилетних людей-кукол, с скучающими лицами смотрящих на окровавленные трупы, потому что смерть теперь не страшна, и они согласны убивать, пусть и воображаемы людей со всей жестокостью, лишь бы не чувствовать ту разбитую шкатулку, в которой вместо мелодии о нежности играет хард-рок.
Я был одним из тех, кто несся сломя голову по хайвеям прошлого чтобы навестить друг друга, и чувствовал это бессонное тюремное одиночество на глупой шахматно доске скоростных машин и похоти.
Кто бежал два часа подряд по бездорожью чтобы узнать было ли мне видение было ли тебе видение было ли ему видение чтобы узнать что такое Вечность.
Кто отталкивал кислотную девочку, и несся по потрескавшемся асфальтовым полосам, лишь бы не чувствовать своей боли от-скуки.
Кто ехал в автобоксе и наступал на ноги девушкам, что б те не загрязняли мысли чистого разума, пораженного Воннегуртом.
Кто танцуя и толкая друг друга выкрикивал священные строки Миллера, и плевать о хотел на разбитое сердце, которое на самом деле было всего лишь насосом, а разбитым был мозг с его мыслями о самоубийстве да горло, рвавшееся от криков и песен.
Я был тем, кто смеялся над Библей, и потом зачитывал строки, и переиначивал их, с тобой, мой Рыжий Бог, и спорил с тобой, и вез по разбитым к чертям каменным скелетам зданий и спорил с тобой, кто же упадет быстрей, и рвался свои сердцем арматуру, что бы проткнуть свой мысленный пузырь к черту, что бы выпустить смех истерической сентиментальной машины, которая жгла свои бумажные письма, мальчику-которого-нет, мальчику-который-исчез.
Я был тем, кто писал, писал, потом рвал все к черту, собирал мешки из своих старых личных дневников, которые читала вся семья, выходил на улицу и рвал каждую страницу, делая их нее журавлика, а потом кидал спичку и жег их, и смотрел как искры летят, и задыхался, зная, что нельзя дышать дымом, но все же дышал, потому что мечтал захлебнуться в своих откровениях.
Я был тем, кто включал джаз и пил чай, смешивая его с лаймон фрэш, и танцевал как безумный, зная, что он самый обычный кальмар, только без раковины.
И мы были святы с тобой, и с теми, кто был до нас, и с теми,кто умрет из-за этого мира, потому что сейчас ничего ничегошеньки не осталось и вечность поглотить меня и тебя.
И мы были святыми и бессмертными, и будет такими, и клянусь, когда мир начнет тонуть, я пойду последним с корабля, я выйду на улицу, я построю в этом хаосе свою шлюпку и уверую, что это ковчег, и соберу там самых мертвых из тех, кто жив.
И мы возьмем только наши страхи и надежды, и серебряные пули,
что бы убить друг друга, когда вода станет соленой, и Мертвое море поглотит мой ковчег.
И я буду рваться на дно, как будильники летящие в стенку, и я буду дышать этой водой и в последний миг я скажу:
"Я был свободен и никогда не скучал.Я любил как мог, и качество моей любви зависело от моего эмоционального бюджета, а никак не от потребителя и спроса на жизненном рынке.А умирал шесть раз, и ни разу не хотел назад, но полюбив, понял, что хочу жить и вынужден умереть.Смерть это глупая шутка и я бесконечен, как и мой мир, как и мир каждого человеческого существа на этой земле, и я не придумывал утопию, а жил ней, жил и ясно чувствовал, и если мне суждено растворится здесь, то я исчезну навеки, потому что я счастлив и счастлив был всегда, и мне не страшно."
Мир погиб.
И мы свободны делать свой идеальный мир, затопив его свободой, окрестив его свободой, вырастив его свободой...
И жить любовью.