Где в Черном озере отражены деревья,
торчит курган. За ним моя деревня.
Здесь половина тех, с кем я знаком,
на кладбище теперь лежат рядком.
В саду я с ними водку пил в обнимку.
Они поют на черно-белых снимках.
Теперь молчат. А я еще пою
и фотографии все реже достаю,
поскольку расстояние все ближе
меж нами. Время нас оближет,
как кошка провинившихся котят.
Живых за все, наверное, простят.
И, может быть, давно уже простили,
вот только впопыхах не сообщили.
Конечно, все мы в этой жизни гости.
И это понимаешь на погосте.
Еще на крыше, в лифте, в самолете,
в густом лесу и в лестничном пролете.
Но мало что-то где-то понимать,
как мало водку пить и обнимать.
Вообще, всего на этом свете мало.
Перекрутило все и все переломало...
Но облака все так же далеко,
и так же в чудо верится легко.