Это утро выдалось не самым хорошим,
В шесть утра разбудил стук горошин,
По крыше ударил дождь,
В землянке было прохладно, пробирала дрожь.
Заварив крепкий чай, я сел на скамью, знаете, душе легче, когда его пью.
Ребята все спали, было тихо, только слышен дождь, если бы я знал, какую он принёс ложь...
Забежал командир:
- батальон, подъем, по нам огонь!
- все рванули с мест, слышен хлопок ладонь.
Я мигом поставил чашку с недопитым чаем на стол, через полминуты все стали одеты на пол.
- слушать мой приказ! Держим оборону в 44-ом квадрате, огонь не открывать! Выполнять!
- Мы взяли свои автоматы, набросили дождевые халаты, построен отряд и по команде отправились... в ад.
Нас поджидала засада, вот знаете в чем досада? Когда ты понимаешь, что сегодня умираешь.
Открыли огонь, нам нельзя открывать, мы стали бежать...
Я помню, как упал лицом на землю, из рук выронил автомат, я помню, бежала кровь, матерные крики ребят, я помню, стало жутко холодно, вспомнил, как я выглядел молодо, я помню, как в глазах темнело, как моя душа кричала, как она жить хотела, я помню разговоры:
- Очнись! Он слышит?!
- Пощупай пульс, похоже он не дышит...
- Я слышал, как в последний раз шуршала трава, ласкала мою щёку, я ощущал, как она горела под боком, она будь-то умоляла, я понимал, она тоже умирала.
В глазах стало темно, затихли все крики, я замер, забрал о жизни улики...
А ведь там остались ребята, дом родной, моя семья, почему мне не судилось?
Почему так мало прожил я?
Теперь я здесь, высоко, вижу наших ребят, вижу отца и любимую мать.
Привет, моя любимая мамочка, привет, отец, пишет вам сын с небес, ваш любимый малец, пишет без адреса и почтового индекса, вы прочтёте только по памяти, откройте письмо, потом обрамите.
Мама, мне не было больно, не плачь, вспомни, как гонял на велосипеде, как играли в мяч, как ты говорила: "сынок, счастье - в тебе", а я не понимал, но верил тебе.
Мамочка, так скажи, где же то счастье, которое во мне было? Почему я на небе? Почему тело остыло?!
Прости, я не хотел, вытри слёзы, понимаешь, мам, я за родину умер, за эти политические грёзы.
Все мы знаем, что им наплевать, но мой почерк таков, а сколько ещё таких писем, без адресов?
Отец, вытри лоб, вспотел очень, не волнуйся, а то не спишь ночью, скажи там всем, передай моей невесте, что вы... вы победите вместе.
Помнишь, ты говорил: "сына, люди непобедимы, когда вместе"?
Я в это верил, пока не прибыл грузом 200.
Отец... Пап, не плачь, маму успокой, да я знаю, вам грустно порой, я тоже часто тут плачу, мне так хочется дать им сдачи.
Эх, вернуть бы меня в тело моё, в молодое, красивое, в такое сильное и... в такое ранимое.
Пап, мне тут нормально, правда, просто по вам скучаю очень, как там младшая сестра? Что ей снится ночью?
Небось, спрашивает, где я? Скажите, что я сижу у костра, у костра падшей звезды, помнишь, ты говорил, как они холодны?
Я... я теперь тоже остыл, мам, пап, я вас за все обиды простил, простите, что вернулся домой без надежды, простите, что я не буду таким, как прежде.
Любимая, я хочу тебя попросить об услуге одной, твоё белое платье пусть на тебя оденет другой, пожалуйста не злись, ты же так красива, улыбнись пошире, это... это так мило, подари ему сына или дочь, меня выброси из головы прочь, я пишу тебе в последний раз, с ним будь счастлива, не вспоминай меня в грустный час.
Да, мы о многом мечтали: семья, машина, дача, но понимаешь, любимая, здесь родина плачет, она рыдает, как грудное дитё, потому что на ней злое пятно, его смывает моя кровь, моя, и тех, топот чьих оборвался шагов, тех, которые пишут письма без адресов.
Всё изменилось, лишь чашка моя, с недопитым, холодным чаем, стоит на столе до сих пор, дрожит порой, простите, родные, что домой пришёл не живой.
© Валерий Барс