вкусом черных набухших ягод, ароматом разверстых соцветий машет нам на прощанье жизнь. седины неживой отвагу, ртов заклеенных многолетье мы прошли. вот кровать. ложись.
руки сухи, шершавы, тверды, а глаза, как и прежде, закрыты пеной страха и злой любви. мы целуем дракона морду. мы ласкаем людей убитых. учим воронов гнезда вить.
зная то, что нельзя и больно, говорим о простом и хорошем с плоской лампой былого дня. жмемся ближе при вспышках молний. губ изжеванных клочья все горше. нету сил никого обнять.