Приятно вспомнить

Вам, конечно, как горохом об стенку. Но кое-кто почувствует себя овощем.

История внушает

История внушает стыд и жалость,
пока она еще не улежалась,
покуда к ней протягивают руки
событий незадачливые внуки.

Чем дальше от событий, тем виднее,
кто прав был, кто нес чушь и ахинею.
Пусть ложь справляет бал покамест там,
по время все расставит по местам.
***

Участники событий

Участники трагических событий
и бытовых обычных мордобитий,
какие б ни разыгрывались сценки,
всегда вы ошибались в их оценке.

Вы правы и лукавы в одночасье.
А беспристрастен тот, кто непричастен.
***

Историческая лирическая

Тяжело сейчас историкам
монографии писать.
Правды крохотную толику
от забвения спасать.

Раньше до самозабвения
воротили горы лжи.
Нынче из под наслоения
правду вынь да положи.

Ну а вдруг решит история
в путь обратный взять билет
и периода застойного
скажет – не было и нет.

И устроят все ученые
перестройке страшный суд.
Скажут – только заключенные
экономику спасут.

Скажут с этой демократией
всюду только нелады.
Если жить хотите. братие,
набирайте в рот воды.

Самым модным новым термином
станет "переперестрой".
Та зачем, историк-стерва, нам,
скажут – капал на застой?

И на лад иной настроены –
дать писакам по зубам –
в дни застоя – скажут - строили
Усть-Илимск, Ангарск и БАМ.

Поздновато будет каяться
и оправдываться зря,
и одна дорога – маяться
по колымским лагерям.

Добывать Отчизне золото
и давать стране угля,
не пером, киркой да молотом,
пайку черствого деля.

Тут подумать надо – стоит ли
правду матку нам спасать?
Тяжело сейчас историкам
монографии писать.
***

Снова мысли

Снова мысли душу бередят.
Ну, чего скажите Бога ради,
на жратву я жизнь свою потратил,
простоял всю жизнь в очередях.

И всю жизнь гонялся за рублем,
будто бы за сказочной жар-птицей.
Становился рубль в руках синицей,
а покупка – в небе журавлем.

Для чего здесь жадничать, копить,
собирать по крохам наживное.
Ведь на мелочь, собранную мною,
все равно здесь нечего купить.               *)

А ведь мог бы во время «слинять»
в край, где сладко пьется и жуется,
где вольготно на земле живется
людям, обезьянам и слонам.

Утопала б в роскоши семья,
ела бы икру, а не селедку.
Но, боюсь, в чужой уютной лодке
я тогда бы вовсе не был Я.
***
*) В 1991 г. Реформа Павлова отняла и эту
    мелочь. В 2014 году Яценюк и Порошенко
    обрушили гривну за год, к марту в 5 раз.

Врангель

Да, кто-то вел всю жизнь меня по жизни,
как стало ясно мне в конце пути.
Из всех тех мест, откуда был я изгнан,
мне самому бы стоило уйти.

Хоть я цеплялся за углы и выступы,
но все свои усилья тратил зря.
А стал я тем, кем перед вами выступил,
лишь тем, кто меня гнал, благодаря.

А что вокруг? – Украинцы и русские
и среди них еврей я, а не перс.
Пусть не для всех удобен в этом русле я,
ну что ж – и в этом провиденья перст.

А что вокруг? Воинственные гимны.
Из края диких лозунгов и вьюг,
в последний раз прибрав свои могилы,
евреи отправляются на юг.

Пусть там обетованная земля есть,
а здесь разрушен за ночь «Третий Рим»,
я за обломки Родины цепляюсь,
как Врангель, уцепившийся за Крым.
***

Сдаю статью шестую                *)

В смешное наше время
евреям – благодать.
Хочу я стать евреем,
а пропуск красный сдать.

Летят на запад стаей,
покинули Уфу.
Сдаю статью шестую
за пятую графу.

Дошел я, брат, до точки.
Хочу евреем быть.
Теперь я знаю точно
за что их не любить.

Я паспорт свой листаю –
одно расстройство. Тьфу!
Сдаю статью шестую
за пятую графу.

Там жизнь, как супермаркет
им двери распахнет.
А наша жизнь насмарку
в очередях пройдет.

Друзья, я протестую!
За что их всех – в лафу?
Сдаю статью шестую
за пятую графу.

Увидишь Монте-Карло,
как выйдешь за бугор,
а здесь, как папа Карло,
до гроба гни свой горб.

Полбанки опростаешь –
и с бабой на софу.
Сдаю статью шестую
за пятую графу.

Покуда все распяты
статьею мы шестой
и не изъято пятой
графы из паспортов,

Я петь не перестану
обидную строфу –
Сдаю статью шестую
за пятую графу.
***
*) Статья 6 – Руководящая роль КПСС

Великая славянская страна

Великая славянская страна!
Исписана ты фресками библейскими.
Такая уж судьба тебе дана –
святым молиться с ликами еврейскими.

Мы мертвым с вами связаны узлом,
хоть стойте на своем, хоть в бездну падайте.
И эту связь кровавым топором
не разрубить фашиствуюшей «Памяти».

И как бы он голов вам не разбил,
упавший с колокольни «черный колокол».         *)
Вещает черносотенный дебил,
разлитой желчи ощущая колики,

о том, что на чужой мы здесь земле,
с чужих полей питаемся мы яствами
и будто бы у прошлого во мгле
себе мы в рабство русских заграбастали.

Пусть нет границ талантам россиян.
Россия славой гениев овеяна,
но путь ее и нами осиян –
трудами Мандельштамов, Менделеевых.

Но нынче преступлений наших след
раскапывают сыщики неистово,
что гордо носят красный свой билет,
друг друга называя коммунистами.

Вещают беспрепятственно о том
их голоса пронзительные резкие,
что выстроить славянский прочный дом
давно мешала нация еврейская.

Вопят – Они хотят нас истребить
Их всех до одного – кричат – убить пора.
Спасать Россию – это значит бить
всех тех, кто недобит рукою Гитлера.

На топорах мерещится им кровь
и как телами путь себе толпа мостит.
Забыв о том, что ни один погром
России не оставил светлой памяти.

И шли вслед за погромами года
ужаснее, чем кара хиросимская.
Еврейские трагедии всегда
заканчивались бойней всероссийскою.

Великая славянская страна!
Исписана ты фресками библейскими.
Такая уж судьба тебе дана –
святым молиться с ликами еврейскими.
***
*) Символ общества «Память»

Будь патриотом

Будь патриотом лет до ста.
Ума тебе и силы.
Пусть будет в жилах кровь твоя
от примесей чиста.

Но есть позорные места
в истории России.
Глаза тебе открою я
на грязные места.

С татарами на Русь пришли
хазары – иудеи
и сели шумно пировать
за русские столы.

От них украинцы пошли,
а вы не доглядели –
жидами надо тех назвать,
кого зовут – хохлы.

Дывысь якый в них колир брив,
якэ в ных око карэ.
Вы не пытаетэ чому
в ных чорный чуб та вус?

То ж на Росию чорт набрив,
цэ ж самэ ти хазари.
А русский – русский потому,
что волос его рус.

Кумач, воздетый Ильичом,
над Русью гордо реял.
Россия нынче потому
патриотизм растит,

Что хитрый Ленин уличен –
был дед его евреем
и факта этого ему
Россия не простит.

Когда бы не был он еврей –
не чтил бы Карла Маркса.
Еврей – он, как трава пырей, –
не сеешь, а растет.

Его проводишь до дверей,
а он, как житель Марса,
сквозь щелку форточки твоей
обратно в дом войдет.

Абрам Петрович Ганибал!
Какой же он Петрович?
Такое отчество ему
царь Петр подобрал.

Пусть эфиопский каннибал,
но он мне – брат по крови,
поскольку папе моему
дед имя дал – Абрам.

И мне, клянусь, милей всего
поэт великий – Пушкин.
Конечно, русских он манер,
тем более – кровей.

Но в биографии его
напрасно факт опущен,
что прадед был его, хоть негр,
а, все-таки, еврей.

Ты патриот земли своей
и прав ты, безусловно.
Спасай Россию от жида –
и в святцы попадешь.

Но понапрасну ты, ей-ей
кичишься родословной.
Копни поглубже – и всегда
еврея в ней найдешь.
***

Древняя история

Наверно, нет истории древнее,
чем та, что на пергаментном листе,
в которой кровожадные евреи
распяли Иисуса на кресте.

И с той поры (об этом знает каждый)
антисемитам жаль его до слез.
Но странно то, что им совсем неважно,
что был евреем сам Иисус Христос.              *)

*) Хотите верьте, хотите нет, но до меня
    в СССР этой фразы никто не произнес.

А если покопаться в старых книгах,
узнать возможно в шелесте страниц,
что взять Россию злым татарам в иго
помог .. международный сионизм.                *)

*)  Я-то пошутил. Но, впоследствии,
    развернувший свои климовские крыла,
    антисемитизм в СССР и в постсоюзной
    России доказал, как дважды два - четыре,
    что именно так дело и обстояло.)

А атаман разбойный – Стенька Разин?
Кто знает, что под именем его
скрывался всем известный Сенька Райзман –
на всю Россию каторжник и вор.

А если поднапрячь потуже зренье,
то будет видно всем издалека …
что эти вездесущие евреи
проникли даже .. в аппарат Це-Ка.

Они там расплодились, словно мыши,
они изгрызли этот аппарат.
А имена – Раиса или Миша –
вам разве ни о чем не говорят?       *)

*) Дворец завода Антонова 1988 г.
   Как должен был в этом месте вести себя зал
   в 1988 г. Да грохнул он смехом и аплодисментами,
   а организаторы концерта (евреи-барды)
   съежились от ужаса –  Что же нам всем за это
   будет? И, уехав из СССР, разнесли этот ужас
   по всей планете

Нужна одним евреям перестройка.
Ведь наш их не устраивает строй.
Издав указ о водке и настойке,
евреи нам устроили застой.

Давно пора бы их о стенку лбом бы –
всех умников, туды ж их рассюды.
Ведь кто ж придумал атомную бомбу?
Конечно же проклятые ..                *)

*) Что хором в этом месте зал сказал? 

С улыбкою печальной брадобрея
бредет по миру старый вечный жид.
Ах, Боже! Если б не было евреев,
ну, до чего ж Вам скучно было б жить.
***

Измена

Я не терплю привычных истин
и тех, кто их привык ценить.
В своем намереньи я искренен –
любой из истин изменить.

Твердят, что низменна измена
и все заботятся о том,
чтобы гасить очаг семейный
измена не проникла в дом.

Но в век идей многострадальных,
не воплощенных ни во что,
пора найти ей оправданья,
раз не находит их никто.

Измена – тяга к перемене
унылых лиц и скучных мест.
Платить изменой за измену –
как справедлива та месть.

Какой кулик свою трясину
рассветной песней воспоет,
когда ни пасынка, ни сына
трясина в нем не признает.

И утверждать я это смею –
пора кончать ее казнить.
Ведь без нее – ведь без измены
мир невозможно изменить.          *)
***
*) К сожалению, все перемены мира происходят
   только в худшую сторону.

Когда зарплата кончилась

Когда зарплата кончилась,
когда в желудке колики,
когда я есть давно уже хочу,

с великим удовольствием
«Программы продовольственной»
я снова положения учу.

А все, что в ней написано –
закон и даже истина,
в ней все, как на духу, как на роду –

Невзгодами испытаны,
все скоро будем сыты мы.
Не позже, чем в двухтысячном году.

А если не получится,
не станем дурью мучаться.
Таков уж наш советский человек –

Он с ближними поделится.
Он верит и надеется –
ведь впереди весь двадцать первый век.
***

На споры я горазд

На споры я горазд.
Неправ был столько раз,
ну, а вокруг меня все были правы.

И столько раз один
я битым уходил
от правой, очень правильной, оравы.

Всегда был за того,
где все – на одного,
твердя, что бить лежачего не надо.

Плевал на стадион –
болел «за наших» он,
а я болел за слабую команду.

Как часто супротив
меня был коллектив.
– Не хорохорься, поостынь немного.

А я у какаду
не шел на поводу.
И если был в строю, то шел не в ногу.

Но слову коллектив
не повезло в пути,
когда ворам от воров стало тесно.

Узнал народ простой –
когда вокруг застой,
ворюгой может стать все Министерство.

За то, что был один,
что в стае не ходил,
не надо мне медалей и оваций.

