Это были не просто ощущения, застывшие после октября 1993 года. (Москва, бунт парламента, танки, Ельцин, расстрел Белого дома…) Это было состояние, в котором приходилось жить, работать, общаться в семье, о чем-то говорить, что-то делать и даже думать. А потом это вылилось в строки. Месяц спустя. Блок состояний…
(Ноябрь, ночь, парящий снег
Над городом, под фонарями...)
I
Из ничего рождались строки,
Из темноты, из тишины,
Как будто источались соки
Еще непонятой вины,
Как будто отпускались свыше
Несовершенные грехи...
Незавершенные стихи
Как пеплом укрывали крыши..
Витает в воздухе со снегом
Тревожащий томящий дух,
И разлетается по свету
Все, что не высказано вслух.
Невидимые миру строки
Слились в невиданный поток,
Его неведомые токи
Нас барабанят между строк.
И как бы ни был мир задушен
И новым мифом оглушен,
Но токи проникают в души
Сквозь оглушающий трезвон.
...Какая видимость в тумане?
Видна в нем русская душа?
Не стоит сказка и гроша,
Когда она вся на обмане.
II
Убийственность трескучей фразы.
Убийственность смертельных ран.
Убийственность чужой заразы.
Все разлагающий обман.
Смердение гниющей власти.
Обезумелости канкан.
И педераст на педерасте –
Проституирующий клан.
Такое черное столетье.
Непредсказуемый исход
Последнего десятилетья.
И девяносто третий год.
III
В октябрьской вонючей яме
Россия потеряла след.
Над городом, под фонарями
И снег, и миф, и блеф, и бред.
4 ноября 1993 г.