Ты часы, кукушка, хоть каркай, хоть барабань,
Каждый час выходишь из клетки. В свой алгоритм,
под тобой камин, разжигается на листах,
а секундная стрелка все также вверху стоит.
весна осталась в море, за той кормой,
на которой мы вместе шили рассвет и тьму,
но, как ни крути, время вперед идет.
и как не было б стыдно, я за ним тоже пру.
я клялся опавшими листьями ноября,
что ни бог, ни черт, мне не станет как управдом,
и вроде добился, всего, что бы смог и сам,
хватает на книги, струны и на вино.
посылал друзей, ночевал чуть ли не в СИЗО,
говорил о дружбе, счастье и о любви,
прославлял никому не нужное ремесло,
и внутри себя все восстания подавил.
начинал курить, и бросал крепкий алкоголь,
начинал любить, ошибался, стал нелюдим,
я, теперь, словно для паяльника- канифоль,
без усилий не стану полезен, или любим.
Я не знаю, кукушка,
где и когда я буду,
встречать свой второй десяток на сквоте лет,
в квартире с котом, окруженной одной любовью,
или в городах, где для Макса и места нет.
я не знаю, насколько вырос и как исправил,
свои шерофобные мысли в чужой природе.
я не знал тогда, что придется мне делать завтра.
Не знал ничего.
не знаю сейчас, тем более