Я нрав не укротил.
Преступный коллектив
и Партиею может называться.  (1985)
***

Сеанс гипноза

Я начинаю сеанс гипноза.
Располагайтесь в удобных позах.
Расслабьте мышцы, смягчите душу,
забыв о прошлом и о грядущем.

Я начинаю сеанс гипноза.
У вас под носом цветет мимоза.
Благоуханье ее вдыхайте,
судьбу не хайте, а отдыхайте.

Я начинаю сеанс гипноза.
У вас не ноют в душе занозы.
Чуть-чуть сарказма, немного секса.
вы на приеме у экстрасенса.

Я начинаю сеанс гипноза.
Не обо всем же судить тверезо.
Порой приятно при посторонних
общаться с чем-то потусторонним.

Я начинаю сеанс гипноза.
Вы – в эйфории. Вы – под наркозом.
Не пар эфира, не яд чефира –
озон Зефира и зов Земфиры.

Я начинаю сеанс гипноза.
Стихами станут и быт, и проза.
И после тихой такой настройки
я буду петь вам … о Перестройке.
***

ПЕРЕ и НЕДО

Ни разу мы с дороги не свернули,
где был то ПЕРЕлом, то ПЕРЕгиб.
И столько раз мы палку ПЕРЕгнули,
что кое-кто, не выдержав, погиб.

Мы столько планов ПЕРЕвыполняли.
ПЕРЕкрывали Енисей и Обь.
Америку не раз ПЕРЕгоняли.
А может, надо НЕДО было чтоб.

А, может, надо было НЕДОхлопать,
НЕДОкричать  и НЕДОобещать
и НЕДОсдать невыращенный хлопок           *)
и встречных планов где-то НЕДОсдать.

Но всюду ПЕРЕ насыщает строки,
вылазит сдобным тестом из квашни.
Очередное ПЕРЕ – в ПЕРЕстройке.
И этим ПЕРЕ живы наши дни.
***
*)  Расстрельное «хлопковое» дело

Перестройка-перестройка

Перестройка-перестройка,
демократия и гласность
Слов и ядов стало столько,
что читать и петь опасно.

От газет и от нитратов
прямо голова кружится.
Очевидно, сил не тратя,
можно сразу в гроб ложиться.

От статей и пестицидов
холодею и потею.
Ну а радионуклиды
так и ползают по телу.                *)

Чтобы витамины в ротик
сами с ветром попадали,
где-то в Умани заводик
с витаминами взорвали.

Там Арала вдруг не стало.
Там почти весь Каспий высок.
Даже среди деток малых
стало вдруг немало лысых.               **)

Там Чернобыль с Черновцами.
Там смело пол-Арзамаса.
В общем, видите вы сами,
что примеров этих масса.

Прут составы под откосы,
словно кто-то партизанит.
На евреев смотрят косо.
А в Казани и Рязани –

всюду «люберы» и «панки»
квасят стенка стенке рожи.
Гриппа нет на них «испанки»
правда, может, СПИД поможет.

Там армяне, там эстонцы.
Молдаване и литовцы.
Расхрабрились, как гасконцы.
Раньше были словно овцы.

Вобщем, с этой Перестройкой
и дышать, и жить опасно.
Говорилось вам – Не троньте,
так оно ж и не запахнет.
***
*)  1986 г. Взрыв АЭС.
**) Странная болезнь в Черновцах

Просили демократии

Просили демократии
и гласности у нас вы?
Мы вам решили дать ее ...
взамен жиров и мяса.

Позволили без страха
вам мненья выражать?
Все остальные блага
должны подорожать.

Сегодня вместо масла вы
купите маргарина.
Поверьте нам вы на слово -
в нем нет холестерина.

Коль маслопотребление
вы снизите на треть,
замедлите старение,
не будете жиреть.

А если вместо мяса вы
нажмете на капусту,
в карманах, верьте на слово,
у вас не будет пусто.

Позволит этот тотчас вам
забыть про докторов.
И жен иметь ведь тощих
приятней, чем коров.

На нас вы рекламацию
хоть Богу шлите, черти.
Должна быть компенсация
у нашего ущерба –

Позволили о нас мы
чесать вам языки?
Отдайте ананасы,
икру и балыки.
***
1990 г.

Чтоб народ не спился

Чтоб народ не спился
ангел к нам явился
и, вроде, расступился
мрак.

Стал он нас морочить
светом среди ночи.
Чтоб продрали очи,
враг.

От глотка свободы
закружились своды.
Поплывет вот-вот
чердак.

Слева – демократы.
Справа – бюрократы.
Посреди – барак –
бардак.

Наша птица-тройка,
носом землю рой-ка.
Всех он в Перестройку
впряг.

Править стал без правил.
Тех, кто нами правил,
вымел он в овраг,
варяг.

Сразу всем, кто пас нас,
стало жить опасно.
Им внушила гласность
страх.

Стали стоить козни,
где резня и розни
среди тех, кто рос
в горах.

Не пришло спасеньем
и землятрясенье                *)
от погромов всех и драк.

Прячьте сабли в ножны,
ведь на то похоже,
будто это божий знак.

В заключенье темы
я согласен с теми,
кто твердит – в системе –
брак.

Свара на Кавказе –
это метастазы.
А сама зараза –
рак.                **)
***
*)   9 баллов в армянском Спитаке
*))  В 1988 армянском году видел украинский, 2014.

Икона

Вам, наверно, помнится икона,
на которой ангел Гавриил,
в латах, на коне изображенный
Змия на скаку копьем пронзил.

Но сюжеты пишет жизнь иные
и борьба со Змием – позади.
Встал народ город за того Змия.
И, представьте, дьявол победил.

Вновь народ в вине печали топит,
в радости и горе бестолков.
Снова мужиков бараньи толпы
у пивных гуртуются ларьков.

И совсем безрадостные строки
нехотя на ум приходят  мне
- Ждет не та ли участь Перестройку,
что Указ о водке и вине.
***

На бульваре Уссурийском

На бульваре Уссурийском
занял очередь я с риском
растерять в ней вид арийский,
стать похожим на бича.

Не измерить и верстою
эту очередь, где стоя,
о периоде застоя
можно тихо побурчать.

Ох, длинна ж она, зараза.
В ней слышны слова рассказов –
«Это было до Указа»,
словно было до войны.

Пусть мы все за Перестройку,
но привычки наши стойки –
любим водку и настойку
и не чувствуем вины.

Кто без очереди лезет,
тем урок такой полезен.
- Вася, врежь ему по фейсе,
чтобы сильно не шустрил.

Лик хабаровского быта.
Здесь заботы и обиды.
Сколько здесь  надежд разбито.
Сколько здесь набито рыл.

А дитенок, нет, да спросит
- Дядя, что ж вы на морозе
дружно стали в паравозик?
Летку-Енку танцевать?

Дядя дышит винным духом,
отвечая – Во, житуха.
Это, мальчик, бормотуху
скоро будут выдавать.

И друг дружку взяв за плечи,
так стоять теплей и легче,
ждут тот миг, что всех излечит –
миг открытия ларька.

Хошь – Указом, хошь – приказом,
хошь – слезоточивым газом,
но хабаровского, гады,
не пронять вам мужика.
***

Квадратные пирожки

Трест столовых нас порадовал
в духе времени новинкой –
пирожки стал печь квадратные
с не прожаренной начинкой.

Смена формы – вещь банальная.
Фарш сырой не раз я кушал.
Самое оригинальное –
каждый пирожок надкушен.

- Почему они квадратные?
Продавца спросил я строго.
Он ответить очень рад был мне –
потому что Перестройка.

- Почему сырое мясо в них?
Я воскликнул с возмущеньем.
Он ответил очень ласково –
Потому что Ускоренье.

Почему они надкушены –
это ясно и ребенку.
Хоть он и не очень вкусные,
но у нас ведь Госприемка.

Нас от многих неприятностей
чувство юмора спасало.
Прямо к в Книгу благодарностей
эту песню написал я.
***

Экзамен по истории

Мне помнятся в Медтехникум экзамены.
Пусть с той поры прошло немало лет.
Но до сих пор стоит перед глазами он –
до косточки изученный скелет.

Привел экзаменаторов в восторги я.
Мне виделось, что я уже дантист.
Но дальше был экзамен по истории,
не дав к заветной цели мне дойти.

Потом я поступал в Консерваторию.
Мне с детства был Карузо не чета.
Привел экзаменаторов в восторги я,
поскольку даже ноты мог читать.

Какую я пропел им ораторию.
Звучал мой голос, серебром звеня.
Но дальше был экзамен по истории –
и вот Большой театр – без меня.

Плевать на оратории и арии
всерьез и окончательно решив,
в духовную пошел я Семинарию,
при этом семь заветов изучив.

Поверг я в изумленье Консисторию.
Не выдал Бог – черт,  думаю, не съест.
Но дальше был экзамен по истории –
Тринадцатый билет, двадцатый съезд.

Хоть я – заклятый враг капитализма,
хоть горло перегрызть могу врагу,
тиранить мне не лень ума,
но съездов всех и пленумов
запомнить ну никак я не могу.
***

Краткий курс

Раньше было конъюнктурно
славить батюшку царя.
Нынче это некультурно,
очень мягко говоря.

Да, не та теперь культура,
чтоб латынью говорить.
Нынче стало конънктурным
на царей помои лить.               

Молодой товарищ Ленин
всюду страсти накалял,
что проклятый царь на Лене
сто рабочих расстрелял.

Времена иными стали.
Не растрачивая пыл,
миллионами их Сталин
в той же Лене утопил.

Молодой товарищ Сосо
из тбилисского раЯ
на три года был отослан
в Туруханские края.

Тот же Сосо успокоил,
царский культ свой основав,
всех, кто в царские покои
морду свинскую совал.

При кровавом этом Сосо
нашей славы был зенит.
Кто на Сосо смотрит косо,
тотчас он того казнит.

Царь Никита от зенита
покатил страну в овраг,
потому что царь Никита
кукурузный был маньяк.

Он решил себя прославить,
честолюбием горя,
уличив в делах кровавых
предыдущего царя.

А потом в делах державы
стал печально знаменит,
страстно требовавший славы,
пятизвездный Леонид.

На престоле взгромождаясь
до кончины, не на час,
каждый метит, утверждаясь,
во второго Ильича.

А потом цари чудили –
два их было или три –
приходили, уходили
похоронные цари.

Каждый был из них оратор,
но их переговорил
наш великий реформатор –
перестройщик Михаил.

Шли в атаку мы «свиньею»,
а теперь идем в «каре».
Новый царь нас перестроил,
с водкой малость прогорев.

С ним опять близки мы к цели,
только ногу сломит черт
в том, кто взвинчивает цены –
гласность или хозрасчет.

Видно, нашему народу
ныне, присно, как и встарь,
нужен больше, чем свобода,
на горбу сидящий царь.
***

Слово «Гласность»

Кто и когда придумал слово – «Гласность».
Кто обнаружил этот дефицит.
И осознал ужасную опасность
из-за того, что все у нас молчит.

И начала она свети и пахнуть
да так, что дух народа воспарил
и оказалось вовсе не опасным,
когда немой народ заговорил

О том, к примеру,что обрел он крылья,
что все пути открыли. Даже в Рим.
Вчера мы правду вслух не говорили,
сегодня лжем, что правду говорим.

Насколько шире станет картотека.
У тех, кто бдит, забот, как никогда.
Теперь в нее заносятся все те, кто
молчал как рыба в прежние года.

Ведь учрежденье их не упразднили
и не закрыли ни одну тюрьму.
Товарищи, да это не они ли
придумали всю эту кутерьму.
***

Утвержденная программа

Чтоб не знал забот я странных –
как окончить, чем начать,
утвердили мне программу
и поставили печать.

Я иду светло и прямо,
подняв голову, как флаг.
и от заданной программы
вправо, влево – ни на шаг.

Кем-то взвешена до грамма,
пережевана, как фарш.
С ней комедия и драма –
программированный фарс

Чтобы под фундамент храма
я подкоп не произвел,
утвердили мне программу,
упредили произвол.

Рассмотрели и изъяли
Все сомнительное в ней.
Нету в ней теперь изъянов
и достоинств тоже нет.

Стерли все углы и грани,
упростили во сто крат.
Стали круглыми в программе
треугольник и квадрат.

Как чугунная ограда,
как казарменный барк
утвержденная программа –
перемен извечный враг.

Но, по-моему, пора мне
философствовать кончать.
Петь пора мне по программе
где поставлена печать.
***

Оттепель

Странную эту оттепель
ждал ты? – На тебе, вот тебе.
Солнца такого на небе
не было тридцать лет.

