Речь отмирает, вещи изолгав.
Во тьме Луна горит подбитым глазом.
Забит чулан почти до потолка
Баллонами ворованного газа.
Все праведники верят в чудеса,
А жаждущие ими стать – тем паче.
Об этом, кстати, стоит написать.
Но к дьяволу – я щели конопачу.
К ним радость входит как к себе домой,
Их сон бодрит и даже время лечит.
В них - соль земли, небесный кардамон,
А в нас – вонючий человечий кетчуп.
Да что уж там, их пол – наш потолок.
Но мне претит их пасторальный сеттинг.
Чужое счастье – это просто ложь,
В которую поверили соседи.
И пусть за враки многого не дашь,
Я не сниму с лица застывшей маски.
Жизнь не по лжи имеет вкус как фарш
Из жира, соевой муки и краски.
И понимал я, мясо жрать начав,
Что скоро буду вынужден ответить.
Но все слова бессмысленны сейчас.
И я молчу, откручивая вентиль.
Кто жизнь влачил как гирю на цепи,
Тому периной станет даже гравий.
Ложь –это газ, что быстро усыпит.
А правда – взрыв, который всё исправит.
Метафора поступка так сложна,
Что не поймут, но этого не жалко.
А время истекло – три… две… одна…
И чиркает на кухне зажигалка.