Вышел юноша попеть
в мишуре и блёстках.
Не судите – это ведь
клоун на подмостках.
Что за тип на колесе
катит по эстраде?
У него наряды все,
как на гей-параде!
У приятеля «ТТ»,
у меня берданка.
Неужели фуэте
не станцует Данко.
Ниву мусором засеяв,
мы овсяночку едим.
Пожиреет Моисеев –
его *опу продадим.
Мы для Бори варенец
нацедили в ковшик.
Он же, на фиг, не певец,
он же, блин, танцовщик.
Моисеев – молодец,
публика не ропщет.
Боря, люди, не певец,
а большой подъё*щик.
Всех купил без ордера
тенор-симпатяга.
Мы купили портера
даже для оттяга.
Есть у гвардии устав,
на КП – шлагбаум.
Развлекает комсостав
Саша Розенбаум.
Это кто со сцены шлёт
поцелуи бабам.
Это бабам души рвёт
Саша Розенбаум.
Мы слепили наскоро
ноу-хау х*ево:
вопли Видоплясова,
хрипы Расторгуева!
Коммунист Зюганов
и поэт Шаганов –
это как в балете
х** в кабриолете.
Прихватил Шаганов
за х** уркаганов.
Тащатся от Саши
воры на параше.
Есть у нас Шаганов
типа из жиганов.
Деды тех жиганов
били из наганов.
Есть у нас на поле кони
и на Доне казаки,
Богоматерь на иконе
и на сцене му*аки.
Президенту в свитере
мы даем оценки.
И в попсе, и в Питере –
всюду Матвиенки.
Вы с разборами к «Любэ»,
критики, не лезьте.
Её любит ФСБ
с президентом вместе.
Скоро, на х**, кончится
воровское гулево.
Крепнет х*етворчество
Коли Расторгуева.
Президент у нас державный,
самых кряжистых кровей.
Расторгуев нынче главный
у державы соловей.
Расторгуев Коля чист,
дед его – раскольник.
А внучок – лавровый лист
в дедовский рассольник.
Расторгуем простатит
в виде неустоек.
Расторгуева простит
наш г*вноотстойник.
Я не ведаю, отколе
моду шушера творит.
Только шапочка на воре
о*уительно горит.
То не новая не нетленка,
то не Золушка на бал.
Это Таню Овсиенко
композитор нае*ал.
Кто ни попадя поёт,
в душу ангелу плюёт.
В общем, Пенкину Серёге
развернуться не даёт.
Вспучило нам зенки,
как от шоколада!
Ну, Серега Пенкин,
у тебя баллада!
Снова Боря Моисеев
перекрасил волоса.
Перекрась и ты, Рассея,
голубые небеса.
Боря песню с примою
спел неповторимую.
И шептал он с Люсею
не про Белоруссию.
Боря песню с примою
спел неповторимую.
Вон идет с подарками
от Людмилы Марковны.
С публики пиратской
сдуло ветром маски.
Это Саня Градский
надавил на связки.
Не ходите к Сане
градские с Арбата.
Не садитесь в сани
не свои, ребята.
Вышел Саня Градский
к журналюгам нервный.
Кто-то в Первой Градской,
кто-то и не в Первой.
Мы пустились в перепляс,
*ули тут такого!
Вместо Сенчиной у нас
нынче Сенчукова!
Петь народу Лайме
надо уж не крайне.
Может выйти Лайма
и на четверть тайма.
На фига народу Пресли,
мы к Америке глухи.
Под чужие, на фиг, песни
вянут наши лопухи.
Отчего бы голубых
на эстраде множество?
Оттого что там у них
не без мужеложества.
Подорвали мы петарду
и б*ядей пустили в пляс.
Нынче Хилю Эдуарду
делать нечего у нас.
Всё попрело и погнило,
нашей песенке ***дец.
Где же Зыкина Людмила?
Где же Ольга Воронец?
Приоткрыла бабка вежды –
нету солнышка в окне.
Только Бабкина Надежда
на коне и на коне.
Как же нам не материться,
не грустить от этих бед?
На эстраде все – царицы,
а самой эстрады нет.
Как же тут не материться?
Забрела эстрада в лес.
Как же с этим примирится
и Утесов, и Бернес?
У Лужкова – пасека,
а у Пьехи – классика.
И на этой классике
вырастают Стасики.
Нет в московской мэрии
никакого Берии.
Там Лужкову дарит Цой
песни от Валерии.
Как Анита в Лужниках
торговала на лотках.
А теперь у ней Лужок
мужу шеф и ей дружок.
Девушка Анита
стала знаменита.
Нынче у Аниты
сладкие ланиты.
У Аниты аппетит
был не то что зверский.
И не то что поутих
в обстановке мэрской.
Кто покрыл Аниту Цой
золотистою пыльцой?
До *уя в тебе, Москва,
золотого волшебства!
У Аниты полимеры
заблестели на пупке.
Ведь она с женою мэра,
говорят, накоротке.
Зашибают много меди
не Орфеевы сыны.
Хоть они еще и дети,
хоть они и сосуны.
Благосостояние
сильно преумножено
то ли у Рогожина,
то ли у Пригожина.
Что-то у Пригожина
*опа неухожена.
Снял он клип Валерии
на четыре серии.
По России ходят фрицы,
пыль под ними не горит.
И на сцене нет царицы,
беззаконие царит.
Есть на сцене девочки,
девочки-раздевочки.
Подрастают девочки
эти на подпевочке.
Есть на сцене Катя Лель,
зал от Кати стонет.
Под ногами Кати мель,
Катя не потонет.
На эстраде *** в пальто
разразился песней.
Мы видали кое-что
и поинтересней.
Как у Бабкиной жених
появился в хате.
Мы намедни даже их
видели в халате.
Есть у Бабкиной жених –
чуете, селяне?
Он к заслуженной проник
и живёт в чулане.
Бабкина – народная,
а Евгений – так.
Дело благородное
все-таки табак.
Надя убегает
в ванную со стоном.
Надя полагает
Женю гегемоном.
Бабкину ругают
дедушки с отцами,
что пренебрегает
старыми самцами.
Пободрела Наденька:
молодой не дяденька!
Вон как у заслуженной
петушится суженый!
Есть у Бабкиной и хор,
есть у Бабкиной и Гор.
И она его вывозит
на смотрины за бугор.
Наша Надя сунулась
замуж – и осунулась.
Видно, у заслуженной
коридорчик суженный.
Из-за леса, из-за гор
появился Женя Гор.
Он у Бабкиной теперь
как весенняя капель.
Из-за леса, из-за гор
появился Женя Гор.
Он внедрил в одну бабусю
о**ительный задор.
Как у Нади с неких пор
появился Женя Гор.
Он у Нади переправил
завалившийся забор.
Как у Бабкиной от Жени
ослабела прямо кость.
Прямо головокруженье
при народе началось.
Как у Бабкиной от Жени
затвердела прямо кость.
Появилась на движенье
ох*ительная злость.
Наша Надя присмирела,
молодого полюбя.
Полюбовника такого
не отпустит от себя.
Как у Бабкиной всерьез
намечается колхоз.
Из какого ж левака
ей надуло примака?
Есть у Бабкиной железка,
полный стартера привод.
Это Женя из Ижевска
прокатился на завод.
Как весенний ветерок
Женя к Наде – на порог.
Намечается у пары
не*уевый хуторок.
Прямо к сердцу тянет Первый
от артиста провода.
Это нервы, нервы, нервы,
нервы, нервы, господа.
(продолжение есть)