С птицами перелетным
встреча – мечтой подледною.
Лишь одного не знаю я –
греться мне или нет.

Больно была уж длинною
эта эпоха зимняя.
Позамела сугробами
нас она выше крыш.

Может тепло весеннее
выметет ветер северный
Встанет зима огромная,
скажет весне – Шалишь.

Я из пещеры выползу,
зимнюю шкуру вытряхну.
Странным теплом встревоженный,
гляну по сторонам.

Все мастодонты вымерли.
Мамонты все повымерзли.
Как уцелеть, о, боже мой,
все же случилось нам?

Просто мы приспособились,
приобрели особенность –
греться у дров ворованных
и на чужих кострах.

Грех нам твердить о совести.
Лучше – о невесомости.
Падаль клевать воронами
нам не мешает страх.

Хлынули воды талые.
Мамонтов туши вялые
из-подо льдов проклюнулись,
чтобы истлеть в тепле.

Странную эту оттепель
ждал ты? –  На тебе, вот тебе.
Будто бы в душу плюнули –
всюду лишь гнус да тлен.
***

Что-то впрямь переменилось

Что-то впрямь переменилось.
Стали люди говорить,
не боясь попасть в немилость,
правду-матку резать-крыть.

Сможет быть ли все в порядке
и вообще ли сможет быть,
если будем мы и вправду
правду людям говорить?

Если вдруг. не смеха ради –
основательно до дна
и в «Известиях» и в «Правде»
будет правда лишь одна?

Может надо нам с такого
скользкого пути сойти.
Ведь и до отца родного
можем с правдой мы дойти.

И не стоит нам, быть может,
зверя спящего будить.
Кто отца ругал, то сможет
даже мать не пощадить.

Принесет ли это пользу?
Не пора ли повернуть
и, пока еще не поздно,
рты поганые заткнуть?
***

«Правда»

К чему сегодня призывает «Правда»?
К тому, что правду говорить пора?
Но, извините за вопрос не праздный –
о чем она писала до вчера?

И почему, скажите бога ради,
дела и факты искажая сплошь,
Она именовалась гордо – «Правда»
в те времена, когда царила ложь?

Она в наряды новые рядится
и в русле перестройки потекла.
Но как она смогла переродиться
и как из лжи вдруг правдой стать смогла?

Ее теченью новому мы рады.
Ее читаем, да, но вот беда,
хоть может ложью оказаться правда,
но правдой ложь не станет никогда.
***

Честный человек

Говорят – он честный человек
и достоин только уважения,
как тогда взобрался он наверх
и достиг такого положения.

Как он совесть смог не потерять
в том болоте лжи и лицемерия,
где от пятен честь не отстирать
каждый день втиравшимся в доверие.

Где всегда, безропотно, как пень,
надо чье-то выслушать решение.
Где к вершине каждая ступень –
чей-то труп, мешавший продвижению.

Говорят на честном он пути.
Но по мне – он в сговоре с мерзавцами.
Честным притворился, чтоб спасти
реноме своей организации.

Говорят, он – честный человек.
Только я в тумане неизвестности,
Хоть за свой довольно долгий век
так изголодался я по честности.
***

Намеки

Ах, намеки, родные намеки –
холодеющий снизу живот.
Может кто-то с недремлющим оком,
поднатужась, намек ваш поймет.

Автор фигу в кармане вам кажет –
еле видный в штанах бугорок,
ну, а зрителя с автором вяжет
всем понятный, но тонкий намек.

Раньше всё королей распекали,
ощущая душевный подъем.
Дураки в колпаках намекали
на творимое в царстве своем.

Благодатные были мгновенья
и бежал по спине холодок,
что известное всем учрежденье
разгадает твой тайный намек.

Но к чему теперь стали намеки,
если сняли министры штаны,
если делом представилась мокрым
вся история нашей страны.

Да, теперь без намеков все видно –
мода нынче ходить нагишом.
Короли, рассупонясь бесстыдно,
светят всем вот таким кукишом.
***

Немодное занятие

Зачем в конфликты понесло меня?
Ведь добрым быть куда удобнее.
Зачем стихи пишу на злобу дня?
Творить чего-нибудь бы доброе.

И времена настали, вроде бы,
когда вокруг все только радует.
На пасквили и на пародии
в народе спрос сегодня падает.

В газеты глянешь заурядные –
такие вещи в них написаны,
что в самом заграничном радио
такого раньше мы не слышали.

Журнал центральный полистаешь ты –
такое зло тебе откроется,
что непременно осознаешь ты –
пора настала перестроиться.

Пора хвалить свое правительство
и громко славить власть народную.
Ведь злопыхательство, хулительство –
теперь занятие немодное.
***

Радиоприемник                (1975 г.)

Купил я радиоприемник,
но денег выброшенных жаль мне.
Звучит в нем мощью неуемной
на всех волнах одно жужжанье.

А что бы было без жужжанья? –
Хор голосов в эфире вражий.
А обыватель ухом жадным
ловил бы их в ехидном раже.

Хотят облить нас подлой ложью,
отраву в души лить сквозь уши.
Мы все их рты закрыть не можем
и потому, как рыбу, глушим.

И так мы давим этих гадов,
что стало всем в эфире тесно.
Но тратим на «контрпропаганду»
весь ток Чернобыльской АЭС мы.
***

В эпической манере

Страна моя, заноза и зазноба!
Пускай не мне от бед тебя спасать,
в эпической манере Глазунова               
хочу я твой портрет живописать

Вот твой мужик кондовый и посконный –
народ, который власть завоевал.
На грудь он принял банку самогона,
в охапку бабу – и на сеновал.

А вот шахтер с улыбкой белозубой,
что счастлив рыть глубины темных руд.
А вот оркестр, всей мощью меднотрубной
стахановский шахтерский славит труд.

Вот магазин, один из тех, в которых
настала изобилия пора.
Везде, где раньше снеди были горы,
сегодня – кабачковая икра.               

Вот сгорбленный советский обыватель,
из очереди в очередь бредя,
то мылом озабоченный, то ватой,
всю жизнь он простоял в очередях.

Вот секретарь райкома. Он как будто
в заботах о народном благе весь.
Неясно только как такую будку
на кабачках одних он смог наесть.

А вот охрана, чести не роняя,
обута и одета, и сыта,
расставив ноги, входы охраняет
во всяческие сытные места.

Вот серый дом, где серые костюмы
и кожаные строгие пальто.
Попав сюда на следствие, отсюда
на божий свет не выходил никто.

Вот лошадь экономики хромая
везет экономистов грузный воз.
Они, плоды чужие пожиная,
сожрали все, а нынче жрут овес.

А вот плановики и контролеры.
Они не меньше прочих есть хотят
и ложками о миски дружным хором
над ухом работяги тарахтят.

А вот бараков грязных клиентура,
зачуяв демократии рассвет,
попискивать пытается культура.
Рассвет – он, вроде, есть. Культуры нет.

А вот юриспруденция хлопочет.
Плодит законов новых целый пруд.
Но щупальцами ей бока щекочет
все тот же, на закон плевавший, спрут.

А вот и спрут наш миллионолапый
со скромным правом – кадры расставлять
и средней, невысокою, зарплатой.
Чем всех нас продолжает удивлять.

Вот бард, мечтой о славе одержимый,
вокруг плохое видя лишь одно,
о беспросветном свинстве нашей жизни
эпическое пишет полотно.

Он свой шедевр творит, то горько плача,
то заунывно пробуя шутить.
Ведь за картину не ему заплатят.
Ему придется за нее платить.
***

Запрещенье                (1972 г.)

Недавно вышло запрещенье
в туристских клубах песни петь.
Весьма похвальное решенье.
Какая мудрость в нем, заметь.

Турист за этим песнопеньем
совсем забыл ходить в поход
и распушил по клубам перья
гитарно-менестрельный сброд.

О чем поет, о чем он стонет,
чему, подумайте он рад?
Что не туда плывет, что тонет
неуправляемый корабль?

Что кораблем слепые правят.
и что зажрался капитан.
Что на своем обжорном праве
себе он нажил капитал.

Чтоб к временам хорошим старым
туриста снова возвратить,
пора ношение гитары
под страхом казни запретить.

Каким же надо быть мерзавцем,
чтоб петь, туриста веселя,
о том, что мы заткнули пальцем
дырищу в днище корабля.
***

Несгибаемый рычаг

Есть у нас большая сила
та, сильней которой нет,
что себя провозгласила
правящей на тыщу лет.

– Так, мол, завещал нам Ленин, –
о самих себе кричат
двадцать миллионов членов –
несгибаемый рычаг.

Где ответственные роли,
где не постные корма.
с громкой речью о народе,
с тихой думой про карман.

Если были в их числе вы,
значит, вы сильны в речах.
Двадцать миллионов членов –
разговорчивый рычаг.

Только в ногу, только прямо
марширует ваш отряд.
Есть у вас большое право –
делать то, что вам велят.

Самых близких не жалея,
чтоб у всех был страх в очах.
Двадцать миллионов членов –
окровавленный рычаг.

Ваша главная забота –
палкою железной быть.
Думайте, что вы свободны,
но на деле вы – рабы.

Чтоб направо и налево
бить не глядя и с плеча.
Двадцать миллионов членов –
чей сегодня вы рычаг?
***

Ко мне они приходят

Ко мне они приходят на концерт,
Чтоб помурлыкать кошкою над мышкой.
Но знаю – на стволе не дрогнет мушка,
Когда я попаду на их прицел.

Мерещится все явственнее мне,
Как кто-то, мне вчера рукоплескавший,
Размажет завтра мозг мой серей кашей,
По свежеперестроенной стене.

И тот, кто первым выкрикнул – качать,
Прозрев и осудив порыв внезапный,
Еще активней первым крикнет завтра –
Кончать его родимого, кончать!
***

Мне кажется

Мне кажется, что скоро
                вы расстанетесь со мной.
Я чувствую, что скоро мне придется
услышать за  моею худосочною спиной
короткое и тихое – «Пройдемте».

Конечно же, товарищ будет в кожаном пальто
покроя из «Семнадцати мгновений».               
И думаю, что вслух никто не справится о том,
куда девался ваш покорный гений.
***

Стихи в автобусе

Однажды я стихи писал в автобусе,
а за моей спиной субъект стоял.
Через плечо все заглянуть он пробовал,
а я листок ладонью прикрывал.

– Гляжу я, вы все пишете да пишете, –
занятье он мое остановил.
–     А я интересуюсь – чем вы дышите.
И удостоверенье предъявил.

Читая, морщил лоб он озабоченно,
не понимая – чем я тут дышу.
Спасибо моему родному почерку,
что вновь стихи в автобусе пишу.
***

Паранойя

Может приключиться паранойя
с вами, ненароком, и со мною.
Надо изучить ее симптомы,
чтоб не заболели хворью той мы.

Может лишь больной себе позволить
думать, что один он в поле воин
Это вот и есть не что иное,
как в тяжелой форме паранойя.

Если тянет вас на поиск правды,
если вам не по душе парады,
значит, нечистотами заляпан,
ждет вас в желтом доме изолятор.

Если вы больны своей страною,
мозг ваш поразила паранойя
и обязан каждый, с полным правом
на леченье тотчас вас отправить.

Ну, а если вам совсем не страшно
побывать в смирительной рубашке,
пойте эту песню под гитару –
ждут вас возле сцены санитары.
***

Отдайте досье

Вошли сюда без билета вы,
у врат предъявив мандат.
Надеюсь, не с того света он.
Ведь мне не пора туда.

Персона вы, видно, важная,
Я вас не зову на ринг.
Но рад я визиту вашему.
Хотите? – Поговорим.

Вношу я вам предложение –
создать кооператив
где просит давно сожжения
застойной поры архив.

Всем спискам эпохи каменной
устроим аутодафе.
В служивших для пыток камерах,
соорудим кафе.

Чтоб был гардероб из виселиц
а кресла – из старых плах.
Когда б оно свет увидело,
Какой бы в нем был аншлаг!

И все металлисты лучшие,
шипы свои нацепив,
играли бы там в наручниках,
в одной на ансамбль цепи.

Не слышу ответа вашего –
Согласны вы или нет.
Ведь в стенах своих отважны вы
с добычей наедине.

Надеюсь, вы не расстроились,
прослушав куплеты все.
А если вы перестроились,
отдайте мое досье.
***

Дальтоники

Неврастеники, гипертоники –
есть больные на свете разные.
Но мне кажется, что дальтоники
всех заразных больных заразнее.

