бедовый день, закуска ржавая
на пластике из-под торта,
взирает рыба пятиглавая,
в глазницах тёмных пустота.
отчалят други - рылы пошлые,
меня сегодня угостив.
под водочку, весьма дотошные,
их байки слушал, проглотив.
прибудут ласковые птенчики
под утро к моему окну.
и зазвонят в мои бубенчики,
шут - я, подобный божеству.
остатки празднований вялые
достану, будут пировать.
и дрожью пальцы окаянные..
пошёл я их опохмелять.
моя небритая растительность
сверкает каплями воды.
ты потеряла снова бдительность,
меня оставив. Где же ты?
мой телефон молчит и кается,
что промолчал весь день и ночь.
и только сердце надрывается,
как бестолковая сволОчь!
растают мысли мои тёплые
и влага высохнет в глазах.
по полу босиком прошлёпаю,
ан нет, стою уже в носках!
они, как снег, белее белого,
а пятки чёрные, как смоль.
я так похож на недозрелого,
всего лишь шут, а не король!
я не играю и не в партии,
таких, как я, на поле нет.
и шахмат черной, белой гвардии
так и не выбрал нужный цвет.
стою один, смотрю растерянно:
куда себя мне приложить?
какая миссия мне вверена?
лишь та, что я могу шутить
над бедами своими ранними,
над узнаванием любви
столь поздним, что уже не в праве я
с тебя спросить: ну, где же ты?
сажусь на трон. мой ворот вытянут.
повесь, любимая, хомут!
а то меня так ночью выкрадут,
чтоб развлекал придворный шут.
звенят постылые бубенчики,
ты приняла меня всерьёз.
я - эти маленькие птенчики,
мирую средь шипов и роз.
и тело шрамами запятнано,
но скалит зубы чёрствый мир.
и сердце стало странноватНое:
мне рукоплещут, я - кумир!
очаровательные дамочки,
принцессы, леди - слабый пол.
и ослепительные ямочки
на щёчках.. и меня - на стол!
нарежут части на съедение.
улыбки пошлые, тостЫ.
и сколько мне дано терпения,
чтоб не кричать: Ну, где же ты?