А к вечеру просыпаются голод и жажда знаний -
ты тащишь тарелки из кухни под монитор.
То, что войну не выиграть, известно заранее,
но ты пожимаешь плечами с видом: и что?..
Другая бы в церковь метнулась за успокоением
или цыганке какой заплатила: «Эй, слушай, бишь,
как тебя? Расскажи-ка, подруга, чего ж так херово мне?»
Другая бы застрелилась… А ты гуглИшь.
Информация хлещет ржавой струёй из крана –
миллионы ответов, но нужного не найти.
И ты уже тупо жуёшь, позабыв у экрана,
с чего тебя вдруг занесло на просторы сети.
Твоя челюсть прекрасна в работе. Ты ей гордишься.
Хотя бутер не так уж вкусен, а чай остыл.
И ты уже злишься – да-да! – ты уже злишься!!!
А от ссылок несёт безнадёжностью старых могил…
Но внезапно – эх, ма, да как же так вышло? –
ты залипаешь и начинаешь вникать.
И вроде не в строчку. Хотя по закону дышла –
отыскалось бы только желание трактовать…
Было дело – не шибко удачно, но как бы училась
на инженера. Прошла материаловедение.
И вот как же, моя хорошая, так получилось,
чтобы ты – да по части пластмасс – в полнейшем неведении?!!
Пляшут призывно нити макромолекул.
Силы Ван-дер-Ваальса неистощимы.
Водородная связь как страсть. Все прочие блекнут
на фоне её первозданности непостижимой.
Твоя шариковая ручка всегда из пластмассы –
безотказна, проста, понятна и всем устраивает.
У тебя их штук восемь-семь абсолютно разных –
безликих, неотличимых и заменяемых.
Потеряешь – плевать, отыщешь – едва улыбнёшься.
И без них никуда. И никто их давно не считает.
И вот ты то ли рыдаешь, то ли смеёшься,
понимая, кого тебе всё это напоминает.
А в пятнадцать казалось - неминуемо разобьёшься,
осколками брызнешь, сорвавшись нечаянно с края.
Твердила себе, словно мантру: «Не ссы, прорвёшься!»
Порвалась ли – вопрос. Но – однозначно – живая.
И позже, когда по закону жанра рвало на части,
и сердечная мышца разлететься грозила в клочья,
ничего… Может, стала чуть-чуть безучастней.
Может, чуть больше, чем чуть… Но это не точно.
И чем же ты только, родная, себя ни мнила:
то льдом, то огнём, то железом, то медью из кассы…
Но вот тебе тридцать. И как бы ты ни скулила –
ты не из ребра. Ты – из вульгарной пластмассы.
Как термопласт, становишься вязкотекучей
и эластично-гибкой при разогреве.
Всякий тебя штампует – формует – лечит –
переливает – лепит – в своей манере.
Потом ты стынешь по новой, затвердеваешь.
И по твёрдости можешь смело дать фору стали.
Твои действия чётки. Ты быстро соображаешь.
Ты презираешь металлы за то, что устали.
Ты невосприимчива ни к кислоте, ни к желчи.
Тебя не пугают ни зимы, ни долгие лета.
Ты не допускаешь ни слабины, ни течи.
Из полиэтилена – слыхала? – шьют бронежилеты.
Была бы хрустальной – разбили, бумажной – сожгли.
Вода точит камень. Термиты сжирают брёвна.
А тебя вот ломали-ломали – и не смогли.
Назовём это неубиваемостью. Условно.
И пусть ты вся в трещинах, не эстетичен вид
и в целом – дешёвка… Но всё же на свалку рано.
В тебе ещё есть чернила. Ещё болит.
Бери изоленту, малыш, перематывай раны.
22-23.04.2015