Между черным и белым разницу
очень просто заметить зрению.
Но как часто мешает справиться
с этим делом нам чье-то мнение.

Если белое белым кажется,
не спешим таковым признать его.
Может это совсем не вяжется
с общепринятыми понятьями.

Не твердим мы о черном – черное,
так как светлых идей ревнители
с выраженьями удрученными
могут нас назвать – очернители.

Кем-то черное белым названо.
Мы, не веря слепым глазам своим,
повторяем, чего указано,
с выраженьем тупым и заспанным.

Кем-то названо черным белое.
Ну и пусть это от лукавого,
не печальны чужими бедами,
не спешим на защиту правого.

Дальтонизм доктора-ученые
называют болезнью редкою.
Только выводы их никчемные
да и сделаны они предками.

Нету средства, чтоб хворь заразная
излечимой болезнью сделалась,
потому что давно все красное
полиняло в сплошное белое.            *)
***
*) Когда писалась эта песня, ни один
    сумасшедший не мог представить, что у нас
    вместо социализма наступит капитализм

Проволка-колючка

Не за безделье нам дают получку.
Все выше план уже который год.
Изготовленьем проволки-колючки
полвека занят наш родной завод.

Ее мотая, дружно мы мечтаем
(ведь человеку свойственно мечтать)
раз до Луны мы проволкой достали,
до Солнца надо, стало быть, достать.

Собрал директор смену на «летучку».
О хозрасчете поднял он вопрос.
Сказал: – На нашу проволку-колючку
сегодня спрос значительно возрос.

Плановики, не бойтесь глупых версий
о том, что надо закрывать завод.
Во всесоюзной панике конверсий
на нашу марку спрос не упадет.

Пусть говорят – откроют все границы
и тает пусть «холодная война»,
но наш товар не портится – хранится.
Чем он ржавей, тем дорожей цена.

Закрыли сто шарашек лженаучных.
На лом пошли ракеты и линкор
А мы мотаем проволку-колючку.
Рекорды бьем и пьем за них ликер.

Пусть на трибуны наступает гласность,
пусть демократы выпускают пар.
Чем больше их, друг с другом несогласных,
тем больше будет нужен наш товар.

Ведь жизнь не стала легче или лучше.
хоть демократы правят нынче бал.
Так значит надо проволку-колючку
еще дружней мотать на барабан.
***

Труд                (1975 г.)

Не всем еще, быть может, это ясно
и кое-кто еще не сознает,
что труд на благо общества – прекрасен,
что труд все блага мира создает.

Тупые и бездарные владыки!
Создатели держав и пирамид!
Ваш деспотизм, невежество и дикость
сегодняшних правителей смешит.

Подлунною Вселенною владея,
вы ожидали, по ночам дрожа,
что подлый раб подкравшимся злодеем
вонзит вам в спину лезвие ножа.

Чтоб раб был ласков, добр и не опасен,
чтоб счастлив был в глубинах темных руд,
внуши ему, что труд его прекрасен!
Что Человек лишь тот, кто любит труд.

И позабудет раб про нерадивость,
и будет счастлив спину гнуть горбом,
познав «свободу, как необходимость»
быть трудообеспеченным рабом.
***

И снова ты

И снова ты с протянутой рукой.
Просить бы тебе милостыню, милый мой.
К своей химере ты велел на кой
нам двигаться шагами семимильными.

Ведь цель твоя была, как горизонт.
Мы Каину молились, а не Авелю.
А горя понасеял ты и зол,
каких не снилось сеять даже дьяволу.

И шли мы в антихристовый поход,
друг друга пожирая в нем от голода.
Который год, уже который год
мы по костям вышагиваем гордо.

Но чьи же это кости впереди?
На горизонт глядим мы с миною кислою.
Нас кружит, видно, дьявол. Погляди –
мы вновь вернулись на круги своя,

где снова ты с протянутой рукой.
Просить бы тебе милостыню, милый мой.
К своей химере ты велел на кой
нам двигаться шагами семимильными.
***

Ночной вокзал

Ночной вокзал. Народ неторопливый.
Не то, что днем, когда здесь все бурлит.
Как резаный, вопит малец сопливый.
С голодным взором бродит инвалид.

«Комса» шурует в кооперативах,
в ларьках, салонах, рундуках ловча.
По три рубля сдает презервативы
и порнофильмы крутит по ночам.

«Синявки» спят в вонючих туалетах –
пропитое бездомное бабье.
Зимою им хана придет, а летом
вокзал – вполне пристойное жилье.

Ночной вокзал – нет лучше института.
где учат жизни, пьяны и сыты,
взимая дань с воров и проституток
холеные вощеные менты.

И всюду – бомжи, словно мусор – бомжи.
Вокруг посмотришь – оторопь берет.
И думаешь потерянно: – О, Боже,
ведь бомж, по сути дела – наш народ.

Дерется из-за брошенных бутылок.
Метет в подол объедки со столов.
Подкидышем Гулагов и Бутырок
еще сто лет жить в лагере готов.

А над блевотой, руганью и рванью,
толкает свой, зовущий к свету, спич,
с протянутой на пол-вокзала дланью,
Главбомж страны – бессмертный наш Ильич.
***

Виноваты ведь не мы

Ты огулом нас  ругать подожди.
Виноваты ведь не мы, а вожди.
Ну а мы-то все совсем ни при чем.
Просто преданны мы им горячо.

За застой ты материть нас постой.
С кем угодно может выйти застой.
Ну, а если мы стоим до сих пор –
это следствие застоя – запор.

Но Система наша – социализм.
Ей не страшен никакой катаклизм.
В ней одни энтузиазмом горят,
а другие, как миазм – в лагерях.

Вот в Албании вождь Энвер Ходжа
Так народ свой хищной лапой зажал,
что пол-века в ней царит тишина
И неясно – есть ли в мире она.

Светлой памяти вождь Мао Дзедун.
Как китайцев он «скачками» надул!
А собак своих сожравший Вьетнам?
Очень многим он обязан ведь нам.

Вот на горб корейцам с вожжами сел
ныне здравствующий вождь Ким Ирсен.
Вот творец коммун – товарищ Пол Пот
кровь народную цистернами пьет.

Но не верьте буржуазным козлам,
что мы создали «Империю зла».
Пусть ошибок наших не перечесть,
ваша совесть мы, ваш ум, ваша честь!

Ну, а если новый наш командир
вновь испачкает наш славный мундир,
мы сомкнем еще теснее ряды
И еще дружней пойдем … не туды.

Вслед  за новым, самым умным, вождем.
Пусть хоть атомные бомбы дождем.
Ты ругать огулом нас погоди.
Виноваты ведь не мы, а вожди.
***

Молва народная

Молва народная права,
хоть в чем-то не нова –
У рыбы портится сперва,
конечно, голова.

И мысль народная проста
и как слеза чиста –
Давно пора бы перестать
лечить ее с хвоста.

Приметы хвори таковы –
не лечится, увы,
пока не вымолвите вы
названье головы.
***

Талон

Талон. С ним можно войти в салон.
С талоном ты – Аполлон.
С талоном ты парень эталонный.

Талон. И пусть ты – село-селом,
но есть у тебя талон
и смотришься с ним ты так салонно.

Талон на право лезть напролом,
любой получить диплом
служить дипломатом и жить с апломбом.

Талон. С ним можно хоть на Цейлон.
И если попал в циклон,
то выйдешь сухим и обновленным.

Талон. На шее жены кулон
Блестит бриллиантом он
и кольца на пальчиках холеных.

Талон, что странного в том, что он
Манит, как прекрасный сон
Того, кто жить хочет утепленно.

Талон притягивает ворон
и лезет со всех сторон
вся сволочь на красный цвет талона.    *)

Талон. Как много дает талон!
С ним ходят на миллион.
И ходят с ним двадцать миллионов.
***
*) Дворец «Пищевик» 1987 год

Лента, что с полки 

Вычислив беды,
хитрый мой враг
вывесил белый
 в форточку флаг.

Принял все вины
он на своей счет,
а шеи повинной
меч не сечет.

Что ж теперь делать?
Мне без врага
жизнь, как без денег,
недорога.

Пыл мой остужен.
В сторону меч,
если не нужно
головы сечь.

Столько лет жил я
как на войне,
нынче лежит
мой враг на спине.

Страху – ни в ком
и каждый врага –
в рожу плевком,
пинком сапога.

Что нынче толку
от моих ран?
Лента, что с полки,
да на экран.

Грустную повесть
я бы издал,
Жаль только – поезд
мой опоздал.
***

После попойки

Как после попойки
макушку под кран
от ленты, что с полки –
да на экран.

Из склепов явленьем
на зрительский суд.
–   Ну, как впечатленье?
–   Щекочет в носу.

Эх если бы раньше
на год, на другой,
наградой украшен
я б был дорогой.

Бить ложкой бы этой
да по лбу врага.
Вот только к обеду
она дорога.
***

Новая генерация                (1988 г.)

Новая генерация –
будущие генералы
Это не дегенераты,
олухи из села.

Новая генерация –
каждый из них оратор.
В жесте и позе – грация.
Слово и взгляд – игла.

Новая генерация –
Нету страшнее рати.
Прыгнет наживы ради
дьяволу на рога.

Новая генерация.
Может я не оратор
Только для демократии
нету страшней врага.
***

Они

Довольно часто мы употребляем
В сердцах местоимение «они»,
о тех, кто иногда уподобляет
себя царям и буддам в наши дни.

О тех, кто разъезжает в лимузинах,
кто за границей чаще, чем у нас.
Кого не встретишь с сумкой в магазинах,
на чьих столах и в будни – ананас.

Но временами было бы уместно
себе вопрос нескромный задавать –
сумел бы Я на их высоком месте
себе кусок потолще не урвать.

Сумел бы жить тревогами народа,
во всем себе отказывать, порой?
И смог ли бы не мазать бутерброды
со всех сторон плывущею икрой.

А если нет в нас этого уменья,
то будоражить не к чему умы
и злоупотреблять местоименьем
«они». Они – такие же, как мы.
***

Крымский помидор

Высажен был на поле юннатами
всем известный крымский помидор.
Этому бы радоваться надо нам.
Отчего же так печален хор?

Ну, чего кручиниться вам, молодцы?
Труд ваш был и ревностен и рьян.
Пионеры вкупе с комсомольцами
выпололи на поле бурьян.

Дальше было дело за студентами.
Привезли с собой они задор.
Бодрыми, в один загар одетыми,
собран был отборный помидор.

Урожай невиданный складировать
наступила жаркая пора.
Присланный горе-командирами,
взялись за него инженера.

Ах, заботы наши вы напрасные.
Хоть энтузиазм наш был высок,
помидоры красные-прекрасные
полежали и пустили сок.

А потом явились академики.                *)
В самосвалы забросали гниль.
Думаю, не вызовет полемики –
сказка эта песня или быль.
***
*) Явились три академика – Ельцин, Кравчук
   и Шушкевич  и «забросали в самосвалы гниль».

Россия, Россия, Россия

Россия, Россия, Россия,
немного еще продержись.
Ведь это же не Хиросима –
твоя непутевая жизнь.

Висок не студи пистолетом
и камнем не кань в полынью,
иначе ты русским поэтам
подложишь большую свинью.

Устанешь быть вечной державой,
а деревцем станешь сухим –
ты снова убьешь их и жаль мне,
тебе посвятивших стихи.
***

Странная война                (1990 г.)

Какая нынче странная война –
на площадях сжигают горы трупов       *)
На певческих полях шизуют группы –
поют ансамбли –«Браво» и «На-На».

Какая нынче странная война.
Подохшие лежат в поносе бомжи.
Их обтекают толпы и, о, боже,
на сердце – радость, а в душе весна.

Какая нынче странная война.
Внутри нее светло и увлеченно
воюют сердце, почки и печенка.
Им всем САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ нужна.

Какая нынче странная война.
В ней, на куски решившая разбиться,
сама себе и жертва и убийца,
кончается великая страна.
***
*) Сумгаит. До Донбасса – 25 лет. А причину никто
    до сих пор не назвал. Объясняю. 2-го человека в
    ЦК КПСС – Алиева, Горбачев вытурил. Алиев –
    перекрыл дорогу снабжения Карабаха. Армяне
    восстали. А дальше Сумгаит, Прибалтика,,
    Приднестровье и весь монгольский юг СССР
    загорелись синим пламенем.

Святая Русь

Сколько нынче борцов с коммунизмом!
Чуть не каждый второй коммунист.
Опускать бы лицо кому низко,
гордо смотрят вверх, а не вниз.

Сколько нынче подвижников духа!
Зажжены божьей искрой сердца.
Получается нескладуха –
те, кто ленинцы, славят Творца.

Если гимнами, значит гимнами
(не болеют они ангинами).
Где анархия – славь анархию.
Где монархия – чти монархию.

И умом это не измерить –
как умеет Россия верить.
А в кого – это так неважно.
важно – искренне и отважно.

Нет не зря, утверждать берусь,
называют святою Русь.
***

Я – коммунист.

В стране, где каждый бесноват,
сегодня пьяный пляс и свист.
В ней для меня сегодня свят,
кто говорит: – Я – атеист.

Шла по дороге Сатаны,
а нынче в ней господний свет.
Непредсказуемей страны
на свете не было и нет.

Мы впереди планеты всей
И всей планеты супротив.
Россия – это фарисей.
Любую веру извратит.

Норд-ост в мозгах ее сквозит,       *)
морозит ум, карежит стать.
Любой идее здесь грозит
своей антиидеей стать.

Меняют веры «баш на баш».
Под этот пляс, под этот свист,
под этот дьявольский шабаш
я говорю: – Я – коммунист.
***
*)   За 13 лет до трагедии «Норд-Ост».

Черная дыра

Думали, что хуже уже некуда.
Оказалось – может быть и хуже.
Да и возвращаться уже некуда.
И тропа в грядущее все уже.

Мы бредем по самой грани пропасти.
Нам в лицо – из будущего вьюга.
Скоро, чтобы выжить и себя спасти,
в пропасть будем сбрасывать друг друга.

Вот уж горемычная Россиюшка.
Сызмальства до этих самых пор
лишь та то твоя годится силушка,
чтоб держать над головой топор.

Нет такого на земле ученого,
чтоб спасти тебя от топора.
Гой–еси ты, Русь перекрещенная,
черная-пречерная дыра.
***

Россия и кровь

Россию цементировала кровь.
Лишь на крови Россия укреплялась.
Россию любишь? Вены свои вскрой
и влей в нее дымящуюся алость.

Могучею державою была.
Осталась ширь, но мощь ушла и сила.
Давно Россия крови не пила.
Не потому ли полуразвалилась?
*** 

Машина

Во, была у нас машина! –
Маховик и шестерни!
Свой народ она крушила
больше, чем нашествия.

Но отныне – Стоп, машина!
Будут песни с танцами.
Людоеды стать решили
вегетарианцами.

Всех, кто съеден был, признали
жертвами невинными.
Говорят – мы осознали,
а что было – сгинуло.

И во всех виновен бедах
вождь, пыхтевший трубкою.
Самых близких людоедов
делал вождь наш трупами.

Мы сегодня под контролем
у народа бдящего.
Не расстаться только б с ролью
нам руководящею.

Будем корни есть и травы,
жить народа бедами,
лишь бы нам осталось право
кадрами заведовать.

Вегетарианство – массам.
Так полезней, дескать, им.
Ну, а колбаса и мясо –
пища людоедская.

Нашу адскую машину –
маховик и шестерни
рано мы списать решили.
Многих еще съест она.
***

Мы еще могем

Ах, бросьте, мы еще могем летать!
А вы – У нас пике и даже штопор.
Порвалось что-то – можно залатать.
Прореха где-то – можем и заштопать.

Система наша вновь дает просчет?
Но очевидна истина простая –
лет сто она продержится еще,
а там пусть и трава не вырастает.

Подтянем пояс мы, свой строй любя.
Пусть будет меньше сала в нем на душу.
А дальше человечество себя
наверняка отравит и задушит.
***

А люди роптали

А люди роптали, а люди роптали,
что не было в кране воды.
Но ропот утих, когда людям сказали –
водой поливают сады.

Что это погода во всем виновата
и некого больше винить.
И ежели в кране воды маловато,
то этого не изменить.

А люди роптали, а люди роптали
что кофе похож на компот.
Но ропот утих, когда людям сказали,
что это не кофе, а  ... пот.

Что трудится повар, покоя не зная,
что нам его пота не жаль.
И если мы пот его пьем вместо чая,
то надо его уважать.

А люди роптали, а люди роптали,
что мяса не стало в борще.
Но ропот утих, когда людям сказали,
что мяса не будет вообще.

Что где-то годами не видели мяса
и масла не ели года.
И стала сознательной грустная масса
и ропот утих навсегда.
***

Если жили бы мы

Если жили бы мы
по Ильичу,
всюду было б у нас –
ешь – не хочу.

А сейчас у вас повсюду
и сплошь –
зубы все на полку – вынь
да положь.

Им написано
полсотни томов.
Не для наших они
скудных умов.

Каждый том его
написан о том,
как прекрасно будет
жить нам потом.

Снова алым нас платком
он манит
и зовет идти пешком
в коммунизм.

Но не мил нам нынче
колер платков,
на нас действует он,
как на быков.
***

Как просто нам

Как просто нам – лакеям и холопам
на гроб его помои нынче лить,
свистеть ему вослед, ногами топать
и кто б живого стал его хулить.

Смешон мне бой с его загробной тенью,
повсюду возникающей из тьмы.
Ведь Сталин – не случайность, а системы –
мы – это Сталин. Сталин – это мы.

И пусть теперь пытается система
нас убедить, что вышли мы из тьмы,
мы просто перестраиваем стены
построенной при Сталине тюрьмы.

Земля покрыта пятнами проталин,
но долог срок у сталинской зимы.
И будет вечно жив товарищ Сталин,
покуда живы, как система, мы.
***

Не достать

Сколько славы спето было Сталину.
Нам не счесть ни лести, ни хвалы.
Но навек в истории оставлен он
только лишь количеством хулы.

Ну а нас не бьют и не ругают,
темных дел не шьют и не пытают.
Сколько б мы о славе не мечтали, нам
не достать, не дорасти до Сталина.
***

Сонет билету                (1987)

Дружно в ногу шли колоннами мы стройными,
но теперь немного строй  мы перестроили.
Пусть мешали нам явления застойными,
мы нашли им объяснение достойное.

Говорим теперь, что главные виновники –
бюрократы, технократы и чиновники,
Забывая, впрочем, общую примету их –
с одинаковыми все они билетами.

Неужели же покончили мы с эрою,
где билет был и трамплином и карьерою.
Карьеристы ведь недаром силы тратили,
чтоб попасть с билетом этим в бюрократию.

Мы кричим о бюрократии в кручине,
Но молчим упорно о первопричине.
***

Квадрат

Над ночной замерзшею Сибирью
плыл наш лайнер, словно сквозь века.
Вниз глядел я, огорошен ширью,
где на тыщи верст – ни огонька.

Вдруг, о, удивительное чудо!
С высоты увидеть был я рад,
взявшийся неведомо откуда,
светом огороженный, квадрат.

Вот он – след живого человека!
И с немым восторгом глядя вниз,
думал я, что в двадцать первом веке
эту тьму осветит коммунизм.

Но недолго млел я от восторга.
Я внезапно понял, что квадрат –
след бесчеловечности жестокой,
злобы человечьей концентрат.

И в комфорте авиасалона,
над безлюдьем диких гор и рек,
понял я, что нету мне резона
торопиться в двадцать первый век.   *)
***
*) Сейчас 2015 г. Торопиться в 21 век
    никакого резона действительно не было.

Год дракона                (1987 г.)

Нам чувство это светлое знакомо,
когда вот-вот наступит Новый год.
Он по-японски назван – год дракона.
По-русски год с названьем «Хозрасчет».

Дракон пусть будет ласковым и кротким.
Над нами пусть зловеще не кружит.
И если не сожрет он перестройку,
то перестройка долго будет жить.

Весь год минувший пресса обещала
в начале года или же в конце
избавить нас от бед и от печалей
всеобщим упорядоченьем цен.

И «Госкомцен», внедряя цены в массы,
устроил в прессе сущий тарарам:
–  «Один сапог, исчисленный по мясу,
не может весить тридцать килограмм».

А обыватель – тот конечно в шоке.
Ему бедняге вовсе невдомек,
что продают не мясо по дешевке,
что с нас сдирают шкуру на сапог.

Но, как всегда, полны мы оптимизма
и продолжает верить наш народ,
что наступленье эры коммунизма
еще на год приблизит Новый год.
***

Опять родное радио 

Опять родное радио
звучит знакомой песнею,
что пол-ЦеКа бригадою
отправили на пенсию.

Они служили преданно,
а их, родимых, выперли
без долгих референдумов,
без шумных перевыборов.

Отправили голубчиков
Детишкам сказки сказывать
(не на сто двадцать рубчиков
концы с концами связывать).

Не как последних жуликов
с бельишком в чемоданчике,
а в дальний путь, как «жмуриков»
без шуму и скандальчика.

Нет, мы не против, в общем-то,
они ж – из клики Брежнева.
Но в лучшем, все же, обществе
голосовали прежде бы.

Спросили у народа бы.
Но спрашивает бес его.
У нашей милой Родины
есть формула – «На пенсию».

Чтоб было государство
правовое и законное –
мы все за это царство, но
ведь методы знакомые.

Про эти технологии
в газетах почитали мы.
Знакомые мелодии –
«Дворцовые баталии»
***

Новые указы

Новые указы каждый день у нас.
и, согласно новому указу,
в сутки будет введен двадцать пятый час,
но не бойтесь – не везде, не сразу.

В новом измереньи время потечет.
Тюрем перестраивая стены,
мы докажем миру через хозрасчет
превосходство выбранной системы.

С браком, хоть мельком, ну кто же не знаком?
Но преградой на пути ловкачеств
встанет, как дракон, о качестве закон,
и решит проблему всяких качеств.

Очередь растает на глазах у касс
среди изобилья и наличья.
Если выйдет о количестве указ,
то добьемся мы любых количеств.

Благосостоянья вырастет процент
и резко увеличится культура.
Не тебе заплатит зритель за концерт,
а с тебя он взыщет за халтуру.

Новые указы каждый день у нас.
И согласно новому указу
в сутки будет введен двадцать пятый час.
но не бойтесь – не везде, не сразу.
***

Бумажная песня

Пусть с нами мир смеется,
Пусть каждый будет рад –
с самим собой бороться
решил наш аппарат.

Дрожите бюрократы –
на вас идут полки –
бумажные солдаты,
картонные штыки.

Как только по бумаге
бумагой зашуршим,
одним бумажным махом
бумагу сокрушим.

Сто тысяч резолюций
взметнул бумажный бум.
Умеем революции
вершить мы наобум.

Бумажные отряды,
отважные кроты.
Бумажные снаряды
в плюмажные шиты.

И, вроде, протестуют,
и, якобы, смелы,
сегодня даже стулья
поперли на столы.

Но вот какой-то важный
бумажный круглый стол
навел на полк бумажный
вполне железный ствол.               *)

И как-то не впервые
притих бумажный полк
И все пригнули выи
И шепот в зале смолк.
***
*) Атака Е.Лигачева на прессу. Письмо
    Н.Андреевой в «Правду» – «Не поступлюсь
    принципами»

Перевыборная

Может о перевыборах где-то
по полгода рекламы кричат.
Только в нашей стране Президента
можно выбрать, потратив лишь час.

Без рекламы, без шоу, без секса,
не транжиря народной сумы.
Президентом избрали Генсека.
Говорят – его выбрали мы.

В новой роли он вышел на сцену,
обойдясь безо всяких проформ.
А причина наверное в ценах,
что растут безо всяких реформ.

Чтобы были детишки одеты,
домочадцы накормлены все,
на полставки пошел в Президенты
недовольный зарплатой, Генсек.

Может скоро об этом забудут,
но недавно ведь он обещал,
что в стране нашей больше не будут
эти должности две совмещать.

Пусть законностью дышит Отчизна
Пусть воочию видит весь свет –
есть резервы у социализма
и пределов потенции нет.
***

Ода в честь Егора                *)

Некогда Егору глянуть в гору.
Ну чего мы на Егора прем?
Разве мало горя у Егора?
Бросили его на Агропром.

Я б на его месте отказался
и сказал – Сергеич, не могу.
Отвечать за сельское хозяйство
я не пожелал бы и врагу.

Семь десятков лет, как в нем разруха,
ни один не справился с ним вождь.
С полу поднимать такую рухлядь –
это ж сразу грыжу наживешь.

Ни к чему Егору эта грыжа.
Он ведь нужный партии солдат
И, к тому же, он на место Миши –
самый перспективный кандидат.

Ну и что, что Миша помоложе,
но солидней, все-таки, Егор.
У него и вид, и взгляд построже.
Гору сдвинет взором наш Егор.

Поперек его не становися,
В сторону другую путь направь.
Помнишь, как он зыркнул на Бориса
И сказал – «Ну ты, Борис, не прав».

Помню как еще он выдал прессе,
факты там не «жарили» бы чтоб.
После его лекции компрессы
не один редактор клал на лоб.

– Гласности им, видите ли, мало!
Заплевали всю КаПеЭсЭс.
Поощряют всяких неформалов.
Всюду – наркомания и секс.

И уже в народе слышен говор,
что у Миши линия мягка,
что пора бразды вручить Егору –
у Егора твердая рука.

Напорол Сергеич с хозрасчетом.
Нету ни зарплаты, ни харча.
Всюду недочеты и просчеты.
Дайте нам Егора Кузьмича.

Чувствую, что будет это скоро.
На престоле вижу я его.
Но закончу оду в честь Егора
песенкой из детства моего:

Ах, как Егору Кузьмичу
в руки вставили свечу.
Ты гори-гори, свеча,
у Егора Кузьмича.
***
*) Егор Лигачев – второй человек
    в горбачовской команде

Блаhа                (1989 г.)

Я славлю наших варваров и гуннов      
и гимны я в их честь готов слагать,
когда несут в народ они с трибуны
словечко заскорузлое – «Блаhа».

Откуда у нас жлобство, хамство, чванство?
Оттуда оно, надо полагать,
где наша знать с завидным постоянством
не блага произносит, а блаhа.

Молочными не будут наши реки,
кисельными не станут берега,
покуда наши недочеловеки
с трибун кричат не блага, а блаhа.

Давно пора с постов бы их отправить
пасти коров на тучные луга,
Быть может, мы дела б смогли поправить
и блага получать, а не блаhа.

Лишить всех благ немедля предлагаю,
а также спецналогом облагать
всех тех, кто простодушно полагает,
что нам нужны не блага, а блаhа.

Быть может, и нестоящая тема,
но нету у нас злейшего врага,
чем тупость и невежественность тех, кто
нам вновь сулит не блага, а блаhа.
***

Снова в храме                *)

Снова в храме заварушка –
суета и тарарам.
Богомольная старушка
осквернила божий храм.

И молилась, и божилась,
и кропилася водой
И к иконе приложилась
Богоматери святой.

Богу верить нас учила,
свято стоя на посту,
Но под храмом помочилась,
как пришлось невмоготу.
***
*) Речь о Ельцине

И снова распяли

И снова распяли Христа Иисуса.
Господь говорил ему – в пекло не  суйся.
А он досовался. До пекла дорвался,
зарвался и с ветки «Незрелым» сорвался.      *)

И нету сомнений насчет эпилога.
Хотел быть умнее он господа Бога?
Хоть мыслим убого, но судим мы строго –
два Бога для наших краев – это много.
***
*) Коммунистическая  осуждающая формулировка
    адресованная Б.Ельцину

Что сатире не конец

Что сатире не конец и
что она еще жива,
очень странно, ведь Жванецкий
темы все пережевал.

Все, что было злым и вздорным,
наплевав на всякий страх,
злободневный наш Задорнов
расчехвостил в пух и прах.

Шанс убить в лесу фазана
у всех прочих отобрал
кулинарный наш Хазанов
подлым словом – «одобрям».

Обличительны их речи.
Гласность, словно божий глас.
Но кроме права кукаречить,
все по-прежнему у нас.
***

Перестройка вглубь

Перестройка вглубь идет и ввысь.
План осуществлен у руководства,
где Советы с Партией слились,
чтобы … с Министерствами бороться.

Нет теперь препятствий на пути,
так как все и напасти и беды
были и могли произойти
лишь от Министерств и всяких Ведомств.

Но бросает некоторых в дрожь
от последствий этакого брака.
Ведь теперь и впрямь не разберешь,
кто – собачий хвост, а кто – собака.
***

Узкая тропа

Вскормлено порнухою и жвачкою
горькое младое поколение.
Прошлому сегодня ставлю свечку я,
Сталина в нем много или Ленина.

Целились в тела они без промаха.
Те же нынче по народу выстрелы.
Как ему – болезному без продыха
бойни эти выдюжить да выстоять.

Вытоптано прошлое и выжжено.
А не помешал бы нам запас сухой.
Ведь убитых меньше, больше выжило.
И не каждый с камнем жил за пазухой.

Были ведь и чистые и верные,
даже если сталинцы и ленинцы.
Были и лучистыми мгновения
и не все – во лжи или во зле отцы

Ценности, что прошлым запорошены,
стоило ли все в ломбард закладывать?
В каждом есть плохое и хорошее,
если чаще внутрь себя заглядывать.

Неужели есть такие партии,
чтоб народу жизнь они не портили?
Да и где такие демократии,
чтоб народ свой без толку не тратили?

Роду привередливому вашему
может, корм в коня – лишь прежней кашею
И тропа, быть может, ваша – узкая
И судьба единственная – русская.

Хоть дерьмом все прошлое завалено,
но догонят вас нейтроны-атомы.
Не в колодец прошлого плевали мы,
в штрек ракетный бросили гранату вы.
****

А вы один                *)

Уходит камень из-под ног,
а Вы ни с кем не в связке.
В горах такого ждет одно –
плачевная развязка.

У Вас ведь скользкая стезя.
Куда вы в пропасть прете?
Все связаны единым – «За»,
А Вы один –и «Против».

Утюжит улицу парад.
У нас парады в моде.
Вестибулярный аппарат
у Вас в порядке, вроде.

В строю идущему нельзя
шагать не в ногу с ротой.
Все маршируют дружно – «За»,
а Вы один – и «Против».

А впереди крутой вираж,
где гололед и лужи.
Не сбавишь скорость – и гараж
уже не будет нужен.

Пора нажать на тормоза,
ведь миг – до поворота.
Все нажимают дружно – «За»,
а Вы один – и «Против».

Не кто-нибудь, а лично Сам
внес это предложенье.
Ведь Вам его высокий сан
внушает уваженье.

На Вас, как по команде, зал
глядит вполоборота.
Голосовали б нами – «За»,
а Вы один – и «Против».

У нас сомненья тоже есть.
Пусть некуда нам деть их,.
но наши дети просят есть
и надо нам одеть их.

Глядим мы преданно в глаза,
чтоб есть икру и шпроты.
Глядели с нами тоже «За»,
а Вы один – и «Против.
***
*) Посвящение Академику Сахарову, отцу
    советской водородной бомбы. Автору теории
   «конвергенции» - рационального совмещения
   государственной и частной собственности.
   Взаимопроникновения двух строев – социализма
   и капитализма.

Тещин огород

Я к теще зачастил на огород –
и чувств в моей душе невпроворот,
когда я тещу сравниваю  с Марксом,
что на землю явился, словно с Марса.

Она на даче трудится, как вол,
а он, лишенный собственности частной,
понятье общей собственности ввел,
всеобщего желая людям счастья.

Она бурьян до стебля извела.
А он всю жизнь корпел над «Капиталом».
Возвышенная цель его вела.
Она семью картошкою питала.

Не в том ли беды нашего народа,
что не было у Маркса огорода.
***

Пустыня Гоби

На свете есть пустыня Гоби.
Она не так уж далеко.
Взрывает атомные бомбы
в ней огнедышащий дракон.

Голов у этого дракона –
им ни числа, ни счету нет.
Рубить их в год по миллиону
пришлось бы больше тыщи лет.

Вопрос во мне звучит, как выстрел –
Каким лукавым языком
сто миллионов коммунистов
мог обмануть один дракон.

Так значит был тот путь возможен,
который вел так круто вниз,
чтоб исподволь и осторожно
стал маоизмом коммунизм.

А если так, пока на страже
Амур, Аргунь и Уссури,
не заграничный враг нам страшен,
а тот, кто гнезда вил внутри.

пусть он драконом стать не может,
но, подлость пользуя и лесть,
он гадом лезет вон из кожи,
чтоб только в партию пролезть.           *)

Он громче прочих произносит –
Любимой партии – Хвала.
А сам заборами обносит
свои поместья в пол-села.

Необходимо видеть где он,
не доверяя треску фраз,
чтоб наше дело и идея
не обернулись против нас.
***
*) Вслух в зале в 1972 это сказал, предварив
   песню стихотворением –

Когда испытывает взглядом
тебя напротив тыща глаз,
сказать бы им такое надо,
что прозвучало б  в первый раз.

Но ждите от меня иного,
когда напротив тыща глаз.
Я не скажу такого слова,
чтобы не петь в последний раз.
***
Но пел таки в последний раз.
И если бы в Горкоме комсомола не были люди,
певшие мои песни в моем ансамбле …
На ближайшие 17 лет моими комсомольскими
друзьями я был отгорожен от киевских сцен.
***
**) Если бы я знал, какими заборами будут
     огораживать свои поместья дерьмократы, молчал
     бы в тряпочку и не высовывался.

Реабилитация

Да, не тот теперь мы пьет компот,
реабилитация идет
всех, кто сам себе на эшафот
покупал веревку за свой счет.

И не те едим мы пироги,
и враги все были не враги.
Ведь с вождем любимым дорогим
в унисон трубили они гимн.

Все они, конечно, были «за»
то, что самый мудрый вождь сказал,
и глядели преданно в глаза,
и родной лизали ему зад.

И творили, что велел факир.
Был «подписан» Блюхером Якир.
А Бухарин – разве не вампир?
«Пролетарских» жаждал он «секир».

Откормили сами они пасть,
чтоб самим же в эту пасть  попасть.
И пришлось им без вести попасть,
хоть и свято чтили они власть.

Слышу вздохи на исходе дня:
Слава Богу, взяли не меня.
Среди тех, что тешились, казня,
все они – единая родня.

Зря могилы эти не ищи.
След их канул в сталинской ночи.
Тех уж нет. Но живы палачи,
их от жертв теперь не отличить.

Что в героях числятся, в борцах.
Ждут спокойно мирного конца.
Поливают Сталина-отца.
В общем, перестраиваются.
***

Лекция о Сталине

Снова лекция о Сталине,
но копейка нынче – ей цена.
Ведь от Сталина устали мы.
Почитайте нам про Ельцина.

Падаль рвать на части стаями
и гробы копать – умельцы нам.
Надоело нам – про Сталина.
Почитайте нам про Ельцина.

Жив ли, мыслит ли по-прежнему?
Ведь для многих стал обузою.
А вы нам – про БАМ и Брежнева,
про Хрущова с кукурузою.

Наше прошлое – вообще дыра.
В нем темней, чем в древней Греции.
Нам узнать бы, кто те четверо –
что с последней конференции.             *)

Пусть компания Рашидова
дожила до дня до банного,                **)
серебром ковра расшитого
нет ли в камере Чурбанова?

И бассейна с телевизором,
и наложниц юных с танцами,
и тюремной ли провизией
заключенный наш питается?

Не хотелось бы о Жданове
знать того, чего не ждали мы,
но клеймим злодея данного
мы на улице на Жданова.

Жаль нам старосту Калинина –
он ведь был фигурой глиняной.
Но живем-то мы, вот именно,
на проспекте на Калинина.

Снова лекция о Сталине,
но копейка нынче – ей цена.
Ведь от Сталина устали мы.
Почитайте нам про Ельцина.               ***)
***
*)    Х1Х конференция. 4-х членов ЦК выперли.
**)   Узбекское «хлопковое» дело.
***)  Предсказал в 1988 г. будущего президента
       России

Когда в Пруду

Когда в Пруду не стало Карасей
и щуки кушать начали друг друга,
на щучий "Сплыв" подруг созвала
та, что была умнее стаи всей.

- Зубастые – сказала щучья Мать,
во-первых, наше мясо так невкусно,
а во-вторых, должно быть очень грустно
своих сестер и братьев пожирать.

В  Пруду не размножается Карась.
Его производительность упала.
Ведет себя инертно он и вяло
и инициативы нет у масс.

Давайте право голоса дадим
всем Карасям, попрятавшимся в иле,
а то они безгласно притаились
и ждут, когда друг дружку мы съедим.

Давайте мы себя … разоблачим.
Давайте всем откроем наши язвы
и перечислим Голавлей и Язей,
которых извели мы на харчи.

Все Караси поднимутся со дна
и хором запоют о жизни лучшей.
И тут мы их в один присест прищучим.
Ведь Щука не должна быть голодна.
***

Когда в Лесу

Когда в Лесу скончался грозный Лев,
лесной народ притих и обомлел.
- Что делать  будем мы теперь  без Льва?
Без Льва в лесу не вырастет трава.

Но выбранный по случаю Медведь
- Кончай – сказал – мохнатые, реветь.
Да и за что же Льву такая честь?
За ним грехов – считать не перечесть.

И загудел в Лесу народ лесной
о том, что Лев устроил в нем застой.
За свежий  мишкин взгляд в любом углу
стал воздавать народ ему хвалу.

Бурчал в норе один лишь старый Лис
- Топтыгина хвалить не торопись.
Неважно, что о Леве скажет он,
а важно, что о Мише с кажет Слон.
***

Три царя                (1995 г.)

Ленька – царь был добрым слишком.
Обокрали мы его.
Были деньги на сберкнижках.
На прилавках – ничего.

А потом царем стал Мишка.
С легкой мишкиной руки
наши деньги на сберкнижках
превратились в медяки.

Борька, все, сказал устротю.
Всюду будет красота.
На прилавках – пир горою,
а в карманах – пустота.

Если и его не станет,
стало б это поскорей,
царство божие настанет
после этих трех царей.
***

Какие леса 

Какие леса и поля!
Здесь праздник, здесь пир у природы.
Зачем же такая земля
досталась такому народу?

Господь, эту землю деля,
кому этот ломоть ты отдал?
Зачем же такая земля
досталась такому народу?

Все крысы бегут с корабля.
команда здесь – пьянь да уроды.
Зачем же такая земля
досталась такому народу?

Вновь выбрали здесь короля
кого-то навроде Мавроди.               *)
Зачем же такая земля
досталась такому народу?

Пою, окружающих зля.
Опасней не пели пародий.
Зачем же такая земля
Досталась такому народу?
***
*) Начало всех жульнических трастов – «МММ»

Вот она – моя страна

Вот она – моя страна
пьяни да уродов,
где всегда идет война
власти и народа.

Если житель ее ты,
то пропал навеки.
Половина в ней – менты,
остальное – зеки.

Коммунизм, капитализм –
все –пиши пропало.
И не вспомнить – сколько клизм
в ней мне перепало.

Разменять бы мне жилье
за моря и горы.
Половина здесь – жулье,
остальное – воры.

Я другую не ищу.
В ней бы петь мне песни.
Может, я переборщу,
но скажу вам честно –

к тем, что тупы и грубы
зря я – со стихами.
Половина здесь – жлобы,
остальное – хамы.

На галерке ты сидишь
или же партерно,
зря торопишься судить
обо мне ты скверно.

Может, грязью обольешь,
может,  дашь награду.
Половина в песне – ложь,
остальное – правда.
***

На Лукъяновке

На Лукъяновке этот клад ищи.
Лучше пищи нет для ума.
Пусть для всех там закрыто кладбище,
там открыта еще тюрьма.

На Лукъяновке нет уж ярмарки.
Я завидую вам, отцы.
Хоронили вас на Лукъяновке,
нас увозят на Берковцы.

Стены прячут нас за стыдливостью
и не слышен нам божий глас.
С социальною несправедливостью
там я встретился с глазу на глаз.

Что украл я? Да самую малость –
клифт и шкары на выставке мод.
А теперь я за это маюсь
на Лукъяновке третий год.

Не сидят со мной воротилы.
Если б за руку их схватить,
сбережений бы их хватило,
чтобы всех нас озолотить.

Ну, а наши цари и судьи!
Если б разом их дач лишить,
можно было б в течение суток
весь квартирный вопрос решить.

На свободе давно пировал бы я –
хочешь – в Крым, а хочешь – в Нарым,
но того, что наворовал я,
не хватило судье на калым.

Очень жаль, что был раньше не в курсе я.
Почему, до сих пор не пойму,
как на фабрику, на экскурсию
не водили нас в школе в тюрьму.

Если б раз показали в школе мне
нары будущие мои,
нынче не был бы вор в законе я,
а пошел бы служить в ГАИ.

Брал бы взятками, драл бы штрафами.
Мне б сберкасса открыла счет.
Пил бы водку и жил бы графом я
и везде бы имел почет.
***

Намеки

Ах, намеки, родные намеки –
холодеющий снизу живот.
Может кто-то с недремлющим оком,
поднатужась, намек ваш поймет.

Автор фигу в кармане вам кажет –
еле видный в штанах бугорок,
ну, а зрителя с автором вяжет
всем понятный, но тонкий намек.

Раньше всё королей распекали,
ощущая душевный подъем.
Дураки в колпаках намекали
на творимое в царстве своем.

Благодатные были мгновенья
и бежал по спине холодок,
что известное всем учрежденье
разгадает твой тайный намек.

Но к чему теперь стали намеки,
если сняли министры штаны,
если делом представилась мокрым
вся история нашей страны.

Да, теперь без намеков все видно –
мода нынче ходить нагишом.
Короли, рассупонясь бесстыдно,
светят всем вот таким кукишом.
***

Угрюмое зданье

Угрюмое зданье – гранит и бетон
на площади у собора.
В парадные двери не входит никто.
На окнах застыли шторы.

Но здание бдит, за мною следит,
в кино ли я, на свиданьи.
Вы помните, мсье, что ваше досье,
покоится в этом зданьи?

На площади шумно – ликует народ
по случаю переворота.                *)
И, кажется, зданье вот-вот отопрет
для свадеб свои ворота.

Но здание бдит, за мною следит,
в кино ли я, на свиданьи.
Вы помните, мсье, что ваше досье
покоится в этом зданьи?

Пусть умер тиран и новый наш строй
в свободный покрой рядится,
но кто бы не правил, для власти любой
досье мое пригодится.

И здание бдит, за мною следит,
в кино ли я, на свиданьи.
Вы помните, мсье, что ваше досье
хранится все в том же зданьи?
***
*) Было написано тогда, когда ни о каких
   переворотах никто даже подумать не мог

Отдайте досье

Вошли сюда без билета вы,
у врат предъявив мандат.
Надеюсь, не с того света он.
Ведь мне не пора туда.

Персона вы, видно, важная,
Я вас не зову на ринг.
Но рад я визиту вашему.
Хотите? – Поговорим.

Вношу я вам предложение –
создать кооператив
где просит давно сожжения
застойной поры архив.

Всем спискам эпохи каменной
устроим аутодафе.
В служивших для пыток камерах,
соорудим кафе.

Чтоб был гардероб из виселиц
а кресла – из старых плах.
Когда б оно свет увидело,
Какой бы в нем был аншлаг!

И все металлисты лучшие,
шипы свои нацепив,
играли бы там в наручниках,
в одной на ансамбль цепи.

Не слышу ответа вашего –
Согласны вы или нет.
Ведь в стенах своих отважны вы
с добычей наедине.

Надеюсь, вы не расстроились,
прослушав куплеты все.
А если вы перестроились,
отдайте мое досье.
***

Дальтоники

Неврастеники, гипертоники –
есть больные на свете разные.
Но мне кажется, что дальтоники
всех заразных больных заразнее.

Между черным и белым разницу
очень просто заметить зрению.
Но как часто мешает справиться
с этим делом нам чье-то мнение.

Если белое белым кажется,
не спешим таковым признать его.
Может это совсем не вяжется
с общепринятыми понятьями.

Не твердим мы о черном – черное,
так как светлых идей ревнители
с выраженьями удрученными
могут нас назвать – очернители.

Кем-то черное белым названо.
Мы, не веря слепым глазам своим,
повторяем, чего указано,
с выраженьем тупым и заспанным.

Кем-то названо черным белое.
Ну и пусть это от лукавого,
не печальны чужими бедами,
не спешим на защиту правого.

Дальтонизм доктора-ученые
называют болезнью редкою.
Только выводы их никчемные
да и сделаны они предками.

Нету средства, чтоб хворь заразная
излечимой болезнью сделалась,
потому что давно все красное
полиняло в сплошное белое.            *)
***
*) Когда писалась эта песня, ни один сумасшедший
    не мог представить, что у нас вместо
    социализма наступит капитализм.

Инвалиды                *)

Инвалиды дрались костылями,
ошалев от водки и контузий
и носили до колен рейтузы
самые изысканные дамы.

Как туманно помним те года мы,
что прошли на кухне коммунальной,
где соседка – старая каналья
потолок коптила керосинкой.

Где рябая прощелыга Зинка
фраеров по вечерам водила.
А еще к ней хаживал водила,
что катал мальчишек на газоне.

Побывавших лет по десять в зоне
было больше, чем не побывавших.
И из-под расхристанных рубашек
было видно – «..буду мать родную»

Помню эту нищую страну я.
Про штабного слышал писаришку
пел слепой с поводырем мальчишкой
и в фуражку звякали копейки.

Вся страна ходила в телогрейках
из которых лезли клочья ваты.
И блатные пели хрипловато
Их потом копировал Высоцкий.

А над ними с пафосом высоким
«от Москвы до самых до окраин»
рупора с «тарелками» играли –
«Широка страна моя родная»

Я другой такой страны не знаю,
чтобы так калечила народ свой,
рабский труд окрасив благородством,
жуткий сон назвав прекрасной былью.

И пускай в войне мы победили
страшную фашистскую машину.
Но, быть может, не было б фашизма,
если не у нас бы он родился.

Да, видать я в песне заблудился.
А еще бы мог про первый запуск.
Для меня у прошлого есть запах.
Пахнет оно словно клей столярный.

Инвалиды дрались костылями …
***
*) Написанное в 1980 как ретроспектива,
    оказалось перспективой на 2000 г.

Дворник в Совмине

Еще три дня осталось до аванса.
Меня три дня обедом не кормили.
Совсем иное дело – дядя Вася,
который служит дворником в Совмине.

Справлял недавно дворник именины.
Я не видал давно такого форса.
Хочу работать дворником в Совмине.
Зачем всю жизнь я в инженерах терся.

У дяди Васи дети в "адидасе".
Жена, как незнакомка на картине.
Довольно я на свете настрадался.
Хочу работать дворником в Сомине.

В моем хозяйстве дыры и заплаты.
Одежды зимней нету и в помине.
Согласен жить я на одну зарплату,
работать только б дворником в Совмине.

Плевать ему на ценоповышенье,
его обходят  все невзгоды мимо.
На чье мне имя написать прошенье -
хочу работать дворником в Совмине.

Иной нет цели у меня отныне,
чтобы со мной здоровались министры.
Иду на штурм вакансии в Совмине,
а не вернусь - считайте коммунистом.           *)
***
*)  Вскоре время скорректировало текст –
    Хочу работать в этом аппарате,
    а не вернусь – считайте демократом.
    ***

Площадь Брежнева

Все не пойму я никак, хоть режь меня,
пусть растолкуют мне, объяснят –
зачем у площади имя Брежнева,
зачем его барельеф не снят?

Зачем на школе родной милиции,
пусть мне милиция объяснит,
его бровастое крупнолицее
изображенье хранит гранит?

Из уваженья, видать, к Чурбанову,
который был всем известный зять.
А вдруг он станет министром заново,
чтобы не взятую взятку взять.

И этот зять уж отыщет грешного,
что имя тестя порочил, и
ему за Брежнева и за Прежнего
предъявит требованья свои.

Но, впрочем, ясно зачем оставлен он.
Хоть пребывает среди теней,
но если вновь оправдают Сталина,
то Брежнев станет в большой цене.

И заблестят неподкупным золотом
все пять геройских коньячных звезд
А тех, кто снимет его, ждет зона там,
где и в июле большой мороз.

Твердят, что надо бы жить попроще мне,
что мне расстраиваться не лень.
Но вышло так, что по этой площади
ходить я должен два раза в день.

И потому не уснуть спокойно мне
и ежедневно мне снится, что
за мной бредут времена застойные
родными кожаными пальто.
***

Сотрудник первого отдела

Когда у папочки и мамочки
явился я, то первым делом
завел на это дело папочку
сотрудник первого отдела.

Когда играть я начал в фантики,
гонять по крышам обалдело,
вносить он в дело начал фактики –
сотрудник первого отдела.

Друзья мои, подружки милые,
все, кто имел со мною дело –
занес он в дело их фамилии,
сотрудник первого отдела.

И вот уже, по сути, партию,
в которой членам нет пределов,
хранит своей распухшей папке,
сотрудник первого отдела.

Когда я со своей любовницей
до основания разденусь,
за нами в щель глядит любовно он,
сотрудник первого отдела.

Когда в постели перестройкою
с женою занят я умело,
меж нами тонкою прослойкою
сотрудник первого отдела.

На свете нет такой инстанции,
что так бы обо мне радела.
Со мною на любой он станции,
сотрудник первого отдела.

Когда же, улетев отседова,
душа моя покинет тело,
хочу я, чтоб за ней последовал
сотрудник первого отдела.
***

Ягода

Как вспомню я года
куролесил где
товарищ Ягода
из эн-ка-ве-де,

такого парня б я
волновать не стал.
Судила Партия.
Ну а он пытал.

Лаврентий Павлович,
мать его растак,
по бабам падло ведь,
ох и был мастак.

В своей епархии
он устроил бал.
Судила Партия,
ну а он .. валял.

Хоть мал, но на руку,
ох, и был тяжел.
Запомним надолго,
кто такой Ежов.

До крови падкий, он
по стране гулял.
Судила Партия,
ну а он стрелял.

Еще был Щелоков
и Чурбанов был.
Наделав шороху,
каждый крал и пил.

Народ в апатии.
В головах – дурман.
Учила Партия.
А они – в карман.

Слезу заставлена
об ошибках лить,
она на Сталина
хочет все свалить.

Хоть на распятии,
но мой вывод прост –
вела нас Партия,
та с нее и спрос.

Народ-то выстоял.
Не увял душой.
А жертвам выстроят
памятник большой.

Но вновь за партою
не хочу прочесть,
что наша Партия –
«совесть, ум и честь».
***

Много дряни

Много дряни мы попили,
нас в застойнике топили,
но пришли иные времена –

тьма застоя расступилась,
перестройка наступила
и запахла гласностью она.

От нее мы не в сторонке,
дружно строим перестройку,
генеральной линией горды.

Если снимут генерала,
тоже будем дружно рады
и еще тесней сомкнем ряды.

Станем мы травить без риска
анекдоты про Раиску                *)
и без страха говорить про то,

что славный Мишка был парнишка,
правда, слишком слаб умишком.
Что-то перестраивал не то.

Вспомним, как жилось нам плохо
в слишком гласную эпоху,
и в эпоху тихую войдя,

мы верны заветом будем,
прежнего царя забудем,
громко славя нового царя.

Запоем могучим хором
и напишем на заборах,
что народ и партия равны.

А дурацкий лозунг этот,
что твердил – Вся власть Советам
из советской выметем страны.
***
*) Жена Горбачева

Тихий выстрел                *)

Летим ракетой ввысь ли,
несемся ли вперед,
один лишь тихий выстрел –
и все наоборот.

Соратники поздравят
друг друга – и адью –
в обратный путь направят
заблудшую ладью.

Из Ленина цитату
найдут в который раз,
которую трактаты
не донесли до нас.

В теченье нашем быстром
бурлит водоворот.
Один лишь тихий выстрел –
и все наоборот.

Мы на прямую вышли.
Крутым был поворот,
но щелкнул тихий выстрел –
и все наоборот.

Протрет прицел вражина,
нажмет на плавный спуск
и верная дружина
в обратный двинет путь.

И песню грянет стройно,
припев ее простой –
Да сгинет Перестройка,
да здравствует Застой.

И болен этой мыслью
затравленный народ –
Один лишь тихий выстрел –
и все наоборот.
***
*) Обошлось без выстрела в Горбачева.
   Горбачев выстрелил в СССР.

Ананас

- Папа, что такое ананас?
- Это фрукт, который не для нас.
- Ну а что такое ветчина?
- Не на всех готовится она.

- Папа, у подружки  я была.
Ела там икру и сервилат.
И конфет каких ни захоти –
птичье молоко и ассорти.

- Дочка, думать брось о ерунде.
Знай, что счастье вовсе не в еде.
Не пойти же папе воровать,
чтобы дефициты доставать.

Жизнь без ананасов – не беда
Это же престижная еда.
Радуйся что хлеб не из овса
и что помнишь слово ....  КОЛ-БА-СА.

- Папа, может ты мне объяснишь –
что за слово странное – Престиж?
Слышу каждый день со всех сторон –
вон престижный дом, а вон – район.

- Дочка, этой хворью те больны,
кто твердит, что все у нас равны.
Чтоб была излечена она,
снова революция нужна.
***

Патриотическая

Каким быть надо, все же, патриотом,
чтоб, проживая в милой мне стране,
быть искренне уверенным при этом,
что лучших мест для проживанья нет.

То сахар исчезает в ней, то мыло,
то с солью или спичками беда,
но дом свой, пусть ему не очень мил я,
оставить не сумею никогда.

Здесь все, что быть не может,
                может статься.    *)
Любой возможен поворот судьбы.
Дилемма – уезжать или остаться,
возможна здесь, как "быть или не быть".

Но я насквозь родным пропитан смогом,
настоянным на хамстве, злобе, лжи.
В ином краю, уверен я, не смог бы
ни песни петь, ни с женщинами жить.

В пространстве чужеродном, словно космос,
я проклял бы папайю, ананас.
Сводило б мне желудок от кокосов.
Дышать и есть могу я лишь у нас.

Когда б мне жить пришлось среди бананов,
я знаю – наступила бы пора –
перед глазами поздно или рано
всплыла бы .. кабачковая икра.

Коричневая! Жирная!! Родная!!!
И с нею хлеба черного кусок.
И стала б мне постылой жизнь иная
среди чужих, банановых красот.
***
*) 1990 г.

Болотная

Рутина, тина, тина –
веселая картина –
на окнах на болотных,
где лилии растут.

Шагни сюда ногою –
и тотчас с головою,
охота ль,неохота –
останешься ты тут.

Здесь тихо и красиво,
под небом темносиним,
под золотистым солнцем,
но глубже, там, где ил,

болотным стали илом
все те, кого забыли,
все те, кто здес засосан,
все те, кто перегнил.

Мели, мели, оратор,
что ты мелиоратор,
что, якобы, болото
решил ты осушить.

Но жабы и лягушки –
твои друзья-подружки –
без этого болота
и дня не сможет жить.
***

В краю болотном звери
тебе б хотели верить,
но тяжела задача,
ведь на душе одно –

болотная держава,
где очень сытно жабам,
не одного затащит
мохнатого на дно.

В болоте комарийном
большая говорильня,
у жаб от вдохновенья
разддулись пузыри.

Пусть на руку поэтам –
к ненастью песня эта.
Но выдалось мгновенье,
так пой и говори.

Мели, мели, оратор,
что ты мелиоратор,
что, якобы, болото
решил ты осушить.

Но жабы и лягушки –
твои друзья-подружки –
без этого болота
и дня не сможет жить.
***

Аллегория

Где-то на краю Семиречия,
а, быть может, и Синегория,
географией засекречена,
странная страна Аллегория.

Прячут в ней детишки и взрослые,
поступая очень неискренно,
мысли те, что не произносятся
вслух, а иногда даже мысленно.

Но случилась с нею авария -
лопнула страна Аллегория -
разрешили всем разговаривать
обо всех, кто всех объегоривал

и чехвостить стали мы матерно
тех, кому вперед пришлось нас вести,
тех, кто объедал нас, обманывал
в пору "ущемления гласности"

Но кто открыть позволил нам ротики
думает - пускай позабавятся,
может, от обилия критики
колбасы на полках прибавится.

И тем, кто нас считает баранами,
думается - поздно ли рано ли,
помычите малость, поблеете,
но о том потом пожалеете.

Это ж просто фантасмагория.
Пошутила, видно, история.
Не было эпохи, в которую
не нужна была Аллегория.                *)

Так что не страдаю от горя я.
Встреча ждет нас, думаю, скорая
со страной укромной, которую
называют все – Аллегория.
***
*) Как эта фраза, написанная в 1988 году,
   звучит в 2015, когда СБУ занялось контролем
   всех блогов и постов в Интернете?

Времена все краше

Времена все краше, прошлым не в пример.
Плюс и минус поменяли знаки.
Там, где бегал раньше юный пионер,
взламывает банки юный хакер.

На деляг высокий нынче урожай.
Нам они преподают уроки.
Ничего не сеял, ничего не жал,
но на мерседесе едет брокер.

Носом землю роет новое жулье,
Друг во друга целится, как в тире.
Ничего не строя, продает жилье.
Это же дворцы, а не квартиры.

Воры дело знают и инспектора
днем и ночью трудятся прилежно.
Поезда «шманают» с ночи до утра,
но зато ми «вільні й незалежні”.

Внук премьер-министра “прихватил” завод
и универсам – жена премьера.
Родичи и близкие, и рядом кто живет,
на премьере сделали карьеру.

Красные с зелеными тянутся во власть.
Но шустрее всех – жовто-блакитни.     (1991 г.)
Кто наворовался и награбил всласть,
дай другим пожить тепло и сытно.

Я в уборных многих в жизни побывал,
но в подобной не сидел параше.
Потому сегодня я голосовал
за Союз, в котором жил я раньше.       *)
***
*) На Референдуме 1991 года проголосовал
    за Независимость в составе СССР.
    националисты замяли фразу «в составе».

Наполеон                (2001 г.)

Пусть я не пил наполеон
ни бренди и ни виски,
зато глушил одеколон
под огурец с сосиской.

Мне эти иски не нужны.
Дерьмо я клал на бренди.
Я – патриот своей страны,
а остальное – бредни.

В грядущем я уверен был.
Я знал – оно прекрасно.
Зачем я жил, зачем я пил –
всегда мне было ясно.

А нынче, хоть иди под нож,
хоть лопайся от злости,
повсюду, где ты ни копнешь –
лишь черепа да кости.

А были счастливы вполне,
покуда не узнали,
что больше Гитлера вдвойне
своих курочил Сталин.

Хрущов быд «Х», а Брежнев «Б»
и Миша невезучий,
поскольку буква его «Г» –
ни «Х», ни «Б» не лучше.

Я власть не хаял, не хулил,
я диссидентом не был,
пока архангел Михаил
не пал на землю с неба.

Ни ЦеЭрУ и ни Моссад –
угробил он Отчизну.
Ведь десять лет тому назад
я жил при коммунизме.         
***

Свобода                *)

Нам вечно свобода снится.
Как птицу ее лови.
Но если она жар-птица,
то хищная и в крови.

У нашего, у народа
вновь смута и кутерьма.
Свобода – одним свобода,
а всем остальным – тюрьма.

В свободе души не чая,
запомни, ее кузнец –
Свобода – одним начало,
а всем остальным – конец.

Она, берегите нервы,
войною пойдет на Крым.
Кто в ней не погибнет первым,
тот будет убит вторым.
***
*) В 1992 году увидеть название будущей
    националистической партии и будущее Крыма!

Прошлое – не жизнь

Прошлое – не жизнь и не пародия.
Прошлое – несчастная страна.
прошлое – покинутая Родина
или нас покинула она.

Нету ни Гомера, ни Горация,
чтоб воспеть под грустный звон струны,
как я оказался в эмиграции,
не оставив собственной страны.

Жили, говорят, в тюрьме народов мы.
Только что-то хочется домой.
Оказалась нынче наша Родина
маленькой украинской тюрьмой.         

Хоть не выходи из душной комнаты –
все законы на дворе не те.
И слова чужие, незнакомые –
бизнес, рекет, су-ве-ре-ни-тет.

Все теперь голодные и голые,
кто не спекулянт, не бизнесмен.
Шебуршились на свою же голову –
- Перемен, кричали, перемен!

С прапорами пляшет вакханалия.
В ней о "СЛАВЕ"лаве пьяные слова,                *)
чтоб качать свои национальные –
те же большевистские права.

Прошлое – не жизнь и не пародия.
Прошлое – несчастная страна.
Прошлое – покинутая Родина
или нас покинула она.

Так ненастояще настоящее,
что должно вот-вот оно пропасть.
Будущее плотоядным ящером
щерит окровавленную пасть.
***
*) 1991г. Лозунги "Слава Украине"
   «Україна понад усе»
   и «Смерть ворогам» не могли
   не привести страну к 2014 году.
   Создание украинской НАЦИОНАЛЬНОЙ
   гвардии не могло не заставить русских
   создать армию свою. А дальше по американскому
   сценарию.

Очередных лишились мы оков.
Рабами снова быть мы перестали.
Вчера сожрали всех большевиков
за то … что в меньшинстве они остались.

Но блага жизни также далеки.
Их новые сожрут большевики.
***